Обыкновенное чудо - жизнь

Формирование предпосылок развития слоговой

структуры слова....................................................................................................... 7

Упражнения на развитие оптико-пространственной

ориентации...................................................................................................... 7

Упражнения на развитие сомато-пространственной

ориентации...................................................................................................... 8

Упражнения на развитие ориентации

в двухмерном пространстве (на листе бумаги).................................. 10

Упражнения на развитие

временно-пространственной ориентации........................................... 12

Упражнения на развитие динамической

и ритмической организации движений.................................................. 13

Работа над гласными............................................................................................ 15

Упражнения................................................................................................... 17

Работа над слогами.............................................................................................. 19

Упражнения................................................................................................... 19

Работа над слогами со стечениями согласных........................................... 22

Упражнения................................................................................................... 22

Работа над словами............................................................................................... 24

I этап..................................................................................................................... 24

Упражнения на различение длинных и коротких слов...24

II этап................................................................................................................... 24

Упражнения на объяснение значений малознакомых слов.... 24 Упражнения на отраженное скандированное повторение

слов изучаемого типа................................................................................. 25

Упражнения на повторение с выделением ударного слога.... 28

Упражнения с перестановкой слогов.................................................... 29

Упражнение на оценку нормативности................................................ 30

Упражнения на переход к слитному произнесению......................... 32

Упражнения на образование словосочетаний.................................... 35

Упражнения на составление коротких предложений

с изученными словами............................................................................... 37

Упражнения на дифференциацию слов изучаемого типа со словами большей или меньшей контрастности

по слоговой структуре............................................................................... 38

Упражнения на закрепление материала............................................... 39

Список использованной литературы................................................................. 52

Московский аэропорт Домодедово. Декабрь. Угасает один из самых коротких дней года. Гавриил Абрамович стоит за столиком в кафе и наблюдает за огромным залом, который переживает приливы и отливы людской массы. Все идет своим чередом: прибывают с дальнего Востока и из других мест многоместные авиалайнеры, по метеоусловиям на трассе и загадочным для всех «техническим причинам» отменяются и переносятся рейсы, но в длинной стеклянной галерее ни на минуту не прерывается поток пассажиров к самолетам, вылет которых уже объявлен.
Он любит всю эту спешку и суету, всю эту аэропортовскую суматоху и кажущуюся неразбериху, с профессиональной дотошностью наблюдает за залом, за поведением людей, пытается определить какие-то общие закономерности, вглядывается в лица в пути, в движении они более открытые и интереснее, чем обычно, старается угадать профессию привлекшего внимание человека, цель его поездки, характер, настроение. Для него это не праздное любопытство, не пустая забава в свободную минуту; просто он привык наблюдать и, как всегда, тренирует свою способность точно и верно оценивать психологическое состояние человека.
— Разрешите присоединиться? — слышит он уверенный командирский голос и, обернувшись, видит улыбающегося высокого флотского офицера с подносом, уставленным тарелками.
— Если вы не против, мы поужинаем за вашим столиком, — добродушно улыбаясь, говорит офицер и машет рукой кому-то в зал.
Офицер по-хозяйски расставляет тарелки с закусками и стаканы с апельсиновым соком, а Илизаров смотрит на молодую изящную женщину, которая спешит к их столику. Смотрит пристально, и она должна бы почувствовать его несколько бесцеремонный взгляд, однако то ли не замечает его, то ли привыкла к тому, что вызывает интерес окружающих, и научилась не реагировать на внимание. Да, это она — Ирина! Какая уверенность в себе, какая походка, какая стать!
— Гавриил Абрамович? Вы? — в полном смятении, совершенно непонятном для Илизарова, восклицает наконец она. И, едва справившись, знакомит:
— Это мой муж. Вадим. Возвращаемся из отпуска. Вадим, а это Гавриил Абрамович... друг моих родителей. Он живет в Сибири и работает...
И тут он мгновенно понял: муж ничего не знает. Совершенно ничего. Ни о ее болезни. Ни о ее муках. Ни о ее желании расстаться с жизнью. Она как бы заново родилась — здоровой, полной сил и желаний, без каких-либо изъянов и дефектов тела, надломленного душевного состояния. Она начисто забыла о своем прошлом, она жаждала расстаться с той, унижавшей ее жизнью — и рассталась. Навсегда.
—...И работаю волшебником, — улыбается Илизаров, и, сверкнув темными глазами в сторону Вадима, говорит: — Дайте, пожалуйста, ваш нож.
Старый добрый фокус и тут выручает: снимает напряжение в разговоре, отвлекает от опасной темы. Под недоверчивым взором офицера он приклеивает к обеим сторонам лезвия ножа влажные кусочки бумаги, взмах руки — и они исчезают, взмах руки — и они снова на месте.
Здорово! — радуется почти по-детски Вадим. — До чего же ловко — и все на глазах. Просто талант.
— К сожалению, посадка на мой самолет уже объявлена, — говорит Гавриил Абрамович извиняющимся тоном. — Рад был познакомиться. Желаю вам счастья. И немножко удачи.
Он приветственно взмахивает рукой и спешит уйти, потому что боится, как бы она не сорвалась — не разрыдалась, не потеряла равновесия, обретенную силу духа, как бы она не потеряла свое новое «я» — эта такая дорогая для него девочка.
Он почти бежит через весь огромный зал, подальше от кафе, от молодой счастливой пары, от той, которая едва не повергла его однажды в отчаяние. Эта встреча как бы окрылила и вдохновила его.
Когда он вошел в депутатскую комнату, друзья и коллеги, провожавшие его, сразу же заметили происшедшую в нем перемену: уходил он усталый и измученный деловыми встречами и разговорами в министерствах, институтах, вопросами журналистов, множеством просьб о помощи, а вернулся с блестящими глазами, улыбающийся.
— Что случилось, Гавриил Абрамович? — спрашивает кто-то из провожающих. — Будто вы сбросили с себя бремя забот и увидели в жизни нечто для себя привлекательное.
— Старики в селении, где я рос, говорили: «Жизнь — что соленая вода: чем больше пьешь, тем больше жажда», — мгновенно реагирует Гавриил Абрамович. — Неглупые люди придумали эту пословицу. Но жизни без бремени забот и без моих пациентов я не представляю. Силы, конечно, тратятся, человек устает, изнашивается. Однако во всем этом есть обратная связь: ты потратил силы, сотворил добро, и это добро обязательно возвратит тебе часть затраченных сил, а может быть, и немножко лет. У татов есть предание о волшебном источнике Зем-зем, вода из которого возвращает молодость. Вот мне, кажется, и довелось сейчас испить воды из этого источника.
Потом он летит в самолете. В Курган, в институт, где его ждут больные, коллеги и сподвижники. Ждут незавершенные исследования, работа по новым методикам, эксперименты по использованию чрескостного остеосинтеза в восстановительной хирургии. Летит и думает о ней — об Ирине, одной из многих тысяч его пациентов.
Странное дело: их так много прошло в его жизни, и у каждого была своя особая судьба, своя непохожая беда, своя боль, а он помнит всех. Каждого в отдельности. Как Ирину. Он никогда не мог привыкнуть к человеческому горю. И сейчас иные его коллеги удивляются: он не может отказаться от лечения больного — как бы ни был загружен — после того, как познакомился с ним. Но зато есть и другое — больные всегда верят ему. Порой безоглядно и безоговорочно. И именно это обстоятельство, пожалуй, стало решающим в бескомпромиссной борьбе за здоровье. Но вот Ирина...
В госпиталь инвалидов Отечественной войны в Кургане, где он тогда работал, ее привезли родители — совершенно отчаявшуюся, не верящую в самую возможность вылечиться, стать нормальным, здоровым человеком. Десять лет, проведенных в больницах и институтах страны, принесли одни разочарования. В свои семнадцать лет она уже была совершенно смирившейся со своей безнадежной судьбой старушкой. Вялость, апатия, равнодушие к жизни — все это вызвало у него злость, раздражение, ему захотелось каким-то образом пробудить ее волю, заставить бороться за себя. Но как?
С клинической точки зрения случай был для него довольно заурядный, обычный — жизнь и фигуру девушки сломало наследственное заболевание тазобедренных суставов. Ирина испытывала сильные боли, передвигалась с большим трудом, одна ее нога была короче другой на шестнадцать сантиметров. Но он не мог решиться на операцию, столкнувшись с ее безразличием и неверием.
Однажды поздним вечером он зашел к ней в палату. Лежа в кровати, она едва кивнула головой. Не отвечая на приветствие, он спросил резко:
— Будешь лечиться? Или до конца дней своих собираешься скитаться по больницам и домам инвалидов?
— Зачем лечить калек? — тихо, но вызывающе ответила она. — Это противоестественно. Природе не нужны уроды.
— Да, быть калекой — противоестественно. Но за здоровье, за жизнь надо бороться до конца.
— Вы читали «Записки врача» Вересаева? — спросила девушка. — Природа делает свой естественный отбор, и нет никакого смысла бороться с ее решениями.
Вы не очень добросовестно читали Вересаева, — возразил Гавриил Абрамович. — Вспомните, что он писал о всестороннем физическом развитии человека, о широкой и разносторонней жизни тела во всем разнообразии его отправлений, во всем разнообразии восприятий, доставляемых им мозгу. Вспомните слова Заратустры, которые он приводит: «Тело есть великий разум — это множественность, объединенная одним сознанием. Лишь орудием твоего тела является и малый твой разум, твой «ум», как ты его называешь, о брат мой, — он лишь простое орудие, лишь игрушка твоего великого разума». Мы можем вылечить тебя, вернуть здоровье твоему «великому разуму». Но нельзя предавать его, нельзя презирать его. Природа одарила тебя щедро, но допустила небрежность. Мы в силах ее исправить — по ее законам, разумеется. Через неделю зайду к тебе снова...
Он встал и, не прощаясь, ушел. Но всю неделю Ирина не была спокойной — она встречалась с другими больными, расспрашивала их, недоверчиво трогала на ногах соседей по палате металлические обручи, стянутые между собой спицами.
Желание жить, вера в свои силы, неистребимая воля к борьбе за жизнь, за здоровье — все это он считает обязательным для своих пациентов. Лишь обладая этими качествами, они становятся его союзниками. Почему девочка потеряла веру в себя? Ее постоянно жалели сочувствовали и словами, и взглядами. И самое, пожалуй, страшное не ее физическое уродство, а сломленная душа. Сотни больных он прооперировал и почти всякий раз в первую встречу обжигался об яростный взгляд человека, отвергающего сочувствие и не приемлющего жалости. А с каким достоинством они держались! Если сможешь, сумеешь — помоги, мы готовы на риск, готовы вытерпеть боль, только не надо пустых надежд. И это внутреннее достоинство, мужество, сила духа делали процесс выздоровления, возвращения к нормальной здоровой жизни естественным, незаметным. Как излечение, к примеру, от гриппа.
В пятидесятом году в маленьком сибирском селе Долговке, где он тогда работал — лечил от простуды и гипертонии, принимал роды и удалял аппендикс, — он впервые применил свой аппарат. Это была пожилая женщина из поселка Макушино, он до сих пор помнит ее фамилию и адрес — Кроншакова с улицы Демьяна Бедного, 9. Она пятнадцать лет ходила на костылях. После операции Илизарова кости срослись у нее в шесть раз быстрее обычного. Как же радовалась она, что так скоро встала на ноги! Она благодарила доктора со слезами на глазах — спасибо за труды, успеть бы теперь к делам, которые пришлось отложить из-за операции. Это его вначале даже несколько разочаровало и обескуражило: как же так, полтора десятка лет не могла самостоятельно передвигаться, а теперь все это так быстро отошло на второй план, и она уже полностью переключилась на домашние заботы. Кроншакова поехала домой тотчас же по окончании лечения и как бы между прочим сообщила в письме: на станции ее по недоразумению никто не встретил, а автобусы тогда не ходили, потому, мол, ей пришлось пешком пройти девять километров по бездорожью и распутице. Но нога — как новая! — писала она. Гавриил Абрамович от души тогда порадовался за свою пациентку и понял, что, несмотря на тяжелое увечье, она никогда не теряла ощущения полноты жизни. Оттого и исцеление свое она восприняла как естественное событие. Она отдала должное искусству доктора, отблагодарила его тем, что уверенно встала на ноги и пошла.
Жизнь Ирины была иной — без тревог и забот о ближних, только ощущение собственной неполноценности да не проходящая боль в суставах и в душе. Она, собственно говоря, даже еще и не жила, у нее не было прошлого, кроме больниц и клиник. Но в госпитале, в отделении Илизарова, царило другое настроение: у каждого больного, находящегося здесь на излечении, было настойчивое стремление вернуться здоровым домой, к любимой работе, к привычным занятиям. И была вера в аппарат Илизарова. Понимая, что время общения Ирины с другими больными не пройдет для нее бесследно, доктор не спешил к ней с повторным визитом. Пришел лишь спустя полторы недели. Она встретила его робкой и слегка виноватой улыбкой. Совсем тихо сказала:
— Вы все-таки, доктор, попытайтесь.., хотя бы частично помочь мне...
— Попытаемся, — спокойно и буднично ответил он. — Только ты сама должна изменить отношение к себе. Надо видеть в себе хорошее и не отчаиваться в любой ситуации, в любой беде, надо бороться за себя.
— Подобное я слышала не раз. — Снова в ее словах почувствовался вызов. — Только от добрых напутствий проку мало. Уродство еще никого не сделало счастливым.
— Хочешь, расскажу тебе нашу татскую сказку о счастье? — неожиданно для себя предложил он. — Мне когда-то дед рассказывал.
Она кивнула. И он, занятой человек, стал рассказывать этой растерявшейся девчонке старую горскую сказку о том, как поспорили однажды Ум и Счастье — кто из них сильнее и нужнее. И вот Счастье украдкой вселилось в плешака — самого забитого и униженного слугу падишаха. Все кому не лень обижали его, сотню щелчков получал он за день по своей лысине. Прошел один день, и плешак получил всего десять щелчков, на второй день — только три, на третий — ни одного. На четвертый день вышел на прогулку падишах, и повстречался ему плешак. Увидел падишах, что на его лысине сплошные синяки и ссадины, пожалел слугу и перевел его из водовозов в скотники. А спустя некоторое время забрал его во дворец — на службу стражником.
Целый день плешак встречал и провожал гостей: одному поможет раздеться, другому предложит посидеть, третьему скажет, как пройти к падишаху. И счастлив этим. А Счастье его по-прежнему не покидало: вскоре падишах решил отправить плешака учиться грамоте. Долго ли тот учился или нет, осталось неизвестно, только спустя сорок дней падишах назначил его правителем в один из городов. Дни шли за днями, недели за неделями, много воды утекло с тех пор, как плешак стал личным советником падишаха. Теперь он разъезжал в повозке, убранной коврами, все люди знали, что падишах ему полностью доверяет, что стал он самым любимым и доверенным приближенным падишаха. И многие ему завидовали. Однажды он приходит во дворец и слышит, как один визирь говорит другому: «Ты только посмотри, какой счастливый этот плешак, которого все щелкали по лысине! Теперь его не узнать». Другой визирь отвечает:
«Да, ты прав, и везет же дураку!» А первый визирь и говорит: «Давай мы его обманем. Скажем, что если он мужчина, то пусть даст падишаху подзатыльник. Он, дурак, нас послушается и ударит. Падишах разозлится и прогонит его от себя». Тогда плешак говорит визирям: «Дай вам бог здоровья, дорогие визири! Если вам очень хочется, чтобы я дал подзатыльник падишаху, я это сделаю».
Визири обрадовались. Вскоре пришел сам падишах, не успел он ответить на приветствия приближенных, как плешак ударил его по затылку. С головы падишаха упала корона, а из нее вылезла ядовитая змея и уползла в щель в углу зала. Сначала падишах испугался, но потом пришел в себя и сказал: «О дорогой плешак, ты спас меня от смерти, и за это я отдаю тебе в жены свою дочь!» И падишах приказал сыграть свадьбу.
Множество гостей съехались во дворец, много вкусных блюд было для них приготовлено. Гости пили, ели, плясали. Все шло так хорошо, что лучше и быть не может. Но тут жених стал рассказывать собравшимся, как его, плешака, били по этой вот лысине, как он убирал в коровнике навоз. Услышала об этом дочь падишаха и воскликнула: «Не хочу быть женой этого плешивого дурака!» Как только не уговаривал падишах свою дочь, чего только не говорил, она и слушать не желала. Видит Счастье, что дела плешака плохи, что не быть ему зятем падишаха, и решило обратиться за помощью к Уму: «Сколько я ни старалось помочь этому плешивому дураку, сколько ни выручало его, все же пришло время, когда я не в силах что-нибудь сделать для него. Очень прошу тебя, Ум, ради меня, помоги ему теперь ты. Ведь все мои старания пропадают зря».
Пожалел Ум своего друга и решил сделать из плешивого дурака умного человека. Вселился Ум в плешака, стал тот говорить умные вещи. Все гости на свадьбе собрались вокруг него и стали с любопытством слушать его забавные и мудрые истории. Затем вошел плешак в комнату к своей невесте и говорит: «О моя красавица, ты и я — это одно яблоко, внутри которого зерна. А зерна — это наши дети!» Услышала дочь падишаха умную речь своего жениха и улыбнулась от радости. Падишах тоже обрадовался и закричал: «Играйте, зурначи! Веселитесь, гости! Это свадьба моей красавицы дочери и умного плешака!» И гости веселились, пили, ели. Вот такая история.
Ирина улыбалась, и глаза ее потеплели. Лицо стало — как и должно быть в семнадцать лет — совсем девчоночьим, с милыми застенчивыми ямочками на щеках.
— Встретимся с тобой в операционной в ближайшие дни, — неожиданно сменил Гавриил Абрамович тон. — Готовься.
Когда она пришла в себя после наркоза и шевельнула под простынями ступнями ног, было нестерпимо больно, и она заплакала от резкой боли. Так начиналась ее новая жизнь. С боли. И с великой надежды на будущее. Сколько сразу забот обрушилось на нее — нужно было решить, какую профессию о брести и где начать трудовую биографию, поступить в вечернюю школу, научиться танцевать, вести себя свободно и непринужденно в любом обществе, столько прочесть и увидеть! И прежде всего уяснить себе: какая она стала? Все чаще задерживалась она теперь у зеркала в вестибюле госпиталя.
«Все совершенно, выходя из рук природы» — утверждал Руссо. Справедливо. И задача современной науки и медицины отнюдь не в том, чтобы поправлять природу или совершенствовать ею задуманное. Задача в том, чтобы, использован законы природы, помочь человеку в борьбе с болезнями и увечьями. Задача в том, чтобы слабых людей сделать сильными, чтобы приучить человеческий организм к самостоятельной борьбе за здоровье.
…Спустя несколько месяцев Ирина уезжала из Кургана. Когда пришла прощаться, просто сказала:
— Спасибо, доктор, за мудрую сказку. Вы совершили чудо — дали мне нормальную здоровую жизнь. Но я понимаю: чтобы быть по-настоящему счастливой, мне самой надо еще многому научиться.
— Пока в твоей хорошенькой голове не поселится Ум!.. — улыбаясь, подхватил Гавриил Абрамович. — Только здоровье, только везение не делают человека счастливым. Тебе предстоит великая работа — для людей, для самого любимого на свете человека, для ваших детей и внуков, наконец, для себя самой. Ради этого нам с тобой стоило помучиться...

Дата добавления: 2015-05-29