Тема 4. Право и нравственность

Типы нормативных порядков и соотношение права и нравственности в историческом аспекте. Неразделимость и неразличимость нормативных порядков в архаических культурах в контексте объемлющего смысла “священного” и непосредственной сакральности всякой правило- и законо-сообразности, вплоть до правил гигиены. Ритуал как общий знаменатель всякого нормированного поведения. Расщепление смысловой тотальности сакральной традиции в высоких “осевых” культурах (К.Ясперс, Ш.Эйзенштадт): опыты концептуальных различений внутри нормативной сферы в философии и в пределах великих религий (профетизм в контексте теизма; радикальные реформации в контексте нетеистических религий, освященные личностью основателя). Теократическая и мистическая критика архаической традиции “сакральности сущего” и утверждение “сакральности должного”. Демифологизация и деритуализация. Конституирование двух типов моральных порядков — профанного и религиозно-должного. Формирование идеи автономной морали в философии. Длительное последействие древней сакральной традиции в качестве постоянного фона и на уровне “корневой” системы. Вторичные сакрализации нормативной сферы en bloc. Библейские “религии закона” (иудейство, ислам). Антиномии “закона” и “благодати”, закона и свободы в евангельской религии (христианство). Сакральная юридизация средневекового христианства и новые прорывы радикального понимания евангельского благовестия (Реформация, янсенизм, пиетизм, неореформационные течения).

Светская философия права эпохи модерна. Господство естественно- правовых доктрин и конституирование политико-правовой традиции Нового времени. Интерпретация права в перспективе морального идеала и отождествление естественного права (разумного, адекватного, “правильного” права) с нравственностью — “моральное право”. Попытка разведения сфер права и нравственности с помощью категориальных альтернатив “действие — мотив”, “внешнее — внутреннее” в критической философии И.Канта. Легальность и моральность. Двусмыслленности кантовской интерпретации: категорический императив права? Новые опыты включения формального (позитивного) права — и государства — в объемлющую систему “нравственности” и их оборотная сторона: юридизация и этатизация этики (Г.Гегель, Г.Коген и др.). Перманентный характер проблемы “право и нравственность” в современной (modern) философии права. Право как минимум нравственности. Парадигматичность спора Вл.С.Соловьева и Б.Н.Чичерина в русской философии права. Новая актуализация проблемы после второй мировой войны в свете опыта тоталитаризма.

Логические предпосылки и концептуальные основания различения права и нравственности. Адекватность различения и сопоставления права и нравственности требует соблюдения ряда предварительных условий, а именно, необходимо: (а) рассматривать нормативные системы и порядки на одном уровне — идеальном или реальном; (б) различать позитивную, или социально-конвенциональную нравственность и автономную и универсальную мораль; (в) проводить смысловую дифференциацию между разными типами автономной нравственности — этика долга или этика любви, этика убеждения или этика ответственности etc. (очевидно, что этика долга, например, в кантовском варианте сравнительно легко может быть переформулирована в терминах права, в отличие от этики любви); (г) допустить, что право и нравственность так или иначе должны иметь общий знаменатель; в противном случае их сопоставление и противопоставление логически некорректно (если неадекватность естественно-правовых доктрин связана с неразличением или смешением нравственности и права, то неадекватность чисто формального нормативизма определяется их абсолютным противопоставлением как совершенно внеположных относительно друг друга идей и феноменов). Логически первично рассмотрение права и нравственности как идей, с учетом, как минимум, условий (б) и (г).

Необходимые концептуальные основания, или критерии, различения права и нравственности: (1) двусторонний императивно-атрибутивный характер права и односторонний императивный характер нравственности (Л.И.Петражицкий); это значит, что право с необходимостью предполагает связь правомочий и правообязанностей и, соответственно, — корреляцию правопритязаний одних с правообязанностями других, что является одним из аспектов справедливости; (2) онкретный, конечный и нормативно-фиксированный характер (позитивного) права, с одной стороны, и притязания на специфическую бесконечность со стороны нравственности, — с другой; (3) связь права с принуждением (пусть только условным) и отсутствие такой связи, даже прямая невозможность принуждения в сфере нравственности.

Парадоксальность отношения права и нравственности. Необходимость различения права и нравственности и невозможность их разделения. Их отношение можно обозначить, но не определить в логическом смысле, только парадоксальной формулой, заимствованной из теологической сферы: “нераздельность и неслиянность”. Неизбежность фактических сдвигов в ту или иную сторону: правовой морализм и нравственный юридизм, равно как смешения права и нравственности (естественное право) или попыток разрубить этот “гордиев узел” посредством радикального разведения и абсолютного противопоставления права и нравственности (правовой формализм и чистый нормативизм, с одной стороны, и моралистический нигилизм в отношении права, — с другой). Различение права и нравственности — необходимая предпосылка и условие нормализованного разрешения ценностных конфликтов и декриминализации значительной части человеческого поведения. Абсолютное отделение права от нравственности и отстранение от морального идеала — путь к полной формализации права и его замыкания на голом принуждении, в конечном счете, — искажение самой идеи справедливости.

Основные понятия: мораль, нравственность, благодать, автономия.

Дата добавления: 2015-05-31