Социологические журналы и публикации 1 страница

Врезка

Историческая справка⁸²

Середина 1950-х гг. ознаменована серьезными собы­тиями в политической истории страны. XX съезд КПСС (14 — 25 февраля 1956 г.) стал во мно­гом поворотным пунктом в истории страны. Съезд и особенно исторический доклад на нем Н.С. Хруще­ва «О культе личности и его последствиях» дали тол­чок процессу обновления общества, положили нача­ло развенчанию социальных мифов сталинизма, ос­вобождению общественного сознания от догм и идеологических стереотипов. Период в жизни стра­ны, связанный со съездом, получил название «отте­пели» (по одноименному роману И. Эренбурга). В этот период отмечается заметный подъем в литера­туре и искусстве, чему немало способствовала реа­билитация части деятелей культуры, репрессирован­ных при Сталине. Произошла реорганизация Акаде­мии наук, из ведения которой были изъяты учреждения, разрабатывавшие прикладную темати­ку. Одновременно создавались институты и лабора­тории проблемно-теоретического характера, особен­но много в области физико-математических наук. В мае 1957 г. правительство СССР приняло решение о создании на востоке страны крупного научного цен­тра — Сибирского отделения Академии наук СССР. Началось строительство в районе Новосибирска на­учного городка, вскоре ставшего крупнейшим в стра­не исследовательским центром. Развитие получили в середине 50-х — начале 60-х гг. средства массовой информации. Радио-

вещание охватило всю страну. На страницах журналов и газет разворачиваются дискуссии, связанные с критикой сталинизма и перспекти­вами развития общества. Период «оттепели» стал периодом наиболее замет­ного подъема в экономике СССР, который дости­гался как за счет трудового энтузиазма широких масс трудящихся, так и в результате реформы хо­зяйственного механизма. Развитие советской эко­номики середины 50-х гг. проходило под знаком возрастания роли технического прогресса. Имен­но к этому времени относится начало научно-тех­нической революции в СССР. В годы «оттепели» заметно повысился уровень жизни советского на­рода, причем в городах он был по-прежнему выше, чем в сельской местности.

Вторая половина 50-х — начало 60-х гг. были периодом всплеска социальной активности в различных регионах страны, возникло боль­шое количество общественных организаций, которые стали решать отдельные местные вопросы. Прежде всего это коснулось самого массового движения — профсоюзного. В эти же годы происходит рост рядов комсомола. Демократизация общественной жизни вызва­ла увеличение трудовой активности. Рождают­ся новые трудовые почины. Новаторы наряду с чисто производственными вопросами ставят широкий круг социальных задач, в том числе повышение уровня образования, квалифика­ции и др.

⁷⁸ Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России / Под ред. В.А. Ядо-ва. 2-е изд., перераб. и доп. С. 69 М.: Издательство Института социологии РАН, 1998. С. 79.

⁷⁹ Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении: Пер.с англ. М.: Иностр. лит., 1961.

⁸⁰ Андреева Г.М. Современная буржуазная эмпирическая социология. Крит, очерк. М.: Мысль, 1965.

⁸¹ Информационный бюллетень№ 1. Серия: Материалы, сообщения. М., 1967 (Научн. совет АН СССРпо проблемам конкретных социологических исследований. Советская социологическая ассоциацияОтдел конкретных социол. исследований Института философии СССР).

⁸² Информация с веб-сайта «Россия великая»: http://russia.rin.ru

В. Гуд и П. Хатт, П. Лазарсфельд и М. Розенберг, М. Дюверже, Р. Кениг и др. По сведениям Ю.Н. Толстовой⁸³, обобщившей исторические данные за соответствующий период, уже в 60-х—начале 70-х гг. были переведены мно­гие фундаментальные работы западных авторов: С.С. Стивенса, П. Суппеса и Дж. Зинеса, П.Ф. Лазарсфельда (классиков теории социологического из­мерения), Л.Л. Терстоуна (первым предложившего конструктивный способ измерения установки и тем самым способствовавшего активному развитию соответствующей социально-психологической теории). Ряд фундаменталь­ных статей, ставших классическими (Б.Ф. Грина об измерении установки, Н. Рашевского о модели подражательного поведения, Л. Гуттмана о шкаль­ном анализе и т.д.), были опубликованы в сборнике «Математические мето­ды в современной буржуазной социологии», вышедшем под редакцией Г.В. Осипова. Большую роль в его подготовке сыграл Э.П. Андреев. Те же ис­следователи инициировали издание учебника по статистическим методам Д. Мюллера и К. Шусслера (рассчитанного на читателя-гуманитария), сбор­ника «Математические методы в социальных науках» (под редакцией П. Ла­зарсфельда и Н. Генри), книги «Американская социология» (под редакцией Т. Парсонса), содержащей интересующий нас обзор Р. Макгинниса. Много полезных результатов из области теории измерений, принадлежащих таким известным исследователям, как П.К. Фишберн, У.С. Торгерсон и другие, содержит публикация под редакцией Е.М. Четыркина.

В тот период активизируются международные контакты. В СССР приез­жали Р. Арон, Р. Мертон, Т. Парсонс, Т. Боттомор, И. Берлин, Р. Энджелл, У. Ростоу, А. Гоулднер, Ч. Райт Миллс, Г. Фридман, а США и Великобри­танию посетили Ю. Замошкин, В. Ядов, А. Зворыкин и др. По данным Г.С. Батыгина, проанализировавшего архивы Академии наук СССР, с 1957 по 1961 г. только Институт философии в Москве посетили 217 иностранных философов и социологов. В январе 1960 г. Отделение философских, право­вых и экономических наук АН СССР рекомендовало для чтения лекций в Колумбийском и Гарвардском университетах о социологических исследова­ниях в СССР А.Ф. Окулова и Ц.А. Степаняна⁸⁴. Несомненно, это сказалось на резком повышении научного уровня социологии. Т. Парсонс в 1964 г. отмечал очень высокие требования, которые предъявляют советские социо­логи к методике и технике эмпирических исследований. Среди наиболее сильных впечатлений от поездки в СССР — высокая интеллектуальная ат­мосфера философских дискуссий о социологии и чрезмерное влияние поли­тической партии на развитие науки. Отсюда, считает он, гипертрофирован­ный акцент на прикладные функции социологии. Акцент даже больший, чем в западных странах. Сказанное Парсонсом как нельзя более точно отражает положение дел в социологии труда.

Международные контакты советских социологов, испытывавших жест­кий идеологический прессинг в условиях закрытого общества, имели пер­востепенное значение для процесса институциализации науки. Они выпол­няли своеобразную функцию окна в Европу, через которое доносилось ду­новение свежего ветра свободомыслия. «Исключительно важную роль в

Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России / Под ред. В.А. Ядо-^ ва. 2-е изд., перераб. и доп. С. 69 М.: Издательство Института социологии РАН, 1998. С. 84.

Ьатыгин Г. Преемственность российской социологической традиции // Социология в России /Под ред. В.А. Ядова. М.,1998. С. 34.

становлении советской социологии в 1950-е гг. сыграли заграничные кон­такты философского руководства и сопровождающих лиц. В 1956 г. энергич­ные шаги по установлению сотрудничества с Академией наук были предпри­няты ЮНЕСКО. Впервые советская делегация во главе с П.Н. Федосеевым участвовала во Всемирном социологическом конгрессе (Амстердам, август 1956 г.). Это событие стало переломным моментом в институциализации советской социологии. Философское руководство вернулось с конгресса, убежденное в необходимости развития марксистских социологических ис­следований. Была достигнута договоренность о посещении Москвы руково­дителями Международной социологической ассоциации. Решение вопроса о создании Советской социологической ассоциации уже не вызывало сомне­ний. Проблемы социологии стали постоянно обсуждаться на ученых сове­тах, и осенью 1956 г. впервые прозвучало еще нереальное пожелание создать социологический журнал. Эта идея, по всей вероятности, согласованная с Федосеевым, была декларирована М.Д. Каммари, который активно участво­вал в институционализации социологии»⁸⁵.

Воспитание нового человека и плановая экономика всегда считались глав­ной сферой заботы Коммунистической партии. Задачи воспитания были отданы на откуп философам и идеологам, а экономика, производство, тру­довой коллектив — экономистам и социологам. Трудовой коллектив стал пер­вичной ячейкой воспитания нового типа работника и нового, коммунисти­ческого отношения к труду. Социологи труда выполняли функцию соедини­тельного звена между философами, которые занимались идеологическими вопросами и разработкой макросоциальной модели общества, и экономис­тами, решавшими конкретные проблемы производства. «В массовом созна­нии того времени преобладала научно-техническая экзальтация. Дискуссия между "физиками" и "лириками" явно завершалась победой "физиков". Постепенно формировалась технократическая идея научного управления обществом (неявная альтернатива стратегии и тактике классовой борьбы). Социология удачно вписывалась в "научную" версию коммунистического строительства, ее задача заключалась в информационном обеспечении фор­мирования "нового человека" и перерастания социалистических обществен­ных отношений в коммунистические»⁸⁶.

На волне политической «оттепели» появились крупные исследования в сфе­ре труда, давшие заметный толчок развитию прикладной социологии. Конкрет­ные результаты были получены при исследовании проблем рабочего и внера­бочего времени (Институт экономики Сибирского отделения АН СССР), подъема культурно-технического уровня рабочего класса (Уральский универ­ситет), процесса превращения труда в первую жизненную потребность (Пе­дагогический институт Красноярска). В конце 50-х — начале 60-х гг. сотруд­ники сектора социологических исследований Института философии АН СССР (А.А. Зворыкин, Г.В. Осипов, И.И. Чангли и др.) провели комплексное изу­чение новых форм труда и быта на предприятиях Москвы, Горьковской обла­сти и других регионов страны. Специалисты Московского университета под руководством Г.М. Андреевой исследовали социальные проблемы автомати­зации производства на Первом шарикоподшипниковом заводе (Москва).

⁸⁵ Батыгин Г. Преемственность российской социологической традиции//Социология в России/ Подред. В.А. Ядова. М.,1998. С. 33.

⁸⁶ Там же. С. 35-36.

В 1960 г. рабочая группа, созданная за год до того в рамках сектора исто­рического материализма Института философии АН СССР для подготовки книги «Новые формы труда и быта» (на материалах Горьковской области), преобразована в сектор исследований новых форм труда и быта. Заведующим сектором становится Г.В. Осипов. Основными задачами сектора являлись исследования конкретных процессов коммунистического строительства, изу­чение коммунистических форм труда и быта и изучение влияния техничес­кого прогресса". Тогда же, в 1960 г., Б.А. Грушин открывает Институт об­щественного мнения при газете «Ком­сомольская правда».

В 1964 г. на базе социологической лаборатории философского факультета ЛГУ создается Научно-исследователь­ский институт комплексных соци­альных исследований (НИИКСИ), а в АОН при ЦК КПСС создана группа конкретных социологических исследо­ваний и методики идеологической рабо­ты. «Затем отделы и лаборатории созда­ются при многих партийных органах, райкомах, обкомах, крайкомах. АОН становится серьезным конкурентом Академии наук в том, чтобы возглавить "социологическое движение" в стране и стать координирующим центром»⁸⁸. В 1965 г. решением Бюро ЦК ВЛКСМ создана группа для проведения кон­кретных социологических исследований (В. Васильев, А. Кулагин, В. Чупров, Ю. Торсуев), перед которой выдвигалась масштабная задача изучения проблем коммунистического воспитания молодежи (сегодня этой тематикой, приме­нительно к новым условиям, занимается только В. Чупров). Вслед за этим Ака­демия наук СССР, подхватив эстафету у ЦК ВЛКСМ, поручила изучение мо­лодежной проблематики сразу нескольким своим институтам: Институту фи­лософии, Институту государства и права, Ленинградской кафедре философии, Отделу экономических исследований Уральского филиала АН.

Зажатые между двумя полюсами — идеальными представлениями о социа­лизме (философия) и реальными проблемами производства (экономика) — социологи вынуждены были выполнять двойную роль. С одной стороны, партия призывала результатами эмпирических исследований доказывать преимущества социализма, с другой — средствами прикладных методов ус­транять его недостатки, т.е. ликвидировать «родимые пятна» капитализма. На Всесоюзной конференции по конкретным социологическим исследова­ниям в Академии общественных наук при ЦК КПСС в 1966 г. будущий за-

⁵⁷ В 1966 г. постановлением президиума АН СССР сектор исследований новых форм труда и бытаИнститута философии был преобразован в Отдел конкретных социологических исследований. Онсостоял из проблемных тематических групп, ставших впоследствии ядром ИКСИ. Постановлениемпредусматривалось, что в дальнейшем на базе отдела «необходимо организовать Институт конкрет­ных социологических и социально-психологических исследований».

⁵⁸ Пугачева М.Г. История создания Советской социологической ассоциации // http://www.isras.rssi.ru/ ROS_CCA_Hist.htm

ведующий отделом пропаганды ЦК КПСС Е.М. Тяжельников предлагал создать партийно-государственную структуру социологических центров в СССР⁸⁹, а партийные инстанции видели в социологии новый эффективный способ идеологической деятельности на научной основе. Академик М.Б. Ми-тин, фигура очень заметная и влиятельная на идеологическом фронте обще-ствознания в 1950—70-е гг., предложил «послать бригаду теоретических ра­ботников, работающих над проблемами коммунистического воспитания, на завод им. Кирова в Ленинград и действительно изучить, посмотреть, как идет становление нового человека»⁹⁰.

В такой обстановке — культивирования теоретических иллюзий и ложного оптимизма — зарождалась советская социология, и все это происходило в период политической «оттепели», получивший название «ренессанса свобо­домыслия». На волне исторического оптимизма, искренней гордости за до­стижения социализма многие социологи с энтузиазмом изучали процессы превращения труда в первую жизненную потребность.

В то же время эмпирические исследования в том, что касается методики и техники, ориентировались на современные достижения западной социо­логии. Новая наука рождалась, по существу, в старых пеленках. В качестве общесоциологической теории выступал исторический материализм, что и было зафиксировано в уставе Советской социологической ассоциации⁹¹. Напротив, эмпирическая и прикладная ориентации социологии отражали стремление действительно разобраться в ситуации и помочь людям. Социо­логия этого периода притягивала творческие силы интеллигенции.

Важные сдвиги в институциализации отечественной социологии про­изошли в конце 1960-х гг. 25 февраля 1966 г. Президиум Академии наук СССР принял постановление «О мерах по улучшению организации и координации конкретных социальных исследований». В Академии был создан Научный совет по проблемам конкретных социальных исследований, сектор исследо­вания новых форм труда и быта в Институте философии преобразовался в отдел конкретных социальных исследований. В Институте экономики была организована лаборатория социально-экономических и демографических проблем, сектор конкретных исследований культуры и быта народов СССР был создан в Институте этнографии, а в Институте государства и права — лаборатория социально-правовых исследований. Центральному экономико-математическому институту поручалась разработка математических моделей социальных процессов⁹². В Институте философии активно обсуждалась идея создания самостоятельного социологического института, основой которого должен был стать Отдел конкретных социологических исследований Г.В. Осипова, назначенного в 1966 г. президентом Советской социологичес­кой ассоциации. Судя по документам, в 1966 г. в Ленинграде хотели создать Институт социологии на базе философской кафедры Чагина. Было даже ре­шение президиума АН (оно осталось не выполненным) о создании институ-

⁸⁹ Проблемы научного коммунизма. М.: Мысль, 1968. Вып. 2.

⁹⁰ Пугачева М.Г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР, 1968—1972 го­ды // Социологический журнал. 1994. № 2. С. 159.

⁹¹ Решение, устав, руководящие органы Советской социологической ассоциации. М: АН СССР, ССА,1977.

⁹² Развитие исследований в области общественных наук // Вестник Академии наук СССР. 1966.№5.

тов в Свердловске и Ленинграде⁹³. Кроме того, ставился вопрос об органи­зации печатного органа социологов — на этот раз об издании в Ленинграде журнала «Социологические науки»⁹⁴.

Вторая половина 1960-х гг. занимает особое место в развитии и институ-циализации отечественной социологии. В своей книге по истории отече­ственной социологии В. Шляпентох выделяет 1965— 1972 гг. как отдельный период и называет его не иначе как «Золотым веком»⁹⁵. Для представителей его поколения он, возможно, был действительно лучшим. Однако у каждого поколения, прожившего свою судьбу и творившего совсем в иные времена, найдется свой «золотой век». Как бы то ни было, но кульминацией выделен­ного периода следует считать 1968 г., когда был создан Институт конкрет­ных социальных исследований АН СССР. Первым его директором стал ака­демик A.M. Румянцев, вице-президент Академии наук. Изучив историю это­го учреждения по архивным материалам, М.Г. Пугачева пишет: «Идея конкретных исследований в советской версии социологической теории — ис­торическом материализме — возникла в 1950 году. Установка на "конкрет­ность" являла собой не вполне отчетливую, но многообещающую альтерна­тиву "схоластическому теоретизированию" и "догматизму". Противостоя­ние определилось, когда во второй половине 50-х годов в общественную науку

вошла новая генерация интеллектуалов, знающих иностранные языки и ориен­тированных на интеграцию советского обществоведения с западной социоло­гической традицией. В середине 50-х го­дов встречаются первые упоминания о создании социологического инсти­тута, а в начале 60-х этот вопрос ставился уже на довольно высоком уровне — некоторыми иерархами советской философии»⁹⁶.

Считается, что лучший и творчески наиболее насыщенный период в ис­тории Института социологии РАН происходил дважды: 1) в 1968—1972 гг., когда директором являлся A.M. Румянцев; 2) в 1988—2000 гг., когда дирек­тором являлся В.А. Ядов. Общими чертами, которые характеризуют оба пе­риода и отличают их от других этапов в истории Института (в частности, когда директорами были М.Н. Руткевич, Т. В. Рябушкин, В.Н. Иванов), яв­ляются следующие: а) свобода творческой деятельности, предоставляемая ди­рекцией как сотрудникам, так и руководителям отделов; б) переход от вер­тикально-интегрированной к матричной структуре организации, где исход­ной ячейкой служит проект; в) доминирование регионального стиля научной деятельности, прежде всего ленинградских социологов (включая и тех, кто переехал и обосновался в Москве), как в организации науки, так и в духов­ной атмосфере института. В промежутке между ними — период серости и ру­тины, как оценивают его некоторые историки, отмеченный жестким партий­ным контролем, идеологической ориентацией социологических исследова­ний, господством административного командования.

⁹³ Российская социология 60-х годов в воспоминаниях и документах / Сост.: Батыгин Г.С, Ярмо-люк С.Ф., Пугачева М.Г. СПб., 1999. С. 51.

'^м Пугачева М.Г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР, 1968—1972 го­ды // Социологический журнал. 1994. № 2. С. 160.

'^ъ Shiapentokh V. The Politics of Sociology in the Soviet Union. Boulder: Westview Press, 1987.

^% Пугачева М.Г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР, 1968—1972 го­ды // Социологический журнал. 1994. № 2. С. 158.

«С 1968 по 1971 г. в институте развертывались серьезные социологичес­кие проекты, результаты которых отчасти представлены в "Информацион­ных бюллетенях ИКСИ АН СССР". Этот период можно с некоторой услов­ностью назвать расцветом советской социологии. Научно-исследовательская работа в ИКСИ была организована по проектной системе. Проект объеди­нял группу специалистов для решения конкретной проблемы. Проекты объ­единялись в направления. Направлений было три: 1) социальной структуры и социального планирования; 2) управления социальными процессами; 3) истории социологии. Первое направление возглавлялось Г.В. Осиповым, второе — Ф.М. Бурлацким, третье — И.С. Коном. К осени 1969 г. институт провел, помимо своих академических исследований, около двадцати опро­сов для ЦК КПСС, Московского горкома партии и других партийных орга­нов. Положение института было двойственным. С одной стороны, он был частью идеологических учреждений партии, с другой — чужеродным элемен­том»⁹⁷.

Создание ИКСИ сыграло выдающуюся роль в институциализации отече­ственной социологии послевоенного периода. С него началась цепная реак­ция, приведшая к возникновению.множества других научных центров. Че­рез некоторое время после образования ИКСИ были созданы отделы соци­ологии в ряде институтов: во Всесоюзном институте системных исследований ГКНТ СССР и АН СССР (Москва), Институте экономики и организации промышленного производства СО АН СССР (Новосибирск), Институте со­циально-экономических проблем АН СССР (Ленинград), Институте эконо­мики научного центра АН СССР (Свердловск) и др. В УССР, БССР, Армян­ской ССР, Литовской ССР, Грузинской ССР и других союзных республи­ках были сформированы социологические подразделения⁹⁸.

Помимо этого, был создан ряд исследовательских учреждений — Инсти­тут социально-экономических проблем (ИСЭП) АН СССР, Научно-иссле­довательский институт комплексных социальных исследований Ленинград­ского университета, а также социологические отделы и лаборатории во мно­гих институтах и вузах. В системе научных учреждений Академии наук СССР и академий наук союзных республик были сформированы научные подраз­деления, проводящие социальные исследования. Социальные и социологи­ческие исследования велись многочисленными социологическими лабора­ториями на предприятиях и производственных объединениях, созданными на общественных началах институтами и советами по социологическим ис­следованиям при партийных, комсомольских и других общественных орга­низациях⁹⁹.

Таким образом, в конце 1960-х и начале 1970-х гг. в стране сформирова­лось несколько ведущих социологических центров: Ленинград, Тарту (Эс­тония), Москва, Новосибирск, Урал (Пермь, Свердловск), Куйбышев (ныне Самара), Киев, Ереван.

⁹⁷ Батыгин Г. Преемственность российской социологической традиции // Социология в России / Подред. В.А. Ядова. М.,1998. С. 37.

⁹⁸ История социологии: Учеб. пособ. для студентов гуманитарных фак-в высших учебных заведений /(Автор, кол.: А.Н. Елсуков, Г.Н. Соколова, Т.К. Румянцева и др.) Под общ. ред. А.Н.Елсукова и др.2-е изд., перераб. и доп. Минск: Выш. шк., 1997. С. 350—356.

" Социология: история, основы, институционализация в России. 2002 // Русский Гуманитарный Ин­тернет-Университет: http://www.i-u.ru/biblio/arhiv/books/novikova_soc/soc_novl4.asp

К сожалению, в скором времени цепная реакция созидания сменилась ре­акцией торможения, а в некоторых случаях и разрушения уже существующего.

Первым сигналом, говорившим о том, что заканчивается либеральная эпоха в отечественной социологии, связанная с хрущевской «оттепелью», и начинается новая, которую историки позже окрестят временем «застоя»¹⁰⁰, послужило знаменитое «дело Левады», случившееся в 1969 г. Дата весьма знаменательная, причем по трем пунктам: I) прошло уже 5 лет, как Хрущева на политическом Олимпе сменил Брежнев, взявший курс на идеологичес­кое закрепощение общества; 2) прошел всего один год со дня создания Ин­ститута социологии, успевшего стать прибежищем для свободолюбивой ин­теллигенции, которая грозила превратить учреждение в очередной рассад­ник вольницы; 3) прошел ровно год после знаменитой «пражской весны» и ввода советских войск в Чехословакию. Одним словом, создание Института социологии, тогда именовавшегося ИКСИ, пришлось не на самый удачный в истории страны момент.

Книга «Лекции по социологии» Ю.А. Левады¹⁰¹ подверглась на удивление жесткой критике. В течение четырех лет он читал свои лекции на факульте­те журналистики МГУ, и все время не было ни малейших претензий со сто­роны партийных органов. Весной 1969 г. они были опубликованы в виде двух небольших книг на ротапринте тиражом около 1 тыс. экземпляров. Ничего крамольного в тексте, по мнению автора, не было — не было даже намека на осуждение советского строя или сомнений в истинности марксизма. Совсем иного мнения придерживались ответственные работники аппарата ЦК КПСС. В отчете комиссии из ответственных партработников, доложенном ЦК КПСС, президенту АН СССР академику М. Келдышу, дирекции и партийному собранию института, говорилось, в частности, что в «Лекциях по социологии» Ю. Левады (Информационный бюллетень. № 20, 21. М., 1968) история советского общества рассматривалась в качестве этапа конвуль­сивного развития, сделана завуалированная попытка сблизить тоталитаризм с советским строем (вып. I, с. 7—8); трудящиеся, и прежде всего коммунис­ты, представлены людьми, ведущими двойную жизнь, выполнявшими в за­висимости от обстановки — официальной и неофициальной — несколько ролей, лицемерившими и т.п. (вып. II, с. 30—32). В «Лекциях» произвольно, без опоры на факты, утверждалось, что «необходимость жить обществом возникает... потому, что иначе храниться и передаваться социальная информация из поколения в поколение не может» (вып. I, с. 53—54), что че­ловек сложнее общества и его память больше памяти общества (вып. 1, с. 43), что личность есть центр активности общества (вып. II, с. 51), что государ­ство — это социальный институт «для хранения элементов культуры и навя­зывания их людям» (вып. I, с. 58—59)¹⁰².

Интерпретировать «дело Левады» и связанную с этим проверку ИКСИ партийной комиссией можно по-разному. Возможно, в деятельности инсти­тута вскрылись серьезные недостатки, которые были вовремя пресечены

^|00В. Шляпентох назвал эти времена «веком серости».

""Левада Ю.А. Лекции по социологии // Информационный бюллетень ИКСИ АН СССР. М., 1969. Вып. 20, 21.

^1ЮПилипенко Н.В. Институт конкретных социальных исследований и развитие социологической на­уки в СССР (1968—1978 годы) // Российская социология 60-х годов в воспоминаниях и документах СП6РХГУ, 1999. С. 337-338.

надзирающими инстанциями, а возможно, что руками автора одна, консер­вативная, группировка в ЦК КПСС, как она считала, «проморгавшая» в свое время создание Института социологии, сводила счеты с другой группиров­кой, трезво мыслящей, заглядывающей в будущее, более начитанной и об­разованной. Первая брала реванш не только за счет показательного линче­вания одного из талантливейших социологов, но и ценой закрытий других изданий. «Действительно, ситуацию с критикой "Лекций" Ю.А. Левады сле­дует рассматривать в контексте консервативной реакции и, в частности, це­лой серии "обсуждений" книг по общественным наукам. В апреле 1970 г. под удар попала книга П.В. Копнина "Философские идеи Ленина и логика", где автор "пытался дополнить общепринятое определение предмета марксист­ско-ленинской философии как науки о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления положением о "человеке и проекции его бытия в будущее"; в мае этого же года в Институте философии была осуждена книга "Ленинизм и диалектика общественного развития". Авторов — Е.Г. Плимака и Г.С. Батищева — разгромили на партийном собра­нии и партбюро Института философии, о чем за подписью зав. отделом на­уки ЦК КПСС С. П. Трапезникова была составлена справка. В декабре 1970 г. в ИКСИ аварийно обсуждалась книга "Моделирование социальных процес­сов". Идея книги заключалась в само­стоятельности социологии как конкрет­ной науки»¹⁰³. Только одним приказом от 28 июня 1972 г., как вспоминает Н.И. Лапин, был поставлен крест на 38 книгах¹⁰⁴.

Однако за год до чехословацких со­бытий произошло другое, весьма симво-лическое явление, знаменующее первые шаги наступающей реакции. Одним из свидетельств начала строгой идеологи­ческой цензуры в конце 1960-х гг. был отказ крупному российско-американ­скому социологу «посетить свою роди­ ну до своей кончины» (записка Научно­го совета АН СССР по истории мировой культуры о приглашении в СССР президента Американского социологичес­кого общества П.А. Сорокина, 3 февраля 1967 г.)¹⁰⁵.

По всему было видно, что в советском обществе и в том числе в советс­кой социологии наступает новая стадия, стагнационная. Период «хрущевской оттепели» сменился этапом «брежневского застоя». В общественной жизни

""Пугачева М.Г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР, 1968-1972 го­ды // Социологический журнал. 1994. № 2. С. 169.

¹⁰⁴ Подробнее см.: Российская социология шестидесятых годов: В воспоминаниях и документах / Ин-т социологии Рос. Академии наук (Отв.ред. и авт. предисл. Г.С. Батыгин; Ред.-сост. С.Ф. Ярмолюк). СПб., 1999. С. 253-266, 559-561.

Дата добавления: 2015-06-04