рев. движ., стр. 256). Утверждение слишком смелое и рискованное...
* Эта прокламация напечатана во 2-м приложении к сборникам «Госуд- преступления в России», изд. за границей В. Базилевским (Богучарским), «Материалы для истории рев. движения в России в 60-х годах», Париж, 1905, стр. 56—63; отчасти у Лемке «Полит, процессы», 94—104. *• «Из воспоминаний», ч. I, 269—270. *** Не его ли изображает г. Пантелеев под именем «господина с пенсне»? См, «Из воспоминаний», ч, 1, гл, XXIV: «Земля и волн».
произведенное на общество «Молодой Россией». Успел ли посла- нец в своей миссии, с точностью неизвестно, но возможно, что убеждения Чернышевского повлияли на москвичей. По край- ней мере, при обыске у Баллода найдена была рукопись про- кламации, под заглавием «Предостережение», являющейся как бы удовлетворением желания Чернышевского. Но при- надлежала ли эта прокламация действительно деятелям Цент- рального Революционного Комитета, до сих пор точно устано- вить нельзя *.
Столь же темным остается вопрос об отношении Чернышев- ского. к М. Михайлову и, в частности, к его революционному предприятию, т. е. к распространению известной прокламации «К молодому поколению». Текст этой прокламации написан был П. Шелгуновым, Михайлов же напечатал ее в Лондоне у Герцена и провез в Россию заклеенной в дно чемодана. Знал ли Черны- шевский о затее Шелгунова и Михайлова, неизвестно; но что по приезде в Петербург он был посвящен в это дело, Пантелеев утверждает категорически...
NB
... Во всяком случае, ясно одно: если Чернышевский сам и не принимал активного участия в различных проявлениях начинавшегося тогда революционного дви- жения, то он всеми ими живо интересовался, о многих знал**, а некоторыми даже идейно руководил.
Был ли Чернышевский автором воззвания «К барским кре- стьянам»? Лемке и Русанов думают, что был***. Мыскажем: ты, господи, веси! Пантелеев сообщает со слов Михайловского, который слышал этот рассказ от Шелгунова, что в зиму 1861 года Чернышевский написал прокламацию «К народу»; эту проклама- цию Шелгунов переписал измененным почерком и отдал ее М. Ми- хайлову, который передал ее Всеволоду Костомарову (о нем ниже) для непечатания ****. Очевидно, речь идет о проклама- ции «К барским крестьянам». Если даже допустить, что первую половину ее писал Чернышевский (хотя прямых указаний на это ни Лемке, ни Русанов не приводят никаких; сходство слога и содержания ничего не доказывает, как мы уже говорили выше), — итак, если даже допустить, что первая половина прокламации составлена Чернышевским, то вторая половина наверно написана
• Лемке. «Политические процессы», стр. 109 и сл. ** О широкой осведомленности Чернышевского в этой области свидетельствует следующий сам по себе мелкий факт, сообщаемый Панте- леевым: «Меня раз крайне поразило, как, должно быть, в апреле (1862 г.), он обратился ко мне с вопросом: по каким соображениям я возражал в сен- тябре 1861 г. в студенческом комитете против некоторых слишком резких
не им. Никогда бы Чернышевский не позволил себе рассказывать народу, что во Франции и в Англии (в 1861 году) полков- ники и генералы ломали шапки перед мирским старостой и что народ сменял неугодных ему царей; он не стал бы говорить, что англичане и французы хорошо живут, что суд там правед- ный и равный для всех, и т. п. *. Впрочем, и Русанов, веро- ятно по этим же соображениям, предполагает, что воззвание «К барским крестьянам» вышло из-под пера Чернышевского не целиком.
??
Сопоставляя все, что нам известно о жизни Чернышев- ского, о его характере и взглядах, мы в конце концов не решаемся категорически ответить на вопрос о непосред- ственном его участии в революционном движении. Вернее всего, что непосредственно он в нем не участвовал; но что
1)
он знал о ||всех|| существенных проявлениях тогдашнего
2) 3) 4)
NB
революционного движения, что непосредственные участ- ники последнего совещались с ним и считались с его указа- ниями, что, во всяком случае, они почерпали из бесед с ним и из его сочинений убеждение в необходимости прак- тических попыток, к которым сам Чернышевский по нере- шительному и вялому складу своего характера, по своей непрактичности и книжности, быть может, не был спо- собен **, это вряд ли подлежит сомнению... Хотел ли
этого Чернышевский или нет, воздерживался ли он от какого-нибудь подстрекательства, как рассказывает Пан- телеев, и пользовался каждым подходящим случаем, чтобы подчеркнуть трудности, ожидающие революционеров, и си- лу и хитрость врагов, его сочинения будили совесть и властно толкали к борьбе за народное освобождение.
* Текст воззвания см. у Лемке, 1. с, стр. 336—346. — Начинается оно словами: «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон. Ждали вы, что даст вам царь волю, — вот вам и вышла от царя воля». Далее идет убийственная критика реформы 1861 года с точки зрения крестьянских интересов, и постепенно читатель подготовляется к критике самодержав- ного строя как основного фактора народных бедствий. Автор прокламация старается, оперируя фактами, подорвать «царскую легенду». Выясн яется значение политической свободы и необходимость борьбы за нее. Далее до- казывается солидарность интересов всех слоев крестьянства, в частности бывших помещичьих и государственных крестьян, и солидарность интере- сов народа и солдат, которые должны сильно выиграть от революции. Ука- зывается на необходимость организации в народных массах, — «надо мужи- кам всем промеж себя согласие иметь, чтобы заодно быть, когда пора будет». А покуда эта пора не пришла, следует воздерживаться от частичных вы- ступлений и напрасной траты сил...
** К Чернышевскому, быть может, применимы слова, сказанные им о Неккере: «Он явился тем более нерешителен и смущен, чем дальновиднее был его взор: нерешительность — слабая сторона проницательности» («Тюрго», 1. с, 231),
В этом смысле можно сказать, что Чернышевский был идейным вождем и вдохновителем то гдашнего революцион- ного движения. Правительство могло бы, пожалуй, еще обвинить его в знании и недонесении. А знал он, конечно, много, вероятно — всё.
ГЛАВА IX
АРЕСТ, СУД И ССЫЛКА ЧЕРНЫШЕВСКОГО
Не говори: «Забыл он осторожность. Он будет сам своей судьбы виной». Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой. Но любит он возвышенней и шире, В его душе нет помыслов мирских, Жить для себя возможно только в мире, Но умереть возможно для других. Так мыслит он, и смерть ему любезна. Не скажет он, что жизнь ему нужна, Не скажет он, что гибель бесполезна: Его судьба давно ему ясна... Его еще покамест не распяли, Но час придет — он будет на кресте. Его послал бог гнева и печали Рабам земли напомнить о Христе.
Некрасов *.
[393—396] Правительство смотрело на Чернышевского как на главного идейного, а быть может, и материального руково- дителя начинавшегося революционного брожения. Он имел неосторожность задеть материальные интересы господствующих классов, и с этого момента его можно было считать обреченным на погибель. Вопрос заключался только в том, когда правитель- ству угодно будет наложить свою руку на родоначальника рус- ского социализма. После студенческих беспорядков 1861 года, начавшегося брожения в Польше и знаменитых петербургских пожаров правительство сочло удобным приступить к действиям, и 12 июня 1862 года Чернышевский был арестован.
Этому аресту предшествовала ожесточенная травля Чернышевского в реакционной и либеральной прессе,
развязывавшая правительству руки для решительных действий и подстрекавшая его к репрессивным мерам против духовного вождя «нигилистов». Катков доно- сил на «Современник», как на гнездо революции, а «Москов- ские ведомости» после пожара Щукина рынка утверждали, что поджог произведен поляками и русскими нигилистами, дей- ствовавшими по поручению Чернышевского. После майских
* Это стихотворение, которому Некрасов для цензуры дал заглавие «Пророк» (из Барбье), первоначально (1874 г.) было озаглавлено просто: «Н. Г. Чернышевский». См. Л е м к е, 1. с, 195.
пожаров Петербург был охвачен каким-то пароксизмом реак- ционного бешенства. Люди, вчера еще восторгавшиеся ста- тьями Чернышевского в пользу крестьян, отрекались от него, примыкая к общему реакционному воплю: «Распни его!»...
Чернышевского все считали человеком, который пользуется громадным влиянием в революционных кругах. Достоевский в своем «Дневнике писателя» сообщает, что в 1862 году он сам отправился к Чернышевскому и убеждал его повлиять на соста- вителей прокламации «К молодому поколению» и удержать их от революционных крайностей. В романе «Пролог пролога» Чер- нышевский с добродушной иронией сам рассказывает, как самый обычный его поступок истолковывался либеральными сплетни- ками (Рязанцев-Кавелин) в смысле важного революционного
предприятия (мнимая посылка эмиссара к Герцену). Так же смот- рела на Чернышевского и администрация...
NB
sic!
[395—396] Помимо литературных доносов Чернышев- ский получал еще анонимные угрожающие письма. Одно из них, посланное каким-то помещиком, полно злобной брани и угроз против проповедника «грязной демократии* и «социализма, признанного наукой несчастным произве- дением больного ума». Воспаленному мозгу испуганного крепостника Чернышевский представляется не иначе, как с ножом в руках, в крови по локоть, а кончается письмо следующим знаменательным заявлением: «Счи- таем не лишним заметить вам, г-н Чернышевский, что мы не желаем видеть на престоле какого-нибудь Антона Петрова и, если действительно произойдет кровавое волнение, то мы найдем вас, Искандера или кого-нибудь
из вашего семейства, и, вероятно, вы не успеете еще запастись телохранителями» *. Само собою разумеется, что, кроме литературных доносов и угрожающих писем, на Чернышевского поступал еще ряд доно- сов в III Отделение. 5 июня 1862 года туда поступил такой ано- нимный донос, не оставшийся, вероятно, без влияния на арест Чернышевского. Приводим некоторые извлечения из этою любопытного исторического документа. «Что вы делаете? Пожа- лейте Россию, пожалейте царя! Вот разговор, слышанный много вчера в обществе профессоров. Правительство запрещает всякий вздор печатать, а не видит, какие идеи проводит Чернышевский; это коновод юношей; направление корпусных юношей дано им; это хитрый социалист; он мне сам сказал (говор. проф.), что «я настолько умен, что меня никогда не уличат». За пустяки сослали Павлова и много других промахов делаете, а этого врод-
• Л е м к е. «Политические процессы», 198—99. Следует заметить, что подлинные материалы по делу Чернышевского впервые опубликовал г. Лемке, работавший в архивах.
ного агитатора терпите. Неужели не найдете средств спасти нас от такого зловредного человека!.. Теперь, видя его тенденции уже не на словах, а в действиях, все весьма либеральные люди,
настолько благоразумные, что они сознают необходимость суще- ствования у нас монархизма, отдалились от него и убеждены, что ежели вы не удалите его, то быть беде — будет кровь; ему нет места в России — везде он опасен, разве в Березове или Гижи- гинске; не я говорю это, — говорили ученые, дельные люди, от всей души желающие конституции *... А крови не минуете и нас всех сгубите — это шайка бешеных демагогов, отчаянные головы, — это «Молодая Россия» выказала вам в своем проспекте все зверские ее наклонности; быть может, их перебьют, но сколько невинной крови за них прольется! Тут же слышал, что в Воро- неже, в Саратове, в Тамбове, — везде есть комитеты из подобных социалистов, и везде они разжигают молодежь... Общество в опасности, сорванцы бездомные на все готовы, и вам дремать нельзя; на вас грех падет, коли допустите их до резни, а она будет, чуть задремлете или станете довольствоваться полуме- рами... Эта бешеная шайка жаждет крови и ужасов и пойдет напролом, — не пренебрегайте ею. Избавьте нас от Чернышев- ского — ради общего спокойствия».
Этот донос лишний раз напоминал правительству о Черны- шевском, на которого III Отделение уже давно обратило свое благосклонное внимание...
[398—400] По телеграфному доносу шпиона, одного из посе- тителей Герцена, Ветошников был арестован на границе, причем у него найдены были все письма Герцена. Для III Отделения вышеупомянутой приписки в письме к Серно-Соловьевичу было достаточно, чтобы на следующий же день, 7-го июля, арестовать Чернышевского. Все бумаги и часть книг Чернышевского были захвачены, а сам он отвезен в Алексеевский равелин...
Арест Чернышевского произвел необычайно сильное впечат- ление на демократическую интеллигенцию... Революционная молодежь была, конечно, потрясена арестом своего идейного вождя. Реакционеры торжествовали, радуясь тому, что опасней- ший их враг обезврежен, как они надеялись, навсегда. Но и либералы в душе радовались гибели Чернышев-
ского, глубоко презиравшего их и беспощадно разобла- чавшего их истинную природу. Так, один из вождей тогдашнего либерализма и хороший знакомый Чернышев- ского, Кавелин, в письме к Герцену не скрывал своего истинного чувства: «Известия из России, с моей точки
* Конечно, это говорит гнусный доносчик, и полагаться на фактиче- скую точность его сообщений не приходится. Но он верно подметил враждеб- аое отношение либералов к великому социалисту.
!
зрения, не так плохи... Аресты меня не удивляют и, признаюсь тебе, не кажутся возмутительными... Черны- шевского я очень, очень люблю, но такого брульона, бестактного и самонадеянного человека я никогда еще не видел. И было бы за что погибать! Что пожары в связи с прокламациями, в этом нет теперь ни малейшего со- мнения» *.
NB
NB
Таков был Иудин поцелуй либерала, до сих пор окруженного ореолом сияния в глазах наших «конститу- ционно-демократических» буржуа. Повторяя гнусную полицейскую сплетню о связи петербургских пожаров с революционными прокламациями, эти господа давали моральное оправдание разгулу репрессий, с которыми реакция обрушилась на демократов. А между тем, если и можно связывать тогдашнюю эпидемию пожаров с какими-нибудь политическими стремлениями, то, во всяком случае, не с деятельностью революционеров. Сенатор Жданов, отправленный через два года в По- волжье для расследования пожаров, имевших место в Саратове, Симбирске и т. д., установил, что они свя- заны с происками тогдашних реакционеров и крепостни- ков, стремившихся запугать правительство, терроризи- ровать общество и таким образом помешать делу реформ... III Отделение не хотело выпустить из когтей свою жертву. 1 августа Потапов представил в комиссию записку, составленную по донесениям полицейских аген- тов (из этой записки, кстати, обнаруживается, что с осени 1861 года Чернышевский состоял под неослабным шпион- ским надзором)... Чернышевского не допрашивали. Он терпеливо сидел в кре- пости, со дня на день ожидая своего освобождения, так как был твердо убежден, что никаких серьезных улик против него прави- тельство не имеет. Он усердно работал и переписывался с женою. В письме от 5 октября, которое комиссия не сочла возможным передать его жене, а приобщила к делу, заключалась следующая ужасная, по мнению сыщиков, фраза: «Наша с тобою жизнь принадлежит истории; пройдут сотни лет, и наши имена все еще будут милы людям; и будут вспоминать о нас с благодарностью, когда уже забудут почти всех, кто жил в одно время с нами. Так надобно же нам не уронить себя со стороны бодрости и харак- тера перед людьми, которые будут изучать нашу жизнь» (дальше следует план будущих работ, о которых мы говорили в I главе). В этих словах Чернышевского комиссия усмотрела необычай-
* Р у с а н о в, I. с, стр. 276.
NB
ное самомнение и преступную гордость. В умственном и моральном отношении члены следственной комиссии, как видно, не уступали либералу Кавелину...
[402] Костомаров садится писать письма к родным. Чулков замечает у него одно толстое письмо, прочитывает его и — какая неожиданность! — оказывается, что это письмо имеет прямое отношение к Чернышевскому. Письмо немедленно пересылается Потапову, а тот сейчас же телеграфирует Чулкову о безотлага- тельном возвращении с Костомаровым в Петербург. Комедия разыгрывается как по нотам.
В этом письме, составляющем целую брошюру разме- ром более печатного листа, пересыпанном цитатами на всевозможных языках, переполненном натянутыми шуточ- ками и отвратительной болтовней, содержалось все, что нужно было III Отделению для того, чтобы погубить Чернышевского. Костомаров пишет своему мифическому адресату, что он при случае расскажет ему о литературной деятельности Чернышевского, «тайной и явной, чтобы показать вам, откуда подул тот ветер, который наслал столько жалких жертв в казематы российских крепостей и в те злачные места, куда отсылают по соглашению мини- стра внутренних дел с шефом жандармов,... тогда вы уви- дите, откуда на святом знамени свободы появился тот
NB
скверный девиз, во имя которого действуют наши доморо- щенные агитаторы, пишутся все эти «Великорусы» и «Молодые России», все эти бесполезные прокламации с красными и голубыми печатями»...
[405—406] Но всех имевшихся в деле документов было, оче- видно, мало, и III Отделение решило пустить в ход последнее средство. 2 июля министр юстиции Замятин прислал в сенат обширную записку «О литературной деятельности Чернышев- ского» явно шпионского происхождения. В этой записке, которая должна была оказать на судей известное давление, Чернышев- ский выставляется как главный проповедник материализма и коммунизма, дается тенденциозный анализ его сочинений и устанавливается внешнее сходство между его литературными работами и содержанием выходивших в то время революционных прокламаций. Кончается записка следующими словами: «Про- кламации суть как бы вывод из статей Чернышевского, а статьи его — подробный к ним комментарий»...
Стахевич, познакомившийся с Чернышевским в Сибири, рассказывает в своих воспоминаниях, что задолго до ареста Чернышевского Сераковский передал ему свой разговор с генералом Кауфманом, тогда директором канцелярии военного министерства. Бравый генерал находил, что Чер- нышевский за вредное влияние на молодежь должен быть сослан: правительство так впоследствии и поступило,
NB
сославши Чернышевского на каторгу исключительно за «вредное влияние». Тот же Стахевич рассказывает, что незадолго до ареста Чернышевского посетил адъю- тант князя Суворова и от имени последнего советовал ему немедленно уехать за границу. На вопрос Черны- шевского, почему же князь так о нем заботится, адъю- тант ответил: «Если вас арестуют, то уж значит сошлют, сошлют, в сущности, без всякой вины, за ваши статьи, хотя они и пропущены цензурой. Вот князю и жела- тельно, чтобы на государя, его личного друга, не легло это пятно — сослать писателя безвинно». Но Чернышев- ский категорически отказался уехать за границу, гордо идя навстречу своей участи, а отчасти не допуская мысли о возможности такого беззакония, как ссылка писателя за разрешенные цензурой статьи...
[411] Герцен встретил возмутительный приговор над
Чернышевским проклятием его палачам всех рангов и
II степеней и заклеймил позором продажную либеральную
и консервативную печать, которая своими доносами и трав- лей накликала варварские гонения правительства на про- грессистов и революционеров. Приводим из книги Лемке выдержки из статьи, напечатанной Герценом в № 186 «Колокола» за 1864 год:
«Чернышевский осужден на семь лет каторжной работы и на вечное поселение. Да падет проклятьем это безмерное злодейство на правительство, на общество, на подлую, подкупную журна- листику, которая накликала это гонение, раздула его из лично- стей. Она приучила правительство к убийствам военнопленных в Польше, а в России — к утверждению сентенций диких невежд сената и седых злодеев Государственного совета... А тут жалкие люди, люди-трава, люди-слизняки говорят, что не следует бра- нить эту шайку разбойников и негодяев, которая управляет нами!.. Чернышевский был выставлен вами к позорному столбу на четверть часа..., а вы, а Россия на сколько лет останетесь привязанными к нему! Проклятье вам, проклятье — и, если ложно, месть!»...
Замечания написаны не ранее октября 1909 г. — не позднее апреля 1911 г.
Впереые напечатаны в 1959 г.
в «Литературном наследстве»,
том 67
Печатаются по подлиннику
ПРИМЕЧАНИЯ
УКАЗАТЕЛИ
ПРИМЕЧАНИЯ
1Конспект книги К. Маркса и Ф. Энгельса <<Святое семей- ство, или Критика критической критики» — написан В. И. Лениным в 1895 году, во время первого пребывания за границей, куда он выехал для установления связи с группой «Освобождение труда». Конспект записан в от- дельной тетради, содержащей 45 страниц ленинской ру- кописи; выписки из книги сделаны на немецком языке. Время составления Конспекта автором не указано; вероят- нее всего он был составлен в августе 1895 года, в период работы Ленина в королевской библиотеке в Берлине, где он читал редкие издания работ Маркса и Энгельса. В Кон- спекте Ленин прослеживает формирование мировоззрения основоположников марксизма, выписывает их характери- стику буржуазного общества, критику младогегельянцев и т. п.
Впервые книгу «Святое семейство» Ленин упоминает в статье-некрологе «Фридрих Энгельс» (осень 1895 года), отмечая, что в ней заложены основы «революционно-мате- риалистического социализма» (Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 9—10). Отдельные положения из «Святого семейства», особенно высказывание о том, что с основательностью исторического действия растет объем массы, делом которой оно является, Ленин неоднократно использовал в своих работах. — 3.
2«Святое семейство, или Критика критической критики» — первое совместное произведение К. Маркса и Ф. Энгельса; написано в сентябре — ноябре 1844, издано в феврале 1845 года. «Святое семейство» — шуточное прозвище братьев Бруно и Эдгара Бауэров и их последователей, группировав- шихся вокруг ежемесячника «Allgemeine Literatur-Zeitung» («Всеобщая Литературная Газета». Шарлотенбург, декабрь 1843 — октябрь 1844), На страницах газеты пропаганди-
624 примечания
ровалась субъективно-идеалистическая реакционная «тео- рия» исторического процесса, согласно которой творцами истории являются избранные личности, носители «духа», «чистой критики», а масса, народ служит лишь косным материалом, балластом в историческом развитии. Эта «тео- рия» представителей левого, буржуазно-демократического крыла гегелевской философской школы (младогегельянцев) была позднее подхвачена либеральными народниками в Рос- сии (их критику см. в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». В. И. Ленин. Сочинения, 5 изд., том 1, стр. 125—346).
Ко времени написания книги Маркс и Энгельс уже за- вершили переход от идеализма и революционного демокра- тизма к материалистическим и коммунистическим воззре- ниям, которые в «Святом семействе» получают дальней- шее развитие. Маркс, написавший большую часть книги, подходит здесь, как отмечает Ленин в своем Конспекте, к основной идее исторического материализма о решающей роли способа производства в развитии общества. В книге доказывается необходимость «практической силы» для осу- ществления идей, выдвигается положение о том, что творцом истории человечества являются народные массы, что чем значительное происходящие в обществе перевороты, тем многочисленнее массы, их совершающие; в книге содер- жится почти сложившийся взгляд на всемирно-историче- скую роль пролетариата, в ней показано, что коммунизм неизбежен не только логически — как вывод из всего предшествующего развития материалистической филосо- фии, но и исторически — поскольку частная собственность в своем экономическом движении сама толкает себя к ги- бели.
Выступая против младогегельянцев, Маркс и Энгельс подвергают критике и идеалистическую философию самого Гегеля. В книге, написанной под значительным влиянием материалистической философии Фейербаха, вместе с тем уже содержатся и элементы ее критики. Определяя место книги в истории марксизма, Ф. Энгельс впоследствии писал: «Надо было заменить культ абстрактного человека, это ядро новой религии Фейербаха, наукой о действительных людях и их историческом развитии. Это дальнейшее разви- тие фейербаховской точки зрения, выходящее за пределы философии Фейербаха, начато было в 1845 г. Марксом в книге «Святое семейство»» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочи- нения, 2 изд., т. 21, стр. 299). — 7.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав!Последнее добавление