Женские социальные сети 21 страница

Исходной точкой начала преследования ведьм можно указать Базельский собор (1440 г.) и понтификат папы Феликса V, поддержавшего инквизицию против ведьм. Сразу же появились практические сочинения по колдовству и ведовству таких авторов как Мартен ле Франк (секретарь папы Феликса V), Иоганнес Нидер (настоятель орденского собора в Базеле), Клод Толозан (верховный судья Римской империи), и, наконец, Генрих Инсисторис, автор "Молота ведьм" и монах-доминиканец, рьяный служитель инквизиции. Общераспространено мнение, что именно "Молот ведьм" знаменовал собой начало широкомасштабного преследования ведьм, тем не менее, по оценкам современных ученых, не стоит преувеличивать значение этого сочинения. Более того, в конце XV века число процессов сокращалось, а в течение всей первой половины XVI столетия имели место лишь отдельные случаи преследования ведьм.

Судебные процессы против ведьм возникали волнами, из которых самые значительные приходились на период с 1477 по 1486 гг. Эти волны тесно связаны с кризисными явлениями - подорожаниями, голодовками, эпидемиями чумы, которые усиливали склонность людей к охоте на ведьм, что особенно ярко видно на примере Франции второй половины XVI века. В Германии этот процесс совпал и с подготовкой Реформации, так как многие зачинщики преследований были одновременно поборниками нравственного очищения церкви и морального обновления, поэтому охоту на ведьм можно рассматривать не только как выражение кризиса, но и как один из аспектов преодоления этого кризиса. Следующая волна процессов начинается в 1550-60-х гг. и в 1590 г. достигает своего пика.

Ученые считают, что питательной почвой для процессов явился "общий кризис конца XVI века": долговременное ухудшение климата привело к аграрным кризисам, а те, в свою очередь, к дороговизне и голоду.

Следующая волна приходится на 1630-е гг., затем на 50-60-е гг. XVII века и последняя волна - на 80-90-е гг. XVII века.

Вопрос о количестве жертв также неоднозначен. Насчитывают от нескольких тысяч до миллионов. Посчитать общее количество жертв охоты достаточно сложно из-за неаккуратности и нехватки источников. Например, в Эльвангене, в небольшом германском княжестве, только за 1611-1618 гг. было осуждено более 400 человек. В Новой Англии только на Салемском процессе в 1692 г. было предъявлено 156 обвинений, 30 признано виновными, из них 14 женщин и пятеро мужчин были повешены.

Одним из самых знаменательных отличий данных процессов было то, что обвиняемыми по ним проходили женщины. Большинство обвиненных и казненных были женщинами, что позволяет нам говорить о существенной роли гендерных конфликтов в данных процессах. Одной из причин, безусловно, является долгая история христианского женоненавистничества, которое в концентрированном виде выразилось в стереотипе ведьмы. Обобщающий образ женщины, попадавшей под такие обвинения, был следующим: прежде всего, это были "знающие женщины" - знахарки, ворожейки, повитухи, пострадавшие за свои магические знания. Однако такие люди составляли небольшую часть обвиняемых. Как власти, так и обвинители из односельчан часто проводили различия между сведущими в магии целительницами и злыми колдуньями - ведьмами. Кроме того, женщины не обладали монополией в магических искусствах. Да и на суде ведьмам вменялось в вину не отправление магических практик вообще, а именно злое, вредоносное колдовство. Тем не менее, трудно вывести единый собирательный портрет, так как эмпирические данные показывают, что от региона к региону он варьировался. Типичная саарская ведьма выглядела следующим образом: женщина за пятьдесят, незамужняя или овдовевшая, но не обязательно живущая уединенно или замкнуто - она вполне могла быть интегрирована в семейное и деревенское сообщество. К тому же, поведение женщин, которые попадали под обвинение, часто отличалось от обычного - это были чаще всего нонконформистки, отклонявшиеся от принятых правил общежития и концентрировавшие на себе, благодаря своей сварливости или безнравственному поведению, повышенный конфликтный потенциал. В Англии ведьмами "являлись" женщины средних лет, часто старые девы, живущие замкнуто и пришедшие в общину недавно.

Другой проблемой является изучение соотношения между обвинителями и обвиняемыми. Только на институциональном уровне судопроизводства женщины-жертвы противостояли мужчинам-судьям. Уже в том, что касается свидетелей, положение менее однозначное: так, во многих местностях Германии одну треть свидетелей, фигурировавших на процессах, составляли женщины.

С другой стороны, важен и анализ мужского меньшинства в процессах ведьм. Во-первых, обнаруживается различие в оценках магических действий мужчин и женщин, во-вторых, четче проявляется половая специфика: мужчины, о которых шли слухи, реже оказывались втянутыми в процесс, нежели женщины, а если это все же происходило, то у них было значительно больше шансов остаться в живых. Связан с гендерными стереотипами и механизм самодеструкции массовых процессов. В фазе их бешеной эскалации все чаще ломались стереотипы, т. е. в них вовлекались люди, занимавшие высокое социальное положение - и все больше лиц мужского пола, в связи с чем и начинали зарождаться сомнения в истинности обвинений (самым показательным является процесс Жиля де Ре, маршала Франции, сподвижника Жанны д'Арк, который был обвинен в колдовстве и сожжен). Но использование однообразных интерпретаций, таких как "богатые против бедных", "женщины против мужчин" разбивается о сложную действительность: процессы над ведьмами были многофункциональны, тем сложнее объяснить, почему именно женщины стали главной жертвой. Анализ конкретных дел показывает, что мотивами, лежащими в подоплеке процессов, могли быть следующие: защита интересов детей и других членов семьи, разногласия в связи с заключением брака или наследованием имущества, соперничество в социальной и семейной сфере и другие вещи подобного рода. Поскольку женщины либо не имели прямого доступа в суды, либо не могли добиться там решения в свою пользу, то есть поскольку правовые механизмы решения конфликтов им не помогали, легко было приписать им стремление отомстить с помощью магии. Немецкий историк Р. Вальц считает, что важной предпосылкой возникновения подозрений в ведовстве был господствующий в деревенской и городской общине "принцип постоянства суммы", согласно которому увеличение количества неких благ у одного индивидуума или семьи интерпретируется соседями всегда как уменьшение их собственного достояния. Этот принцип, таким образом, образовывал базу постоянной конкуренции, вездесущей зависти и ненависти, которые, в свою очередь, создавали базу для обвинений в ведовстве. Таким образом, процессы над ведьмами становились способом социальной разрядки.

Так или иначе, охота на ведьм неразрывно связана с возникновением гендерных конфликтов раннего Нового времени и поиском способов и путей их решения.

Witch hunts (англ.)

Литература:

Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки // Одиссей: Человек в истории. Личность и общество. М., 1990. С. 132-146.
Горфункель А. Х. "Молот ведьм" - средневековье или Возрождение? // Культура Возрождения и общество. М., 1986. С. 162-171.
Орлов М. Н. История сношений человека с дьяволом // Дьявол. М., 1992. С. 328-839.
Шверхофф Г. От повседневных подозрений к массовым гонениям. Новейшие германские исследования по истории ведовства в начале Нового времени // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 306-329.
Briggs R. Witches & Neighbors: The Social and Cultural Context of European Witchcraft. 1996 (reissued 1998).
Cervantes F. The Devil in the New World: The Impact of Diabolism in New Spain. 1994.
Clark S. Thinking with Demons: The Idea of Witchcraft in Early Modern Europe. 1997 (reissued 1999).
Monter E. W. Witchcraft in France and Switzerland: The Borderlands during the Reformation. 1976.

Патерналистский тип государственной политики в отношении женщин - такой тип политики, в рамках которого осуществляется государственный протекционизм по отношению к женщине. Для данного типа политики характерно:

• признание государством юридического равноправия полов, принятие законодательства, устанавливающего равные права для мужчин и женщин во всех сферах общественной жизни, семейно-брачных отношениях;
• широкое участие женщин в общественном производстве;
• развитие сферы услуг с целью создания условий для совмещения женщиной репродуктивной, производственной и семейной ролей, включая общественное воспитание детей, обобществление домашнего хозяйства;
• создание государственной системы социальной защиты женщин в виде льгот, пособий, отпусков в связи с рождением ребенка и уходом за ним, ограничение применения женского труда и т. д.

В основе данного типа политики лежит гендерный уклад, сочетающий модели "двух кормильцев при государственном уходе за детьми" или " контракт работающей матери " (см. Гендерная система).

Патерналистский тип государственной политики характерен для форм общественного устройства, основанных на марксистско-ленинской идеологии, где государство выступает в роли главного общественного суверена и включает в свою концепцию постоянную заботу о "специфических интересах женщин". В трудах отечественных ученых справедливо отмечается, что идеология государственного протекционизма по отношению к женщине означает ее "социальную инвалидизацию" и ведет к воспроизводству патриархатной системы гендерных отношений.

Paternalist state policy on women (англ.)

Литература:

Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М.: ЗАО "Редакционно-издательский комплекс Русанова", 1998. 408 с.
Воронина О. А. Женский вопрос // СССР: демографический диагноз. М., 1990.
Женщины в обществе: реалии, проблемы, прогнозы. М., 1991.
Захарова Н. К., Посадская А. И. Женский вопрос и социальная политика // Семья и семейная политика. М., 1991.
Захарова Н. К., Посадская А. И., Римашевская Н. М. Как мы решаем женский вопрос // Коммунист. 1989. N 4.
Пфау-Эффингер Б. Опыт кросс-национального анализа гендерного уклада // Социологические исследования. 2000. N 11.
Хасбулатова О. А. Российская государственная политика в отношении женщин (1900-2000) // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций. М., 2001

Патриархат. Общее значение этого понятия - господство мужчин над женщинами. Все известные общества являются патриархатными, хотя имеются различия в степени патриархатности и природе власти мужчин над женщинами (Гидденс. С. 699). У специалистов нет ни единого мнения, ни сколько-нибудь точных данных о характере гендерного взаимодействия в самом далеком прошлом. Одни из них считают, что времена палеолита и неолита - 50-20 тысяч лет тому назад - были гендерно нейтральными, другие говорят, что на заре истории царил матриархат. Но самые строгие исследователи доказывают, что история человечества изначально складывалась как история мужского доминирования, иерархически выстроенных мужского и женского статусов. Данную точку зрения разделяет, например, Э. Гидденс. Он утверждает: "Хотя роли, которые играют в различных культурах мужчины и женщины, могут существенным образом различаться, до сих пор не обнаружено такое общество, в котором женщины обладали бы большей властью, чем мужчины" (Гидденс. С. 164). По его мнению, всеобщая распространенность патриархата обусловлена не господством мужской физической силы, а в первую очередь материнскими функциями женщин, ввиду того, что частые роды и хлопоты по уходу за детьми делают женщин зависимыми от мужчин, в том числе и в материальном отношении. Схожую точку зрения развивает канадская исследовательница О'Брайен. Она доказывает, что идеология мужского превосходства находит свое обоснование не в сексуальных отношениях, а в глобальном процессе человеческого воспроизводства - в интересах рода. И первичное разделение труда, утверждающее патриархатный уклад, тоже совершается в интересах рода. Мужчины и женщины, в ту пору существа родовые, не имевшие представления о своей личной, индивидуальной судьбе, подчиняются его предписаниям.

Ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отношений в доисторическую эпоху не получила окончательного признания. Очевидно другое: с началом так называемого исторического времени - примерно 7-5 тысяч лет тому назад, в момент, когда возникает тот тип общественной организации, который социологи определяют как традиционное общество, патриархат является узаконенной системой отношений между мужчинами и женщинами. Разделение труда между ними выстроено по принципу взаимодополняемости, но взаимодополняемости совсем не равноценных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, притязания на господство. Женщине - дом, но и в доме она существо подчиненное. Иерархия мужской и женской ролей фиксируется совершенно четко: он - субъект властных отношений. Она - объект его власти. Как справедливо отмечает Р. Айслер, выстроенные таким образом гендерные отношения - самые фундаментальные из всех человеческих отношений, их матрица "глубочайшим образом воздействуют на все наши институты, … на направление культурной эволюции" (Айслер. С. 25).

Авторитет мужской силы, право силы, утвердившееся в гендерных отношениях, превращается в основание всех известных человечеству авторитарных режимов - власти вождей рода, "отцов" народов, монархов, диктаторов. И пока гендерное неравенство сохраняется, существует и потенциальная возможность существования власти авторитарного типа.

Такая авторитарная власть опирается не только на аппарат физического принуждения и грубого насилия. Это и методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения; методы социализации, воспитания; идеологической обработки сознания с помощью языка, культурных образцов. Такие методы надежным образом оберегают власть имущих - в данном случае мужчин - от бунта подчиненных - женщин.

Самый типичный, на поверхности лежащий пример - нормы языка. Скажем, практически во всех европейских языках понятие "мужчина" равнозначно понятиям "муж" и "человек". Понятие "женщина" не является синонимом понятия "человек". Это значит, что он - полноценный представитель человеческого рода. А женщина - лицо социально не значимое, не включенное в человеческое общество. Таким образом, нормы языка фиксируют патриархатную установку на мужскую власть.

Перемены в этой системе отношений начинаются на заре так называемого Нового времени. По мнению французского социального психолога Ж. Менделя, к XVI веку в Западной Европе возникает совершенно новый тип человека - человека, отделившегося от рода, от своего сообщества, возникает индивид, с собственным самосознанием, с тоской, любовью и одиночеством (Mendel. P. 99). Это - знак кризиса традиционной структуры гендерных отношений, выстроенной исходя из интересов родовых сил. Французский философ Симона де Бовуар отметит в этой связи: "Чем сильнее индивидуализируется особь мужского пола, чем выше потребность мужчины в такой индивидуализации, тем скорее он будет признавать и за своей подругой право на индивидуальность и свободу" (De Beauvoir S. С. 274). Симона де Бовуар связывала общий процесс индивидуализации человека, обретения им своей личной судьбы с его эмансипацией от груза патриархатных обычаев и традиций. Эмансипация - это автономное действие субъекта, направленное на его собственное освобождение.

Эмансипация сопровождается, по определению выдающегося социолога Макса Вебера, "расколдовыванием", рационализацией картины мира. Обязательной частью такой рационализации является "очеловечивание" - содержательное изменение отношений между мужчиной и женщиной, которые постепенно превращаются из отношений господства/подчинения в отношения взаимной ответственности или "сознающей свою ответственность любви" (Вебер. С. 328-334). И выстраиваются уже не по принципу взаимодополняемости, а по принципу взаимозаменяемости. Эти процессы, в конечном счете, привели к вызреванию в западноевропейском обществе новых демократических ценностей, пронизанных идеей прав человека, включая права женщин (см. Права человека женщин).

Patriarchy (англ.)

Литература:

Айслер Р. Чаша и клинок / Пер. с англ. М.: Древо жизни, 1993.
Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
Гидденс Энтони. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. 704 с.
De Beauvoir S. Deuxieme sexe. P., 1949.
Femme et contre-pouvoir. Quebec, 1987. P. 192.
Mendel G. On est toujours l'enfant de son sciecle. Le XX sciecle: un regard psychopolitique. P., 1986.

Патриархатный тип государственной политики в отношении женщин - это политика, основанная на концепции определенного разделения функций в семье и обществе между мужчиной и женщиной. При этом "естественным" предназначением женщины считаются сферы материнства, воспитания детей и ведения домашнего хозяйства. Мужчине предназначаются роли субъекта государственной, профессиональной и общественной деятельности, главы и "кормильца" семьи, связующего звена между семьей и обществом в целом. Профессор социологии Берлинской школы экономики Б. Пфау-Эффингер называет такую модель общества "традиционной моделью мужчины-кормильца и женщины-домохозяйки". В отечественной феминистской мысли данный тип гендерной иерархии определен как контракт "домохозяйки" для женщины и "кормильца"-спонсора жизни для мужчины.

Характерными чертами патриархатной "женской" политики являются:

• отстранение/ограничение участия женщин в профессиональной деятельности;
• отстранение/ограничение доступа женщин к высшему образованию;
• ориентация женского образования на подготовку женщин к выполнению функций матери и хозяйки дома;
• отстранение женщин от участия в политической жизни, ограничение их доступа на уровень принятия государственных решений;
• пропаганда идеала неэмансипированной, зависимой женщины.

Данный тип государственной политики характерен для периода "классического" капитализма первой половины ХХ века, когда публичная сфера была преимущественно сферой мужской занятости, частная сфера являлась прерогативой женщин.

Patriarchal state policy on women (англ.)

Литература:

Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М.: ЗАО "Редакционно-издательский комплекс Русанова", 1998.
Воронина О. А. Женский вопрос // СССР: демографический диагноз. М., 1990.
Женщины в обществе: реалии, проблемы, прогнозы. М., 1991.
Захарова Н. К., Посадская А. И. Женский вопрос и социальная политика // Семья и семейная политика. М., 1991.
Захарова Н. К., Посадская А. И., Римашевская Н. М. Как мы решаем женский вопрос // Коммунист. 1989. N 4.
Пфау-Эффингер Б. Опыт кросс-национального анализа гендерного уклада // Социологические исследования. 2000. N 11.
Хасбулатова О. А. Российская государственная политика в отношении женщин (1900-2000) // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций. М., 2001.

Первая Всемирная конференция по положению женщин была созвана в Мехико в 1975 году, объявленном Международным годом женщин с целью напомнить мировому сообществу о том, что дискриминация в отношении женщин оставалась нерешенной проблемой во многих странах мира. Период 1976-1985 годы по требованию конференции и при поддержке ООН был объявлен Десятилетием женщин ООН. Эти события положили начало всемирному диалогу с целью улучшения положения женщин.

Конференция в Мехико должна была привлечь внимание международного сообщества к необходимости разработки целей, эффективных стратегий и планов действий по улучшению положения женщин. Для этого участники Генеральной Ассамблеи определили три ключевые задачи, ставшие впоследствии основными направлениями работы ООН по решению проблем женщин: полное гендерное равенство (см. Равенство полов) и ликвидация дискриминации по признаку пола (см. Дискриминация); вовлечение женщин в процесс развития и их полноправное участие в этом процессе; увеличение вклада женщин в укрепление мира во всем мире.

Участники конференции приняли Всемирный план действий - документ, намечающий основные направления деятельности правительств и мирового сообщества на следующие десять лет по решению этих ключевых задач. Планом действий была определена программа-минимум до 1980 года, основной задачей которой было обеспечение равного доступа женщин к таким сферам, как образование, занятость, политическая деятельность, здравоохранение, обеспечение жильем, питание, планирование семьи.

Такой подход обозначил перемену в отношении к женщинам, начавшуюся в начале 70-х годов. Если раньше женщины воспринимались как пассивные получатели поддержки и помощи, то в тот период к ним стали относиться как к полноценным и равным партнерам наравне с мужчинами, с равным доступом к ресурсам и возможностям. Такая же перемена происходила и в подходе к процессу развития: от бытовавшего ранее мнения о том, что развитие служит прогрессу женщин - к новому пониманию того, что само развитие невозможно без полноправного участия женщин.

Участники конференции призвали правительства разработать национальные стратегии и определить цели и приоритеты для обеспечения равноправного участия женщин в процессе развития. В дополнение к уже существующему Отделению (в настоящее время Департаменту) по улучшению положения женщин, в ходе конференции в Мехико было инициировано создание в системе ООН Международного учебного и научно-исследовательского института по улучшению положения женщин и Фонда ООН для развития в интересах женщин (ЮНИФЕМ). Женщинами также был организован параллельный Форум неправительственных организаций. Между собравшимися на Форуме женщинами возникли острые разногласия, отразившие политические и экономические реалии того времени. Так, женщины из стран социалистического блока проявили наибольшую заинтересованность в вопросах мира, в то время как женщины из стран Запада делали акцент на равенстве, а женщины из развивающихся стран отдали приоритет проблемам развития. Тем не менее, форум инициировал процесс, который впоследствии помог консолидировать женское движение, ставшее к концу Десятилетия женщин ООН подлинно интернациональным, а также помог НПО открыть пути сотрудничества с ООН и обеспечить участие женщин в процессе выработки политики ООН.

First World Conference on Women (англ.)

Литература:

Четыре всемирные конференции по положению женщин в 1975-1995 годы: историческая ретроспектива: Департамент общественной информации ООН. Февраль, 2000 / Пер. с англ.: Представительство ООН в Республике Беларусь: <http://www.un.org/russian/documen/gadocs/23spec/4conf.htm>

Перформативная концепция гендера возникла на волне двух важнейших тенденций в общественных науках - переориентации обществознания со структуры на деятельность, или дееспособность (agency), и так называемого языкового поворота (linguistic turn) в философии, социологии, антропологии и проч., который означал переосмысление социальных процессов с точки зрения символических форм, в которые они облечены. Понятие перформатива (performative) было заимствовано феминистскими исследователями из философской концепции языка одного из наиболее влиятельных британских философов XX века - Джона Остина (John Austin). Первоначальное определение перформатива, которое было введено им в книге "Как действовать с помощью слов" ("How to do things with words", 1962), построено на противопоставлении двух типов высказываний: констативов - высказываний, которые выполняют только функцию описания, и перформативов (от англ. perform - исполнять, выполнять, делать, осуществлять) - высказываний, произнесение которых "является осуществлением действия" (Остин. С. 27). Например, перформативным является высказывание: «Я называю корабль "Королева Елизавета"».

Важным отличительным признаком перформативов является отсутствие у них истинностного значения, то есть они не являются ни истинными, ни ложными. Именно это свойство перформативов, а также их эквивалентность действию, подчиненному правилу, послужили основой их использования в теории гендерной идентичности в пионерских работах Джудит Батлер и Евы Кософски-Седжвик. В настоящее время понятие перформативность используется не только при анализе гендерной идентичности, но и при изучении других аспектов идентичности - расы, этничности, классовой принадлежности и проч.

Согласно перформативной теории гендерной идентичности, не существует истинной природы женщины или истинной природы мужчины, вытекающих из их телесных особенностей. Гендер является результатом, или следствием многократных перформативных действий (performative acts), осуществленных в определенном культурном контексте, а видимость его естественности создается этим многократным повторением.

Важным аспектом перформативной теории является стремление объяснить, как происходит изменение идентичности. "Парадоксальным образом, - пишет Джудит Батлер, - переосмысление идентичности как следствия (effect), то есть как произведенного или порожденного открывает возможности "действий" (agency), которые незаметно перекрываются, если типы идентичности рассматриваются как предзаданные и неизменные. Если идентичность понимается как следствие, то это означает, что она не является ни фатально предопределенной, ни совершенно искусственной и произвольной" (Butler J., 1990. P. 147).

Если идентичность понимается как практика, а точнее как практика означивания, то есть считается, что принятые в данной культуре идентичности формируются в результате "обусловленного правилами дискурса, который встраивается во всепроникающие каждодневные акты означивания", то механизм изменения идентичности заключен в "практике повторного означивания" (Там же. С. 145). Такой практикой повторного означивания Батлер считает, например, отношения между лесбиянками, типа "butch-femme", когда одна из них повторяет модель поведения, соответствующую в данном обществе идеалу женственности, а другая - модель, соответствующую идеалу мужественности. Поскольку подобные отношения находятся за пределами норм гетеросексуальности, их нельзя считать простой имитацией последней. Отсутствие в данном случае привычного сочетания гендера, пола (определенной телесной организации) и желания свидетельствует о перформативности гендера.

Performative theory of gender (англ.)

Литература:

Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М., 1986.
Butler Judith. Bodies That Matter: On the Discursive Limits of "Sex". N. Y., L.: Routledge, 1993.
Butler Judith. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. N.Y., L.: Routledge, 1990.
Sedgwick-Kosofsky Eve. Queer Performativity: Henry Jame's "The Art of the Novel: A Journal of Lesbian and Gay Studies". GLQ, 1993, 1: 1. P. 1-16.

Показатель расширения возможностей женщин (ПРВЖ) отражает участие женщин в экономической, политической и производственной областях. В этом его отличие от ИРГФ (индекса развития с учетом гендерного фактора), который основное внимание уделяет развитию основных способностей и улучшению условий жизни. Аналогично ИРЧП (индексу развития человеческого потенциала) и ИРГФ, в рамках показателя ПРВЖ основное внимание концентрируется на нескольких отдельных переменных, хотя участие может принимать самые разнообразные формы. Акцент делается на три широких класса переменных: 1) способность распоряжаться экономическими ресурсами, основанная на трудовом доходе: эта переменная определяет доход на душу населения; 2) доступ к возможностям в области производства и участие в принятии решений в области экономики - эта переменная представляет собой долю рабочих мест, относящихся по классификации к категории профессиональных и технических, а также административных и управленческих; 3) доступ к возможностям в области политики и участие в принятии политических решений - переменная, определяющая долю мест женщин в парламенте.

В рамках ИРГФ и ПРВЖ переменные дохода рассматриваются с различных точек зрения. В рамках ПРВЖ доход определяется не с точки зрения его вклада в такие основные аспекты развития человеческого потенциала, как продолжительность жизни, грамотность и защищенность от нищеты. Он определяется как источник экономической мощи, позволяющей освободить лицо, получающее доход, выбрать из более широкого диапазона возможностей и реализовать более широкий круг альтернатив.

Для обеспечения доступа к возможностям в области производства и участию в принятии решений предлагаемая переменная отражает долю рабочих мест женщин, занятых в административной или управленческой, а также в профессиональной и технической сферах. Административные и управленческие должности ближе к процессу принятия решений, но производственные и технические должности представляют собой возможности в области развития карьеры. Нередко женщины получают высшее образование, но культурные или экономические препоны не позволяют им занимать должности, где использовались бы приобретенные ими ценные навыки. Таким образом, их потенциал используется не в полной мере.

Дата добавления: 2015-06-26