Женские социальные сети 24 страница

Равенство полов (эгалитарность) - феминистская трактовка равенства предполагает, что мужчины и женщины должны иметь равные доли в социальной власти, равный доступ к общественным ресурсам. Равенство полов не является тождеством полов, тождеством их признаков, характеристик. Говорить о тождестве не позволяет, как минимум, различная роль в воспроизводстве.

Термин эгалитарность (в данном случае синоним термина равенство полов) претерпел как минимум четыре этапа трансформации. Первичной была идея абсолютного равенства между людьми как образца социально-справедливого общества. Историческое развитие показало, что такая концепция утопична. И если существовали "общества равных", то это равенство достигалось при общем понижении социального статуса его членов в рамках деспотичной распределительной системы ценой потери индивидуальности личности, устанавливалось так называемое "равенство в несвободе", равенство на низком уровне человеческого развития, равенство в удовлетворении минимальных потребностей при подавлении желания расширить круг потребностей и уничтожении ярких личностей в обществе. Идеи подобного " уравнивания " женщин и мужчин также имеют печальные примеры реализации. Вовлечение женщин в тяжелые виды труда, "двойное бремя" нагрузки на женщин, появление "соломенных" сирот - брошенных детей (когда в молодой и немолодой Советской Республике детей сдавали в ясли с первых месяцев их жизни). И самое примечательное - массовая попытка женщин сломать свою женскую идентичность, приняв мужское поведение и мужские правила игры за равенство с мужчинами. И это притом, что равенство в оплате труда мужчин и женщин так и не наступило. Равенство, таким образом, трактовалось как подгонка под мужской тип характера, тип профессий, тип образа жизни, что привело к нелепым результатам в силу существующей разницы между мужчинами и женщинами.

Вторым этапом в понимании термина равенство было осознание необходимости равенства прав всех граждан демократического общества. Реализация этого безусловно прогрессивного принципа общественного развития показала его несостоятельность и слабость с точки зрения осуществления прав отдельных маргинальных (см. Маргинальность) групп (женщин, национальных меньшинств и т. д.).

Отсюда возникновение третьего этапа трактовки эгалитарности в общественном развитии. Равенство прав граждан соизмерялось теперь с равенством возможностей к осуществлению этих прав. Появляются концепции позитивной дискриминации и равного старта. При существовании (гендерной) дискриминации в обществе равные права не предоставляют равных возможностей дискриминируемой группе (женщинам). Система привилегий для такой группы позволяет "уравнять шансы", предоставить равный старт дискриминируемой и не дискриминируемой группам. Создание и реализация такой системы называется позитивной дискриминацией.

В развитие понятия равенства феминистки внесли существенный вклад на каждом этапе становления этого термина. Однако ощущение "недосказанности" в концепции равенства с точки зрения построения общества, свободного от гендерной дискриминации, присутствует и в последней трактовке эгалитарности. Мы продолжаем действовать в рамках "мужского" общества, в котором женщин подгоняют под эталон (норматив) мужских черт характера, сфер деятельности, профессий. "Мужские" нормы присутствуют как в образцах лидерства и управления, так и в образцах большинства окружающих нас вещей и предметов, рассчитанных на среднестатистического человека мужского пола.

Четвертым этапом в развитии понятия эгалитарность должно стать признание равенства самоценности, самоощущений, самоидентификации мужчин и женщин наряду с соблюдением равенства прав мужчин и женщин. Самоценность женщин (анормальной группы с точки зрения патриархатного общества) должна быть признана обществом. Это снимет проблему иерархии различий мужчин и женщин. Ценны и "мужские", и "женские" черты характера, сферы деятельности. Ценны все: матери, жены, отцы, мужья, работники и работницы, медсестры и доктора, и т. д. Ценность личности, принадлежащей к определенной социальной группе, должна признаваться не только в декларируемых лозунгах, но и быть оценена реальной общественной мерой - платой за тот или иной труд индивидов того или иного качества. Например, проблема профессиональной сегрегации по признаку пола должна решаться не путем (или не только путем) внедрения женщин в ранее "неизведанные" профессии, но и посредством адекватного, равноценного признания "женских" профессий и "женских" сфер деятельности. При таком подходе отпадает необходимость в системе льготного режима для определенных социальных групп, в заботе о равенстве возможностей.

Это сложный путь развития общества, но примитивизация общественных отношений до сей поры приносила человечеству одни разочарования. Безусловно, "законам, созданным людьми, должна... предшествовать возможность справедливых отношений" (Монтескье). Сегодня остаются открытыми вопросы: "Каковы критерии возможности осуществления эгалитарности в смысле равенства самоценности женщин и мужчин? Какой этап развития общества соответствует установлению гендерной самоценности - его экономическое процветание или социальная зрелость? Какой тип общественного развития - демократические или иерархические структуры? Ускорит ли этот процесс наличие критических, форс-мажорных факторов - экологические, политические, национальные кризисы, войны? Какой фактор окажет подавляющее влияние - социокультурный или национальный (историческая склонность к эгалитарности указанного рода)?"

Ясно одно: понимание эгалитарности как самоценности личности с ее "мужскими" или "женскими" чертами характера, присущими ей сферами деятельности - шаг вперед в построении эгалитарного общества на новом витке развития.

В заключение - схема этапов в развитии понимания сути эгалитарности:
равенство > равенство прав > равенство прав и равенство возможностей > равенство прав и равенство самоценности, самоидентификации.

Sex equality (англ.)

Литература:

Калабихина И. Е. Социальный пол: экономическое и демографическое поведение. Москва, 1981.
Стариков Е. Общество-казарма: от фараонов и до наших дней. Новосибирск, 1996.
Gender-based analysis. Canada, 1996: <http://hrdc-drhc.gc.ca/stratpol/gap-pas/gba/gba_desc.shtml>
Tuttle L. Encyclopedia of feminism. New York, Oxford, 1986.

Радикальный феминизм - направление феминизма, анализирующее и разоблачающее универсализм мужской власти и первичность угнетенного положения женщин вне зависимости от расы, нации, возраста и т. д. Это наиболее яркое направление феминизма, отмежевавшееся и от левого движения, и от культурного и либерального феминизма (с которыми это направление было изначально связано). Оно не имеет единого теоретического обоснования, представляя разнообразный и противоречивый конгломерат феминистских теорий. Ключевым понятием является патриархат; с его помощью анализируются все сферы человеческой деятельности: экономическая, политическая, личная, интимная и др. Радикальные феминистки утверждают, что механизм воспроизводства гендерных различий пронизывает все сферы жизни и влияет на поведение и социальное взаимодействие, являясь первичным механизмом подавления. В рамках радикального феминизма анализируются социальные институты и практики, через которые осуществляется мужской контроль и доминирование. Особое внимание в рамках данного направления уделяется социальным практикам, связанными с сексуальностью, так как указывается, что контроль над женской сексуальностью является самым важным способом контроля и механизмом манипуляции. В фокусе исследований радикальных феминисток такие социальные институты и практики как брак, материнство, аборты, контрацептивные практики, насилие в отношении женщин, гетеросексуальность как единственно возможное проявление сексуальности и т. д.

Радикальные феминистки указывают на необходимость создания организации независимых женских (исключительно) движений, указывая, что все мужчины заинтересованы в подавлении женщин и активно участвуют в воспроизводстве данного механизма подавления и контроля. В. Брайсон указывает, что "радикальный феминизм - это теория по сути женская, для женщин и разработана женщинами…, что женщины как группа имеют интересы, объединяющие их в сестринство, которое выше разделения по классу или расе…" (Брайсон, С. 9). Радикальный феминизм оказал большое влияние на развитие современной феминистской мысли и современные политические практики: "Его влияние на переосмысление гендерных ролей затронуло многие сферы, от сексуальной - до политической. Не без его влияния основное направление в политическом истеблишменте сделало шаг в строну от либерализма в смысле равенства и сходства (гендерно-нейтральный подход) к равенству различий (гендерно-чувствительный подход) (Темкина. С. 688).

Radical feminism (англ.)

Литература:

Брайсон В. Политическая теория феминизма. М., 2001.
Темкина А. Женское движение второй волны // Введение в гендерные исследования. Ч. I: Учебное пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001.
Тартаковская И. Н. Социология семьи и пола. Самара, 1997.
Kramarae Ch. & Treichler P. A. A Feminist dictionary. London, 1985.
Tuttle L. Encyclopedia of feminism. New York, Oxford, 1986.

Разделение труда по признаку пола (гендерное разделение труда). Понятие разделение труда относится к разграничению задач, включенных в производство товаров и услуг, и привлечению к этим задачам тех или иных индивидов. Следует различать техническое и социальное разделение труда: первое относится к специализированным задачам в производственном процессе, второе - к обществу в целом. На протяжении XX века ученые анализировали растущую специализацию и ее различные последствия, одним из которых является разделение труда по признаку пола, влекущее отношения доминирования и подчинения между мужчинами и женщинами.

Каждое общество характеризуется определенным типом разделения обязанностей между полами. Если речь идет о тех обществах, которые были основаны на превосходящей мужской силе и женских репродуктивных функциях, такая организация приводила к распределению мужских и женских ролей между охотником/воином, с одной стороны, и собирательницей/матерью, с другой. Однако такое разделение труда не абсолютно: в одних обществах женщины занимаются сельским хозяйством, носят тяжести, в других это делают мужчины; существуют примеры женщин-охотниц и воительниц и мужчин, занимающихся уходом за детьми (The Dictionary of Anthropology). Анализируя разделение труда между полами, К. Леви-Стросс приходит к выводу, что дело не в биологической специализации, а в обеспечении союза мужчин и женщин таким образом, что минимальная единица хозяйствования включала бы, по крайней мере, одного мужчину и одну женщину. Основываясь на работах Леви-Стросса и марксистском подходе к анализу воспроизводства труда, Гэйл Рубин рассматривает разделение труда между полами как табу на одинаковость мужчин и женщин, которое приводит к созданию социальных различий между полами (т. е. гендера), а также как запрет на любую организацию отношений полов, кроме гетеросексуального брака (см. Брак). Хотя домашний труд относится к деятельности в рамках нетоварного хозяйства, он является одним из основных условий капиталистической прибыли, при этом в капитализме унаследована нерыночная традиция, согласно которой обычно именно женщины выполняют работу по дому и не имеют прав собственности (Рубин, Enloe). Эта традиция сохраняется благодаря тому, что структуры рода, ритуалы и мифы организуют и поддерживают социокультурный феномен разделения труда между мужчинами и женщинами. Функционалисты полагают разделение труда воплощением взаимодополнительности мужчин и женщин, делая вывод о том, что гендерное равенство не является необходимостью. Феминистские антропологи (см. Феминистская антропология) доказали, что во многих случаях идеи комплементарности есть не что иное, как идеологическая мистификация неравенства. Слабость как марксистских, так и функционалистских истолкований разделения труда состоит в их неспособности признать связь между разделением труда, классовым превосходством и подчинением женщин. Дело в том, что большинство социальных учений концентрировались на публичной сфере и, определяя "работу" как оплачиваемую занятость, принимали как должное существование неравенства в разделении труда по признаку пола, в частности, игнорировали домашний труд и его связь с субординацией женщин в экономической и политической жизни. Неомарксистские и феминистские исследования 1960-х и 1970-х гг. обогатили понятие разделение труда. Основные выводы неомарксистов касались пола и поколений как новых аспектов разделения труда и получения прибавочной стоимости, которая производилась женщинами и молодежью, но присваивалась мужчинами и пожилыми. Некоторые феминистские исследователи усматривали мужское доминирование как укорененное преимущественно в семейных отношениях, а другие полагали, что причиной разделения труда по полу выступают мужские практики исключения на рабочем месте. Кроме того, ученые анализировали, какую выгоду получают частный капитал, государство и мужчины вследствие того, что женщина занимается воспитанием детей и работает по дому, а также проблемы сегрегации женщин в низкооплачиваемых секторах занятости. Еще один вопрос состоял в том, до какой степени разделение труда по полу является результатом отношений классового доминирования и, тем самым, требуется ли отмена социальных классов для того, чтобы решить проблему гендерного неравенства. Современные исследования разделения труда фокусируются, скорее, на объяснении изменений, а не на описании и классификации культур и обществ. Например, исследуется современный рост нагрузки и совмещение нескольких видов работы женщинами самых бедных социальных слоев и групп городского и сельского населения, мультипликация трудовых функций женщин-фермеров Африки, анализируется международное разделение труда, например, проблемы работы в странах третьего мира: речь идет, в том числе, о промышленной работе и секс-работе (Rattansi).

Гендер оказывается центральным организующим принципом в мире занятости (Раковская); на разделении труда по признаку пола основана гендерная сегрегация рынка труда (см. Профессиональная сегрегация по признаку пола). Разделение труда по признаку пола следует рассматривать в связи с особенностями выбора профессии и образования мужчинами и женщинами. Влияние макросоциальных факторов на выбор женщин на рынке образовательных услуг и рынке труда можно проследить на примере России, где за годы реформ произошло общее снижение уровня занятости женщин в экономике. Одновременно усилилась профессиональная сегрегация женщин в сфере занятости, связанная с горизонтальной и вертикальной сегрегацией (см. Женская занятость) рынка труда. Снижение экономической активности женщин сопровождалось их интенсивным перераспределением между отраслями и секторами экономики, при этом с ростом заработной платы в отрасли усиливается вытеснение из нее женской рабочей силы. Одновременно фиксируется исключительно низкая степень участия женщин на уровне принятия решений в государственном и негосударственном секторах занятости.

О разделении труда по признаку пола в индустриальных странах говорят, когда в той или иной отрасли один пол преобладает над другим более чем на 60%. Например, только 25 из 282 видов занятости в Швеции характеризуются разделением труда по признаку пола в интервале 40:60. Та же картина в Финляндии, где лишь 5% населения работают в отраслях с почти равным представительством мужчин и женщин. Подавляющая часть (90%) рабочей силы занято в сферах с односторонней гендерной структурой (т. е. более 60% занятых в одной отрасли представляют один пол). Данные других индустриальных стран указывают на сходные модели сегрегации (Billing, Alvesson); причем женщины сосредоточены там, где меньше возможностей продвижения по служебной лестнице к руководящим должностям среднего и высшего звена. Вместе с тем, в Скандинавии в середине 1990-х годов появились исследования, посвященные благоприятным для женщин политическим отношениям, и теории маргинализации женщин были подвергнуты критике, так как представительство женщин на верхних уровнях управления неуклонно растет. Преобладание женщин в образовании, здравоохранении и социальной политике привело не к исключению их из политической сферы, а к их возросшей политической ответственности за эти области (Темкина).

Gender division of labour, sex division of labour (англ.)

Литература:

Раковская О. А. Особенности становления профессиональной карьеры женщин // Гендерные аспекты социальной трансформации. М.: ИСЭПН РАН, 1996.
Рубин Г. Обмен женщинами. Заметки о политической экономии пола // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. С. 89-139.
Темкина А. Теоретические подходы к проблеме политического участия: гендерное измерение // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. Центр независимых социальных исследований. Вып. 4. Санкт-Петербург: СФПК СПбГУ, 1996. С. 13-18.
Billing Y. D., Alvesson M. Gender, Managers, and Organizations. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1994. P. 17-19.
Enloe C. Blue Jeans and Bankers // Women, Culture and Society. A Reader. Rutgers University Women's Studies Program. Kendall/Hunt Publishing Company, 1992. Р. 339-357.
Rattansi A. Division of Labor // The Blackwell Dictionary of Twentieth-Centry Social Thought. Ed. by William Outhwaite and Tom Bottomore. Oxford: Blackwell, 1994. Р. 162-165.
The Dictionary of Anthropology / Ed. by Thomas Barfield. Oxford, Malden: Blackwell Publishers, 1997.

Расширение возможностей женщин (усиление влияния женщин на характер власти) - политическая стратегия продвижения интересов женщин, выдвинутая женской сетью DAWN в ходе Третьей Всемирной конференции по положению женщин в Найроби в 1985 г. и подтвержденная на Четвертой Всемирной конференции по положению женщин в Пекине в 1995 г. Наличие двух вариантов термина обусловлено разницей в переводах соответствующего англоязычного понятия empowerment. Термин расширение возможностей женщин отражает особенности трактовки понятия власть авторами концепции, которая в конечном итоге сводится к понятию расширение возможностей: власть трактуется как широкие возможности социального действия - право доступа к ресурсам и контроля над ними, возможность принимать решения, обладающие трансформационным потенциалом, во всех сферах деятельности и на всех общественных уровнях. Стратегия предполагает коллективное действие выстраивания власти "снизу" с целью изменить сам характер власти, в рамках которой можно будет обладать широкими возможностями социального действия и ответственностью. При этом ключевым механизмом генерирования власти является "расширение собственных возможностей" путем объединения в организации. Понятие расширение возможностей женщин не является феминистским изобретением, оно разрабатывается в развитие более общего понятия, обозначающего негосударственную самоорганизацию маргинальных (см. Маргинальность) групп. Стратегия получила широкое распространение и развитие в Южной и Юго-Восточной Азии, в англоязычной Африке и на Ближнем Востоке. В отличие от стратегии, предполагавшей интеграцию женщин в развитие (с подключением женских проектов в другие программы), расширение возможностей женщин предполагает изменение самого вектора развития, основывается на требовании основополагающих перемен социальных и экономических отношений, а также отношений между Севером и Югом. Дискуссия относительно этой стратегии показала, что она не может быть представлена в качестве универсальной концепции, а значительно модифицируется в зависимости от регионального контекста. В политических программах ООН, в выступлениях представителей государственной администрации и общественных организаций англоязычный термин иногда используется для обозначения понятия с весьма неопределенным значением, в некоторых контекстах обозначает политическое участие женщин.

Empowerment (англ.)

Литература:

Роденберг Бирте, Вихтерих Криста. Empowerment. Влияние женщин на характер власти: Результаты исследования зарубежных женских проектов Фонда им. Генриха Белля / Пер. с англ. под редакцией Т. А. Клименковой. Берлин. 1999. 138 с.
Четвертая Всемирная конференция по положению женщин: Доклад Четвертой Всемирной конференции по положению женщин (Пекин, 4-15 сентября 1995 года) / ООН. 17 октября 1995 года. 202 с.

Репродуктивный труд женщин - понятие, которое имеет узкое и широкое толкования. В узком смысле это труд в сфере частной домашней активности (его также называют субстантивной экономикой, см. Т. Шанин); в широком смысле - это труд женщин-мигрантов в сферах домашнего обслуживания и публичного сервиса, который связан с предоставлением услуг для восстановления психофизиологических ресурсов человека, то есть поддержания витальной энергии (уход за детьми, больными, престарелыми, инвалидами; поддержание санитарно-гигиенического состояния отелей, кафе, ресторанов; работа на поточных линиях по производству продуктов-полуфабрикатов, занятость в химчистках и прачечных, предоставление сексуальных услуг через организованную секс-индустрию и т. д.). Женщин, выполняющих эти виды деятельности, называют репродуктивными рабочими. Благодаря им женщины среднего класса развитых стран Запада могут успешно усваивать мужские модели занятости, используя женщин из развивающихся стран и стран с переходной экономикой как домашнюю прислугу и гувернанток для детей.

До последнего времени непрестижность и дешевизна репродуктивного труда, которым во всех регионах мира заняты преимущественно женщины, рассматривались как факт дискриминации населения по признаку пола. Сегодня уже мало смотреть на эту проблему сквозь призму нарушения принципа равных прав и возможностей женщин. В результате недооценки репродуктивного труда психическое и физическое воспроизводство населения подверглось дальнейшей девальвации и коммерциализации. В исторической ретроспективе механизмом, послужившим этому процессу, явился переток гендерно сегрегированного труда (или женского репродуктивного труда) из сферы частной домашней активности в сферу рыночной занятости, а затем в современную экономическую систему западных процветающих стран. Заново закрепленный за женщинами, репродуктивый труд опять был лишен экономического и социального признания. Марксистская идея о возможности преодоления неравенства полов через уничтожение рутинного домашнего труда и развитие общественного сервиса оказалась утопической, так как усиление миграции привело к формированию этнических женских сегментов индустрии сервиса. Таким образом, гендерно-этническая сегрегация стала для Запада важнейшим резервом сохранения такой модели экономической организации общества, в которой система производства благ (информации, технологии, оружия) получила приоритет над системой воспроизводства человека. Через усиление гендерного неравенства Запад консервирует эту модель для всего мира, и шансы изменить ее пока не увеличиваются.

Разработка новой модели экономического развития должна включать гендерный подход (см. Гендер), предполагающий переоценку значимости репродуктивного труда. Социально, экономически и законодательно репродуктивный труд должен быть признан равноценным другим видам профессиональной деятельности, что открывает перспективу для достижения хотя бы минимальной социальной защищенности основной части населения мира.

В этом контексте политика предоставления равных прав и равных возможностей мужчинам и женщинам перестает быть направлением деятельности активистов борьбы за права человека - она становится живым инструментом для установления баланса во взаимодействии систем материального производства и воспроизводства человека. До тех пор, пока не будут найдены способы уравновешивания экономической роли полов в этих системах (в том числе и через пропорциональный контроль над производством технологий, знаний, информации, оружия и т. д.), ненасильственные и бесконфликтные формы существования общества останутся недостижимыми.

Reproductive women's labour

Литература:

Неформальная экономика / Под ред. Т. Шанина. М., 1999.
Hanochi S. Japan and the Global Sex Industry // Gender, Globalization and Democratization / Eds. Kelly M., Bayes J. H., Hawkesworth M. E., Young B. Oxford, 2001. Р. 137-148.
Truong T-D. Gender, International Migration and Social Reproduction: Implications for Theory, Policy, Research and Networking. Asia-Pacific Migration Journal. 1996. Vol. 5. N 1.
Wichterich Ch. The Globalized Women. Reports from a Future of Inequality. Chapter IV. London, 2000. Р. 36-68.

Рыцарь - в гендерной системе особый тип маскулинности, обладающий рыцарским этосом. Само понятие рыцарь приходит к нам из Средних веков и из социальной истории: рыцарем являлся тот мужчина, который был возведен в рыцарское достоинство своим сюзереном, давал присягу, опоясываясь при этом мечом. Сущность социального содержания понятия рыцарь неразрывно связано с понятием воин.

Рыцарю присущи определенные черты. Во-первых, рыцарь должен был отличаться красотой и привлекательностью, которые подчеркивали одежда и доспехи. От рыцаря требовалась сила и стремление к славе, поскольку он являлся воином. Слава порождала необходимость ее постоянного подтверждения путем свершения новых подвигов, демонстрации своего мужества. Мужество необходимо для исполнения долга верности и лояльности, поскольку сам рыцарский этос кристаллизовался в феодальном обществе, проникнутом строгой иерархией. Рыцарь должен был хранить безусловную верность по отношению к равным себе. Рыцарь имел целую систему обязательств: на первом месте стоял сюзерен, затем следовал тот, кто посвятил его в рыцарский сан. Он должен был осуществлять заботу о сиротах и вдовах, в принципе, о слабых вообще, но нет сведений о том, чтобы рыцарь защитил хоть раз слабого мужчину. Другой присущей рыцарю чертой считалась щедрость. Э. Дешан, французский автор XIV века, перечисляет следующие необходимые условия, которым должен удовлетворять желающий стать рыцарем: он должен начать новую жизнь, молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков; должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных; должен быть храбрым, верным и не лишать никого собственности; обязан воевать лишь за правое дело; должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца; повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них, как совершать великие деяния, по примеру Александра Македонского.

Когда мы сегодня говорим о рыцарском поведении, прежде всего имеем в виду отношение к врагу и отношение к женщине. "Сражаться и любить" - вот лозунг рыцаря. Именно эти два компонента и формируют данный тип маскулинности. Отношение к врагу было очень показательным, поскольку славу рыцарю приносила не столько победа, сколько поведение в бою, так как сражение могло без ущерба для его чести кончиться его поражением и гибелью. Противника следовало уважать и предоставлять ему, по возможности, равные шансы. Использование слабости противника не приносило рыцарю славы, убийство же безоружного покрывало позором. Особое отношение рыцарь проявлял к своему вооружению и коню. Меч, как и конь, часто имел собственное имя (например, Эскалибур и Баярд).

Отношение к даме (см. Прекрасная Дама, Куртуазная любовь) стало необходимым компонентом рыцарского этоса и является таковым до сих пор. Быть влюбленным относилось к обязанностям рыцаря (безусловно, в Средние века Дамой являлась только равная, но в последующей трансформации этого типа маскулинности чертами, присущими Даме, наделяется обыкновенная женщина). Рыцарь должен был выражать заботливость, обожание и верность, готовность в любую минуту встать на защиту чести своей Дамы и любой женщины. Именно из куртуазных романов пришло к нам так называемое "рыцарское поведение" по отношению к женщине, состоявшее из преклонения, почитания и уважения к женщине только потому, что она таковой является. Тем не менее, отношение рыцаря к женщине - это вне- или добрачная любовь, поскольку рыцарь и брак - понятия несовместимые. Рыцарь выступает вечным возлюбленным и влюбленным и его отношение к женщине формируется именно в рамках взаимной любви.

Идеал рыцарственности как особого типа маскулинности сформировался в Западной Европе в позднее Средневековье и, как точно замечает Хейзинга, немало требовалось притворства для того, чтобы поддерживать в повседневной жизни фикцию рыцарского идеала. При этом рыцарь не являл собой высоко интеллектуальный образец, зато предполагалось, что его жизнь богата эмоционально: мужчины "сохли" с тоски, теряли разум, если не сдержали своего слова, легко заливались слезами. С другой стороны, рыцарский этос пронизан глубоким индивидуализмом, где предпочтение соображений собственного престижа происходит в ущерб общему интересу, а забота о сохранении собственного лица - заботе о судьбе боевых соратников. Данный тип маскулинности просуществовал несколько столетий, возродился в романтизме начала XIX века, его отголоски можно встретить и теперь в повседневных формах мужского поведения, формируемых художественной литературой, а также женском дискурсе, где выражение "рыцарское поведение" имеет положительную коннотацию и влияет на формирование стереотипов поведения по отношению, в частности, к женщине.

Дата добавления: 2015-06-26