Осуществление мудрости и сострадания

БОДХИЧИТТА И ПАРАМИТЫ

Мы видели, что понятие «бодхисаттва» в буддизме махаяны представляет идеальный образ духовного практика, которо­му в меру сил должны подражать все последователи Учения. Теперь давайте более подробно рассмотрим, как пройти жиз­ненный путь бодхисаттвы.

В шестой главе автор уже упоминал вкратце о формирова­нии бодхичитты, или мысли о просветлении. У бодхичитты две разновидности: абсолютная относится к природе разума, присущего всем живым существам, а вторая, относительная, -к состраданию. Первая клонится к мудрости, относительная же - к милосердию. Если вы хотите просветлиться, стать бод­хисаттвой, вам необходимо выпестовать в себе и мудрость, и сострадание. Это достижимо при помощи практики, кото­рая называется шестью парамитами, или «трансцендентными действиями».

«Пара» на санскрите буквально означает «другой берег». Здесь это означает продвижение за пределы нашего соб­ственного представления о себе. С точки зрения буддизма во­обще и с точки зрения махаяны в частности, если мы хотим должным образом двигаться по пути, нам надо выйти за рамки обыденного понимания самих себя. Вкладывая в понятие «па­рамита» смысл «трансцендентное действие», мы имеем в виду, что наши воззрения и дела должны подняться над плоскостью привычного эгоцентризма. Трансцендентность в этом случае относится не к некоторой внешней реальности, а, скорее, к нашему образу жизни и мироощущению - эгоцентричны они или нет. Шесть парамит для того и служат, чтобы преодолеть эгоистический склад мышления. В этой главе мы обсудим пер­вые четыре парамиты (духовная щедрость, высокая нравствен­ность, терпение и овладение силой), которые являются всеми заинтересованными лицами с нашими физическими действия­ми и относятся к этической сфере. Практика еще двух парамит (медитация и мудрость) относится к разуму, и эти совершен­ства мы рассмотрим в восьмой главе.

ДУХОВНАЯ ЩЕДРОСТЬ (ДАНА)

Первая парамита - дана, что в переводе с санскрита озна­чает «духовная щедрость». В «Бодхисаттва-бхуми», одном из важнейших текстов махаяны, она определяется как «свобод­ная и непосредственная душа, а также дарение и предостав­ление необходимого, совершенные в этом состоянии души». Сущность духовной щедрости - в дарении без мысли об ответ­ном даре или какой-то благодарности. Это дарение ради само­го дарения, к которому не примешивается ничего стороннего.

Традиция махаяны различает три вида духовной щедрости. Первый осуществляет великодушие на физическом уровне. Это означает, что мы, преодолевая себя, научаемся без коле­баний помогать людям в нужде и легко расставаться со своим имуществом, делясь с другими. Этот вид щедрости находит применение на материальном уровне, облегчая людям телес­ные страдания и утраты.

Второй вид практики духовной щедрости - обеспечивать защиту, то есть спасать людям жизнь. Если чья-то жизнь в опас­ности, мы не станем колебаться, а поможем, причем немедлен­но. Если кто-то оказался в горящем доме, мы должны сделать все, чтобы его спасти. Если мы видим, что с соседским ребен­ком плохо обращаются, мы не станем думать, что ребенок этот не наш, а потому мы не несем за него никакой ответственно­сти; мы вступаемся за него.

Главное, по крайней мере для бодхисаттв, - готовность защитить чужую жизнь в любой момент. Защита эта распро­страняется не только на человеческие жизни, но и на жизни всех существ, способных чувствовать. Так, если современный бодхисаттва в Австралии, где я живу, случайно собьет на шоссе кен­гуру, то он или она не пристрелит его «из жалости», но сделает все возможное, чтобы сохранить животному жизнь. Предоставление защиты называют также великодушием бесстрашия.

Третий тип щедрости - духовное наставление, а также со­вет. В текстах махаяны ясно сказано, что здесь есть три аспекта, и первый из них - объект щедрости, то есть тот, кому мы могли бы режиссировать такое учение или дать совет. Он должен быть заинтересован в знании или совете, которые мы подаем. А если нет, толку не будет, сколько бы мы ни распинались, сколько бы ни расточали свои советы. Кричи мы хоть в самое ухо, нам мо­гут ответить: «Убирайся! Не желаю тебя слушать!» Что пользы упорствовать в таком вот случае? Но если у человека нет преду­беждения, намерение наше вполне осуществимо. Так что надо учитывать личность того, кого мы собираемся поучать.

Второй аспект - намерение. Когда мы хотим дать наставле­ние или совет, мы должны делать это с чистым намерением, не думая при этом, будто мы чем то лучше поучаемого или знаем больше, чем тот, кому мы пытаемся помочь. Побуждение учи­теля должно быть чисто и свободно от заблуждений.

Третий аспект - наделение дхармой. В «Бодхисаттва-бхуми» Асанга говорит: «Подарить дхарму означает объяснить ее стройно и последовательно, а не каким-то извращенным спо­собом. Чтобы ученик неукоснительно следовал правилам, ему внушенным». Мы должны подавать духовные советы связно и последовательно, логично и красноречиво, чтобы они, кста­ти сказать, не вызывали сильных эмоций. Душевное волнение способно только усилить заблуждения, которых у неофитов и без того хватает.

НРАВСТВЕННОСТЬ (ШИЛА)

Вторую парамиту называют шила (по-тибетски - тсултрим), или нравственностью. Вернее будет перевести это слово как «моральные правила», потому что все парамиты, а не только шила, тесно связаны с этикой, сиречь с нравственным законом. Особенность этой парамиты в том, что адепту следует усвоить определенные этические заповеди. В традиции махаяны ока­жется, что без моральных принципов мы подобны безногому: у нас нет опоры, нам не на чем стоять. В одной из сутр маха­яны так и сказано: «Как ты не сможешь идти без ног, так ты не сможешь стать освобожденным, если тебе недостает нрав­ственности, или моральных принципов». Тибетское название «тсултрим» - часть выражения тсултрим че кангпа, которое бук­вально означает «стопы моральных заповедей». Так что шила видится главной основой нашей духовной практики, или, если хотите, помогает нам твердо стоять на земле.

У парамиты нравственности три аспекта. Первый связан с категорическими запретами: запретом убивать и запретом лгать. Важно не дать произрасти порывам такого рода и дей­ствиям, из них вытекающим, для чего мы должны вырабаты­вать в себе определенные сдерживающие начала.

Второй аспект - «накопление полезного». Мало только воздерживаться от дурных деяний, необходимо еще и непре­станно делать добрые. Поэтому адептам рекомендуется, что называется, тренировать себя таким образом, чтобы относить­ся ко всему с любовью, состраданием и заботой, не поддаваясь отрицательными эмоциям - злобе, обиде, враждебности и от­вращению. По-тибетски это называется гева чодти, где «гева» означает «полезный», а «чодти» - «накапливание». Так что мы собираем все, что полезно, и культивируем то же в самих себе.

Третий аспект - приносить пользу другим, а самому при этом не вожделеть. Повышенное внимание к благу других во­обще характерно для этики махаяны.

Но моральные заповеди здесь не уподоблены писаным за­конам, которые требуют буквального и неукоснительного исполнения. Махаяна учит, что нравственность не бывает аб­солютной. Заповедям нужно следовать отнюдь не слепо, но с разумением, соотносясь с идеей махаяны об упайе, то есть со­вершенных средствах.

Моральные заповеди не должны также исполняться из страха наказания или в ожидании награды. Об этом совер­шенно ясно сказано в другой сутре: «Нравственные заповеди не должны быть соблюдаемы ни ради царствования, ни ради небесного блаженства, ни для уподобления Индре, Брахме или Ишваре (то есть для обретения божественной силы); ни для стяжания сокровищ, ни ради вещного мира, ни ради иных искушений. Они не должны соблюдаться из боязни ада, ново­го рождения в теле животного или в царстве Ямы. Наоборот, нравственность или моральные заповеди должно соблюдать, дабы уподобиться буддам и нести счастье или пользу всем существам». Последователи махаяны скажут, что следовать нравственным принципам ради какой-то награды или из стра­ха на самом деле безнравственно.

ТЕРПЕНИЕ (КШАНТИ)

Следующая парамита - терпение (кшанти). Она противодей­ствует гневу; разочарованию, обиде, враждебности и тому подобному. Нетерпеливый разум как раз и становится жертвой этих эмоций. Шантидева объяснял в «Бодхисаттвачариаватаре»: «Когда кто-то усваивает взгляды, отравленные ядом держав­ной недоброжелательности, разум его спокоен не бывает. Не находя ни радости, ни счастья, он становится бессонным и беспокойным». Господствуя в разуме, ненависть отдает нас во власть обиды и гнева, мы утрачиваем покой и, как заметил Шантидева, не можем даже спать толком. Шантидева продол­жает: «Короче говоря, когда мы гневаемся, мы не можем быть счастливы, когда же счастливы, нет причины гневаться. Гнев и счастье сосуществовать не могут».

Если мы преодолеваем страдание - а именно это является основной целью буддизма, - нам следует преодолеть и дурные наклонности в себе, поскольку положительный статус разу­ма - мирный и счастливый настрой - не может сосуществовать с дурными наклонностями. Поэтому и важно выработать в себе терпение. Но просто признавать, что они в нас есть, мало; сле­дует деятельно и неотступно преодолевать их.

Еще Шантидева сказал: «Никто не может быть гневлив в счастье своем; друзья устают от такого человека. И даже если он обольщает их своим великодушием, они не останутся с ним». Мы можем, не меняя своих манер, подкупать людей дарами, чтобы показать нашу приязнь, но когда-то глаза у них откроются, и они откажут нам в дружбе. Так что гнев влечет за собой всевозможные дурные последствия, причем не только для нашей духовной практики, но и для всей жизни.

В практике кшанти имеются три аспекта. Первый касается того, как управляться с опасными людьми; второй - того, что надо делать в трудных обстоятельствах; третий - постижения реальности в целом. Сначала бодхисаттва должен научиться справляться с людьми, которые при дурном характере еще и агрессивны, докучливы, напористы. Махаяна учит, что луч­ший способ научится этому - понять, что того, кто охвачен гневом, следует воспринимать как помешанного или пьяного, то есть собой не владеющего. Если же мы ему уподобимся, мы не найдем выхода. А нам следует адекватно оценить ситуацию и действовать соответственно.

Второй аспект касается трудных ситуаций. Даже когда мы встречаемся с ними, нам не следует впадать в отчаяние. Надо понимать, что жизнь непроста, что трудности - неотъемлемая ее часть; нам ведь никто не обещал, что все будет тихо и глад­ко, а все блага упадут к нам в ладони просто так, без малейших наших усилий. Когда появляются трудности, нам следует про­являть терпение и выдержку, сохранять наш разум ясным и не поддаваться отчаянию и безнадежности.

Третий аспект назван «постижение реальности в целом». Мы еще вернемся к нему и обсудим как часть парамиты мудрости. Проще говоря, бодхисаттва должен осознавать, что все вок­руг происходит в силу определенных причин и предпосылок. И трудности, с которыми мы встречаются, не вечны, поскольку все, что зависит от причин и предпосылок, преходяще. Поэтому нам не следует позволять, чтобы проблемы, заботящие нас в дан­ный конкретный момент, совершенно нами завладевали.

СИЛА (ВИРЬЯ)

Следующая парамита называется вирья, что иногда перево­дится как «усилие», но я думаю, что лучше называть ее силой или энергичностью, потому что слово «усилие» приводит на ум скорее грубую физическую работу. Ведь если мы обладаем

силой, нам не приходится прибегать к усилиям. К примеру, нам приходится делать усилие, чтобы вынести вон что-то ненуж­ное, а вот человек сильный сделал бы это с легкостью. Обладая силой, мы не отступаем перед задачами любой тяжести, а она в нас не иссякнет.

В одной из сутр махаяны сказано: «Непревосходимое, со­вершенное просветление нетрудно для того, кто делает уси­лие, потому что где усилие, там и просветление». Даже достиг­нуть просветления, если обладаешь вирьей, не так уж трудно. Если мы ощущаем в себе силу, энтузиазм и энергию, для нас все легко. Другая сутра говорит: «Для трудолюбивого просветле­ние легко». Эти цитаты помогают понять, что мы непременно добьемся своего, если возьмемся за дело с умом. Если бодхи­саттва направляет все свои мысли к тому, чтобы достичь про­светления, цель эта оказывается близкой и достижимой, и это справедливо для каждого из нас.

Парамита вирья противодействует лености. Учение раз­личает три типа лености: первый - лень, проистекающая от бездействия или отсутствия интереса, когда дело нас, попрос­ту говоря, не трогает. Человек спрашивает: «Какой смысл это делать? Да и вообще делать что-нибудь?» И валяется в посте­ли три дня кряду, а на кухне копится грязная посуда, ну, и так далее. Второй тип - леность от недостатка уверенности, ког­да думаешь: «Разве у такого, как я, что-нибудь получиться? Попробовать, конечно, можно, но толку все равно не будет». Неудача тут предполагается раньше, чем случится на самом деле. С таким настроением мы отрезаем себе путь к успеху, которого вполне могли бы достичь. Для третьего, последнего вида лености характерна повышенная активность. Человек вечно занят, хватается то за одно, то за другое, пытаясь разом сделать три дела. А когда никакого дела нет, названивает по те­лефону или идет к кому-то в гости. Эти метания, само собой, делу отнюдь не помогают. Чтобы преодолеть склонность к та­кой вот «деятельной лени», следует практиковаться, пытаясь обрести парамиту силы.

И у этой парамиты есть три аспекта. Первый назван «сила, подобная доспехам». Это означает, что решение мы принима­ем сознательно и следуем ему целеустремленно и неотступно. Решению нашему свойственна сила духа, но ни в коем случае не исступление.

Второй аспект - «сила практического дела». Он относится к естественной стороне нашего бытия. Обязанные действо­вать, мы должны овладеть упайей, или благими средствами. Общаясь с людьми, бодхисаттва должен быть весьма опытен; некоторые негативные наклонности имеют свойство казать­ся частными, в то время как позитивные хочется представить всеобщими. Некоторые поведенческие качества бывают так похожи, что поначалу мы не можем четко отличить друг от друга. Но с практикой бодхисаттвы различия становятся явст­венными. Например, самонадеянность и уверенность в себе могут быть похожи, но на деле они кардинально отличаются друг от друга. Самонадеянность сужает кругозор, а уверен­ность в себе способна значительно возвысить и расширить его. Агрессивность можно спутать с самоутверждением, при­вязанность - с любовью, безразличие можно спутать с беспри­страстием, а потворство своим желаниям - с саморефлексией. Взаимодействуя с другими людьми и практикуя парамиты, бод­хисаттвы постепенно приходят к пониманию, что такое муд­рость и благодатность в межчеловеческих отношениях.

Последний аспект этой парамиты - «неудовлетворенность». Буддисты часто говорит о преодолении недовольства и не­удовлетворенности, и может создаться впечатление, будто эти чувства совершенно нежелательны. Но в определенном смыс­ле неудовлетворенность необходима человеку. Независимо от того, чего мы уже достигли и чем справедливо гордимся, мы не должны успокаиваться. Наоборот, мы должны искать способ сделаться еще лучше.

И работе этой нет конца. Мы должны иметь энтузиазм хо­теть идти далее и далее в касающийся других и развиваться ду­ховно и психологически. Наши обычные ощущения неудовлет­воренности и недостаточности, даже неполноценности и бес­смысленности жизни можно и должно перенести в духовную плоскость. Никогда нельзя удовольствоваться своим духовным развитием, никогда нельзя говорить себе: «Дело сделано» или «Этого вполне довольно». Нас не должна оставлять неутолимая жажда углублять и множить наш жизненный опыт на этом пути.

Дата добавления: 2015-06-26