Литературный процесс

Аргументируйте факт распространения в современной литературе формы одностишия.

Охарактеризуйте семантику строфы на примере онегинской строфы и сонета.

ГЛАВА 5.

5.1. ПОНЯТИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА

Преемственность литературного развития. Метод, стиль, направление как единицы литературного процесса. Мифология и литература

Преемственность литературного развития

Любая наука всегда балансирует на стыке двух разнонаправленных тенденций. С одной стороны – тяготение к эмпирическому знанию, к доскональному, кропотливому исследованию фактов, их инвентаризации. С другой – склонность к теоретизированию, желание системности, стремление построить классификационные ряды, схемы, модели.

Теория литературы, изучающая основные литературоведческие категории в их историческом развитии, оперирует понятием литературного процесса.

Литературный процесс понимается как историческое существование литературы, её «функционирование и эволюция» (В.Е.Хализев), имеющие всеобщие, конкретно-исторические, национально-этнические, психологические аспекты.

Вопрос о закономерностях художественного развития, о сочетании в литературном движении временн о го и вечного, основных единицах литературного движения постоянно обсуждался в литературной теории.

В отличие от научного и технического художественное развитие не является простым «прибавлением» нового к старому. В художественном, в частности, литературном движении имеет место органическое проникновение, прорастание старого и нового. органическая связь традиции и новаторства. Ценность традиции мыслится как её возможность стать актуальной, органично войти в современное состояние культуры.

Детерминантами историко-литературного развития являются внешние и внутренние факторы, «встречные потоки» (А.Н.Веселовский), обеспечивающие литературе преемственность, открытость, взаимодействие с иными художественными феноменами. Внешние факторы развивают литературу «вширь», а проблемы искусство «списывает» с натуры, берёт из опыта родной культуры, из личных «болей» (трещины, расколовшие мир, проходят через сердце писателя, по словам Г.Гейне).

В литературной теории постепенно сложилось понимание основных категорий, с помощью которых описывается литературный процесс и сосуществование в нём социально обусловленных явлений и относительно самостоятельных художественных феноменов: категории метода, стиля, направления.

Метод, направление, стиль как категории художественного

развития

Понятие творческого метода обычно трактуется как характеристика психологии художественного творчества и как категория историко-художественного процесса.

Метод (от греч. исследование) обычно понимается как способ деятельности, направленный на достижение определённой цели.

Художественный метод – общая эстетическая категория, система основных творческих принципов, которыми руководствуется писатель в своей творческой деятельности. Метод фиксирует осознанный и познавательный характер работы художника.

В систему основных творческих принципов включаются:

· принцип отбора явлений действительности (умение классифицировать, «видеть» жизненный материал в его проблемном срезе, выбор темы, проблемы, сюжета произведения, некая познавательная цель творчества);

· принцип оценки изображённых явлений («окрашивающая» сторона метода, вся совокупность симпатий и антипатий, пристрастий, склонностей, раздражений, протестов, проявляющаяся открыто и косвенно – от особенностей словоупотребления до сознательно декларируемой идей – манифестация метода);

· принцип типизации, обнаруживающий степень и принципы художественного обобщения, свойственные писателю (принцип связи героя и обстоятельств: исключительный человек в исключительных обстоятельствах; типичный человек в типичных обстоятельствах; герой вне времени и т.п.);

· принцип конструирования художественной формы, семиотическая установка метода (предрасположенность к «материалу» – поэзия, проза, драматические произведения; система знаков, «язык» произведения или творчества в целом).

Характеризуя индивидуальный творческий процесс, метод не может быть изъятым из историко-культурной ситуации. Писатель всегда несёт на себе печать времени и места, вне зависимости от желания и самоощущения (творчество – «почва и судьба», по словам Б.Л.Пастернака).

Творческие установки писателя не абсолютно свободны и независимы. Сходные творческие принципы разрабатывают писатели одного времени, одной культуры, метод становится выражением эпохи, её запросов, ценностей, идеологий. На основе единого творческого метода формируется литературное направление.

Литературное направление – основная единица литерного развития, совокупность произведений, объединённых общими идейными и эстетическими установками (общим методом творчества).

Литературные направление – понятие историческое. Усложнение литературного развития, формирование различных подходов к изучению художественного творчества, дифференциация научного знания способствовали оформлению «единиц» литературного движения.

Ранние периоды литературного развития принято классифицировать как универсальные художественные системы (античная литература, средневековая литература, литература Возрождения). Для них характерно относительно единство, универсальность художественных принципов.

В Новое время (17-18 вв.) начинается иной процесс художественного развития. Для него характерно противостояние и взаимодействие различных художественных систем: классицизма, маньеризма, барокко, просветительского реализма, сентиментализма.

Мир искусства выделяется в относительно автономную сферу. Начали складываться новые формы контакта творческой индивидуальности с «потребителями искусства» (концерты, выставки). Профессионализация искусства привела к юридически закреплённому авторскому праву. Идеал универсального человека был утрачен.

Происходит процесс расслоения единой художественной системы, формируются литературные направления, по-разному конструирующие образ нового человека. Таким образом рождаются полиморфность и полистилизм, ставшие основными характеристиками и последующего развития литературы.

Объединяя различных писателей-современников, литературное направление внутренне не однородно. Более тесное объединение писателей, близких не только по своим общим творческим установкам, но и конкретными приёмами работы со словом, типом героя, приёмами его создания, подчас – работой в одном журнале, образуют литературное течение. Литературное течение конкретизирует направление, обнаруживает не только его художественную «стратегию», но и даёт возможность почувствовать его «фактуру», ощутить живое наполнение эстетических и творческих установок. То, что в русской критике 19 в. получило названия «пушкинского» и «гоголевского» направлений, «натуральной школы», – литературные течения внутри реалистического направления литературы.

Одним из проблемных понятий литературоведения является понятие стиля.

Стиль (от греч. палочка для письма) – полисемантическое понятие, употребляемое для характеристики индивидуальности, своеобразия (по отношению к явлениям любого масштаба и природы). В литературоведении стиль определяется как принцип сочетания всех элементов художественной формы. Сложность «идентификации» стиля – в его двойственной природе – вненаходимости и, одновременно, всеприсутствии в ткани произведения. Стиль не может быть локализован ни в одном элементе целого, но он и есть это целое. Стиль – генный код произведения, его ДНК.

Стиль, как отмечалось, характеризует индивидуальность любого масштаба. Поэтому понятие стиля используется для описания своеобразия литературных периодов, направлений, эпох.

В силу сложности определения и невозможности «перечислить» его составляющие, понятие стиль почти исчезло из литературоведческих работ. Чаще всего его заменяют понятием поэтика.

Мифология и литература

Один из теоретических аспектов изучения литературного процесса – историческая типология литературы. Понимание этапов развития литературы, их специфичности, причин и закономерностей чередований приводит к более глубокому уяснению природы художественного творчества и человеческой истории в целом.

Истоки литературы связаны с формированием и бытованием мифологического сознания.

Обычно миф понимается как сказка, в которой рассказывается о сотворении мира, о подвигах героев, о богах. Это подтверждается и этимологически, поскольку миф (греч.) – предание, повествование, басня.

Мифы –– «создания коллективной общенародной фантазии, обобщённо отражающие действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевлённых существ, которые мыслятся первобытным сознанием реальными» (С.С.Аверинцев).

Изучение связей мифологии и литературы – особая страница литературоведения.

Одной из самых ранних и самых основательных работ о мифах была работа Дж. В и ко (1725) «Основания новой науки». Вико считает, что через мифы можно понять всё в древнейшей литературе.

Ко 2-ой пол. 19 в. в изучении мифов сформировались две школы:

1) мифологическая (натуралистическая): бр. Гримм, Ф.И.Буслаев, А.Н.Афанасьев и др. Они считали, что миф – отражение народного национального сознания и, изучив мифы, можно выйти к пониманию национальной ментальности. Представители этой школы широко известны собиранием песен, сказок, пословиц, загадок. К этой школе принадлежит В.И.Даль, создатель словаря «живого великорусского языка.

2) антропологическая (эволюционистская): Г.Спенсер, Э.Тайлор.

Э.Тайлор считает, что основная характеристика мифа – анимизм, т.е. такое свойство сознания, при котором всё одушевляется. Миф – «первобытная наука».

Один из самых существенных вкладов в исследование мифологии принадлежит выдающемуся представителю символической школы в мифологии – немецкому философу Эрнсту Касс и реру («Философия символических форм», 1923-1929). Он рассматривает мифологию наряду с языком, искусством – как автономную символическую форму культуры. Миф – замкнутая символическая система. При символизации конкретно-чувственные предметы, не теряя своей конкретности, становятся знаками других предметов, заменяют их. Поэтому мифическое сознание – это код, миф кодирует, шифрует мир. К нему нужен ключ.

Очень распространённой является структуралистская теория. К.Леви-Стросс – основатель структурной антропологии («Структурная антропология», 1958) – считает, что мифологическое мышление способно к логическому анализу, классификациям, структурации.

Близка к структуралистской теории трактовка мифа в работах Р.Барта («Мифологии», 1957). По Р.Барту, миф – слово, знак, коммуникативная система, сообщение, это форма, способ обозначения, это метаязык.

В российской отечественной науке крупнейший исследователь мифологии – А.Ф.Лосев («Диалектика мифа», 1930). Он полагает, что миф – это непосредственное вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа.

Связи мифа с литературой прошли долгий путь становления и видоизменений.

Одна из первых параллелей – миф и обряд. Исследователи полагают, что миф – это объяснение, истолкование обряда. Особо тесные отношения связывают миф с обрядом инициации (от лат. – начинать, посвящать, вводить в культовые действия, совершение таинств, мистерий). Считается, что инициационные мотивы есть везде, они – возможная основа любого повествовательного текста.

Ещё одна связь – миф и заговор. Заговоры – особые тексты-формулы, обладающие, якобы, магической силой. А.Н.Веселовский считает заговоры «сокращёнными мифами».

Особо важна роль мифов в становлении исторических повествований.

Мифы помогают восполнить историю. Именно в мифах сложились характерные особенности исторических описаний (построение текста как ответа на вопрос;членение текста на события и временн ы е отрезки и др.).

На пути перехода мифов в исторические повествования формировались переходные формы, которые сейчас нам известны как хроникальные заметки, воспоминания, свидетельские показания.

Тесно связаны мифы с преданиями (от греч. – передача, преподавание). Преданиями называют фольклорные тексты, претендующие на достоверность и с возможными элементами «чудесного». Герои мифов в жанре преданий «осовремениваются». Позже на основе преданий складывается жанр исторического анекдота.

От мифа берёт начало и легенда (от лат. то, что надо прочитать), занимающая промежуточное положение между мифом и историческим описанием.

Мифы – важнейший источник формирования героического эпоса.

Особо значительна роль мифов в становлении сказок. Считается общепризнанным факт происхождения сказок из мифов.

В архаическом фольклоре мифы и сказки почти не различимы. В дальнейшем происходит демифлогизация мифа. Она выражается в усилении неопределённости времени и пространства; утрате этиологизма (объяснения); появлении «морали»; антропоморфизации и идеологизации персонажей; формировании «низких» героев (дурачок, незнайка).

Сказка фиксирует последовательное удаление мифа от нарождающихся фор словесного искусства. Практически завершающим этапам на этом пути является волшебная сказка, в которой исследователи отмечают начавшийся процесс поэтизации мифологии.

В современном литературоведении термин миф многозначен.

Современная культура переживает интенсивный процесс возрождения интереса к мифу. Часто используется термин мифологема (мифема), которым обозначаются сознательные заимствования из мифа образов и перенос их в более поздние фольклорные и литературные произведения.

В «Мифологиях» Р.Барт блестяще показал формы и механизмы мифологизации современной культуры, новые мифы повседневности. С возрождением мифов связана и ритуализация жизни, и обращение к гибридным (синкретичным) социокультурным и художественным формам. Эти тенденции свидетельствуют о некоторой итоговой стадии в развитии культуры, которая всё настойчивее обращается к своим истокам.

5.2. ЛИТЕРАТУРА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Проблемы современной литературы. Литература и СМИ.

Проблемы современной литературы

Осмысленная ранее как «учебник жизни» современная литература разделяет судьбу своих учеников. Переживание «абсурдности» существования, «обречённости на свободу», «тошноты» литература осветила блестяще.

Нарастание индивидуализации обернулось «одиночеством души», «одиночеством в сети», «одиночеством во Вселенной». Кризис самоидентификации неминуемо влечет за собой иные кризисы – кризис автокоммуникации, кризис потребностей, кризис их удовлетворения.

Проблемы современной литературы располагаются в зоне постмодернистской культуры, которая синтезировала разнообразные теории литератрной теории 20 века и обосновала этот синтез как новое видение мира, как концепцию духа времени 20 века.

Уже в начале 80-х годов была осознана так называемая потеря субъективности исформировалась постмодернистская чувствительность (Ж.-Ф.Лиотар) – понимание мира как хаоса, в котором отсутствуют причинно-следственные связи и ценностные ориентиры. По всеобщему признанию, характерная примета постмодернистской чувствительности – кризисное мышление. Кризис понимается современным литературоведением как потеря универсальных, всечеловеческих «стандартов» добра, истины, прекрасного. Мозаичность, дробность, неустойчивость и неавторитетность мира породили фрагментарную дискурсивную (речевую) практику.

Приметы нового письма, характерного для литературы постмодернизма, описаны в работе американского филолога И.Хассана:

· специфическое понимание феномена поэтического мышления, в котором акцентируется интуитивность (влияние дзэн-буддизма и даосизма). Считается, что очень велико влияние М.Хайдеггера, который полагал, что поэзия и мышление – это «способ «сказывания», а «сказывание» – это сущностное бытие мира, его подлинное существование, целостное «здесь-бытие». Таким образом, поэтический язык восстанавливает подлинный смысл слов. Отсюда – формирование техники намёков (как в дзэновских диалогах-коанах). От Хайдеггера идёт и стиль метафорической эссеистики, и формирование типа «постнаучного» мышления.

· «эрозия веры» в «великие истории» ( Ф.Джеймисон ), недоверие к «метарассказам» (Ж.-Ф.Лиотар). Метарассказы (метаистории, метаповествования, метадискурс) – это все «объяснительные» системы, которые служат для легитимации современного общества, любое «знание» – религия, история, наука, психология, искусство. «Великие истории» – это главные идеи человечества: гегелевская диалектика, эмансипация личности, идея прогресса и др. Сейчас – время историй-рассказов, задача которых – драматизировать наше понимание кризиса.

· эклектизм как господствующий признак постмодерна. Эклектизм – «нулевая степень общей культуры» (Ж.-Ф.Лиотар). Ведущую роль в поддержке этого познавательного эклектизма играют средства массовой информации.

· принцип нонселекции (Д.Фоккема) – основной принцип постмодернистского письма. Это приёмы для создания эффекта преднамеренного повествовательного хаоса, фрагментированного дискурса о восприятии мира как разорванного, отчуждённого, лишённого смысла, закономерности и упорядоченности. Постмодернизм стирает грань между искусством и действительностью, опирается на реальные предметы массового потребления, используя эти вещи в своих произведениях.

· техника «найденных вещей» или «украденный объект» (В.ден Хевель): включение в произведения текстов афиш, почтовых открыток, лозунгов и пр. иных текстов. Эта техника наиболее близка технике коллажа. Специфика постмодернистского коллажа, в отличие от модернистского, – нетрансформированность различных фрагментов в единое целое, каждый фрагмент сохраняет свою обособленность.

· постмодернистская ирония: пастиш – т.е. приёмы постоянного пародического сопоставления нескольких текстуальных миров, «двойное кодирование», самопародия, которая «сражается с лживым по своей природе языком» (И.Хассан).

· интертекстуальность и цитатное мышление - свойство каждого текста, так как каждый текст – это «новая ткань, сотканная их старых цитат» (Р.Барт). Индивид по своему происхождению – всего лишь элемент общей культурной ткани, поэтому произведение – это всегда коллективное произведение.

В ситуации постоянно нарастающей многозначности, вариативности художественного текста возрастает роль воспринимающего сознания. «Смерть автора», провозглашённая культурой 20 века, обернулась усилением рецептивной активности. Читатель превращается в фигуру более значительную, чем создатель текста, последнее слово за ним.

«Ролевой обмен» между писателем и читателем разрушил этимологию: автор перестал быть авторитетом. Средства массовой информации активно формируют ситуацию тотального «полилога» и свойственного ей интерпретационного «беспредела». По мнению современных исследователей медиакультуры «принятие массовым сознанием новой идеи или концепции никогда не происходит без её интерпретации» (А.Ахиезер). Взаимодействие литературы, автора, читателя (потребителя, пользователя) и СМИ – одна из глобальных культурных проблем времени: «технологическое становится естественным», а социально-культурное пространство «превращается в компьютерный код, – всеобщий и обманчивый» (К.Кнорр-Цетина). В этой связи особо акцентируется гуманитарный аспект возникшей ситуации.

Литература и СМИ

Информация мыслится интеллектуальной основой современной культуры. Синтез компьютера, видеотехники, СМИ создаёт особую информационную вселенную. Информационно-коммуникативная ситуация меняет «среду обитания» человека, гипертрофирует его естественные границы и возможности, освобождает его от привязанности к «месту» и «времени». Развитие новых технологий создаёт иное социокультурное пространство, иную «вторую природу», которая, в свою очередь, меняет и человека. Закономерно, что актуализируется и проблематизируется гуманитарный аспект происходящих изменений. Человеческое «пространство» оккупируется технологическими новациями, что изменяет отношения человека с искусством и литературой. В этой новой картине мира можно увидеть разнообразные гуманитарные зоны, проекции.

Рассмотрим некоторые из них.

Онтологическая проекция. Новая степень пронизанности культуры техникой и технологией меняет бытийный статус человека. Именно техническая составляющая оказывается доминирующей в человеческой природе. Традиционно «гуманитарный», человек буквально «о-сваивает» технику, «прибавляет» её к себе. Визуальная и, прежде всего, – экранная культура становится важнейшим механизмом формирования и трансляции норм, традиций, ценностей.

Конфессиональная проекция. Изменился и статус самого визуального восприятия. Исторически он очень высок. Достаточно вспомнить закрепившееся в языке: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Однако дело уже не исчерпывается только бытовым восприятием виденного. Ранг визуального становится научным.

Игровая проекция. Визуальная картинка, становясь всё более технологичной, включая электронный монтаж, компьютерные спецэффекты, постепенно обесценивает свою достоверность. Она покидает лоно веры и входит в пространство игры, становится частью дискретного, мозаичного, интерактивного мира.

Технологичность производства визуального факта дразнит получателя информации, вовлекая его в сотворчество, в умножение объектов, в их «дурную бесконечность». В этом процессе естественно актуализируются коммуникативные потенции человека.

Коммуникационная проекция. Казалось бы, что человек приобрел наконец канал общения, и проблема одиночества должна быть снята. Само понятие «контакта» превратилось в адрес. Но тут же обнаружилась оборотная сторона этого феномена. Расширение и анонимность адресата, его массовидность и виртуальность придали этому коммуникативному взрыву имплозивный характер. Общение становится автокоммуникативным, система оказывается психологически закрытой.

Именно воображаемый, виртуальный мир приобретает черты реального и оказывается тотальным соблазном новой культуры. Сверхминиатюризация и интеграция информационной техники, развитие нанотехнологий прогнозирует всё большее погружение информационной сферы в мир индивида. Одиночество – азартное состояние. Технологический аутизм тоже стремится к глобализации.

Этическая проекция. Необозримая зона доступа является характеристикой не только объектов коммуникации, но и её субъектов. Снятие иерархии субъекта, оборачивается его деиндивидуализацией. Если раньше только избранные могли дойти до вершины, теперь – «танцуют все».

Доступность низвела священное до профанного, лишив акт общения буквально плодотворности. Общение с книгой – сокровенное, интимное и творческое общение. Вещность книги – драгоценность, опоэтизированная и эротизированная многочисленными библиофилами. К книге можно прикоснуться, она обладает запахом, она раскрывается читателю, как раскрывает объятия женщина, встречая любимого. Сменив книгу на монитор, человек лишает своё восприятие «телесности». Восприятие становится аскетичным, плоским. Визуализация и экранность – именно коммуникационные технологии, некое приятное, но бесплодное соитие.

Образовательная проекция. Лёгкость достижения делает объект менее соблазнительным. Анонимность, множественность, массовидность субъекта творчества лишили его авторитетности. В Интернете пользователь, как Хлестаков, – «с Пушкиным на дружеской ноге». Один из рекламных принципов фирмы, занимающейся дистанционным обучением, – «Мы не хотим знать, как устроена система, главное – чтобы она работала».

Визуальная картинка не обладает проникающим характером. Это скользящая информация, легко усваиваемая пища. Она поливалентна и буквально коммуникабельна, совмещаясь с любой позой, действием, мыслями. Образовательную проекцию не трудно представить. Огромность знания и одновременно его доступность столь очевидны, что превращают его в некую вещь. Знание – уже не сила, и отношения силовых притяжений и отталкиваний между ним и его потребителем уже невозможны.

Отсюда – неизбежность образовательных поисков не сфере методик, а в сфере предметной. Образование всё дальше уходит от знания, не штурмуя его вершины, а распространяясь у подножия, равнинно.

Прогностическая проекция. История свидетельствует о б о льшей жизнеспособности ассимилирующей модели, нежели агрессивной. Ассимиляция новых аудиовизуальных технологий и классических культурных традиций способна выполнить омолаживающую функцию, гармонизировать кросскультурное взаимодействие различных социальных языков. Изначальная антропность культуры служит надёжным гарантом её жизнеобеспечивающим и смыслонесущим преобразованиям. Именно тотальность происходящей технологизации позволяет предполагать содержащийся в ней культурный оптимизм.

Исследования современной медиакультуры, поиски новых форм взаимоотношений человека, техники, информации и других социокультурных феноменов современности – магистральные маршруты гуманитаристики.

Развитие средств массовой информации в прошлые периоды литературного развития могло бы вызвать чувства радостной надежды на долгожданное просвещение. У современного человека литература и СМИ вряд ли соединяются в гармоническое целое. Понятие просвещения давно уступило место понятию информация. Этическая невменяемость её хорошо известна каждому потребителю.

Однако именно тотальность происходящих деформаций внушает надежду. Попытка выйти из кризиса – наиболее творческое, созидательное состояние. Средства массовой информации идентифицируют себя в качестве стратегического информационного оружия. «СМИ в современном мире – это важнейший форум, направленный на реализацию интересов гражданского общества» (Засурский Я.Н.), на формирование медиаполитики, способствующей творческому развитию человека.

Роль образования в современной ситуации трудно переоценить. Традиционная миссия литературы – просвещение и воспитание. Человек, имеющий доступ к слову, понимает его великую силу. Человек, слово которого слышат миллионы, оказывается собеседником человечества.

Развитие СМИ видоизменило сферу деятельности журналистики, которая ещё в 17 в. была названа «четвёртой властью» (Э.Бэрн).

По результатам российско-канадского проекта, проведённого по инициативе Международного прессклуба, МГУ им. М.В.Ломоносова и Союза журналистов России, существуют три тенденции, которые снижают возможности журналистики[5]:

1. Глобализация коммуникации изменяет структуру информации. Идёт унификация, стандартизация информации.

2. Экономическое давление на журналистику, которая вовлечена в сферу рыночных отношений.

3. Проблема достоверности информации. Политизация прессы.

Исходя их такого рода проблем, на журналистику возлагается функция «социальной экспертизы».

Мера ответственности, которую приобретает образованный человек в современной культуре, постоянно возрастает. Теория литературы в системе гуманитарного образования позволяет подходить к решению многих трудных проблем с достаточной долей готовности. Исследуя великое наследие культуры в памятниках слова, литературоведение формирует «гумус» человеческого в человеке, обеспечивая ему место в истории и памяти.

Вопросы для обсуждения

Дата добавления: 2015-06-26