Основания и принципы межличносthul u

знании того, что психиатрия должна изучать не столько индивидуальное пове­дение пациентов, сколько их межличностные взаимоотношения, те стороны человеческого бытия, которые составляют его публичную деятельность или каким-то образом в нее вовлечены. Если в психобиологии предприни­маются попытки исследования отдельно взятого человеческого существа, в культурной антропологии — его социального наследия, а в социальной психологии — его поведения в группах, то психиатрия должна ориентиро­ваться на изучение биологических и культурно обусловленных, но в то же время межличностных процессов, протекающих «в интерперсональных ситуациях, в которых и действует психиатр, играющий роль активного

наблюдателя» [2, с. 47].

Межличностный подход Г. С. Салливана опирался на три принципа, кратко сформулированные в работе С.Элдриджа «Организация жизни» (1925). К ним относились: принцип сосуществования, принцип функцио­нальной активности и принцип организации. Осмысление биологическо­го уровня жизни возможно, как полагал Г. С.Салливан, только в том слу­чае, если исследователь придерживается данных принципов.

Принцип сосуществования предполагает понимание того, что жизнь орга­низма невозможна в условиях оторванности от среды его обитания. Дан­ный принцип оказывается действенным как для низших, так и для выс­ших уровней жизни. Применительно к низшим уровням жизни он вполне очевиден. Применительно к высокоорганизованным живым организмам он менее очевиден, поскольку защитные механизмы стирают из памяти факт тотальной зависимости от окружающей среды. Тем не менее взаи­мосвязь живого организма с окружением настолько необходима, что ее нарушение чревато его гибелью. В конечном счете все живые существа живут в непрерывном, взаимообогащающем контакте со средой обитания, и в этом смысле принцип сосуществования является одним из исходных при осмыслении феноменологии жизни.

Принцип функциональной активности связан с пониманием того, что процесс взаимодействия организма со средой основан на определенных реакциях живого организма. Каждая стадия развития сопровождается взаимодействием организма с окружающей средой. Это взаимодействие включает в себя как соотнесенность отдельных частей организма с окру­жающей средой, так и общую его реакцию на нее. Процессы взаимодей­ствия живого организма с его окружением характеризуются физиологи­ческой активностью, функциональностью и, следовательно, их изучение должно основываться на принципе функциональной активности.

Принцип организации подразумевает такое свойство живых организ­мов, благодаря которому осуществляется структуризация физиологиче­ских процессов. Имеется в виду не только статическая модель структуры

организма, но и изменчивость этой структуры, отражающая способность к самоорганизации. Присущая той или иной организации организма тен­денция к изменению является неотъемлемой частью самой жизни, что предполагает использование принципа организации при ее изучении.

С точки зрения Г. С. Салливана, использование этих трех принципов в рам­ках межличностного подхода к человеку дает возможность взглянуть на него как на существо, отличающееся от растительного и животного мира тем, что человеческая жизнь требует взаимодействия и взаимообмена с окружающей средой, одной из важных составляющих которой является культура. Отли­чие человека от других живых организмов состоит в том, что ему необходи­мо включение в межличностные отношения, в тот контакт с другими людь­ми, благодаря которому происходит его собственное развитие и взаимное обогащение. Социальная изоляция от прямых и опосредованных связей с другими чревата серьезными психическими расстройствами.

При рассмотрении свойственных человеку особенностей и межлично­стных взаимоотношений Г. С. Салливан отталкивался не только от прин­ципов, заимствованных из биологии, но и некоторых допущений, при­нятых в различных науках, включая математику, физику, антропологию, философию, социологию, психологию, лингвистику. В частности, он опирался на теорию пределов и систему абсолютов, идеальных и полярных по отношению друг к другу конструктов. Прежде всего он ввел два допу­щения, включающие в себя абсолют эйфории и абсолют напряжения.

Абсолют эйфории определялся Г. С. Салливаном как состояние полного счастья, абсолют напряжения -как максимальное отклонение от абсолюта эйфории. Нечто похожее на эйфорию наблюдается у младенца в глубо­ком сне. Нечто похожее на абсолют напряжения происходит при макси­мальном отклонении от абсолюта эйфории, когда возникает состояние ужаса. Жизнь человека устроена так, что уровень эйфории и уровень напряже­ния обратно пропорциональны друг другу, т. е. при повышении уровня эйфо­рии происходит снижение напряжения и наоборот. В условиях реального существования человека практически нет ни абсолюта эйфории, ни абсо­люта напряжения. Фактически большинство людей находятся в некоем состоянии сбалансированности, когда, по словам Г. С. Салливана, наличие определенного напряжения ограничивает уровень эйфории.

Надо сказать, что введение подобных абсолютов в несколько иной тер­минологии воспроизводило психоаналитические размышления З.Фрей­да о стремлении людей к счастью и избежанию несчастья. У основателя психоанализа речь шла о переживании сильного чувства удовольствия и повышенной чувствительности к неудовольствию. Он исходил из того, что намерение осчастливить человека не входило в планы «творения» и что по своей природе счастье возможно только как эпизодическое явле-

Ч

ние. С другой стороны, основатель психоанализа писал о переживании человеком несчастья, о его страданиях, вызываемых бренностью тела, внешним миром и отношениями с другими людьми. «Страдания, проис­текающие из последнего источника, вероятно, воспринимаются нами болезненнее всех остальных; мы склонны считать их каким-то излишест­вом, хотя они ничуть не менее неизбежны и неотвратимы, чем страдания иного происхождения» [3, с. 77].

Не прибегая к терминологии З.Фрейда, Г.С.Салливан рассматривал, по сути дела, ту же самую проблему. Он исходил из того, что если эйфо­рия не доставляет какого-либо беспокойства, то напряжение, напротив, играет существенную роль в жизни человека. Речь идет о переживании напряжения, которое, наряду с переживанием трансформации энергии, является исключительно важным в плане понимания взаимоотношений между личностью и культурой. Для Г. С. Салливана напряжение является потенциалом действия и может включать в себя различные компонен­ты, в том числе чувственный, находящийся вне сознательного контроля. Интересно отметить, что как в классическом психоанализе 3. Фрейда, так и в межличностной теории Г. С. Салливана переживания несчастья или напряжения рассматривались в контексте, в одном случае, либидозной энергии, а в другом — трансформации жизненной энергии как таковой.

При межличностном подходе учитывались биологические процессы, связанные с жизнью человека. Напряжение, снижающее уровень эйфо­рии младенца, соотносилось с биологическим дисбалансом между ним и окружающей средой. Г. С. Салливан признавал, что младенец, как «зве­роподобное существо», не способен поддерживать необходимое состояние баланса с окружающей средой, для сохранения которого требуется мать. Возникающее напряжение, нарушающее сбалансированность существова­ния младенца, нуждается в своем ослаблении. Снятие подобного напря­жения связано с удовлетворением определенной потребности, которое рассматривалось Г. С. Салливаном в качестве действия или акта трансфор­мации энергии, предпринимаемой младенцем с целью самозащиты. Чере­дование потребности и ее удовлетворения ведет к переживанию. Начиная с первых проявлений активности младенца, первых актов трансформа­ции энергии, направленных на снижение напряжения и удовлетворение потребности, у человека начинает развиваться то, что позднее приведет к функции предвосхищения, являющейся «одной из выдающихся осо­бенностей человеческой сущности, отличающей нас от всех остальных живых существ» [4, с. 64].

3. Фрейд соотносил то, что обычно называют счастьем, с удовлетворе­нием, разрядкой, достигшей высокого уровня напряжения потребности. Г. С. Салливан рассматривал растущее напряжение потребности у младен-

ца и формы его проявления (например, плач) через призму того, какой отклик в виде соответствующего напряжения и возможности реализации потребности младенца они находят у матери, выступающей в качестве окружающей среды. И если основатель психоанализа апеллировал к поня­тию либидо, а другие исследователи предпочитали использовать термин «любовь», то Г. С. Салливан говорил о заботе, напряжении заботы, служа­щим импульсом для деятельности со стороны матери. Для него забота являлась чрезвычайно важным понятием, отличающимся от многозначного слова «любовь», привычное и произвольное использование которого порождает трудности, связанные с неадекватным толкованием актуальных для чело­века проблем и процессов.

С точки зрения Г. С. Салливана, проявляемая матерью активность с целью удовлетворения потребностей младенца воспринимается послед­ним в качестве демонстрации заботы. Общая потребность в заботе соот­ветствует потребностям, реализация которых требует вмешательства кого-то со стороны. Заботой называется напряжение, вызываемое у мате­ри проявлениями, свидетельствующими о наличии потребностей у младенца. Потребностью в заботе называется совокупность различных видов напря­жения, разрядка которого требует содействия человека, выступающего в роли матери.

Подобные размышления привели Г. С. Салливана к выдвижению сле­дующего принципа (теоремы): «Активность младенца, которую мы имеем возможность наблюдать, порождаемая напряжением потребностей, вызы­вает напряжение у матери, переживающей это напряжение как заботу и воспринимающей его как стимул к деятельности, направленной на удов­летворение потребностей младенца» [5, с.65]. Суть этого принципа (тео­ремы) сводилась к признанию того, что потребность в заботе укореняет­ся в структуре развивающейся психики как потребность межличностного характера, а потребность заботиться также носит межличностный харак­тер, независимо от того, какие виды напряжения и акты трансформации энергии в ней наличествуют.

Дата добавления: 2015-06-04