Пути и возможности терапии

О

АГРЕССИЯ И ИДЕНТИФИКАЦИЯ С АГРЕССОРОМ

чит действительно говорить все». В подобном случае пациент прибегает к вымышленному упреку, интроецирует его в себя, и, принимая активную роль, может этот упрек адресовать аналитику. Он начинает критиковать аналитика за то, в чем сам чувствует себя виновным. В действительности скрытное поведение пациента воспринимается им не как собственное сопротив­ление, а как предосудительное поведение со стороны аналитика.

Соотнося защитный механизм идентификации с агрессором с форми­рованием Сверх-Я, А. Фрейд показала эволюцию того, как активное напа­дение на внешний мир сменяется направленностью агрессии вовнутрь. По ее мнению, по мере интроецирования внешней критики и жстернализации поступка механизм идентификации с агрессором дополняется другой защитной мерой, связанной с проекцией вины. Негодование по поводу агрессивности других людей, замещающее чувство вины по отношению к себе, постепен­но приобретает характер восприятия собственной вины, что составляет предварительную фазу нравственности в процессе развития Сверх-Я. Впо­следствии строгость Сверх-Я обращается вовнутрь, а не вовне, и человек становится более терпимым по отношению к другим людям. Однако если человек задерживается на предварительной стадии развития Сверх-Я, то, даже воспринимая свою собственную вину, он может остаться агрессив­ным по отношению к другим людям. В этом случае заторможенность раз­вития Сверх-Я способна привести к преждевременному развитию мелан­холического состояния.

Для А. Фрейд идентификация с агрессором, представляющая собой кон­кретное сочетание интроекции и проекции, является нормальным защит­ным механизмом, когда он используется человеком в попытках справиться с объектом тревоги. Но этот же защитный механизм становится патоло­гическим, когда он направлен на любовную жизнь человека. Так, если муж перемещает на жену стремление к неверности, а затем упрекает ее в невер­ности, то в действительности он интроецирует упреки супруги и проеци­рует часть своих сексуальных влечений. Вместо агрессивного отношения к внешнему объекту он развивает навязчивую фиксацию на своей супру­ге, причем эта фиксация приобретает форму проецируемой ревности. В целом же идентификация с агрессором представляет собой, по выраже­нию А. Фрейд, «с одной стороны, предварительную фазу развития Сверх-Я, а с другой — промежуточную стадию развития паранойи» [9, с. 94].

Отождествление с агрессором — один из защитных механизмов про­тив агрессии. Наряду с ним существуют и иные защитные механизмы, к которым А. Фрейд относила смещение объекта, уничтожение и делеги­рование.

Механизм смещения объекта имеет некоторое отношение к детской сек­суальности, но значительно большую роль он играет в борьбе ребенка,

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Я (А.ФРЕЙД, X. ХАРТМАНН)

а также взрослого человека с агрессией. Смещение может осуществляться с одушевленного на неодушевленный объект или с человека на животное.

Механизм уничтожения направлен исключительно на борьбу с агрес­сией и тесно связан с неврозом навязчивых состояний.

Механизм делегирования направлен на ограничение агрессии и может быть использован двумя способами: перенесением ответственности за агрессивное действие или желание на другое лицо или внешнее воз­действие; запрещением личности самой совершать агрессивные дейст­вия, но разрешением их свершения со стороны вышестоящих структур, будь то полиция, армия, государство или иные институты власти. Нор­мальное использование первого способа защитного механизма делегиро­вания имеет место в детстве, патологическое — в случае паранойи.

Общим для всех защитных механизмов, контролирующих агрессивные стремления, является, по мнению А. Фрейд, то, что все они в ходе разви­тия «проявляются в неврозах как патогенные элементы» [10, с. 349].

Наибольший исследовательский и терапевтический интерес был про­явлен А. Фрейд к осмыслению детской агрессивности. Она обратила вни­мание на агрессивные побуждения ребенка, направленные против собственного тела (самодеструкция в форме бития головой, кусания рук и ног) и на окру­жающий мир (разрушение неодушевленных предметов, поломка игру­шек, агрессивное поведение по отношению к животным, когда стремле­ние к разрушению объекта свидетельствует о проявлении не ненависти, а агрессивной любви). Предметом ее изучения была также патологиче­ская агрессивность детей, испытывающих удовольствие от сломанных ими вещей и остающихся равнодушными по отношению к страданиям, причиненным ими животным или другим детям.

На основе изучения маленьких детей и соответствующих размышле­ний над реальными фактами А. Фрейд пришла к убеждению, что патоло­гические проявления свидетельствуют не об агрессивных устремлениях как таковых, а об отсутствии соединения их с эротическими побуждения­ми. Именно недостаток эмоционального развития ребенка ведет к тому, что агрессивные побуждения не объединяются с либидозными (эроти­ческими), в результате чего они остаются свободными и стремятся про­явиться в жизни в форме бесконтрольной разрушительности. «Патоло­гический фактор обнаруживается в сфере эротического, эмоциональ­ного развития, которое искажено под влиянием внешних и внутренних условий, таких, как отсутствие объекта любви, отсутствие эмоциональ­ного ответа от окружающих взрослых, болезненный разрыв эмоциональ­ных связей, произошедший слишком быстро вслед за их образованием, недостаток эмоционального развития вследствие внутренних причин» [11, с.363].

ПУТИ И ВОЗМОЖНОСТИ ТЕРАПИИ

Как отметила А.Фрейд, одержимость бесконтрольными, бессмыслен­ными, деструктивными установками чаще всего наблюдается у детей, рас­тущих в неполных семьях, являющихся сиротами, сменивших несколько приемных родителей, живущих в детских домах или пребывающих в иных детских учреждениях.

Психоанализ включает в себя две составляющие, являющиеся одновре­менно и его целями: исследование и терапию. В зависимости от ракурса рассмотрения оба направления работы оказываются важными и сущест­венными. Вместе с тем попеременно исследование и терапия в той или иной степени могут становиться приоритетными. Причем в одних случаях психоаналитик чувствует себя уверенным и в постановке диагноза психи­ческого заболевания и в стратегии лечения, в то время как в других случа­ях он может сталкиваться с довольно трудными проблемами и испытывать неуверенность в терапевтических возможностях. Отмечая данное обстоя­тельство, А.Фрейд считала, что в тех случаях, когда психоаналитическая терапия не приводит к улучшению, причина кроется не в психопатологии случая как такового, а в неблагоприятных внешних факторах, будь то неспособность пациента сотрудничать, семейные проблемы, связанные с соматическими заболеваниями перерывы, недостаток опыта или умения аналитика.

Для А. Фрейд основной терапевтический эффект психоанализа заклю­чался в изменении баланса сил между Оно, Я и Сверх-Я с тем, чтобы воз­росла терпимость по отношению к целям друг друга и имела место гар­мония между ними. При этом она исходила из того, что в процессе лечения психических расстройств внутренние конфликты являются главными патоген­ными факторами, в то время как межличностные отношения занимают второ­степенное место. Это означало, что на результаты излечения оказывает воз­действие степень проработанности внутрипсихических конфликтов, что предполагает прежде всего последовательную интерпретацию не только переноса, но и осуществляемых человеком защит.

Многие психоаналитики единодушны в признании того, что аналити­ческий метод состоит из интерпретации переноса и сопротивления, рас­ширения сферы сознания за счет понимания действенности бессозна­тельных процессов, усиления роли Я в мышлении и поведении человека. По мнению А. Фрейд, наряду с этими элементами аналитической терапии не менее важными являются и другие элементы, включая вербализацию и прояснение предсознательного, играющие определенную роль в под­готовке к последующим интерпретациям и уменьшающие тревожность. Кроме того, она обратила внимание также на такие элементы аналити-

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Я (А. ФРЕЙД, X. ХАРТМАНН)

ческой терапии, как внушение и переубеждение, оказывающиеся необходимыми и действенными, особенно при работе с детьми.

Как известно, возникновение классического психоанализа было свя­зано с отказом от гипноза, который основывался на внушении пациенту того, что терапевт считал необходимым и целесообразным. 3. Фрейд стре­мился всячески избежать каких-либо действий, сопряженных с внушени­ем как таковым. В этом отношении классический психоанализ не только не предполагал использование приема прямого внушения как терапевти­ческого средства, но, напротив, в категорической форме отвергал любые попытки подобного внушения. Правда, по мере становления и развития психоанализа 3. Фрейд был вынужден признать, что так или иначе лич­ность врача оказывает воздействие на пациента и, следовательно, эле­менты внушения имеют место в процессе аналитической терапии. Другое дело, что основатель психоанализа проводил различие между гипнотиче­ским и психоаналитическим внушением.

3. Фрейд исходил из того, что если гипнотическая терапия стремит­ся что-то затушевать в душевной жизни пациента, то психоаналитиче­ская терапия нацелена на раскрытие бессознательных процессов. Первая использует внушение, чтобы запретить симптомы и с этой целью усилива­ет вытеснение. Вторая пытается вскрыть внутрипсихические конфликты и изменить их исход.

Гипнотическая терапия оставляет пациента бездеятельным, неспособ­ным к сопротивлению при новом поводе к заболеванию. Психоаналити­ческая терапия направлена на устранение внутренних сопротивлений и в случае успешного лечения жизнь пациента изменяется, и он остается защищенным от новых поводов к заболеванию. Аналитик помогает паци­енту выполнить возложенную на него задачу, и эта помощь является таким внушением, которое действует, по выражению 3. Фрейда, в «воспитатель­ном смысле», т.е. психоаналитическое лечение оказывается своего рода довоспитанием.

Но аналитические результаты не заподозришь в том, что они получе­ны благодаря внушению. Перенос, с которым имеет дело аналитик в про­цессе терапии, напоминает собой внушение. В то же время, если при суг­гестивном лечении перенос тщательно оберегается, то при психоанали­тической терапии сам перенос становится объектом лечения, завершение которого предполагает устранение переноса и возникновение положи­тельного результата, обусловленного «не внушением, а достигнутым с его помощью преодолением внутренних сопротивлений, на происшедшем в больном внутреннем изменении» [12, с. 290].

Некоторые психоаналитики стали уделять основное внимание подчас исключительно переносу и не поняли тонкостей, связанных с психоанали-

21₄

ПУТИ И ВОЗМОЖНОСТИ ТЕРАПИИ

тическим внушением. А. Фрейд не исключила элемент внушения из анали­тической работы. Вместе с тем она считала, что интерпретации переноса, сопротивления и защиты являются наиболее важными аналитическими мерами, превращающимися в терапевтические приемы, и до тех пор, пока аналитик надлежащим образом осуществляет свою деятельность в этом направлении, внушение и переубеждение могут оставаться вне внимания терапевта. Словом, те или иные вспомогательные терапевтические эле­менты или их комбинация могут быть использованы аналитиком в зави­симости от конкретного случая психического расстройства.

Коль скоро А. Фрейд уделяла значительное внимание изучению специ­фики проявления различных защитных механизмов, то нет ничего уди­вительного в том, что направленность аналитической терапии соотноси­лась ею с необходимостью осознания пациентом бессознательных дей­ствий этих механизмов и установления приемлемых взаимоотношений между Оно, Я и Сверх-Я. В этом смысле одна из целей терапии была направ­лена на снижение страха Я перед Сверх-Я, устранение необходимости прибегать к защите, приводящей к патологическим последствиям.

В частности, анализ может показать, что испытываемая пациентом объективная тревога на деле является продуктом его собственной фан­тазии, против которой нет необходимости осуществлять ранее исполь­зуемые защитные операции. Психоаналитическая терапия оказывается эффективной в той мере, в какой она может укрепить Я, вводя в созна­ние бессознательное содержание Оно и уменьшая завышенные требова­ния со стороны Сверх-Я. В результате аналитической работы Я пациента становится способным принимать иные решения, чем те, которые при­нимались им ранее.

По убеждению А. Фрейд, границы использования психоаналитических приемов определяются тем, насколько взрослый пациент остается незре­лым и зависимым, т.е. насколько он приближается в этом отношении к ребенку. Результативность терапии в определенной степени также зави­сит от пациента, который решает, что ему делать: еще раз проделать путь, приведший его к психическому заболеванию, пойти ли противоположным путем всеобъемлющего удовлетворения своих влечений или, осуществив анализ скрытых в нем сил, найти средний путь между первым и вторым.

Акцентирование внимание на Я и его защитных механизмах привело к тому, что психоаналитическая терапия стала рассматриваться в плане воз­можного и необходимого приспособления пациента к окружающему миру. Во вся­ком случае в размышлениях А. Фрейд о терапевтической направленности психоанализа недвусмысленно звучала мыль о его адаптационной функции. Эта мысль сводилась к следующему: «При работе со взрослыми мы долж­ны ограничиться тем, что помогаем им приспособиться к окружающей

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Я (А.ФРЕЙД, X. ХАРТМАНН)

среде. Мы не имеем ни намерения, ни возможности преобразовать эту среду соответственно их потребностям...» [13, с. 113].

Несколько иную позицию занимала А. Фрейд по отношению к психо­аналитическому лечению детей. В отличие от терапии взрослых, направ­ленной исключительно на адаптацию их к существующим условиям жизни, она считала, что психоаналитик может облегчить ребенку приспособле­ние, пытаясь приспособить окружающий мир к нему, т. е. он способен про­делать двойную работу: изнутри и извне. Тем не менее проблема адапта­ции получила свое звучание в работах А. Фрейд и постепенно приобрела актуальное значение в рамках психоаналитической психологии Я. Во вся­ком случае один из ее ведущих представителей X. Хартманн поставил эту проблему в центр своих теоретических исследований и терапевтических разработок.

Дата добавления: 2015-06-04