Зеркальный перенос

При идеализирующем переносе происходит не только терапевтиче­ское оживление идеализированного объекта Самости, но и реактивация грандиозной Самости, что может вести, по мнению X. Кохута, к возник­новению зеркального переноса. Данный вид переноса как раз и связан с реактивацией грандиозной Самости во время терапевтического процес­са, когда происходит оживление первичного нарциссизма. В этом смыс­ле он сродни идеализирующему переносу, хотя и имеет свои особенности. По выражению X. Кохута, зеркальный перенос «осуществляет терапев­тическое восстановление той стадии развития, в которой ребенок пыта­ется сохранить часть первоначального, всеобъемлющего нарциссизма при помощи концентрации совершенства и силы в грандиозной Самости и вывода всех несовершенных аспектов наружу» [14, с. 416].

Согласно воззрениям X. Кохута, формирование идеализированного объекта Самости и возникновение грандиозной Самости у ребенка проис­ходит одновременно. Однако обе эти тенденции развития, как и основная патология, имеют неравномерное распределение у разных людей. Соот­ветственно, анализ пациентов с нарциссическим нарушением личности может сопровождаться тем, что у одних из них развивается идеализирую­щий перенос, в то время как у других — зеркальный перенос.

Размышляя о сущности зеркального переноса, X. Кохут выделил три его формы, соответствующие специфическим стадиям развития грандиоз­ной Самости.

Перенос-слияние, т. е. слияние на основе расширения грандиозной Самости, представляющее собой такую архаическую форму, в которой пережива­ние Самости пациента распространяется также и на аналитика, воспри­нимаемого в качестве расширения Самости. Пациент относится к анали­тику как носителю грандиозности, эксгибиционизма, конфликтов, напря­жений и защит, вызванных проявлениями нарциссической структуры. Переживание пациентом своей грандиозной Самости выходит за преде­лы личности, происходит оживление ранней стадии его первичной иден­тичности с объектом. При этом пациент рассчитывает на обретение вла­сти над аналитиком, воспринимаемым как часть Самости.

'А 16'

ПСИХОЛОГИЯ САМОСТИ X. КОХУТА

Близнецовый перенос (своего рода «второе Я»), олицетворяющий собой менее архаическую форму, в которой пациент предполагает, что анали­тик похож на него или что психология аналитика сходна с его собствен­ной психологией. Активация грандиозной Самости пациента сопровож­дается его восприятием аналитика как тождественного ему или похожего на него. В отличие от переноса-слияния при близнецовом переносе уста­навливается не первичное единство, а подобие с объектом, степень отде­ления от которого определяется самим пациентом.

Зеркальный перенос (в узком значении термина), отражающий еще менее архаическую форму, в которой аналитик переживается пациентом в каче­стве отдельного человека, имеющего важное значение для него в рамках потребностей, вызванных к жизни его терапевтически реактивирован­ной грандиозной Самостью. В этом узком значении термина зеркальный перенос представляет собой восстановление фазы, в которой различные формы материнского участия в нарциссически радостных переживани­ях ребенка укрепляют его самооценку и придают ему реалистическую направленность.

Зеркальный перенос отражает потребность пациента в отклике, одоб­рении и поддержке со стороны аналитика, точно так же, как ребенок испытывает необходимость в удовлетворении соответствующей потреб­ности со стороны матери. При этой форме переноса пациент реагирует на аналитика лишь в той мере, в какой последний способствует или пре­пятствует сохранению его нарциссического равновесия. Аналитик притя­гателен и вызывает ту или иную реакцию лишь постольку, поскольку вос­принимается в качестве человека, выполняющего или фрустрирующего потребности пациента в подкреплении его грандиозности и эксгибицио­низма. Он важен пациенту лишь в качестве зеркала и эха для его реактивиро­ванной грандиозной Самости.

Таким образом, пациент может использовать аналитика в качестве продолжения своего собственного архаического влечения и эксгибицио­низма (перенос-слияние) или воспринимать его как отделенного от него носителя своего вытесненного совершенства (близнецовый перенос), или требовать от него отражения и подтверждения своего величия, а также одобрения своего эксгибиционизма (зеркальный перенос). В любом слу­чае аналитик может извлечь, по выражению X. Кохута, «терапевтическую выгоду», поскольку та или иная форма зеркального переноса позволяет пациен­ту мобилизовать и поддержать процесс переработки, направленный на постепен­ное сдерживание и обуздание чуждых его сознанию импульсов и фантазий.

Перенос-слияние и близнецовый перенос представляют собой восста­новление регрессивных позиций, занятых ребенком на инфантильной стадии его доэдипального развития, когда ему не удалось осуществить

₄8₄

ЗЕРКАЛЬНЫЙ ПЕРЕНОС

переход на стадию зеркала. По мнению X. Кохута, эти виды переноса вос­станавливают не первичные стадии идентичности с объектом и первич­ные отношения с ним как со вторым Я (близнецом), а их вторичные про­явления в детстве, связанные с выявлением несостоятельности осущест­вляемых матерью функций зеркального отражения.

Что касается зеркального переноса в узком значении термина, то по сравнению с переносом-слиянием и близнецовым переносом он имеет более близкое отношение к терапевтическому восстановлению нормаль­ной фазы развития.

Основная задача терапевтической работы при возникновении зеркаль­ного переноса состоит в пробуждении и осознании пациентом инфан­тильных фантазий о собственном эксгибиционистском величии. В слу­чае переноса-слияния и близнецового переноса защита от чрезмерного нарциссического напряжения обеспечивается благодаря долгосрочно­му размещению нарциссических стремлений в аналитике, становящемся носителем детского величия и эксгибиционизма пациента. В случае зер­кального переноса в узком смысле слова пациент мобилизует свои гран­диозные фантазии и эксгибиционизм, полагая, что благодаря эмпатиче-скому участию аналитика, испытываемое им нарциссическое напряже­ние не достигнет опасного уровня. Во всех случаях присутствие слушающего, воспринимающего и зеркально отражающего аналитика укрепляет психологиче­ские силы пациента, поддерживающие связность его образа Самости, каким бы архаичным он ни был.

По мнению X. Кохута, потребность в аналитике возникает у пациента на основе образования его грандиозной Самости в детстве. «Эхо-зеркаль­ное» присутствие аналитика укрепляет психические силы пациента, оказы­вающие поддержку его Самости. Проработка соответствующего материала способствует осознанию пациентом как столкновений между его гран­диозными фантазиями и реальной Самостью, так и того, что жизнь пре­доставляет ограниченные возможности для удовлетворения нарцисси-ческо-эксгибиционистских желаний. Процесс проработки при зеркаль­ном переносе завершается такой трансформацией грандиозной Самости, в результате которой возрастает реалистическая самооценка пациента и увеличивается его способность к действию.

Проработка зеркального переноса является важной частью лечения пациентов с нарциссическим нарушением личности. Другое дело, что по мере развертывания терапевтического процесса аналитик может столкнуться, как предупреждал X. Кохут, с трудностями эмоционального характера, когда под влиянием собственных нарциссических потребно­стей для него окажется нетерпимой ситуация, в которой ему отводится роль зеркала инфантильного нарциссизма пациента.

16 - 3550 4⁸5

ПСИХОЛОГИЯ САМОСТИ X. КОХУТА

Так, при переносе-слиянии и близнецовом переносе для аналитика может стать непереносимым положение, когда пациент не будет рассмат­ривать его в качестве независимого существа. Результатом этого станет скука, недостаточное участие аналитика в его взаимоотношениях с паци­ентом и недостаточное эмоциональное отношение к нему. При зеркаль­ном переносе в узком смысле этого слова аналитику будет трудно понять нарциссические потребности пациента и, следовательно, он не сможет вовремя среагировать на них.

Несмотря на различного рода трудности, с которыми подчас прихо­дится сталкиваться аналитику в аналитическом процессе при возник­новении нарциссического переноса, он должен проявлять выдержку и не мешать установлению данного переноса посредством преждевре­менных интерпретаций. Кроме того, аналитик обязан, как подчеркивал X. Кохут, оставаться позитивно включенным в нарциссический мир паци­ента, поскольку «многие переживания пациента в силу их довербальной природы должны постигаться аналитиком эмпатически, а их значение должно быть реконструировано, по крайней мере приблизительно, пре­жде чем пациент сможет воскресить в памяти (через "наложение") ана­логичные более поздние воспоминания и связать текущие переживания с прошлым» [15, с.316].

Первоначальное выделение трех форм зеркального переноса (в широ­ком значении термина), осуществленное Х.Кохутом при чтении лекций в Нью-Йоркской психоаналитической ассоциации в 1968 г., основывалось на его генетических представлениях о стадиях созревания грандиозной Самости. Несколько лет спустя он внес дополнение к прежней классифи­кации нарциссических переносов, соотнеся зеркальный перенос с внеш­ними факторами, имевшими место в прошлом (в детстве) и действующи­ми в настоящем (терапевтический процесс).

В частности, X. Кохут выделил три способа установления зеркального пере­носа в процессе анализа: первичный, вторичный и реактивный. В соответствии с этими способами он предложил рассматривать терапевтическую моби­лизацию грандиозной Самости как возникающую непосредственно (пер­вичный зеркальный перенос), временно в качестве отступления от идеали­зирующего переноса (реактивная ремобилизация грандиозной Самости) или в виде повторения при переносе специфической генетической последо­вательности (вторичный зеркальный перенос).

Первичный зеркальный перенос возникает у пациента спонтанно, если аналитик не вмешивается в ход протекания терапевтического процесса. В рамках этого переноса аналитик может фиксировать специфические страхи и сопротивления, проявляющиеся у пациента. Среди первых могут наблюдаться такие, как страх неконтролируемой регрессии, страх потери

ЗЕРКАЛЬНЫЙ ПЕРЕНОС

контакта с реальностью и др. Среди вторых — сопротивления, обусловлен­ные опасениями пациента, препятствующими установлению переноса.

Если страхи вызывают у пациента дискомфорт или мешают привлече­нию внимания архаичного объекта Самости к реактивированной гранди­озной Самости, то аналитику необходимо объяснить пациенту значение возникшей проблемы. Однако, как считал X. Кохут, объяснения аналити­ка должны содержать не генетический материал, а дружеское разъясне­ние пациенту движущих сил существующей ситуации, чтобы он почувст­вовал себя в безопасности, а его страхи и связанные с ними сопротивле­ния ослабли.

Реактивная мобилизация грандиозной Самости представляет собой отсту­пление от идеализирующего переноса, сопровождающееся активизацией архаического грандиозного представления пациента о себе. Она вызы­вает к жизни примитивные идентификации и регрессивные состояния пациента и может проявляться в его холодности, жестко защищаемой им враждебности, надменности, сарказме и молчании.

Подобные проявления реактивной мобилизации грандиозной Самости связаны с нарциссическои уязвимостью пациента и не являются терапев­тически нежелательными. Напротив, исследование этих состояний анали­тиком в терапевтическом процессе и адекватное понимание их пациентом имеет несомненную ценность для последнего. Другое дело, что аналитику, как полагал X. Кохут, нет необходимости сосредоточивать все свое внима­ние на регрессивной позиции пациента как временном регрессивном отсту­плении в процессе анализа, а имеет смысл направить свои усилия на выяв­ление общего направления терапевтического процесса и интерпретацию травматических событий, обусловивших регрессивное отступление.

Вторичный зеркальный перенос имеет генетические корни и связан с повторением последовательности событий в детстве пациента. Точно так же как в детстве за кратковременной попыткой к идеализации следу­ет возвращение ребенка к реактивированной грандиозной Самости, так и в процессе анализа наблюдается специфическая последовательность установления нарциссического переноса, когда за начальным периодом идеализации следует вторичный зеркальный перенос. Аналитик не дол­жен оставлять без внимания ни кратковременный период идеализации, ни последующее спонтанное смещение к грандиозной Самости, посколь­ку, как считал X. Кохут, при переносе наиболее важные психологиче­ские события прошлого повторяются именно в этой последовательности, т. е. от пробной идеализации инфантильного объекта через прерывание идеализации к повторному акценту на грандиозной Самости.

Важный аспект процессов переработки при зеркальном переносе включает в себя мобилизацию отщепленной или вытесненной грандиоз-

₄8₇

16*

ПСИХОЛОГИЯ САМОСТИ X. КОХУТА

ной Самости. При установлении зеркального переноса основная терапев­тическая деятельность вначале должна быть связана с раскрытием у паци­ента его инфантильных фантазий об эксгибиционистской грандиозности. Последующий анализ должен быть нацелен на включение во взрослую личность дезинтегрированных или вытесненных компонентов гранди­озной Самости.

В целом X. Кохут считал, что трансформация проявлений переноса у пациентов с нарциссическим нарушением личности происходит, как правило, в направлении от более архаичных форм (перенос-слияние, близнецовый перенос) к более продвинутым позициям (зеркальный перенос в узком смысле термина). Другое дело, что в процессе анализа может иметь место временная регрессия, скажем, от зеркального перено­са к переносу-слиянию. Причем подобная регрессия не обязательно при­водит к реальному действию пациента, а может ограничиваться тем, что находит отражение в форме его сновидений.

Однако во всех своих формах зеркальный перенос (в широком смыс­ле термина) создает для пациента ситуацию относительной безопасно­сти, позволяющей ему решать болезненную задачу сопоставления гран­диозной Самости и реальности. Кроме того, важнейшая функция такого переноса состоит в том, что он вызывает состояние, поддерживающее необходимую энергию терапевтического процесса.

С точки зрения X. Кохута, первичная цель процессов переработки при зеркальном переносе отличается от соответствующей цели при идеализи­рующем переносе. Если во втором случае эта цель заключается в усилении базисной нейтрализующей структуры психики, приобретении и усилении идеалов, то в первом случае она состоит в трансформации грандиозной Самости, в укреплении реалистической самооценки пациента.

Установление зеркального переноса в той или иной форме способст­вует пониманию пациентом того, что жизнь предлагает лишь ограничен­ные возможности для удовлетворения нарциссических, эксгибициони­стских желаний. Если такой перенос не развивается или если его уста­новлению препятствуют действия аналитика, связанные с отвержением зеркального переноса или преждевременными интерпретациями в связи с ним, то в этом случае грандиозность пациента остается сосредоточен­ной на его грандиозной Самости, а аналитик будет восприниматься им как чужой, враждебный, не имеющий возможности стать партнером. Следствием такого положения дел станет то, что защитная позиция паци­ента останется неизменной и не произойдет расширения его Я.

Пожалуй, следует обратить внимание на один дискуссионный аспект, связанный с тем, что некоторые западные психоаналитики усматрива­ли сходство между идеями X. Кохута об идеализирующем и зеркальном

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПСИХОЛОГИИ САМОСТИ

переносе с определенными концепциями М.Кляйн. Первая форма нар-циссического переноса соотносилась ими с пониманием М. Кляйн фено­мена «проективной идентификации», вторая — с трактовкой ею явления «интроективной идентификации».

X. Кохут признавал то обстоятельство, что рассмотренные им феноме­ны в теоретическом аспекте частично пересекаются с соответствующи­ми представлениями М. Кляйн. Однако в отличие от позиции М. Кляйн он исходил из того, что в терапевтическом отношении идеализирующий и зеркальный перенос отличны от проективной и интроективной иден­тификации.

Для X. Кохута идеализирующий и зеркальный перенос являются тера­певтически активированными формами двух основных позиций нар-циссического либидо, формирующихся после стадии первичного нар­циссизма. Эти позиции не связаны с тем, что соотносилось М.Кляйн с шизоидным и паранойяльным развитием младенца. Напротив, они пред­ставлялись X. Кохуту здоровыми и необходимыми ступенями инфантиль­ного развития. Поэтому и в процессе терапии фиксация на них или соот­ветствующая регрессия не воспринималась им в качестве чего-то болез­ненного или неблагоприятного.

Идеализирующий и зеркальный перенос рассматривались X. Кохутом как относящиеся к терапевтической активации не изолированных психи­ческих механизмов, типа проекции и интроекции (М.Кляйн), а стабиль­ных и прочных личностных образований, не зависящих от преобладания того или иного психического механизма. Поэтому он считал, что в про­цессе терапии пациент сперва должен научиться распознавать эти формы нарциссизма в их терапевтической активации и принимать их как здоро­вые и необходимые для развития, а затем — постепенно изменить, пере­строить их в более высокую организацию взрослой личности и использо­вать их для достижения, реализации зрелых целей и намерений.

Дата добавления: 2015-06-04