Научный и прикладной психоанализ. димым оправданием того, что психоанализом вправе за­ниматься как врач, так и философ

И

димым оправданием того, что психоанализом вправе за­ниматься как врач, так и философ.

Как ни странно может показаться на первый взгляд, Фрейд не разделял позицию тех его учеников и последова­телей, которые считали, что психоанализом вправе зани­маться только врач. Напротив, он подчеркивал, что «исто­рического права на исключительное обладание анализом врачи не имеют», поскольку «психоанализ не является специальным медицинским предметом», а врачебная вы­учка «снабжает врачей ложной и вредной установкой», связанной с недооценкой психических факторов жизни человека [12. С. 113, 116, 147]. Более того, он высказывал опасения по поводу того, что психоанализ может превратить­ся в медицинскую дисциплину, став служанкой психиатрии.

Для Фрейда не было столь существенным, является ли психоаналитик врачом или нет. Он даже выражал недове­рие по отношению к врачам, претендующим без соответ­ствующей на то подготовки именоваться психоаналитика­ми, и подчеркивал, что важно не то, обладает ли аналитик дипломом врача, а приобрел ли он особое, необходимое для проведения анализа образование. Причем, лично о себе го­ворил, что после сорока одного года врачебнЪй'деятельно-сти сделал открытие, в соответствии с которым он вообще не является хорошим врачом. К этому следует добавить, что Фрейд неоднократно подчеркивал, что он никогда не был энтузиастом терапии.

Все это также может быть рассмотрено в качестве не­обходимого оправдания для человека, имеющего фило­софское образование и пишущего работу о практике пси­хоанализа. Оправдания необходимого, но отнюдь недо­статочного, поскольку действительно адекватное воспри­ятие практики психоанализа возможно только в том слу­чае, если ты сам оказываешься включенным в психоана­литическую ситуацию и имеешь дело с пациентами.

Так вот, желание написать работу по истории, теории и практике психоанализа возникло у меня не вдруг, ни с того и ни с сего. Дело в том, что, изучая историю и теорию психоанализа, я сам ощутил потребность в самоанализе не как в праздном и Мазохистском самокопании, а как в самопознании, основанном на психоаналитическом по­нимании бессознательных сил и процессов, таящихся и протекающих в глубинах собственной психики. В то время, когда клинический психоанализ находился под

запретом, для меня лично не оставалось ничего другого, как последовать по пути, некогда проложенному Фрей­дом. Анализ собственных сновидений и ошибочных дей­ствий (оговорки, описки, очитки, забывание имен, зате-ривание предметов и другие бессознательные действия) стал неотъемлемой частью моего практического использо­вания знаний психоанализа.

В начале 90-х годов, когда появилась реальная возмож­ность ознакомления с клиническим психоанализом, я включился в то интеллектуальное и практическое движе­ние, которое было связано с возрождением психоанализа в России. В рамках возникшей в 1990 году Российской пси­хоаналитической ассоциации и издаваемого с 1991 года журнала «Российский психоаналитический вестник», чле­ном редколлегии которого состоял, мне довелось участво­вать в обсуждении теоретических и клинических аспектов психоанализа, присутствовать на некоторых обучаемых программах и коллективных супервизиях, осуществляе­мых зарубежными психоаналитиками, публиковать мате­риалы по истории распространения психоаналитических идей в России и исследованию в области прикладного психоанализа, включая анализ политических страстей в контексте российской парламентской культуры [13]. Од­новременно я обратился к систематической работе с паци­ентами, которую ранее осуществлял от случая к случаю, главным образом среди своих друзей и знакомых и, что на­зывается, на свой страх и риск.

Хочу высказать одно соображение, связанное с расхо­жим пониманием, точнее, непониманием, того, что име­ется в виду, когда говорится о практике психоанализа. Обычно под практикой психоанализа подразумевается не­посредственная работа с пациентами. Речь идет о психоа­нализе как специфическом виде психотерапии. Все другие аспекты психоанализа остаются, как правило, за предела­ми внимания практикующих психоаналитиков, апеллиру­ющих к клинике. Между тем существует так называемый прикладной психоанализ, целью которого является испо­льзование психоаналитических идей в различных сферах познания и действия людей, будь то экономика, политика,

религия, культура. Он включает в себя не столько исследо­вательскую, сколько практическую деятельность, связан­ную с маркетингом, бизнесом, рекламой, имиджмейкер-ством, кинематографией, радио- и телевешанием, систе­мой воспитания и образования, пасторским служением.

К настоящему времени стало общепринятым деление психоанализа на клинический и прикладной. Иногда го­ворят еще и о философском психоанализе. 19 июля 1996 года вышел Указ Президента Российской Федерации «О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа». Однако далеко не всегда имеется адекватное понимание того, что подразумевается под тем или иным «видом» психоанализа.

Вспоминаю случай, имевший место некоторое время спустя после публикации данного Указа. В 1997 г., наряду с другими коллегами, я стал членом комиссии Государст­венного комитета Российской Федерации по науке и тех­нологии, разрабатывающей Федеральную целевую про­грамму «Возрождение и развитие философского, клини­ческого и прикладного психоанализа». На одном из пер­вых заседаний комиссии сидящий рядом со мной врач спросил: «Клинический и прикладной психоанализ — раз­ве это не одно и то же?» Вначале я снисходительно отнесся к этому вопросу и подумал про себя, что Фрейд был прав, когда говорил о медиках, не обладающих глубокими зна­ниями в области психоанализа, но претендующих на зва­ние профессионалов. Однако впоследствии я понял, что поставленный врачом вопрос действительно имеет смысл, поскольку даже те, кто считает себя профессиональными психоаналитиками, далеко не всегда задумываются над тем, что представляет собой психоанализ. Это относится и к привычному подразделению психоанализа на клиниче­ский и прикладной.

Подобное рассмотрение психоанализа имеет свою историю и связано с использованием Фрейдом и други­ми психоаналитиками соответствующих методов и идей в области изучения религии, философии, искусства, куль­туры в целом. Однако сам Фрейд считал не корректным деление психоанализа на клинический и прикладной. Он исходил из того, что в действительности граница проходит между научным психоанализом и его применениями в меди­цинской и немедицинской областях [14. С. 154]. Речь идет о теории и практике психоанализа, причем под практикой

понимается не только клиническая терапия, что является сегодня весьма расхожим представлением, а применение психоаналитических методов и идей в разнообразных сфе­рах жизни человека, не обязательно напрямую связанных с медициной.

Поэтому было бы правильнее, на мой взгляд, рассмат­ривать практику психоанализа в широком и узком смысле слова. В широком смысле слова она включает в себя как терапевтическую, так и прикладную деятельность, выхо­дящую за рамки работы с пациентами. В узком смысле слова практика психоанализа — это то, что принято назы­вать клиническим психоанализом, то есть терапевтиче­ская деятельность, связанная с лечением людей, страдаю­щих психическими расстройствами.

В предлагаемой читателю работе речь пойдет о практи­ке психоанализа в широком смысле этого слова. Это озна­чает, что в ней будут рассмотрены не только терапевтиче­ские, но и другие прикладные аспекты психоанализа. Из­ложение истории, теории и практики психоанализа будет осуществляться не только под углом зрения освещения эволюции психоаналитических взглядов на истоки воз­никновения и природу психических заболеваний, а также приемов и методов, используемых в клинической деятель­ности, но и с точки зрения раскрытия идей и концепций, соотнесенных с психоаналитическим пониманием рели­гии, нравственности, культуры.

4. «Дилетантский анализ» и «дикий психоанализ»

Поскольку расхожие представления о практике психо­анализа связаны главным образом с узким пониманием ее, то есть, видимо, необходимость сделать некоторые пояс­нения, обусловленные вторжением философа по первона­чальному образованию в сферу психоаналитической тера­пии.

Итак, в начале 90-х годов я перешел от эпизодической, кратковременной терапевтической деятельности к систе­матической, постоянной работе с пациентами. Несколько лет спустя, когда я начал читать лекции в Институте пси­хоанализа, сама система образования и подготовки буду­щих психоаналитиков, которую за неимением таковой в

России приходилось создавать на ходу, поставила меня пе­ред необходимостью выступить в роли «компетентного специалиста», осуществляющего обучающий (учебный) анализ. Дело в том, что принятая на международном уров­не система подготовки психоаналитиков предполагает, что каждый потенциальный специалист в области психоа­налитической терапии должен пройти личный анализ, по­зволяющий разобраться в своих собственных пережива­ниях, бессознательных процессах, механизмах защиты, проявлениях сопротивления, переноса, контрпереноса и тем самым лучше понять истоки возникновения, причины и возможные способы разрешения внутрипсихических конфликтов у будущих пациентов.

Я не был столь наивным, чтобы не осознавать то дели­катное положение, в котором оказался в условиях возрож­дения психоанализа в России. С одной стороны, исходя из принятых международных требований подготовки специ­алистов, я не соответствовал установленным стандартам, так как не проходил ни у кого личный анализ и не имел со­ответствующего сертификата, позволяющего осуществ­лять психоаналитическую терапию и тем более выступать в роли мэтра, осуществляющего учебный анализ. С другой стороны, как и мои коллеги по Институту психоанализа, занимающиеся клинической практикой, я не мог отказа­ться от своей психотерапевтической деятельности в угоду международным требованиям и стандартам, отказаться от пациентов и студентов, нуждающихся в помощи с,о сторо­ны человека, пусть дилетантски (с позиций сертифициро­ванных психоаналитиков), но все же в определенной сте­пени разбирающегося в премудростях теории и практики психоанализа.

По большому счету, вольно или невольно я стал высту­пать в роли «дилетанта-аналитика», вызывающего нега­тивную реакцию, причем подчас довольно в жесткой и не­примиримой форме, у правоверных дипломированных и сертифицированных психоаналитиков. Само понятие «дилетант-аналитик» невольно ассоциируется с так на­зываемым «диким психоанализом», с различного рода шарлатанами, которые не имеют ни малейшего понятия о психоанализе (или имеют смутное, расхожее представле­ние о нем), но тем не менее, спекулируя на моде, называ­ют себя психоаналитиками и от их имени занимаются ле­чением людей, обращающихся к ним за помощью. Наде-

юсь, моя предшествующая деятельность не дает основа­ний для обвинения меня в шарлатанстве. Но, судя по тем взаимным упрекам в непрофессионализме, которые, к сожалению, нередко звучат среди медиков, особенно сре­ди тех, кто стоял у истоков возрождения психоанализа в России, я вполне могу быть отнесен в лучшем случае к «ди­летантам-аналитикам», а в худшем — к представителям «дикого психоанализа».

Поскольку чаще всего «дилетантский анализ» и «ди­кий психоанализ» отождествляются между собой, то сле­дует, видимо, дать пояснения относительно того, о чем в действительности идет речь. «Дилетант-аналитик» — это человек, не имеющий диплома врача, но обладающий необ­ходимыми для проведения анализа знаниями в области пси­хологии бессознательного и осуществляющий психоанали­тическую терапию. «Дикий психоаналитик» — человек, не имеющий диплома врача или обладающий таковым, не получивший соответствующего образования в сфере пси­хологии бессознательного, но выступающий в качестве психоаналитика и от его имени ведущий прием пациен­тов.

Фрейд резко выступал против «дикого психоанализа», осуществляемого лекарями, проводящими аналитическое лечение без того, чтобы изучить и правильно применять его. Речь не шла о различного рода знахарях, не получив­ших медицинского образования. Речь шла о врачах, кото­рые, по словам самого Фрейда, в анализе представляют «главный контингент шарлатанов», так как нередко имен­но врач выступает в качестве «аналитического шарлатана» [15. С. 113].

Но он одобрительно отзывался о тех «дилетантах», ко­торые, не имея медицинского образования, но овладев ме­тодикой и техникой психоаналитического лечения, с успехом использовали свои знания и навыки при терапев­тической работе с пациентами. Фрейд не только одобрите­льно отзывался о «дилетантах-аналитиках», внесших по­сильный вклад в развитие психоанализа, но и защищал их в случае необходимости от всевозможного рода нападок. Так, когда в 1925 году не имеющий медицинского образо­вания доктор философских наук Теодор Райк на основа­нии заявления одного из его пациентов был обвинен в шарлат анстве и в енская магистратура поставила вопрос о запрещении ведении" им ■ юшниЧесТОй"практики, основа-

Й305

1БЛЮТЕК

ЧЕРКАСЬКОГО ДЕРЖАЖН|> УН1ВЁРСИТЕТУ-

Дата добавления: 2015-06-04