Императивы культуры

Для лучшего объединения людей культура прибегает к идеальному требованию, гласящему «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Это требование культуры хорошо известно, оно широко проповедуется в христианстве. Одна-

ко, задается вопросами Фрейд, почему непременно надо следовать данному требованию, чем оно может помочь чело­веку и, наконец, как его осуществить и способен ли человек на это? Ведь любовь является личной безусловной ценностью для человека, и он не может разбрасываться ею. Почему он должен любить другого, если он ему чужд, не привлекает никакими достоинствами, не является идеалом, не вызыва­ет никакого уважения, готов насмехаться над ним, оскорб­лять, потешаться своей властью? Если бы требование куль­туры выступало в качестве заповеди «возлюби ближнего твоего так, как он любит тебя», тогда это не вызывало бы никаких возражений. А так выполнение исповедуемого христианством требования культуры оказывается пробле­матичным, и вряд ли его можно считать разумным.

Еще более резкое возражение со стороны Фрейда вызы­вает требование культуры, гласящее «люби врага твоего». Не приемля данное требование в принципе, он приводит высказывание Г. Гейне, позволившего себе в шутливой форме высказать запретную психологическую истину. Не­мецкий писатель как-то заметил, что имеет весьма скром­ные желания: он хотел бы иметь небольшую хижину и соло­менную крышу над головой, но добротную кровать, хоро­шую еду, цветы под окном и несколько красивых деревьев напротив двери. А если бы Бог захотел сделать его совсем счастливым, то пусть бы он дал радость тем, что на этих де­ревьях висело бы шесть или семь его врагов, перед смертью которых он растроганно простил бы им все зло, причинен­ное ему за время жизни, так как врагов необходимо про­щать, но не раньше, чем они повешены [12. С. 105].

Апеллируя к нравственной проблематике, Фрейд под­черкивал, что, независимо от учета обусловленности пове­дения людей, существуют различия в их действиях, которые классифицируются этикой как «злые» и «добрые». Это означает, что, пока сохраняются подобные различия, сле­дование высоким этическим требованиям будет сопряжено с поощрением зла, что, в свою очередь, будет наносить вред культуре. За всем этим, по мнению основателя психоанали­за, стоит реальность, свидетельствующая о том, что человек не является всецело мягким и любящим существом, как это подчас представляется тем, кто настаивает на следовании требованиям культуры, воплощенным в заповедях «возлю­би ближнего твоего, как самого себя» и «люби врага твоего». К влечениям человека принадлежат и такие, которые вклю-

чают в себя значительную долю агрессивности. Поэтому у человека всегда есть искушение сделать ближнего своего средством удовлетворения агрессивности и объектом уни­жения, порабощения. Все это ведет к тому, что человек ста­новится противником культуры, которая стремится насиль­ственно подавить его сексуальные и агрессивные влечения, Призвать себе на помощь различные методы идентифика­ции и торможения по цели любовных отношений, ввести идеальные заповеди любви к ближнему.

Культура требует принесения в жертву как сексуальных,
так и агрессивных склонностей человека. Тем самым стано­
вится более понятно, почему он не чувствует себя счастли­
вым. Первобытные люди не знали ограничений на свои
влечения и в этом смысле были свободнее, по сравнению с
современным человеком. Но у них была незначительной
уверенность в том, что они долгое время могли наслажда­
ться своей свободой и счастьем. Под воздействием культу­
ры современный человек поменял часть своего возможного
счастья на частичную безопасность. Однако обретение час­
тичной безопасности оказалось тесно связанным как с необ­
ходимостью ограничения влечений человека, так и с тем, что
Фрейд назвал «психологической нищетой масс», грозящей
особенно там, где общественная связь установлена главным
образом через взаимную индентификацию участников, в то
время как индивидуальность вождей не обрела необходимо­
го значения, приобретаемого при образовании соответству­
ющего сообщества. •

Уже обращалось внимание на то, что при рассмотрении нравственной проблематики основатель психоанализа уде­лил большое внимание пониманию того, как и каким обра­зом у человека появляется бессознательное чувство вины, какие внутренние переживания и конфликты возникают на этой почве, какова реальная связь между этим чувством или сознанием вины и каковы последствия обострения их, веду­щие к неврозам. В своих размышлениях он пытался пред­ставить чувство вины как одну из важнейших проблем разви­тия культуры. В конечном счете, он высказал соображе­ние, согласно которому «платой за культурный прогресс яв­ляется убыток счастья вследствие роста чувства вины» [13. С. 125].

Для Фрейда чувство вины являлось как бы прямым по­томком конфликта между потребностью в любви и стрем­лением к удовлетворению влечений. Вместе с тем чувство

вины рассматривалось им в качестве одной из составляю­щих частей Сверх-Я, наряду с такими его другими частями, как совесть, потребность в наказании, раскаяние, идеал. Казалось бы, как в том, так и в другом случае чувство вины и Сверх-Я относятся им исключительно к отдельному чело­веку. Однако, если учесть, что основатель психоанализа проводил параллели между онтогенезом и филогенезом, раз­витием человека и человечества, то невольно напрашивается вопрос, а не мог ли он рассматривать культуру через призму не индивидуального, а общечеловеческого Сверх-Я? Ведь не случайно, возникновение чувства вины и Сверх-Я соотноси­лось им с формированием культуры как таковой.

Дата добавления: 2015-06-04