Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Лабиринты сознания 4 страница




………………………………………………

 

 

Странное наступало время. Я иногда замечал, что качусь вниз. Быть может даже срываясь в пропасть. В пропасть, из которой может так случиться, не будет возможности выбраться. И это было печально. Самое, быть может, ужасное, что могло произойти с человеком, до этого жившим спокойной, размеренной, даже может быть - слишком спокойной да размеренной жизнью. И теперь... Теперь все оказывалось, что не так. Что на самом деле он жил иллюзорной жизнью. Жизнью ожидания каких-то необычных свершений. Которых, оказывалось, не могло произойти. И все что мне оставалось - ждать, что произойдет дальше. Когда душевная болезнь или отступит или пустится в новый виток спирали. А сам я буду с новой силой падать в небытие. Откуда уже не будет ни выхода, ни спасения. И все что остается, это может и действительно только ждать. Ждать, что когда-нибудь произойдет что-то положительное и важное. Что вытеснит печаль и тревогу. И не будут возникать эти ужасные сомнения. Сомнения в неизбежности какого-то ужасного конца. И все, по сути, станет хорошо, положительно и правильно. И мир изменится к лучшему. Вернее, не сам мир, а восприятие мира. И я искренне желал, чтобы это произошло. И верил, что так и будет. Верил, что произойдет обязательно.

Но вот все чаще ко мне стало приходить ощущение какого-то непонятного завершения жизни. Понятно, что этого просто не могло произойти. Но вот незадача, подобное было. Я даже, могу признаться, постепенно смирился с таким ощущением. Да и что оно,-- рассуждал я,-- не более чем иллюзия всего происходящего. А если так, стоило ли переживать?

Я удивлялся как много и как на самом деле мало я сделал. С одной стороны было величие незавершенных дел, с другой – утопия этих же дел, которые, мне казалось, уже никогда не удастся завершить. И казалось мне, что делал я большую ошибку. А после того как казалось это, становилось мне по настоящему грустно и обидно. Ибо, что такое жизнь? Всякий человек в той или иной мере пытается в ней что-то сделать, чего-то достичь, да как мерить нам потомкам, достижения эти? Не существует единой градации, шкалы весов. А все что есть, изобилуют людскими ошибками, ибо прав Господь, человек ошибается. Слишком часто ошибается. Пусть он и кается в грехах, но ведь как не вернуть убиенных смертных апостолом Павлом (до его прихода к Богу), так и невозможно залить рану души теми поисками очищения, какие предпринимает каждый из нас в течении жизни. Или вернее сказать, на каком-то этапе собственной жизни. Чтобы после может и забыть, чтобы после уже и не заниматься этим, а идти вперед, как идет вперед и вся цивилизация. Но то, что впереди пустота, об этом не все знают. И я не знал, когда искал свое счастье. Когда пытался его искать. Когда вроде как что-то и находил, но каждый раз убеждался что это «что-то» есть очередная ошибка, и надо искать заново. Я и искал. К чему приводили мои поиски, отчасти рассказал я в этой книге, а в основной своей массе ведь и не вспомнишь. Что было? Эх, а что было? Как нам, людям, относиться к тем страданиям, которыми наградила нас судьба. Были ли это действительно страдания, или может, какое испытание господне? Действительно загадка. Загадка мира, загадка мирозданья, загадка всего того, что существует рядом с нами, и удаляется от нас, оставляя нас в неведении относительно того что же все-таки произошло.

…………………………………………………………………

 

Порой мне кажется, что мир очень коварен. Он даже может быть коварен настолько, насколько не может представить каждый из нас в полной мере. Да и что такое мир, когда никто из нас толком и не знает его. Сотни философов что-то писали, каждый или отрицая или дополняя другого, но никто так и не пришел к единой истине, ибо как известно, сколько людей столько и мнений. Но что такое тогда я?— задавался я вопросом, и мне очень хотелось найти ответ, ибо не хотелось ждать слишком долго, а особенно всю жизнь. Конечно же, всю жизнь ждать не придется. Это я уже понимало сам, об этом догадывался в течении жизни, да и это уже как бы само собой предполагалось. Поэтому все, что оставалось мне, это настроиться на нечто такое непонятно-необъяснимое, чтобы, наверное, просто жить. А иначе, зачем это все?

 

Несмотря на как будто бы кажущееся понимание, я тем не менее оставался в полном неведении относительно того как сложится моя жизнь дальше. С одной стороны меня манили какие-то неведомые дали, но с другой стороны я понимал что они, по сути, ничего в себе не несут, и по большому счету их может быть и вовсе не существует. Окружающая действительность порой и действительно мне казалась настолько запутанной и непонятной, что не проходило и часа, чтобы я не оглядывался, пытаясь соотнести то, что увидел - с тем, какой мир был в моем представлении. И при этом я самым ужаснейшим образом страдал, ибо словно бы оказался в каком-то удивительном капкане из собственных желаний, разбивающихся о стену отсутствия возможностей. И это поистине тяжко и непонятно. Ведь что сделал бы кто-то другой в моей ситуации? Да и возможно что ничего, толком ничего, ибо запутался бы он, замер в неведении, да быть может и упал бы пропасть отчаяния. А я жил. Я продолжал жить, несмотря на то, что давно уже мог признаться и самому себе в полной путанице относительно всего, что происходило со мной. И это было ужасно.

А вообще-то я всегда стремился нарушить устанавливаемые моральные правила. И предпочитая жить по своим правилам, совсем не шел на поводу у тех, кто принимает жизнь такой, как она была, нисколько не стремясь изменить ее. Подвести под себя. И это была ошибка таких людей. Я понял, что люди выдумывают глупые и нелепые правила, которым стараются во что бы то ни стало соответствовать. А если не всегда удавалось -- или замаливают грехи в церкви, или мучаются чувством вины и прочей симптоматикой нервных заболеваний. Что до меня, то я решил идти своим путем. Да и, как подозревал, не только я. А потому именно в те юные годы у меня уже стала вырисовываться та двойственность, свойственная, если вспомнить Фрейда, природе человека. Знаете, мне ведь потребовалось прожить определенную часть жизни, пройти в ней путь, наверняка не свойственный большинству, прежде чем я понял простую истину: ни в коем случае нельзя себя винить за какие-то твои собственные поступки. Это очень важно. Ведь как у честного человека. Совершил что-то, а после начинается этакое самоедство. Этого нельзя допускать. Ни в коем случае нельзя, иначе начнется саморазрушение личности, а стоит кому-то из нас, человеков, отказаться от себя – и наступят неотвратимые последствия, суть коих в итоге – саморазрушение личности. Задумайтесь над этим.

Ну и понятно, что я пришел к вышеизложенной истине не сразу. Да, я о ней всегда знал. Все-таки видимо кто-то до меня уже доходил до нее, разве что образ того кто это сделал для меня сейчас размыт, а оттого поостерегусь предполагать, ибо могу случайно наделить не того человека дополнительными качествами этакого провидца. Но вот тот факт, что даже несмотря на то что я об этом знал, я тем не менее шел к этому пути долго и методично, все это словно говорит о том, что мне и вправду надо было пройти этот путь. Да, нелегкий, да, иной раз очень даже мучительный, но без него – не сформировалось бы у меня в голове истина, а значит я бы ей, возникни она, просто бы не поверил.

А еще я хочу сказать, что в мире нашем любят и выделяют людей, выбивающихся своими поступками за рамки вседозволенного поведения в рамках социального бытия. В советском кино зрители чаще всего симпатизировали преступникам, потому что играли их характерные актеры. В наше время уже все-таки немного не то, ибо размыты границы дозволенного. Когда можно все и сразу – так уже не ценишь. Но это кино. В жизни же люди попросту дублировали собственное отношение к кино, и оттого всегда возникал интерес не к тому, кто очень такой уж правильный, а кто смелый. И своими смелыми поступками идет напролом, за справедливость, разумеется. Всегда за справедливость, ибо те, кто совершал правонарушения ради личной выгоды и корысти традиционно вызывают отвержение у народа. Но несмотря на мое как будто бы возникшее «понимание мира», подобное, конечно же, все равно остается тайной за семью печатями. То есть да, на какое-то время тайна словно приоткрывается, но после, как говорится, кто не успел, тот опоздал. А значит, приходится все начинать сначала. Ну да бывает, скажете вы, и будете правы. Как прав и я, иногда позволяющий себе сокрушаться об этом. Ну да действительно бывает. Мир устроен таким образом, что ему совсем все равно ваше мнение о нем. А если такое мнение у вас есть, то это все исключительно ваше восприятие бытия. То есть – все надуманно и выдумано исключительно вами. Это очень важно понимать. И продолжать идти вперед, поставив перед собой цели, к которым надо стремиться.

………………………………………………….

 

С годами все больше проявилась моя склонность к одиночеству. Причем одиночество у меня всегда было условно. Как говорил когда-то Сергей Довлатов, я хочу быть один – но рядом с кем-то. Вот так и у меня. Я мало лет своей жизни был по-настоящему один. Всегда со мной кто-то жил. Кто это был, я наверное напишу отдельно, в другой раз им в другой книге. А сейчас я просто скажу о том, что если у вас также как у меня, то значит жизнь вас формирует таким вот образом. И получается, что вы уже не можете иначе. Именно с возрастом я стал иначе относиться к тем моментам жизни, которые для всех других остаются незыблемыми всю жизнь. Пример? Очень просто. Скажем, если раньше в общении с кем-либо из старых знакомых, знающих меня десять лет и более, я старался соответствовать их представлениям обо мне, то сейчас вдруг стал совсем иным. И даже ничуть ли совсем противоположным себе былому. Многих это поначалу шокировало, но подавляющий процент моих знакомых принимал меня таким. С другими я переставал общаться.

Пожалуй, я мог признаться себе, что запутался. Иногда мне казалось что все, что выдумал я когда-то, на самом деле самая что ни на есть реальная жизнь. И что поистине удивительное – этой жизнью живут люди. Так или иначе, но впереди каждого человека, как бы путеводной звездой его, должен быть какой-то особый стержень, который наверняка вел бы его вперед. И это было бы чрезвычайно правильно. Правильно настолько, что не позволяло останавливаться на достигнутом. Да и еще, пожалуй, помогало бы двигаться быстрей. А при случае (необходимость в таких случаях иной раз возникает) – двигаться назад. Странное это было ощущение. С одной стороны вы вроде как четко понимали, что должны делать, а с другой на вас вдруг накатывала такая бездна отчаяния, что вы вдруг четко осознавали, что запутались. Да и запутались настолько, что какого-то четкого пути впереди вас нет. Пустота? Может даже и не совсем пустота, или пустота не в том понимании как виделась она вам раньше, но вполне верно, что ваше понимание действительности очень даже оказывалось размытым. А все, что было или могло быть? Ну, тут я не знаю. Какого-то четкого ответа видимо попросту не существовало. Иначе я бы его нашел. Я все время что-то находил. И в том числе я всегда находил истину. При этом, по нахождении, она казалась мне чем-то до боли знакомым, наверняка даже близким. Да, пожалуй, и не могло быть как-то иначе. Так выходило, что чего-то я действительно страшился больше всего. И это мне мешало. Мешало, ибо не только не давало покоя, но и пугало своей неизвестностью. Ведь мы всегда боимся чего-то неизвестного. В моем случае этот страх был непонятен с одной стороны, и весьма пугающе опасен с другой. При этом я боялся того, что сейчас жду если не с радостью, но уж точно с облегчением. А значит и радостью, ибо радость это ведь и правда облегчение. Облегчение собственного страдания. А когда такое страдание вся жизнь? А когда случается так, что уже некуда бежать? Когда ты замечаешь, что вдруг пребываешь в полном беспамятстве от безумия, которое натворил. И нет выхода. И нет спасения. И с каждым разом погружаешься ты в бездну, из которой не можешь выбраться, потому что узки врата и все они ведут в ад. В библии чуть наоборот. «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф.7:13,14). Но чуть для меня не менялась, ибо находил я ужасным свое положение, и не знал как мне выбраться, спастись, воскреснуть. Утопия, я хотел воскреснуть не умерев. Но вы поймете меня, когда представите себе что жизнь моя походила на сверхъестественные колебания, от которых не было спасения с одной стороны, и которые неизвестно чем заканчивались – с другой. А посередине безумие.

И я спасался от этого безумия, и не знал куда выведет выбранный мной путь; лишь только понимал что ни к чему хорошему, по сути, он не приведет, ибо ничто так просто не закончится. Но по природе я был готов к этому. Поэтому сражался как мог с судьбой, не только не в силах смириться с поражением, но и не понимал как может быть иначе, ибо впереди ждала счастливая жизнь. Как я ошибался! Мне еще только предстояло сделать эту жизнь счастливой. Для этого требовалось пройти множество испытаний. И окончания пути пока было не видно.

 

Постепенно я уже понял, что не только совершил ошибку, но и, по сути, мне никак не выбраться из пропасти, в которую погружал себя в течение жизни. Вся моя жизнь вдруг стала представлять собой сплошнейший каламбур. И все, что было славного в нем, так это я сам.

Все прошло, все исчезло настолько, что все больше и больше чувствую себя стариком, прошедшим жизнь. Тогда как сама жизнь еще далеко не прожита, а все, что было… так у меня ли одного? Нет, не только у меня. Просто большинство людей предпочитает проживать жизнь скучную и однообразную. А я всегда стремился находиться в гуще событий. И живя… Вот именно – живя, а не проживая, так вот, и живя, я предпочитал не думать о том что происходило в какой-то конкретный момент, ибо уже знал что все это становится достоянием истории. Но ведь никогда не знаете вы когда произойдет с вами то нечто, после чего мир уже не предстанет в ракурсе, виденном до этого. Это вполне нормально. И что уж точно – очень и очень объяснимо. Не надо придумывать излишние ребусы, тогда как жизнь стремится к какому-то единому началу и структурированности. А уже все, что требуется от вас – это все правильно подметить. И не допуская каких-то ошибок, следовать нужному курсу. Притом что сам курс может самым загадочным образом изменяться и координироваться. Ну или еще вернее – и изменяться, и координироваться. То есть процессы будут удивительны своей неизменностью. И важны. Конечно же, важны. А сама жизнь будет выглядеть таким образом, что вы вдруг начнете замечать, что состоит она из мельчайших (и удивительных в своем роде) составных частей. И постольку поскольку угадать на самом деле все и не удастся, вы останетесь с ощущением чего-то до конца неизведанного. Быть может просто зная что есть, существует, но не совсем отдавая себе отчет что все это действительно так

Я не знаю, насколько я имею право писать обо всем, что чувствую сейчас. Но уже с другой стороны, ведь любое творчество – это великое исцеление. Избавление от внутренних противоречий, разрывающих вас. Порой разрывающих на части. Это нечто, что действительно страшное и ужасное. И что на самом деле может быть опаснее для вашего мозга, чем вся та гнусность и мерзость, которая скрывается в вас; которая подчиняет ваши мозги. Которая заставляет вас вести иную игру. Игру по совсем не тем правилам, на которые вы рассчитывали. И уже поэтому… Плохо все это. Не должны вы так поступать. Следует вам быть внимательным ко всему, что происходит. Вот в чем дело. Важно это. Быть может даже очень важно. А иначе и нет смысла начинать.

Мне не хочется сейчас думать что будет, если нет. В какой-то мере это видимо и ошибка и трагедия что это так. Не думаю что это так на самом деле. Видимо все же существует какой-то задел. Который позволит мне избежать совсем уж неожиданного падения. Не думаю что все по-настоящему плохо. Если хотите, я никогда не думал что это так. И что наверняка, все на самом деле иначе. Пусть это быть может сейчас и не объяснимо, но это так. А почему бы и нет. Ведь все равно мой мозг когда-нибудь не выдержит этого сумасшедшего напряжения. Что с того, что я… Кому на самом деле нужна вся эта гениальность кроме меня. Когда-то я был музыкантом. Все закончилось на уровне несерьезности. Был этап, когда это должно быть иначе, но я выбрал другой путь. Потом, много позже, я бы мог спастись, начав писать. Я и начал писать. Но ту единственную книгу сжег. Сжег рукопись, которая так и не стала книгой. Я просто почувствовал, что писать я не стану. Если бы я стал писателем, я бы подчинил этому все. Я бы подчинил этому себя. Я не стал. Я не испугался, а просто не стал. У меня есть человек, к которому я отношусь очень тепло и уважительно. Он стал. А я не стал. Я не он. Хотя когда-то он говорил, что мы очень похожи.

Мои чувства видимо можно назвать противоречивыми. Ну, скажу, что я видимо расслаивался в них, как рассеивается туман, прореженный круглыми фарами автомобиля. И по всему совсем нельзя было сказать, что я блуждал в каких-то облаках, потому как лишь только изредка я чувствовал, что проваливаюсь в пустоту, а остальное все время был даже до невероятности собран и сконцентрирован. Странное это дело жизнь… Видимо и действительно странно. Хотя я и не могу допускать, что это все действительно так. И если кажется мне, что в какой-то ситуации что-то возможно недопонимать, то уже это вероятней всего лишь моя какая-то реакция на это, ибо на самом деле все значительно и не так, и даже может быть более чем спорно, чем так или иначе. Мне кажется, что в чем-то тут, по всей видимости, и может быть ошибка. Ну что уж точно, все и не совсем так как быть может того бы хотелось мне. Но вот ведь вопрос: насколько в реальности это все может претендовать на истину? Особенно с учетом того что и сама истина весьма и весьма затруднительна. Ну, или конечное понимание ее, истины, нелепо и непонятно. Хотя и что есть она, истина, кроме как не совсем уж призрачной дымки чего-то несуществующего.

 

Глава 3

Мне отчего стало казаться, что я понял, отчего так все со мной происходит. Проблема заключалась в моей излишней доброте и доверчивости. Ну и в желании, должно быть, изменить, во что бы то ни стало изменить собственную жизнь. А с ней уже получается и жизнь людей, на каком-то этапе его жизни оказывавшимся рядом. А то, что все время оказывались не те люди, я понял тогда, когда удалось окончательно от них избавиться. Хотя можно предположить, что кому-то они были и нужны. И даже быть может необходимы. Но вот мне удалось избавиться от них, и я был счастлив. И все захотелось забыть. Словно бы никого никогда не существовало. В чем причина? Не в том ли, что я все время верил другим? Что я все равно предполагал, что когда-либо начнется иная жизнь. И мне совсем не захочется в ней что-либо менять.

Но самое печальное было то, что подобного не происходило. Как бы я не пытался, сколько бы я попыток не совершал отыскать свое счастье – ничего не выходило. Ничего хорошего. И после каждого раза, после каждой подобной попытки – у меня еще более возрастала внутренняя боль. И уже если и хотелось что-то совершить новое, то с трудом преодолевал я внутренний протест. Многократно убеждая себя, что это действительно надо. Что стоит еще раз попробовать. Что все и на самом деле изменится. Что на этот раз оно просто не может не измениться. Не может статься так, чтобы вновь все повторилось именно в негативном варианте.

Не может быть – но случалось. И все в итоге происходило с точностью наоборот, не так как этого желал я. Причем, у меня уже не оставалось сомнений, что виной всему я сам. Моя ошибка. Моя неправильная оценка ситуации. Моя жизнь, которая все больше подвергалась недоумению внутреннего мира. Что грозило разрастись в какое-то неопределенное разветвление на все и вся. Когда внутреннее «Я» как будто начинает жить иной жизнью. А сам человек не срывается в пропасть, а сразу оказывается где-то в стратосфере. Куда невозможно добраться, и откуда невозможно изъять его. Изъять личность. Ибо по всему оказывается, что человек лишен личности. Лишен или его собираются лишить ее. Хотя и можно предположить, что он всячески сопротивляется этому. Бессознательно желая, чтобы жизнь все же приняла другой оборот. И у меня действительно все бы вышло как-то иначе. Насколько, конечно, если бы это когда-нибудь оказалось бы возможным.

Я верил и не верил что это так. В какие-то моменты мне даже казалось, что все должно измениться самым неприятнейшим образом. И при этом все, что могло измениться, лежит в плоскости пока еще не до конца доступной его восприятию. Так, что если бы это и может измениться, то получится почти независимо от воли его. А связанные с этим душевные терзания нисколько уже и не приведут к каким-либо изменениям. И даже если вдруг это и окажется не так, то уж точно и случится не по моей вине, и приведет к результатам, не подвластным какому-либо восприятию его. И окажется, что все и вовсе, как минимум, хаос. А страдания необходимы для внутреннего роста,- всегда считал я. И потому, когда большинство событий жизни приводили к совсем не тем жизненным результатам, я склонен был не замечать их негативную составляющую. Это поначалу. А потом я даже допускал страдания, в надежде, что когда-нибудь они действительно способны будут привести к совсем обратным, положительным, результатам. И если все действительно произойдет так – у меня уже не будет необходимости вспоминать о том, что что-то приводило к чему-то плохому и грустному. Хотя, грустной была сама жизнь. И ничто не изменялось. Слишком долгое время, быть может даже и в течение всей жизни, я находился во власти различных сомнений. Притом что перепробовал за эту самую жизнь я различные способы избавления от страданий. И даже говоря о страданиях, следует учитывать то, что они в какой-то мере различались от самого понятия страдания. Ну а может я к ним привык. И получалось так, что находился я практически постоянно во власти раздумий. И размышления эти о жизни настолько казались бесконечными, что я вполне лояльно относился к мыслям о том, что в жизни уже не произойдет каких-либо изменений. Потому как причина в том, что ко всем нововведениям относился я изначально негативно. И не то, что мне не хотелось, чтобы происходили изменения; нет, были такие желания. Можно предположить что были. Но вот должно быть так происходило от того, что на каком-то этапе я разуверился вовсе. А какие-либо порывы собственной души безжалостно душил. Нисколько не считаясь с тем, что все это вполне могло служить причиной новых страданий. И все действительно выходит так, что, несмотря на какие-либо попытки к изменениям, у меня, по сути, и выходит все, но это никак не отображается на отношении жизни – ко мне. Однако это не должно означать, что у меня к жизни было какое-то одно, устоявшееся отношение. Совсем нет. Можно даже предположить, что мое мнение о жизни постоянно менялись. И в изменениях этих как раз и прослеживались изменения внутренних взглядов. Потому что мироощущения мои изменялись со временем. Можно даже предположить, что изменялись они в лучшую сторону. Ибо со временем уже перестали существовать в душе какие-то разногласия. А я с некоторым удивлением отмечал, что жизнь изменяется. Ну а то, что это не сказывалось на внесении каких-либо внешних изменений в жизнь?.. Так всегда что что-либо материальное отстает от душевного. И, наверное, лучше когда так, а не наоборот.

 

 

Глава 4

Я практически не сомневался, что сейчас начало происходить нечто, что быть может и не поддавалось какому-либо структурированному умозаключению. И что вызывало в душе массу противоречивых эмоций. Да и с каких позиций руководствоваться, чем я должен был объяснить ныне происходящее? Ведь только задуматься: будущее, то будущее, которое всегда как будто бы я и ожидал, так же как и прошлое, от которого я как бы растерялся в интерпретации его – все это начинало удивительным образом то ускользать, то наслаиваться друг на друга. И через время уже ни о какой более-менее логически осознанной интерпретации не могло быть речи. Или же она становилась возможна, но в таком количестве появляющихся версий, что уже практически на нет сводилось все. А затуманенное подобной неразгаданностью сознание совсем запутывалось, и хотелось закрыться, спрятавшись в раковину. Чтобы ничто не способно было потревожить. Также как и невозможно разрешить столь неожиданно возникший вопрос. Притом что вопрос этот как-то уж слишком обманчиво не требовал скорейшего сиюминутного разрешения. Тогда как на самом деле, все необходимо было решить скоро и быть может даже поспешно. И я знал, что в любой поспешности есть свое негативное начало. Также как и позитивное. И получается, скорей всего, что от этого вполне легко запутаться. Не зная как на нечто подобное реагировать.

…………………………………………………………………

 

За все время разгадывания происходящего в собственной жизни, я понимал, что некая затуманенность заключалась в том, что использую я для анализа и возможного понимания философию и психологию. Тем самым как бы исключая попытку объяснения неких происходящих феноменов с позиции других наук. И в частности, фактически исключив точные науки. Что может быть в какой-то мере ошибка. Притом что речь не идет об изменении метода исследования. А лишь, предположим, о каком-то дополнении в исследование. А в качестве этого дополнения вполне допустимо будет отталкиваться от чего-то другого. При этом, как будто и не исключая прежние методы исследования.

 

Я весьма сознательно относился к тому, что еще предстояло домыслить. Причем уже как бы получалось, что искренне пускаясь в поиски истины в своем бессознательном, я поначалу даже и не предполагал, сколько предстоит узнать от себе. Притом что - чего-то по-настоящему узнать как будто и не представлялось возможным. Особенно учитывая то, что как раз это многое норовило каждый раз ускользнуть. Но я не сдавался. И уже это быть может и было основной ошибкой-проблемой, что я не сдавался тогда, когда все как будто и говорило о том, что это необходимо делать. И сопротивляясь в таких ситуациях чему-то, что – как можно было предположить – ниспослано какими-то силами, управляющими судьбой, я нарушал какой-то верховный план судьбы. Выпадая из которого у него действительно шло все наперекосяк. Причем повинен во всем был сам. Лишь может как-то неохотно признавая собственные поступки. И я, когда проходило время, недоумевал, отчего все происходило так, а не иначе. Чем на самом деле еще больше запутывал себя. И что уж точно – отдалял от себя истину. Но ведь я понимал, что виноват во всем. Не хотелось винить судьбу, но получалось так, что она мстит мне, расставляя все на свои места и забирая недостающее.

И тогда уже ошибочным становится мое желание избавиться от чего-то подобного. Ведь если рассудить, я сам подвигал себя к началу какого-то мщения в отношении себя же. Когда не принимались никакие способы самозащиты перед собственной совестью. Быть может, когда я уже изначально был обречен. Как и обречен терпеть те многочисленные неудачи, которые в неимоверных количествах скапливались в моем подсознании. А если они каким-то образом попадали в сознание – то я просто наяву осознавал, что происходило нечто страшное и по-настоящему ужасное. Причем в таких случаях мы ничего не способны изменить. А все что остается – продолжать страдать. Но ведь мне не хотелось, чтобы это продолжалось. Этим видимо и объяснялись периодически возобновляемые мной попытки-стремления к избавлению от подобных мучений. Причем, конечно же, проблемой уже было мое неосознавание собственной мученической роли. Ну и, наверное – бессознательное желание добиться изменения судьбы. Собственной судьбы. Ибо судьбы других менять мне удавалось. Не прилагая к этому даже каких-либо серьезных усилий. Хотя и советы в большинстве случаев я давал действительно искренние. Нисколько как будто не предполагая, что ими – воспользуются; а если случится так – то что-либо на самом деле изменится. Хотя, замечу, я словно интуитивно видел это изменение. А если кто делал так, как предлагал я – еще и убеждался в своей правоте. И уже получалось даже так, что, оценивая свое прошлое, я все меньше видел какие недоработки. Словно бы понимая, что тогда - именно так, как поступал я, и поступать было надо. И лишь от того, что когда-то я слишком расстраивался из-за всего того, что сейчас признал совсем даже не существенным, иногда грустил, понимая, что ведь можно было, когда это действительно происходило, сделать как-то иначе. Но может иначе и действительно не получалось потому как было невозможно,- успокаивал я себя. И это все видимо и действительно было правдой; так же как было и весьма оправданно - да все из-за того, что не мог бы я поступить, наверное, иначе ни теперь, ни тогда. Разве что способен был оставить все как есть. Да, с другой стороны, наверное все же и не мог. Попросту потому, что в душе не было заложено поражение. А вся жизнь словно подводила к единственной победе. К которой я фактически все время стремился. И которую все-таки достигал.

Но не все, конечно, было так просто. Хотя я и мог позволить себе стоять на тех позициях, которые были мне необходимы. И словно бы не считаясь с другими, я тем не менее все обставлял таким образом, что как бы оказывалось, что другим и выхода нет иного, как только принять все то, что предлагал до этого я. Причем как бы выходило уже так, что чем больше проходило время на сомнения да раздумья (оказывавшиеся в итоге совершенно не нужными), тем больше получалось, что окружающие совершали как раз те поступки, которые, собственно, и должны были происходить в этот период времени и были в необходимы мне. И так от этого всего стало интересно, что я решил продолжать совершать все то, что, собственно, делать было необходимо.

 




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 231; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.032 сек.