Том VII 4 страница

Не успел я написать к Вам с о. Аполлосом, ибо отправлялся в то время для обозрения епархии. Брат сей у нас вел себя весьма хорошо, может быть, что-нибудь получил и для души. Да благо­словит его Господь Бог на новом месте. Призывая на Вас и на вверенную Вашему попечению обитель благословение Божие, с искреннейшим почтением и пастырскою любовию есмь и буду Вашего преподобия усерднейший богомолец

Филарет, Митрополит Киевский.

16 декабря 1844 года

Киев

№ 14

Преподобие и Боголюбезне брате авва Игнатие! Письмо твое получил на одре болезненном, на котором уже седьмой день. Не знаю, воздвигнет ли меня Господь Бог, или воззовет к себе. Одно и все мое желание быти со Христом, Ему же верой и правдой прослужих четвередесят седмь лет. Вчера Господь Бог сподобил меня получить разрешение от духовного отца моего во всех прегрешениях моих и приобщиться Святым Животворящим Тайнам Своим. Им же образом желает елень на источницы воднии, сице желает душа моя к тебе, Боже. Когда приду и явлюсь лицу Божию!.. Впрочем, это мое желание, а жизнь в руце Божией. Болезнь моя, кажется, не к смерти, может быть, от излишнего напряжения к исполнению дел службы и правил монашества. У меня нет викария уже четвертый месяц. А утом­ленные члены требуют покоя — вот приближается монашеский врач Святой Пост, — да уврачует Господь Бог душевные и теле­сные недуги наши.

Поручаю себя святым молитвам Вашим,

Ваш всегда усердный богомолец

Филарет, М<итрополит> Киевский. 19 февраля 1845 года

О письмах Ваших изволите быть совершенно спокойны — у меня обычай уничтожать их тотчас после ответа. Ни одно не су­ществует. Не знаю, смогу ли я завтра принять графиню Гудович, ибо очень слаб и сильная боль головная. Ежели не смогу, то извините меня пред ней. А в терпении не пренемогайте. Господь близ — приидет и неукоснит и по терпению благих дел стори­цею и седмидесят крат сторицею воздаст щедротами своими воз­любивших Его и благоугождающих Ему.

III

Высокопреосвященные архиепископы Платон Костромской и Нил Ярославский

Подобной любви я не встречал ни в одном лице из духовенства.

Святитель Игнатий

13 октября 1861 г. святитель Игнатий прибыл в Николо-Баба­евский монастырь Костромской епархии, предоставленный ему в управление после ухода на покой. «Положением своим я очень доволен. Монастырь уединен, стоит на сухом месте, весьма здоро­вом, при отличных источниках, близ самой Волги. Здесь можно сделаться чуждым миру», — писал он Н. Н. Муравьеву-Карскому 16 ноября 1861 г.[31] По словам его брата, Петра Александровича Брянчанинова, чувство довольства не покидало святителя Игна­тия во все время его пребывания в Николо-Бабаевском монасты­ре. Этому чувству довольства, несомненно, благоприятствовали и внешние обстоятельства, а именно то, что обе кафедры — Кост­ромскую и Ярославскую, с которыми Бабаевский монастырь дол­жен был входить в различные отношения (с первой — по подчине­нию, со второй — по местоположению), занимали иерархи, кото­рые и сами были людьми выдающимися, чуждыми мелких дрязг и интриг, от которых святитель Игнатий устал до изнеможения.

Костромской епархией в то время управлял архиепископ Платон (в миру Павел Симонович Фивейский; 1809-1877) — воспитанник Московской Духовной академии, бывший ректор Московской семинарии, духовный писатель, монография кото­рого «Православное нравственное богословие»- выдержало пять изданий, а также написавший еще ряд сочинений: «Взгляд на историю Российской Церкви» (1834), «Историческое описание Троицкого Козловского монастыря» (1849), «Основание Пере­яславского Троицкого Данилова монастыря»(1853) и другие.

Судьба свела однажды архимандрита Игнатия и епископа Пла­тона: в 1856 г. только что призванный на Новгородскую и Санкт-Петербургскую митрополию Митрополит Казанский Григорий намеревался хиротонисать архимандрита Игнатия во епископа в Новгороде, не зная, что это место уже было предназначено епис­копу Платону. Но это невольное столкновение интересов в даль­нейшем никак не повлияло на их взаимоотношения. Хорошо знав­ший архиепископа Платона профессор Московской Духовной академии П. С. Казанский писал ему 28 сентября 1861 г.: «О. На­местник как-то поручал мне передать Вам его совет — сохранять добрые отношения к Игнатию. Я не писал этого, потому что и без совета Вы будете так поступать»[32].

Документов, характеризующих их отношения более подроб­но, не сохранилось, так как архив Николо-Бабаевского монас­тыря погиб в двух пожарах: в 1870 году сгорела монастырская библиотека и хранящиеся в ней документы, а через сто лет по­жар, случившийся в Государственном архиве Костромской об­ласти, уничтожил остатки архива монастыря.

Однако все действия архиепископа Платона в поддержку Николо-Бабаевского монастыря при жизни святителя Игнатия и после его кончины свидетельствуют о самых благожелатель­ных отношениях с обеих сторон. Дополняют такое впечатление письма архиепископа Платона. Так, в письме святителю Игна­тию от 12 мая 1865 г. он писал: «Редко я по множеству дел моих могу снабдевать мою душу Святоотеческими писаниями. Вче­ра, улучив несколько минут свободных, взял в руки Добротолюбие и среди чтения Преп. Дамаскина Петра подали мне Ваши аскетические писания. Тотчас беру в руки их и слышу в них зву­ки Святоотеческой гармонии, наслаждаюсь духом древних От­цов. Некоторые из Ваших писаний мне были известны прежде. Раскрыл прежде всего: «Плач мой». Так и чувствуется св. Еф­рем. Примите, Владыко Святый, живейшую благодарность за до­ставление мне трудов Ваших. Да послужат они во благо Церкви, как труды Святителя Тихона, и да сподобит Вас Господь части Святителя Тихона и Преподобных и Богоносных Отцов. В Цер­кви Вы оставили памятник своего делания. Ныне же я рекомен­дую всей епархии писания Ваши. Да возродится во всём духо­венстве жажда к приобретению и усердие к чтению Ваших под­вижнических писаний»[33]. А в письме к Петру Александровичу Брянчанинову от 17 апреля 1870 г., поздравляя с праздником Святой Пасхи и называя его верующим и творящим сыном Цер­кви, архиепископ Платон писал: «Как скоро дела и люди дают мне случай и возможность, то я беру в руки святоотеческие пи­сания, в числе их и Преосвященного Игнатия. Читая их, я мыс­ленно переносился к вам и свои мысли теперь хочу передать вам. Немного среди нас осталось таких архиереев, как Преосвящен­ный Игнатий. Надобно память о его жизни сохранить для веков или имен последующих. На вас, достопочтеннейший Петр Алек­сандрович, лежит обязанность собрать все, какие только возмож­но, сведения о жизни и деятельности Преосвященного Игнатия. Вы знаете и места и лица, откуда можно получить сведения. Со­бирайте всякое сказание, всякое сведение. Обязанность эта воз­лагается на вас не связью только родственною с почившим, но и Церковию. Вас никто не может в этом случае заменить. Ни на час не откладывайте сего дела, возлагаемого на вас Церковию. Люди преходят, и ныне бывает сделать невозможно то, что вче­ра не стоило ничего сделать. Запишите, что сами слышали от покойного. Соберите и сохраните все письма его. Господь да по­может вам исполнить это послушание не только любви, но дол­га». Также и в письме от 22 ноября 1870 г.: «Вы знаете, как я дорожу писаниями богомудрого Святителя Игнатия, — и пой­мете, с каким нетерпением буду ждать от вас его -«Отечника».

Между нами теперь уже немного таких старцев; уже другой дух веет, и поставляют нам в вину иноческое направление; а ино­чество есть сила и краса Православия и, могу сказать, жизнь. Не забудьте, достопочтеннейший Петр Александрович, мою просьбу о собрании всех доступных вам сведений о Преосвященном Иг­натии. Если время и обстоятельства теперь не позволят всему явиться на свет, то все пригодится к другому времени. Вы обяза­ны принять на себя это послушание: не как брат только, но как православный христианин, желающий блага Церкви»[34].

Тем более благожелательными и дружескими можно назвать отношения святителя Игнатия с Ярославским Владыкою, архи­епископом Нилом, что на этот раз подтверждается письмами самого Святителя.

Высокопреосвященный Нил, архиепископ Ярославский и Ро­стовский (в миру Николай Федорович Исакович; 1799-1874) по окончании в 1825 г. Петербургской Духовной академии был оп­ределен инспектором Черниговской семинарии и профессором богословских наук, а в 1828 г. перемещен на ту же должность в Киевскую Духовную академию. В 1830 г. назначен настоятелем Ярославского Авраамиева монастыря в сане архимандрита и рек­тором Ярославской семинарии. В 1835 г. хиротонисан во еписко­па Вятского и Слободского и впервые проявил свою апостольс­кую деятельность к просвещению иноверцев и возвращению в лоно Церкви отпавших от православия. В 1838 г. переведен на Иркутскую кафедру, в под начали и которой была в то время са­мая обширная в мире территория от границ Китая до Северного и Великого океанов, включая северо-восточный угол и острова Америки. 13 апреля 1840 г. он был возведен в сан архиепископа.

«И на новом поприще В лады ко проявил себя достойным пре­емником святителя Иннокентия». Деятельность его в этом краю характеризуется огромной энергией, огромной увлеченностью и заинтересованностью в достижении поставленной цели — под­нятия духовного, нравственного, а также и жизненного уровня населения, как православного русского, так и иноверцев. За пе­риод с 1838 по 1853 г. было построено множество церквей, в Иркутске построен новый семинарский дом, училище для де­виц духовного звания, в 260 верстах от Иркутска основана Шило­ва пустынь, на содержание которой он пожертвовал значитель­ную сумму и до самой кончины присылал пособие, также пожерт­вовал значительные средства на новый кафедральный собор в Иркутске. Для приведения богослужений в надлежащий вид им были выписаны пастыри из великорусских губерний, учреждены миссионерские станы и образованы миссионеры, из числа кото­рых впоследствии прославился целый ряд протоиереев и в том числе выдающийся деятель Русской Церкви, архиепископ Кам­чатский, а затем преемник Митрополита Филарета, Митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов). Благо­даря этой активной деятельности Преосвященного Нила, «рас­кол должен был приутихнуть и за Байкалом образовались много­люднейшие приходы, основанные на правах единоверия».

Еще более трудился он над обращением язычников, которых жило здесь более 400 тысяч: тунгусов, чукчей, камчадалов, яку­тов, бурятов и других. Для новообращенных им построено до 70 церквей. Особенной его заботой было дать им Священное Писа­ние на родном языке. Для этого он изучил монгольский и бурятс­кий языки и перевел некоторые богослужебные книги и тексты (которые переложил на ноты выдающий музыкант А. Ф. Львов). «Этими трудами оставил по себе незабвенную память в Сибири».

24 декабря 1854 г. Высокопреосвященный Нил был переве­ден на Ярославскую кафедру. В Ярославской епархии он также энергично занимался строительством и обновлением церквей, особенно много сделал в этом направлении для Ростовского Кремля и митрополичьего дома, в Ярославле произвел капиталь­ную перестройку архиерейского дома; число школ при монас­тырях и церквах при нем увеличилось до 311 при 6584 учащихся, библиотек при церквах — до 876 (больше, чем в любой из епархий России).

В 1856 г. Преосвященный Нил был вызван в Петербург на два года для присутствия в Святейшем Синоде. За это время он удостоился принять участие в короновании Их Императорских Величеств Государя Александра Николаевича и Государыни Марии Александровны в Московском Успенском соборе, уча­ствовал в освящении Исаакиевского собора. В 1867 г. он вместе с одиннадцатью архипастырями Русской Церкви приносил по­здравление Митрополиту Московскому Филарету с пятидеся­тилетним его архипастырским служением, а 19 ноября того же года вместе с Киевским Митрополитом Арсением и шестью ар­хипастырями участвовал в отпевании и погребении великого иерарха Московского, которого глубоко любил и уважал.

И в сане архиепископа Ярославского Преосвященный Нил продолжал заниматься переводами богословских книг на бу­рятский и монгольский языки. Также он занимался окончатель­ной редакцией своей книги «Буддизм», которая была напеча­тана в 1854 г. и не потеряла своего значения поныне, как пер­вое исследование на эту тему; а затем — оформлением своих дневниковых записей, сделанных во время поездки по Сиби­ри, из которых составилась книга «Путевые записки архиепис­копа Нила», вышедшая в свет в Ярославле в 1874 г. «Божий промысл, призвавший меня на чреду пастырского служения, указал мне поприще деятельности в дальних окраинах обшир­ного Отечества нашего. От берегов Волги до Ангары, и от Лены до Нерчи, Шилки, Онона и Аргуни, был я странником и тру­жеником», — предварял он книгу. Написанная ярким языком, она легко читается и живыми картинами об обитателях, их нра­вах, их способах выживания, их отношениях к проповедуемой христианской вере, также и чиновничьем произволе в этих от­даленных от центра местах характеризует целую эпоху в исто­рии Сибири. Книга свидетельствует о широкой образованнос­ти автора: иные картины он комментирует цитатами из латин­ских писателей, в некоторых случаях приводит строфы из Горация, которые тут же и переводит, сохраняя их стихотвор­ную форму; а в других случаях приводит свою беседу с мест­ными жителями на их родном языке, записанную русским ал­фавитом. «Достигли Иркутска, — заключает он книгу, — про­ведши в странствии девяносто пять дней».

Святитель Игнатий познакомился с архиепископом Нилом ещё будучи архимандритом Сергиевой пустыни. Так, упомина­ния о нем встречаются в его письмах к игумену Югской Доро­феевой пустыни Варфоломею. Например, в письме от 3 августа 1857 г. он сообщает: «С второго на третье число сего августа ме­сяца Преосвященный Нил ночевал в Сергиевой Пустыне». Во время своего пребывания в Петербурге для присутствия в Свя­щенном Синоде Преосвященный Нил принимал участие в хи­ротонии архимандрита Игнатия Брянчанинова во Епископа Кавказского и Черноморского.

Переписка между ними возникла сразу же по приезде святите­ля Игнатия на Бабайки. Первое из сохранившихся 39 его писем, отправленное 15 января 1862 г., свидетельствует об уже устано­вившихся отношениях, а в письме от 12 июня того же года епис­коп Игнатий благодарит «Милостивейшего Архипастыря... за ту любовь, за ту искренность, в объятиях коих я находился во время пребывания моего в Ярославле». Письмо это, кстати, уточняет дату, приведенную в Жизнеописании, поездки святителя Игна­тия в Кострому и Ярославль. Другие письма свидетельствуют о благожелательном отношении Преосвященного Нила ко всей де­ятельности святителя Игнатия в монастыре, в частности, о его содействии в сборе средств на начавшееся строительство нового храма. В этом отношении примечательны письма от 14 и 23 фев­раля 1866 г., в которых святитель Игнатий советуется с Преосвя­щенным Нилом по поводу найденного близ монастыря камня. Дело в том, что, будучи в Екатеринбурге, Преосвященный Нил посетил там «Фабрику шлифовальную, или гранильную, как ее здесь называют. <...> Из камней, наиболее употребительных на фабрике суть: разноцветные яшмы, агаты, порфиры, топазы, или точнее горные хрустали, и раухтопазы. <...> В качестве первоста­тейных показывают здесь ставки цирконовые, гранатовые, аме­тистовые». Увлекшись здесь камнями, Преосвященный Нил со­брал «замечательный по собранию и высокой ценности минера­логический кабинет», завещанный им Санкт-Петербургскому университету. Конечно, Преосвященный Нил показывал свой ми­нералогический кабинет епископу Игнатию, который мог оценить его по достоинству...

Последнее письмо святителя Игнатия к Преосвященному Нилу было написано 18 апреля 1867 г. — за 12 дней до кончины.

Письма святителя Игнатия к Высокопреосвященному Нилу (Исаковичу)[35]

№1

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Ризничий мой передал мне, что Ваше Высокопреосвященство изволили сообщить ему о расположении Вашем дозволить по­ступление в Бабаевский монастырь тем из воспитанников Ярос­лавской семинарии, которые захотят вступить в оный. А я имен­но об этом хотел просить Вас при личном свидании. Спешу объяснить пред Вами предположения по сему предмету.

При настоящем развитии просвещения в России необходи­мо, чтоб и монашество, подвизающееся в монастырях, имело об­разованность, соответствующую своему назначению. Опыт до­казал, что этого можно достигнуть, привлекши образованных юношей в братство. Пройдя послушания и вкусив плоды смире­ния, они соделываются полезными членами Христианского об­щества, фактически объясняющими пред ним пользу истинного монашества. В Оптину Пустыню Калужской епархии поступа­ли любые кончившие курс семинарского учения и несколько кончивших курс в светских учебных заведениях. Приложив к образованию школьному практическое монашеское образование, они доставили Оптиной Пустыне, одному из беднейших монас­тырей, достоинство первого в России Монастыря в религиозно-нравственном отношении и подарили отечественно-духовной литературе многие переводы аскетических писателей. Многие благочестивые люди ведут переписку с иноками Оптиной Пус­тыни и руководствуются их назиданиями.

Если Бог благословит, — мне желалось бы учредить и в Баба­евском монастыре пристанище для образованных людей, при­станище, соответствующее их потребностям. Они найдут веж­ливое обращение, простую, но тщательно приготовленную пищу, простое, но достаточное одеяние. Они найдут духовника (при­бывшего со мною), который сообщит им первоначальные мона­шеские правила, научит откровению помыслов, отвержению собственных разумений и влечений. Для тех, которые окажутся до­стойными, вполне доступна беседа со мною. На сих основаниях я с любовию желаю принять тех кончивших курс в Ярославской семинарии, которые захотят посвятить себя иноческой жизни и соответствуют ей своим благоповедением. Также я готов при­нять и тех, которые, не кончив курса, но будучи достойны по поведению и способностям, пожелают подклонить себя под бла­гое иго иночества. Я убежден, что Вашему Высокопреосвящен­ству приятно будет содействовать моему убогому труду, имею­щему целию общественную пользу.

Поручая себя Вашим Святительским молитвам, с чувствами отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства покорнейшим слугою

Епископ Игнатий. 15 января 1862-го года

№2

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Примите мое усерднейшее поздравление с наступающею Всесвятою Пасхою и всерадостное приветствие: Христос Воскресе! Искренне желаю Вашему Высокопреосвященству вожделенно­го здравия и всех истинных и совершенных благ.

Зиму провел я весьма трудно, подвергаясь различным припад­кам, из которых многие, конечно, последствие лечения минераль­ными водами. Когда наступит совершенно теплая погода, наде­юсь предпринять путешествие в Ярославль для вожделенного мне свидания с Вашим Высокопреосвященством. Надеюсь восполь­зоваться и ответными советами Вашими по управлению монас­тырем, именно по устроению сношений со Св. Синодом, о чем и здесь предварительно прошу Вас.

Поручая себя Вашим Святительским молитвам, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипас­тыря и Отца покорнейшим слугою

Епископ Игнатий. 31 марта 1862-го года

№3

Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!

8 надежде на Ваше милостивейшее расположение ко мне грешному, позволяю себе беспокоить Вас моею покорнейшею просьбою.

9 мая, в день Святителя Николая бывает в Бабаевской обите­ли значительное стечение народа, а клиросных еще не имеется в достаточном числе. Посему, Ваше Высокопреосвященство, ока­ жете истинное одолжение, если дозволите нескольким Вашим певчим прибыть в Бабаевский монастырь на этот день для вспо­можения благолепному празднованию.

Очень благодарен Вам за письмо Ваше от 20 апреля! Вы спра­ведливо относитесь о настоящем моем положении: оно нормаль­но для меня по тому направлению, которое я принял еще в свет­ском быту и в котором провел первые годы в уединенных обще­жительных монастырях. Пребывание в Сергиевой пустыне было для меня крайне отяготительным, а в последние годы сделалось, по причине усиливавшейся болезненности, невыносимым.

Поручая себя Вашим Святительским молитвам, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипас­тыря и Отца

всепокорнейшим слугою

Епископ Игнатий. 29 апреля 1862 года

№4

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Так как настало благоприятное время для исполнения моего священного долга быть у Вашего Высокопреосвященства, то все­покорнейше прошу Вас, как многозанятого, уведомить меня, как занятого лишь болезненностию моею, когда могу посетить Вас, наименее отвлекая Вас от дел Ваших? Мне желалось бы испол­нить долг мой в течение первой недели наступающего поста, по­тому что со второй предполагаю начать употребление вод железно-серных.

Поручая себя Вашим Святительским молитвам, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца покорнейшим слугою

Епископ Игнатий. 3 июня 1862-го года

№5

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Приношу Вашему Высокопреосвященству мою всесовершенную признательность за ту любовь, за ту искренность, в объятии коих я находился во время пребывания моего в Ярославле. Они излили в мое сердце, преисполнили его утешения. Милосердый Господь да воздаст Вам по любви Вашей!

Поручая себя Вашим святительским молитвам, с чувствами всесовершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Архипастыря и Отца

всепокорнейшим слугою

Епископ Игнатий. 12-го июня 1862-го года

№6

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Примите мое усерднейшее поздравление с наступающими праздниками и Новым Годом, и мое усерднейшее желание Ва­шему Высокопреосвященству всех истинных и совершенных благ. По возвращении моем из Ярославля, вероятно, от влияния наступившей сырой погоды, я почувствовал себя весьма нехо­рошо и несколько раз признавал себя близким к смерти. При таковом положении здоровья настоящее мое уединение бесцен­но! Оно доставляет мне необходимое спокойствие по душе и по телу.

Живу вполне отдельно от мира, и это доставляет мне прият­нейшую возможность желать от искренности сердца всем От­цам и Братиям, труждающимся посреди мира, всех истинных благ. Все мы кратковременные странники на земле, и все, при­обретаемое нами на земле, приобретается на кратчайший срок.

Поручаю себя и вверенную мне обитель Святительским мо­литвам и Благословению Вашего Высокопреосвященства. С чув­ствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипас­тыря и Отца

покорнейшим послушником

Епископ Игнатий. 17 декабря 1862 года

№7

Милостивейший Архипастырь и Отец!

С каких прекрасных слов начинается письмо Вашего Высо­копреосвященства от 19-го июня ко мне недостойному. «Вина моя, говорите Вы, пред Вашим Преосвященством неизвинима». Как эта вина заключается в том, что Вы единожды навсегда наса­дили в Ваше сердце любовь ко мне грешному, которою я и утеша­юсь и наслаждаюсь, то я от всего сердца желаю, чтоб вина эта пре­бывала во всей силе своей. По благости Божией Государю Цеса­ревичу посещение им Бабаевского монастыря было приятно[36]. В то время, как и всегда, я был очень слаб и сомневался, чтоб прием удался. Он удался по милости Божией. Справедливость требует, чтоб я засвидетельствовал должное о Бабаевском Игумене[37], ко­торый меня во всех отношениях успокоивает и которого опыт­ность в подобных случаях, как прием Цесаревича, много послу­жила к устройству этого приема. Другие братия, особливо при­ехавшие со мною, способствовали устроению порядка. — Весьма утешительно сообщаемое Вашим Высокопреосвященством изве­стие о том внимании, которое явил Государь Цесаревич духовен­ству и Церкви. Храм Святого Иоанна Предтечи особенно при­влек его внимание. Особенно полезно предназначенному русско­му Царю видеть близко положение всех сословий. Духовенство наиболее нуждается в этом, потому что прежде оно наиболее было устранено от Царских взоров.

В обитель нашу заезжал на днях Елагин, известный писатель, ревнитель православия, обличитель Герцена. Он сообщил све­дение, что Преосвященный Кирилл переводится из Иерусали­ма в Казань по каким-то неприятностям с греческим духовенством, что в Иерусалиме русского епископа не будет, а будет ар­химандрит, и что назначается туда иеромонах Леонид Кавелин[38] из Оптиной Пустыни. Пишут сюда, что Муравьев[39], бывший Кав­казский Наместник, вызван в Петербург, где квартира для него назначена в Зимнем дворце. Кронштадт укрепят превосходно. Войско русское доведено до величайшего усовершенствования, особенно стрелки. — Всё в руце Божией! Но и браням и слыша­нию о бранях подобает быти, по предречению Слова Божия. Че­ловечество находится в падении, и потому не только частные люди восстают друг на друга, но и народы восстают один на дру­гой. На Россию намереваются восстать многие народы, но ниче­го вредного не сделают, только разовьются силы и возвеличат ее, подобно тому, как сделал для нее Наполеон I. Если бы он не служил грозою для Европы и не отвлекал всего внимания ее к себе, то Европа не допустила бы Россию завладеть Финлянди­ей, Бессарабией и Польшей.

Поручая себя Вашим Святительским молитвам, прося о про­должении Вашей ко мне о Господе любви с постоянными чув­ствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства, Милостивейшего Архи­пастыря и Отца

покорнейшим послушником

Епископ Игнатий. 7 августа 1863-го года

№8

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

Николаевский Бабаевский монастырь имеет необходимую нужду в построении новой соборной Церкви. А как к соверше­нию такового дела собственные средства монастыря недостаточ­ны, то оказалось необходимым прибегнуть к сбору. Не откажите, Ваше Высокопреосвященство, сборщику монастыря иеромонаху Паисию, сему письмоподателю, дозволить сбор в Ярославской епархии, чем окажете монастырю истинное одолжение.

Поручая себя и вверенную мне обитель Вашим Святительс­ким молитвам, с чувством совершенного почтения и искренней­шей преданности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипас­тыря и Отца

покорнейшим слугою

Епископ Игнатий.

№217

29-го августа 1863 года

Его Высокопреосвященству Нилу, Архиепископу Ярославскому и Ростовскому, Кавалеру.

№9

Ваше Высокопреосвященство,

Милостивейший Архипастырь и Отец!

На отношение Вашего Высокопреосвященства от 1 ноября сего года имею честь известить Вас, Милостивейший Архипас­тырь, что я, сердечно сожалея о постигшей Вас болезни, готов послужить Вам помощи ю в рукоположении ставленников, на­сколько дозволит мое слабейшее здоровье.

При сем имею честь известить Вас, что препровожденный ко мне ставленник Николай Соколов рукоположен мною 5 ноября во диакона, а 8 — во священника.

Желая Вашему Высокопреосвященству скорейшего и полно­го выздоровления, и поручая себя Вашим Святительским мо­литвам, с чувствами отличного уважения и совершенной пре­данности имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Архипастыря и Отца

покорнейшим слугой

Епископ Игнатий.

№ 236-й

8-го ноября 1863-го года

Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Нилу, Архиепископу Ярославскому и Ростовскому и Кавалеру.

P. S. Прилагаю Вашему Высокопреосвященству следующую записку относительно лечения простуды, по моей искренней любви к особе Вашей и по желанию Вам скорого и полного выз­доровления. Моя болезненность началась с простуды ног в 1823 году. С того времени постоянно чувствовал я себя хуже и хуже. В 1846 году в начале октября, при поездке по благочинию, я сно­ва простудил ноги, причем они отнялись у меня. Шесть месяцев я не выходил из комнаты. Лечили меня различными натирания­ми, сассаспарельным декоктом, сосновыми и серными ваннами. Лечением доставлено мне лишь некоторое облегчение; вместе доставлено и значительное истощение сил. В 1858 и 1859 годах пользовался я Кавказскими водами и купанием в море. Это ле­чение погнало из меня болезнь, произвело особеннейшее рас­слабление, но исцеления не доставило. По причине ужаснейше­го изнеможения я оставил службу. На пути с Кавказа в Бабаевс­кий монастырь я опять застудил ноги, что привело меня, можно сказать, в отчаянное положение.

Когда я уже не надеялся, чтоб какое-либо лекарство принесло мне пользу, тогда посетил меня некоторый житель Костромы и, узнав, что я страдаю от простуды, предложил мне лекарство, кото­рым он излечился от подобной жестокой простуды по наставле­нию Костромского доктора Дидрикса. Об этом средстве сообщал мне еще в Петербурге доктор Стрелинского Дворца, но не мог дать мне основательного наставления в лечении, не имев опытов сего лечения, а знал о нем поверхностно, понаслышке. Здесь доставле­но мне удовлетворительное наставление, и, к величайшему удив­лению моему, средство оказалось наиболее действительным, наи­более удобным и легким, нежели все, доселе употребляемые мною средства. Действие его схоже с действием Кавказских вод, но не­сравненно сильнее, — производит не расслабление, а укрепление.

Дата добавления: 2015-06-04