От издателей 15 страница

При образовании юношества о чем надо больше всего стараться? О том, чтобы стяжать ему просвещенна очеса сердца [Еф. 1,18]. Не замечаете ли, что сердце наше – первый деятель в нашей жизни и во всех почти познаниях наших зрение сердцем известных истин (идея) предшествует умственному познанию? Бывает так при познаниях: сердце видит разом, нераздельно, мгновенно; потом этот единичный акт зрения сердечного передается уму и в уме разлагается на части: являются отделы, предыдущее, последующее – словом, зрение сердца в уме получает анализ свой. Идея принадлежит сердцу, а не уму – внутреннему человеку, а не внешнему. Поэтому весьма важное дело – просвещенна очеса сердца при всех познаниях, но особенно при познании истин веры и правил нравственности.

Паки и паки восписую благодарственная Пресвятей Госпоже моей, Владычице Богородице, избавлься от злых. Приими от мене, непотребнаго, сквернаго, скверными помыслы и деянми страстей всего себе непотребна сотворша и по злобе моей диавольским соучастником бывшего, излияние благодарного сердца моего. Вот оно, Владычице, Твоим ходатайством и заступлением сейчас, мгновенно исцелело от диавольского озлобления, от разжженных стрел его, от тесноты его адской, от неволи его лютой, от работы его несносной – и покоится небесным покоем: я уже совсем не тот, чем был за минуту пред сим; я не раб диавола, я не сообщник злобного естества его, дел его человекоубийственных: я – раб Твой, я раб Владыки Бога моего; невидимая рука Твоя осязательно коснулась моего сердца грешного. О, счастливая действительность! Прославлю Твое милосердие, Твое пребыстрое заступничество, Милостивая, Благосердая и Влаголюбивая Госпоже, Пресвятая Богородице! Недоумею, окаянный, благохвалити Тя по достоянию: но веру мою приими, христиан всех Предстательнице, и не лиши меня Твоего благого владычества в прочее время живота моего. (Декабря 10-го дня 1859 года.) Христиане! Хвалитесь Владычицей, Заступницей нашей, исповедайте славу Ее всем, не ведущим Ее заступничества. Да будет день сей всегдашним, новым памятником для меня благодеяний Божией Матери! Тринадцатого декабря 1859 года. Был он, человекоубийца, во мне – и нет его: он прогнан.

Если, как ты испытал многократно, Я скоро слышу и исполняю твои молитвы, то отчего ты всегда не молишься Мне с верою несомненною обо всем? В церкви и дома, при совершении служб и Таинств и на домашней молитве? Ты оскорбляешь Меня маловерием, которое в тебе неизвинительно.

Болезнью одного члена часто искупается благосостояние всего тела или важнейших его частей.

Когда ты молишься Господу или Владычице Богородице, то будь уверен, что молитва твоя, если она от всего сердца приносится, в один миг бывает слышна у Господа или Божией Матери. Что я говорю? – Они видят самое расположение твоего сердца к молитве, прежде чем ты действительно помолишься, и чтобы дать тебе благо, о котором ты молишься, для этого недостает часто только тебя, твоей сердечной веры, искренности твоего желания, глубины твоего смирения, твоего сознания в том, что ты и жалок, и нищ, и слеп, и наг [Откр. 3,17].

Во время молитвы, когда, несмотря на наши усилия иметь живую веру в Бога, ее нет в нашем сердце, надобно помнить, что диавол всегда, а во время молитвы особенно, старается закрыть, омрачить очи сердца, чтобы оно не видело Бога (вера есть видение сердца невидимого Бога); надо также внутренно сказать Господу: Господи, Тебя закрывает от меня враг, и неразумное сердце мое, покрываемое его мраком, мятется и колеблется: да знаменается свет лица Твоего на мне, грешнем [Пс. 4,7].

Быстрым предстательством Божией Матери и святых доказать бессмертие душ человеческих и общее воскресение; обширность их деятельности (в теле деятельность их стеснялась: они не могли быть везде и слышать всех, а теперь – везде и всех).

Смущение. Девица, встречаясь с любимым ею человеком, смущается; ненавидящий при встрече с ненавидимым – смущается; завистник – смущается; вообще преданный какой-либо страсти непременно смущается внутренно. Отчего? Оттого, что преданный страсти человек соединяется с диаволом, а он чужд всякого мира.

Пресвятая Богородице! Опять я должен сегодня благохвалить Тебя. Ты опять и сегодня, по молитве моей, избавила меня, недостойного, от тесноты сердца моего. Слава Тебе!

О причащении. Не смотри на виды хлеба и вина, а смотри на жизнь небесную, несомненно от них изливающуюся в сердце твое, если ты не оскорбляешь Таин маловерным усумнением или неверием. Так, не смотри лукаво на виды хлеба и вина, а подивись тому, как эти виды хлеба и вина, преложившиеся в Тело и Кровь Господа, животворно действуют на умерщвленную грехом душу нашу, оживляющую наше тело, как она живится, упокоевается ими. Этому подивись и воздай славу Господу, оживляющему нас, умерщвленных грехом.

Сомнение, маловерие, неверие, все страсти и грехи – мерзость диавола. Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола [1 Ин. 3,8].

После причастия спроси себя внутренно: любишь ли ты Спасителя всем сердцем? Если любишь, если сердце твое говорит Господу: Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя [Ин. 21,15], то ты достойно причастился, если нет – недостойно. Если чувствуешь отвращение ко всякому греху, особенно к страстям: ненависти, зависти, гордости, себялюбию, своекорыстию и другим, то – достойно, если нет – недостойно; если живая вера в сердце есть – достойно, если нет – недостойно.

Во время умственных занятий, особенно предметами веры, око сердечное очищается, проясняется, светлеет. Хорошо заниматься умственными трудами!

Ложишься вечером и думаешь, что встанешь завтра утром; так и ложась в могилу в вечер нашей жизни, будем уверены, что мы встанем в утро общего воскресения (о воскресении).

Неизбежность смерти. Смерть постоянно, ежедневно берет из среды нас свои жертвы. Мы видим то мать, оплакивающую свое порождение, то жену, рыдающую по своем муже, отшедшем в путь, из коего нет возвращения, или мужа, лишившегося жены; видим младенцев и дряхлых старух, юношей и крепких духом и телом мужей, дев и жен в объятиях смерти, бездыханных, безгласных, безобразных, бесславных. Как редко можно найти семейство, в котором все члены, начиная с отца и матери, были бы в живых: кого-нибудь да нет из близких сердцу, и одни поемлются невидимою рукою, а другие оставляются. Все видим это печальное зрелище, но все почти так привыкли к нему, что оно и не занимает, или по крайней мере не трогает нас. Так, придет очередь и нам быть жертвою смерти, и может быть очень скоро, думаем ли, не думаем ли об ней; а после смерти всех ожидает неизбежный и для многих тяжелый, тяжелый суд. Что же мы проводили жизнь свою в рассеянности, в бездействии? Зачем мы не готовимся ступить как должно, по-христиански, за предел настоящей жизни? Зачем не думаем о Судии Небесном и о страшном Престоле славы, куда мы непременно все предстанем?

Я и здесь упокоеваюсь во Христе и со Христом – как же мне не верить, что после смерти меня ожидает вечное в Нем упокоение после борьбы с врагами земными? Мне и здесь без Христа тяжело, мучительно – как же мне не верить, что тем более будет для меня мучительно без Него там, когда Он окончательно отвергнет меня от лица Своего? Так, здешнее состояние наших душ предызображает будущее. Будущее будет продолжением настоящего состояния внутреннего, только в измененном виде относительно степени его: для праведников оно обратится в полноту вечной славы, а для грешников – в тяготу вечных мучений.

Да внимают себе, своему сердцу, воспитатели и наставники и да укрепляют сердце свое сердечною молитвою во всяком деле своем: их благим намерениям и усилиям противополагает свои козни злобный князь мира сего и всячески старается лишить их занятия сердечной теплоты и искренности, посевая в их сердце, как плевелы, леность и неохоту к занятиям; да внимают себе и воспитанники и да прилежат своему делу ране и позде.

Когда злой дух тяготит твое сердце, склоняя его к какой-либо страсти, вооружись мужеством и терпением и лиши его тем всякой надежды на дальнейший успех: отстанет, когда увидит твою твердость. Но худо, если будешь малодушествовать: возьмет силу над твоим сердцем. Опыт.

Иной болтливый или иная болтливая в кругу знакомых или родных режет своим языком, как острым мечом, доброе имя ближнего и не замечает, как лукавый окрадывает чрез это его или ее душу. Хранение устом [Пс. 140,3] – важное дело.

Обаянные прелестью диавольскою, люди ругаются над дверью жизни, которою они сами вступили в мир сей по милости Жизнодавца Бога, Который дал законы о браке, и обращают ее в предмет постыдного удовольствия. Где же уму именующих себя разумными? Как бы не рассудить им, что люди не то, что животные неразумные; что они обязаны свободным повиновением воле Бога – Творца Своего; что жены, которым дал Бог эту дверь, не имеют сами права над нею, как не имели же права сами войти в утробу матери своей и родиться, как не могли создать себя сами с известными органами. Начальник их жизненной двери есть Творец Господь, Жизнь всех, и по Его-то всезиждущей воле после брачного благословения должен быть ввергаем в дверь жизни начаток человека (зачатие). Равно и мужчины [...], заключающие в чреслах своих семя человеческое (Левий... был еще в чреслах отца... [Евр. 7,9 – 10]), как не сами сотворили это семя (кто от нас может волос белым или черным сотворити или прибавить себе росту хотя на один локоть [Мф. 6,27], – ни мала что можем сотворити, тем более семени человеческого – основания будущего человека, подобного себе). Так не сами же, самопроизвольно и могут расточать это семя, а по указанию и законам Того, Кто вложил в них это семя. Все, лукаво и нечисто взирающие сердцем на дверь жизни, да ведают, Кто прошел сквозь Девическую дверь жизни затворенную нагой во входе и Плотоносец во исходе. Это – Начальник жизни нашей, премудрый Творец человеков со всеми их органами. Для чего же Он прошел чрез нее и явился во исходе Плотоносцем? Чтобы нас избавить от греховного растления, чтобы в Своей плоти показать нам пример победы над плотию. Ни блудники... ни прелюбодеи... Царства Божия не наследуют [1 Кор. 6,9 – 10]. Горе будет от Него тому, кто ругается бессмысленно и нагло над дверью жизни: он не увидит жизни и приимет погибель – муку вечную от лица Господня.

К мужу твоему влечение твое [Быт. 3,16]. Бедная женщина! Весь век в нарядах, весь век в срязях^[100]– и все, чтобы понравиться мужу. Так муж возобладал ее мыслями и сердцем после того, как она возобладала им при искушении. Поделом! Но и горько иногда платить за это мужу: часто все плоды трудов своих муж полагает на жену.

С Господом мне хлеб простой приятен и питие простое сладко.

За постоянную молитву Господь сподобляет молящихся Ему умереть на молитве и воспарить душами прямо к Его престолу.

Чистые сердцем... Бога узрят [Мф. 5,8], и (подразумевается) в Боге увидят настоящее значение всех сотворенных от Него вещей, и в истинном свете – все дела человеческие, все отношения взаимные людей.

Вы имеете Лики Спасителя и Божией Матери: веруйте, что в этих Ликах – Сам Господь и Сама Пресвятая Богородица Своею благодатию. Так, много раз получал я пред иконою Спасителя много милостей Его великих – от одного воззрения на Его Пречистый Лик; много сподоблялся я даров небесных от Царицы Ангелов и человеков – пред иконою Ее Казанскою. Молясь пред ними, я молился как бы пред Ними Самими – и никогда не посрамлялся. А точно ли Господь Своею благодатию присутствует всегда в Своей иконе, а Владычица в Своей? Точно: припомним пример из жизнеописания отца Серафима, как он однажды, служа литургию в диаконском сане, видел во время ее после слов: Господи! Спаси благочестивыя – явившегося Господа в верху храма, Который потом вошел в местный Лик Свой. Припомним, как слава Господня, обитавшая в Иерусалимском храме, оставила его за умножение беззакония в еврейском народе пред самым разорением Иерусалима и слышен был глас: прейдем отселе. И сияние, при этом замеченное в храме, оставило храм, вышедши из него вратами. Итак, молись пред иконами Спасителя и Божией Матери как пред Ними Самими, всматривайся в их величественные, светящиеся небесным спокойствием, кротостию и смирением Лики. Если твое сердце двоедушничает на молитве, вспомни, где и пред Кем ты стоишь. Ты стоишь пред Такими Существами, Которые знают каждое движение сердца твоего, каждую мысль твою; Которые знают совершенно, истинно ли, от сердца ли, так ли, как пред живыми, молишься – или ложно, не от сердца, забывши, что ты стоишь пред Богом сердца и пред Матерью Бога сердец, испытующего сердца и утробы, ведающего и исчисляющего все твои тайные мысли и необнаруженные желания и намерения. Ах, как много значит один взгляд на небесный Лик Господа или Божией Матери, с верою устремленный! Так, со мною был случай (рассказать рамбовский случай).

Сами себя в любви Божией соблюдайте.

Враг бесплотный сильно во время молитвы налегает на сердце и угрызает его сомнением и маловерием, чтобы молитва, произносимая без веры, не принесла нам никакой пользы.

Не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю [2 Тим. 2,25 – 26]. Богопросвещенному взору апостола люди представляются заживо захваченными в сеть диавольскую. [Если] эта сеть есть мысленная, духовная, то выражение апостола значит то, что люди опутаны духовно [и телесно] и так удалены от духовного Света и Источника жизни – Бога, что они не видят ни Его, ни себя в том виде, в каком они есть; не имеют в себе жизни (живота не имате в себе [Ин. 6,53]) и заживо умерли душою: мысли погибельные, желания и намерения, клонящиеся к погибели, слова и дела – все у них направляется диаволом к их погибели, и он водит их, как слепцов, опутав их и зрение, и руки, и ноги их. В сеть диавольскую, как мы видим, уловлены им и пастыри и пасомые – и первым наложил он печать молчания на уста или старается всячески достигнуть этого, так что они не глаголют народу именем Господним, не просвещают его сердечных очей, ослепленных диаволом, или сами живут беспечно, порочно, не радея о своем спасении; а других связал он печалью века сего, или попечениями о житейском: лестью богатства, жгучею любовию к приобретениям или расслаблением душевных и телесных сил, не занятых трудами, страстями многоразличными: страстию к выездам, развлечениям, болтливости или страстями ненависти, мщения, зависти, скупости, неблаговидными привычками и наклонностями и всяким видом греха. Жалко и больно видеть человечество в этой диавольской сети, которой оно и не замечает, что еще горче (у него опутано все: и сердце, и ум, и вся душевная деятельность, и оно не замечает этих пут), и которую оно, кажется, охотно держит на себе и добровольно влечется в погибель. Нужна усиленная, горячая, от любящего сердца молитва пастырей и мирян благочестивых и боголюбезных, чтобы Бог призрел – хотя и недостойны того люди, совершенно Его оставившие, – чтобы Он призрел на них с высоты Своея и послал им пастырей по сердцу Своему, которые зажгли бы их разумом и учением, чтобы движениями Своего праведного гнева вразумил неразумных и обратил их к Себе.

Сей же род (диавольский) изгоняется только молитвою и постом [Мф. 17,21]. Отчего и постом? Оттого, что во плоти нашей, вкусившей некогда убийственного плода преслушания, гнездится этот древний змий-человекоубийца, а плоть усиливается над духом нашим чрез невоздержание ее; пост же ослабляет ее, а вместе с нею – и диавола. Чрез чрево сильно действует диавол на людей, потому что и душа наша во внутренностях (дух прав обнови во утробе моей [Пс. 50,12]), – и что желудок (живот) в физическом отношении, то сердце (душа) – в духовном; как живот, поколику он есть причина жизни физической, находится в самой средине нашего телесного естества, так и соответствующее ему духовное жизненное начало – тоже в средине, откуда оно простирает свои действия на голову и на все другие части тела. Два – два: едино противу единому. Как же должна быть важна заповедь о постах! Когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься [Мф. 9,15]. Видите, Сам Господь признал нужным для нашего спасения пост!

Опыт показывает, что глухо к учению сердце, отягченное объядением, особенно пиянством; еще глуше оно к молитве, и невольно склоняет оно молящегося к земле, препятствуя возвыситься ему к Богу.

Вот, возлюбленные, близок праздник Рождества Христова. Позаботимся, как бы встретить его по-христиански, духовно. Наперед знаю я, как вы намерены его встречать: вы скоро отправитесь на торжища и будете там пещись и молвить о мнозе – о многоразличных яствах в праздник, а единое на потребу, а мысль о том, как бы усладить в предстоящий праздник душу свою брашном духовным, как бы достойнее встретить и проводить праздник, какими мыслями и делами, – и в голову редко кому приходит. А ведь брашна-то, возлюбленные, всегда с вами, а праздник Господень не всегда. Позаботимся же о том, как бы нам достойнее встретить, духовно наступающий праздник, – пусть это у нас будет первая и самая главная забота: довольно, если заботам о покупках на праздник уделим несколько часов пред праздником. Давно уже поем мы: Христос рождается, славите. Христос с небесе, срящите, то есть встречайте. Христос на земли, возноситеся, и веселием воспойте, людие, – и поем для того, чтобы заблаговременно подумать нам о том, для чего Сын Божий сшел с небес на землю; для чего воплотился от Духа Святаго и Марии Девы и стал человеком, не перестав быть Богом; о великой тайне воплощения Сына Божия, о том, для чего эта тайна дана нам и какую великую пользу принесла она нам – бывшим рабам диавола, греха и смерти. С какими мыслями и чувствами мы должны встретить Его? (А встретить такого великого Гостя надо бы непременно прилично.) Ангелы поют боголепно рожденному Младенцу: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение [Лк. 2,14], и нас поучают, чему должны мы радоваться в этот праздник, как и за какой дар благодарить Бога.

Итак, отрясите с себя суету житейскую, и к празднику явимся с душою, не возмущаемою никакими житейскими заботами, чтобы всей душой отдаться празднику. Для того и постились вы пред праздником, чтобы трезвенною мыслию и бодренным сердцем встретить вам праздник Господень. Иначе к чему же и пост? Для чего же?

Сего ради высокий Бог на землю сниде, говорит святая Церковь, да нас на небеса возведет. Запомните же все и углубите в сердцах своих вот эту мысль, что Сын Божий сошел на землю для того, чтобы нас спасти от грехов и смерти вечной и возвести на небо, то есть туда, где вечная жизнь, вечное блаженство. И если Христос сошел к нам для того, чтобы нас возвести на небо, то и мы должны заблаговременно чаще возноситься туда мыслями и сердечными желаниями и отрешаться душами своими постепенно от всего, что привязывает нас к земле – к этой стране изгнания (к этой гостинице), в которой так много искушений, бедствий, болезней, скорбей, где при всей скоротечности земной жизни видишь одни грехи и соблазны и смерть со всеми ее ужасами. (Итак, когда настанет велий день Рождества Христова, вознеситесь к Нему чистыми сердцами, не занятыми ничем земным, выйдите к Нему радостно навстречу и мыслями и сердцами вознеситесь в селения небесные, в обители Отца Небесного, куда всех пришел переселить с земли Единородный Сын Бога Отца.) Христос рождается, славите. Христос с небесе, срящите. Христос на земли, возноситеся... Некоторым из нас, может быть, в последний раз придется встретить этот праздник. Размышляйте о небесном, желайте небесного, стремитесь к небесному. Итак, прежде чем настанет праздник Рождества Господа и Спаса нашего, приготовьтесь встретить Его Рождество чистыми сердцами, не занятыми ничем [земным], чтобы Царю Пречистому угоден был ваш праздник, чтобы, когда Он с небес явится, вы были как невеста, украшенная для мужа своего [Откр. 21,2], как прилично достойная Его величия и святости. Будьте же, когда Христос будет на земле, внимательнее к себе: вот скоро все вознесетесь тогда мыслями и сердцами от земли горе – к Богу. Когда с такими мыслями и с таким расположением сердца встретите праздник Рождества Христова, то встретите его достойно, по-христиански, и с пользою для души своей. Аминь.

Ныне у нас два праздника: к празднику Рождества Христова присоединяется праздник Воскресения Христова. Отдадим долг и празднику Рождества, и празднику Воскресения Христова. Один праздник – годовой, а другой – недельный. Христос родился для того, чтобы придти к торжеству воскресения, и родился для нас и воскрес для нас: наш и рожденный Младенец, наш и воскресший Христос! (Тот же Христос и рожденный, равно как Христос же и воскресший!) Такова уж любовь Его к нам: всего Себя отдал нам, только бы живыми вечно нас сделать, только бы ввести нас в обители Отца Небесного.

В том и другом празднике, возлюбленные, сокрыто наше собственное торжество: и родился Христос, и воскрес для нас; наш и рожденный Младенец, наш и воскресший Христос. Такова любовь Бога Спасителя к нам: всего Себя отдал нам, только бы живыми вечно нас сделать, только бы ввести нас в обители Отца Небесного.

Жизнь Господа нашего Иисуса Христа с Его рождения до страданий, смерти, воскресения и вознесения на небо есть, возлюбленные, так сказать, зеркало, в котором отражается все то, что бывает и будет с Его последователями, или, иначе сказать, вся Его земная жизнь есть изображение нашей жизни. Поэтому Рождество Его есть как бы наше рождение, Воскресение Его – наше воскресение. Какое же для нас торжество в том и другом празднике? – Как не торжество? И Рождеством и Воскресением Его мы призваны к жизни вечной, к наследству нетленному, соблюдаемому на небесах для нас [1 Пет. 1,4]. Без Спасителя, без Его рождения наше рождение было бы на осуждение и муку, наше воскресение – на вечное осуждение. Своим рождением Иисус Христос освятил наше рождение, вознес рог наш чрез воскресение, обвеселил нас надеждою на наше воскресение. Верою Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших [1 Кор. 15,20].

Для чего праздник Рождества Христова мы празднуем однажды в году, а праздник Воскресения пятьдесят два раза, и один из них – так светло, с такою торжественностию, что свет его как бы затмевает все другие праздники? Чтобы решить этот вопрос, возьмем для объяснения его другой: нужно ли уверять человека несколько раз, что он родился? Не нужно: потому что всякий это знает без уверения. А нужно ли уверять человека много раз, что он воскреснет? Необходимо нужно: потому что, как воскресение еще будет и оно у нас только в надежде, то надобно чаще воскрешать, оживлять веру нашу в наше воскресение и надежду на него тем более, чем меньше видим мы пред глазами примеров воскресения, – между тем как примеры рождения всегда пред глазами. Но год, братия, представляет собою как бы век наш своими годовыми переменами: весною, летом, осенью и зимою. Но родится человек однажды – потому и воспоминание в год бывает также однажды. Оттого мы ежегодно празднуем день своего рождения, как будто бы ежегодно мы рождались и начинали свою жизнь: ежегодно благодарим Господа за то, что Он благоволил даровать нам бытие, в день нашего рождения. Итак, год изображает собою как бы век человеческий. В этот годовой век мы вспоминаем однажды все великие события в жизни Господа нашего Иисуса Христа, и этого одиночного воспоминания достаточно для нас, потому что, как всякий верит в свое рождение, то и нет нужды уверять его в том. А Воскресение Христово, именно день действительно воскресения Его из мертвых, также со всею торжественностию празднуем однажды; а Воскресение Христово празднуем один и пятьдесят один раз в год, чтобы чаще уверять людей, что воскресение их несомненно. Потому как раз с меньшею торжественностию, что Христово Рождество есть как бы наше рождество, так и день недельный, Христово Воскресение есть как бы и наше воскресение: воскреснусте со Христом [Кол. 3,1], то есть вы воскресли вместе со Христом, говорит апостол.

Итак, слава родившемуся нашего ради спасения Господу и слава Ему, воскресшему из гроба и нас с Собою совоскресившего. А вы, возлюбленные, все помните с каждым наступающим воскресением, что вы воскреснете и, воскресши, явитесь на Суд, потому что всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое [2 Кор. 5,10], а потому каждый позаботьтесь устроить жизнь свою так, чтобы на этом Страшном Судилище не посрамиться и не быть отосланным во тьму кромешную. Аминь. И чтобы праздники Рождества и Воскресения Христова не осудили нас в том веке в нашей невнимательности и неуважении к ним. Аминь.

Человек дышит и всякое дыхание дышит, и Дух Божий дышит, – но Дух Божий дышит и Своим дыханием оживляет всех. Счастлив, преблажен тот человек, коему Дух Божий по достоянию дхнет: скоро тогда вземлется он от земных, восперяясь, возращаясь, устрояясь горе от Всеоживляющего Духа Святого, Господа Животворящего.

Борись с бесплотными злодеями: Владыка все видит, и может быть недалек час, в который Он воззовет тебя к Себе и увенчает тебя за победу. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем [Откр. 3,21]. Одушевляйся этою мыслию.

Как смотреть на познание языков? Дар языков дан был Святым Духом апостолам для того, чтобы они проповедали всем народам, говорящим на разных языках, слово Божие о покаянии и оставлении грехов во имя Иисуса Христа и о даровании жизни вечной во Христе. Соответственно этому и теперь: сближение человека одной нации с человеком другой и одного народа с другим чрез взаимное познание языков должно главным образом иметь ту цель, чтобы чрез это сближение нация, исповедующая веру истинную, не поврежденную мудрованием человеческим, проповедовала о необходимости исповедовать именно эту веру (или исповедание), а не другую, – то есть сближение должно иметь целию славу Божию и спасение душ человеческих. Для этой цели хорошо обладать познанием языков; но если эта цель совсем выпускается из виду и на место ее поставляются одни цели и отношения житейские, особенно суетные, вредные вере и отечеству, как и бывает обыкновенно, то познание языков будет для лингвиста мечом, убивающим его собственную душу, бесполезным капиталом, тратою драгоценного времени. Надо помнить, что хотя Дух Святый, егда огненный языки раздаяше, в соединение вся призва, – но в соединение веры и любви; для такого соединения дай Бог, чтобы все приступали со всем усердием к изучению иноземных языков и своими познаниями в них способствовали распространению в мире истины Божией, святой православной веры, успокоительной надежды и оживотворяющей сердца человеческие истинной любви, что и делается у нас в России, потому что благовествуется Евангелие Царствия Божия таким народам, которые прежде не знали Господа, идеже имене Твоего не призваша [Пс. 78,6]. Но если нет этой цели в виду, тогда лучше оставаться при своем родном языке и помнить, почему Господь некогда сошедше смесил языки людей. Смешение это было тогда необходимо для гордых и безрассудных людей. Необходимо оно для многих (лингвистов) и теперь. Развяжись их язык для беседы с другими нациями, и наделают проказ и погубят свою душу или отступничеством в другое вероисповедание, или злобною болтливостию о своем родном крае, или принятием обычаев и пороков иноземных. Но всего удивительнее то явление, что в пределах родного отечества язык родной даже в пренебрежении, между тем как в великом почтении языки иностранные! Что это за комедия, что на изучение иностранных языков и при воспитании обращено огромное внимание, а на веру, на Закон Божий – на эту основу человеческого благоденствия земного и залог блаженства вечного – только по вниманию к нему власти самодержавной и низшего начальства обращено внимание, на самом же деле родителями обращается весьма мало внимания? Объюродели; впали в неискусен ум – творити неподобная [Рим. 1,28]. Родной язык – дар нам Божий вместе с бытием, и после бытия – величайший дар Божий: на нем возносилась первая молитва о нас к Богу, на нем совершено наше духовное возрождение, на нем мы прежде всего слышали слово Божие, воззвавшее нас из небытия в бытие, слово о воплотившемся для нашего спасения Слове, или Сыне Божием, об оставлении грехов во имя Его; на нем мы слышали все Божественные службы, на нем слышим мы совершение всех Таинств. И как же после этого пренебрегать родным языком? Как с предпочтением смотреть на другие языки и заниматься ими? Не значит ли это ругаться над дарами Божиими, то есть над языком отечественным, и над неоцененным даром веры православной? Так и ругаются: и индифферентизм, или холодное безразличие в вере многих, доказывает, что вера православная для них все равно что католицизм или лютеранизм, даже исламизм. Как пагубно отведать иностранного! Свое-то кажется и ниже всего иностранного. И это не в вере только, а и во всех почти науках и искусствах, как будто все, что наше, от сравнения с иностранным в самом деле становится хуже. Ослепит же окаянный так страшно неразумных почитателей всего иностранного. О родной язык! О сильный и звучный язык! Звони колоколом на всех любителей языков иноземных; сзывай, зови на защиту свою всех верных сынов Отечества и их устами скажи всем любителям иноземного, скажи им, благородный, древний, священный язык: я принес к вам первоначально веру православную и с верою – ваше спасение; я возгремел к вам в спасительном слове Евангелия и в светолепном^[101]чине православного богослужения; я в продолжение почти тысячелетия раздаюсь во всех храмах ваших и приношу на нем в сердца верные волны благодати Божией; я, а не французский, не английский и немецкий языки, был в сердце и на устах всех святых вашей Церкви, прославленных от Бога нетлением и чудесами; мною выражали свою верность и любовь к царю и Отечеству все верные сыны Отечества; чрез меня слышали клич победоносным вашим воинам, когда взывали к ним о защите Отечества или когда они возвращались, увенчанные славою, с поля брани, – и, чтоб сказать короче: чрез меня стояло и стоит могучее царство Русское, чрез меня переливаются из сердец в сердца величайшие сокровища всех людей – странников к отечеству небесному – вера, надежда и любовь. За что же вы мною пренебрегаете? Какое нашли вы во мне погрешение, легкомысленные чада мои? Не звоню я так нежно и приятно, как звонит язык француза, германца и британца? Но разве вы дети? Разве ваше дело только колокольчики? Разве сущность языка – в нежности и мягкости звона? Язык – орган истины; разве святая истина хуже может выражаться мною, чем на языках иностранных? Но нет: вы ищете не истины. Вы любите суету и ищете лжи [Пс. 4,3], как говорит Давид. Оттого они (особенно язык французский) и нравятся вам больше, чем свой язык. Не ревную я вас без разума. Изучайте, знайте языки иноземные, – но знайте для пользы души своей и Отечества: о том я и сокрушаюсь, о том и скорблю, что вы изучаете и знаете их не для того. Смотрите же, я скажу об вас Слову, Которое раздает всем слово чрез Духа Святого, что вы обижаете родное слово, а с родным словом и слово Божие на родном языке. Вы оставили Слово и не читаете слова, и говорите: непонятно Божие слово. А разве языки иностранные сначала были понятны? Разве вдруг, как апостолы, получили вы дар говорить на разных языках? Разве не учились вы им долго? Точно так же, если бы вы захотели изучить язык родной славяно-русский, вы узнали бы и его, и ясно было бы вам Божие слово. А теперь что же? Зная в совершенстве языки иностранные, вы не знаете и читать по-церковнославянски, и удалились вы сами от глаголов вечной жизни [Ин. 6,68], изрекаемых в Божием слове. Мария сидит у ног Господа и слушает слово Его; а Марфа молвит только о мнозе службе [Лк. 10,41] – о европейских языках, о разглагольствии пустом и бесполезном на этих языках; пишет письма на этих языках и просит в них новых мод платья, различного снадобья для убранства телесного, различных предметов суетности житейской. Про ту Марфу больше ничего худого сказать нельзя, а про нашу надо сказать много худого: у нашей Марфы сердце очень растленное; нет у ней заботы о душе своей, а забота все о теле: кумир для нее – тело; не знает, как украсить, как почтить свое тело; кланяется ему день, да и ночь почти, а все кажется ей еще, что мало боготворит свое тело. И весь век свой Марфа сидит над телом своим. А век-то такой короткий – смотришь, Марфе дурно, и Марфа в отчаянии, и бросается во все стороны, а помочь-то нечем, и раздушенная, разряженная Марфа умирает, и, как разломанную куклу, выносят в могилу. Вот свет! Подумайте: чудные дела! Да как только они делаются!

Дата добавления: 2015-06-04