Хёка/Ранобэ/1 том/1 - Письмо из Бенареса 1 страница

Дорогой Хотаро,

Сейчас я в Бенаресе. Хотя в Японии это место известно как Бенарес, Варанаси — более точное название с точки зрения произношения.

Бенарес — замечательный город, Хотаро. Это город погребальных церемоний — по крайней мере, так считается с давних пор. Похоже, тот, кто умирает здесь, может подняться прямо на небеса. Или я ошибаюсь?

Ах да, это место называют "свободным от колеса перевоплощений". Это означает, что смерть здесь равносильна просветлению в буддистском смысле. В Китае требуются долгие годы самоограничений, чтобы достичь подобного состояния "освобождения". Но здесь ты просто исчезаешь, и все становится на свои места.

Что тут скажешь, трогательная история для китайцев.

Возможно, я немного опаздываю, но поздравляю тебя с поступлением в старшую школу. Всё же Старшая школа Камияма? Какой скучный выбор. Но все равно поздравляю.

Позволь мне, твоей старшей сестре, дать тебе, успешно новоиспеченному ученику старшей школы, совет.

Вступи в Клуб Классики.

Клуб Классики — клуб гуманитарных наук в школе Ками с давними традициями. Кроме того, быть может, ты и не знал, но я тоже в нем состояла.

Я слышала, что в нашем богатом традициями клубе не было новичков уже в течение трех лет, и в настоящее время в нем не состоит ни одного человека. Если в этом году никто не присоединится к клубу, то он будет расформирован. Как бывший член клуба, я не могу сидеть, сложа руки.

Однако, если в апреле появятся новички, то ситуация изменится. Хотаро, спаси Клуб Классики, место, в котором твоя старшая сестра провела юность. Ты можешь вступить просто формально.

Кроме того, в клубе не так уж плохо. А особенно осенью.

В конце концов, тебе всё равно нечем заняться, не так ли?

Я тебе позвоню, когда приеду в Нью-Дели.

С любовью, Томоэ.

Возрождение богатого традициями Клуба Классики

Жизнь в старшей школе часто называют розовой. И чем ближе подходил к концу 2000 год, тем ближе было осознание того, что скоро можно будет записывать это определение в толковый словарь.

Но это не значит, что все ученики старших школ желают такой розовой жизни. Учёба ли, спорт ли, романтика ли, всегда найдутся те, кто предпочтёт этому серую жизнь; хотя пои подсчёты мало что мне дали. А жить самому по себе, всё-таки, одиноко.

Вот об этом я и завязал разговор с моим старым другом Фукубе Сатоши в классе, освещённом садившимся солнцем. Сатоши, как обычно, натянул на лицо улыбку и сказал:

− Я тоже так думал. Кстати, не знал, что ты склонен к самобичеванию.

Как же он ошибался. Так что я возразил:

– Ты считаешь мою жизнь серой?

– Я такое говорил? Но, Хотаро, учёба ли, спорт ли, как ты там говорил, романтика ли?.. Не думаю, что ты когда-нибудь задумывался об этом в перспективе.

− В ретроспективе тоже.

− Ну да,− Сатоши улыбнулся ещё шире. – Ты просто «сберегаешь энергию».

Я согласился с этим, фыркнув. Пока ты понимаешь, что я не хочу проявлять активность, проблем нет. Я просто не люблю тратить энергию на что-либо надоедливое. Мой жизненный принцип – сохранять энергию ради улучшения планеты. Другими словами: «Если мне это не нужно, я этого делать не буду. Если мне это нужно, я сделаю это быстро».

Когда я произнёс свой девиз, Сатоши, как всегда, пожал плечами:

− «Сохранение энергии» или «цинизм», одно и то же, по-моему. Ты когда-нибудь слышал об инструментализме^[1]?

− Не-а.

− В общем, я веду к тому, что с твоей точки зрения, когда у тебя нет особых интересов и ты не вступил ни в один клуб в Мекке любителей клубной деятельности, Старшей школе Камияма, то ты серый.

− Чего? Это то же самое, что приравнять преднамеренное убийство к случайному.

Сатоши ответил без запинки:

− С определённой точки зрения, да. Хотя совсем другое дело, если ты попытаешься объяснить мертвецу, что ты убил его случайно, пытаясь изгнать из него демона.

− …

Вот ведь наглый ублюдок. Я ещё раз посмотрел на человека, сидящего передо мной. Фукубе Сатоши, мой старый друг, достойный соперник, способный спорить, пока один из спорщиков не умрёт. Для парня низковат, в старшей школе ведёт себя, как неженка, но внутри он совсем другой. Объяснить, в чём он другой, невозможно – ну да и всё равно, просто нутром чуешь, что он другой, и всё. Хоть он и улыбался постоянно, но всегда ходил с мешком на шнуровке, что как бы намекало на его фирменную наглость, с которой он тоже никогда не расставался. При всём этом он ещё занимается в Клубе Рукоделия, и не спрашивайте, почему.

Спор с ним – пустая трата энергии. Я махнул рукой, показывая, что этот разговор окончен:

− Да-да-да, всё. Иди уже домой.

− Ну да. Сегодня у меня дел в клубах нет… Может, и пойду.

И только затянув горловину своего мешка, он кое-что осознал и посмотрел на меня:

− Иди уже домой? Такое от тебя редко услышишь.

− В смысле?

− Обычно когда ты говоришь: «Пошли домой», ты уходишь до того, как договоришь. Да и какие дела у тебя могут быть в школе после уроков, когда ты не состоишь ни в одном клубе?

− А.

Я приподнял бровь и вынул из правого внутреннего кармана пиджака лист бумаги. Когда я спокойно передал его Сатоши, его глаза расширились от удивления. Нет, он переигрывает. Не похоже, что он сильно удивлён, хотя его глаза расширились не по его воле. Ну да все и так знают, что Сатоши любит преувеличить.

− Что?! Да как так?!

− Сатоши, утихни.

− Это же бланк регистрации нового члена клуба? Я удивлён. Это кто умер, что ты в клуб записываешься?

Да, это был бланк регистрации. Прочтя вписанное в него название клуба, Сатоси поднял бровь:

− Клуб Классики?..

− Наслышан о нём?

− Конечно, но почему он? Тебе вдруг стала интересна классическая литература?

Ну, и как мне это объяснять? Я почесал голову и вынул другой лист бумаги уже из левого внутреннего кармана. Это было письмо, наскоро написанное неряшливым почерком. Я передал его Сатоши.

− Прочитай.

Сатоши быстро взял письмо и начал его читать. Как я и думал, он засмеялся.

− Ха-ха, Хотаро, теперь у тебя точно проблема. Просьба твоей сестры, значит? Такому ты ни за что не откажешь.

Почему у него такой радостный вид? С другой стороны, на моём лице сейчас горькая гримаса, я в этом уверен. Это письмо, доставленное авиапочтой из Индии этим утром, пыталось скорректировать мой образ жизни. Ореки Томоэ любит выбивать из колеи мою жизнь такими вот письмами.

«Хотаро, спаси Клуб Классики, место, в котором твоя старшая сестра провела юность».

Когда этим утром я вскрыл конверт и прочёл это письмо, то сразу стал уверен, что от него отдаёт эгоцентричностью. Я не чувствовал, что должен сберегать воспоминания своей сестры, но…

− Чем там твоя сестра занималась? Джиу-джитсу?

− Айкидо и техниками ареста. Если она захочет причинить кому-нибудь боль, она сможет.

Да, моя сестра, студентка университета, мастер как гуманитарных, так и боевых искусств, не хотела довольствоваться покорением одной лишь Японии и решила бросить вызов всей планете. Нужно быть полным идиотом, чтобы разозлить её.

Но опять же, вместе с чувством гордости за сестру пришло чувство несогласия. Она, конечно, попала в яблочко, заметив, что мне всё равно нечем заняться. Я решил, что не буду принимать участие в делах клуба, будто бы и вовсе в нём не состою, так что без всякого сожаления…

− Заявку приняли сегодня же утром.

− Знаешь, что это значит, Хотаро?− спросил Сатоши, мельком взглянув на письмо. Я вздохнул и сказал:

− Да, прибыли от этого не будет никакой.

− Да я не об этом.

Сатоши поднял взгляд, стукнул по письму тыльной стороной ладони и сказал необычайно радостным голосом:

− Сейчас в Клубе Классики нет ни одного члена, да? Это значит, что клубная комната полностью принадлежит тебе. Круто же? Это твоё личное пространство в школе, в котором ты можешь делать что хочешь.

Личное пространство?

− А с этой точки зрения вполне неплохо…

− Понравилась мысль, да?

Какое странное умозаключение. Сатоши просто сказал, что я могу заполучить себе личное пространство в школе. Такая мысль мне в голову не приходила. Личное пространство, значит? Не то чтобы я очень сильно хотел его и старался приложить все усилия, чтобы его заполучить… Хотя привилегия довольно неплохая может получиться. Я забрал у Сатоши письмо и ответил:

− Похоже, всё не так уж и плохо. Надо сходить посмотреть.

− Хорошо. Возможности ждут тебя.

Возможности ждут меня, говоришь? Ну, не то чтобы это совсем мне не шло, но я всё равно горько усмехнулся и взвалил сумку на плечо.

Я всё ещё был предан своему девизу.

Из открытых окон доносились крики членов Клуба Лёгкой Атлетики:

− Левой! Левой! Левой…

Я не хочу быть вовлечённым в такое расточительное расходование энергии. Нет-нет, вы не подумайте, я не считаю сохранение энергии высшей функцией, а этих людей – дураками. Я направился в комнату Клуба Классики, продолжая слушать их монотонные крики.

Я прошёл по обложенному плитками коридору и поднялся на третий этаж. Встретив дворника, несущего большую лестницу, я спросил у него, где находится комната Клуба Классики и был направлен в кабинет геологии на четвёртый этаж спецкрыла.

Эта старшая школа, Камияма, не отличалась ни числом учеников, ни числом квадратных метров территории.

Здесь училось около тысячи человек. Школа даёт обычный набор знаний, достаточный для вступительных экзаменов в университет, и ничем особым в этом плане не выделяется. Обычная старшая школа, в общем. С другой стороны, в школе было необычайно много разных клубов (таких, как Клуб Акварели или Клуб Акапеллы, ну и Клуб Классики тоже), из-за чего тут проводится знаменитый ежегодный яркий культурный фестиваль.

На территории школы расположено три здания. Общий блок вместил в себя учебные кабинеты, спецблок – клубные, третье здание – спортзал. То есть всё по-обычному. Ещё здесь есть додзё для занятий боевыми искусствами и склад спортивного инвентаря. Четвёртый этаж спецблока, где находится комната Клуба Классики, находится далековато.

Проклиная себя за такую бесполезную трату энергии, я прошёл по коридору, соединяющему оба здания, и поднялся на четвёртый этаж, на котором быстро нашёл кабинет геологии. Я без промедления попытался открыть задвижную дверь, но она оказалась заперта. Ну, все клубные комнаты обычно заперты, так что это было вполне ожидаемо. Я вынул из кармана ключ, заблаговременно взятый в главном здании в целях сохранения энергии, и отпер дверь.

Засунув ключ в карман, я открыл дверь. Окна пустого кабинета геологии выходили на запад, и через них пробивались лучи заходящего солнца.

Я сказал «пустого»? А вот и нет, дальше события развивались не так, как я ожидал.

Внутри залитого оранжевыми лучами заходящего солнца кабинета геологии, который, по существу, являлся комнатой Клуба Классики, уже кто-то был.

Ученик стоял возле окна, глядя на меня. Это была девочка.

Хотя слова «красивая» и «изящная» и не пришли ко мне в голову, когда я увидел её, другими словами описать её впоследствии я не мог. Её длинные чёрные волосы буквально стекали по её плечам, а школьная матроска очень ей шла. Она была худа для девочки, может, даже тоще Сатоши. Хотя по ней было видно, что она учится в старшей школе, её тонкие губы и одинокая фигура вызывали у меня в голове ассоциации со старомодным образом школьниц. Контрастируя со всем остальным образом, её зрачки были большими и более чем красивыми, в них виделась энергия.

Я не узнал её.

Всё ещё глядя на меня, она улыбнулась и сказала:

− Привет. Ты, должно быть, Ореки-сан из Клуба Классики, да?

− Ты кто? – прямо спросил я. Хотя мне никогда не удавалось хорошо взаимодействовать с людьми, я не хотел никого обижать, просто холодно относился к людям при первой встрече. Я не знал её, но она меня, похоже, знала.

− Ты не помнишь меня? Я Читанда. Читанда Эль.

Читанда Эль. Даже зная имя, я не мог ни за что уцепиться. Кстати, Читанда – довольно редкая фамилия, равно как и Эль – редкое имя. Я бы не смог их забыть.

Я ещё раз посмотрел на эту девушку по фамилии Читанда. Убедившись в том, что я её не знаю, я ответил:

− Прощу прощения, но мне кажется, что я тебя не знаю.

Продолжая улыбаться, она удивлённо наклонила голову.

− Ты ведь Ореки-сан, да? Ореки Хотаро из класса 1-B?

Я кивнул.

− Я учусь в 1-A.

А теперь вспомню? Она пыталась намекнуть на… У меня что, на самом деле такая плохая память?

Так. Я из класса 1-B, она из класса 1-A. Где мы могли встретиться?

Даже одногодкам в этой школе тяжело общаться между собой, если они учатся в разных классах. Им это удаётся только во время клубной деятельности. Ну, или если они друзья. У меня таких связей не было. Тогда мы могли увидеться на общешкольных мероприятиях, но я был только на церемонии открытия в начале семестра. Только меня там всё равно ни с кем не знакомили.

Нет, стоп. Я вспомнил. Есть же общие уроки, на которых используется особое оборудование – в таком случае легче учить сразу несколько классов. Обычно это физ-ра или какой-нибудь творческий предмет. В средней школе были ещё профессиональные предметы, но эта старшая школа – академического типа, так что такой вариант сразу отпадает. А на физ-ре мальчики и девочки занимаются отдельно, так что единственное, что остаётся…

− Мы могли увидеться на общем уроке музыки?

− Да! – Читанда энергично кивнула.

Даже самостоятельно догадавшись об этом, я всё ещё был удивлён. Дабы спасти остатки своей гордости, нужно признать, что с момента поступления сюда я пришёл только на один такой необязательный урок, так что я никак не мог запомнить чьих-либо лиц или имён!

С другой стороны, раз уж эта Читанда смогла запомнить меня, увидев лишь однажды, то теперь у меня есть живое доказательство того, что это не невозможно… Скажу сразу, её память и наблюдательность были довольно пугающе развиты.

В принципе, все люди устроены по-разному. Разные люди выносят разное из одной и той же газетной статьи. Я собрался с мыслями и спросил:

− Итак, Читанда-сан. Что привело тебя в сей кабинет геологии?

Она быстро ответила:

− Я вступила в Клуб Классики, так что решила прийти и встретиться с тобой.

Вступила в Клуб Классики…

Тогда мне захотелось, чтобы она поняла, что я чувствую. Если она вступила в клуб, то ни личного пространства, ни надобности исполнять просьбу сестры мне не предвидится. У меня нет причин вступать в Клуб Классики. В глубине души я вздохнул… Это были тщетные усилия. Размышляя об этом, я спросил:

− А ты зачем вступила?

Я не хотел вступать в этот клуб! Я пытался передать это ей своим вопросом, но она, похоже, этого не поняла.

− Ну, у меня есть личные причины.

Она ещё и от ответа ушла. Эта Читанда Эль, оказывается, довольно подозрительная особа.

− А ты, Ореки-сан?

− Я?

Как коварно. Что мне ей ответить? Не думаю, что она поняла, что я пришёл сюда только из-за приказа сестры. Но, пока я думал об этом, я понял, что ей не особо хочется это знать.

Внезапно дверь открылась, и в комнату ворвался громкий голос:

− Эй! Что вы тут делаете?

Это был учитель. Скорее всего, он дежурил после уроков. Подтянутый и загорелый – похоже, физрук. Несмотря на то, что у него не было с собой бамбукового меча, не нужно было обладать воображением художника, чтобы представить, как он его держит. Хотя расцвет его сил уже миновал, он всё ещё излучал ауру власти.

Читанда от неожиданности отступила чуть назад, но быстро оправилась и снова успокаивающе улыбнулась. Она подошла к учителю, чтобы поприветствовать его:

− Добрый день, Моришита-сенсей.

Приветствие вышло отличным, и голову она наклонила под нужным углом и с нужной скоростью. Глядя на то, как ей удавалось сохранить манеры, я мог только диву даваться. Моришита, тоже удивляясь её учтивости, на мгновение притих, но затем снова начал громко говорить:

− Я увидел, что дверь не заперта, и вошёл, чтобы выяснить, что происходит. Чем вы собирались тут заниматься, входя без разрешения учителей? Имя и класс?

Хмпф, без разрешения, значит?

− Я Ореки Хотаро из класса 1-B. Кстати, сенсей, это – комната Клуба Классики, и я боюсь, что вы вмешиваетесь в наши занятия.

− Клуба Классики?.. – не скрывая своих подозрений, он продолжил: − Я думал, его аннулировали.

− Он был аннулирован до сегодняшнего дня. Этим утром его восстановили. Это может подтвердить наш куратор, эм…

− Ооиде-сенсей.

− Да, Ооиде-сенсей.

Походящее объяснение в подходящее время. Моришита быстро убавил громкость:

− Ясно. Продолжайте заниматься своими делами.

− Но вы только что видели нас.

− И не забудьте потом вернуть ключ.

− Хорошо.

Моришита ещё раз взглянул на нас и небрежно закрыл дверь. Читанда ещё раз сжалась от громкого звука, но потом кротко прошептала:

− Он…

− А?

− Он слишком громкий для учителя.

Я улыбнулся.

Но всё же.

Дел у меня тут, похоже, больше нет.

− Отлично. Теперь, когда мы познакомились, можно идти домой?

− Что? Сегодня занятий не будет?

− Ну, я пошёл.

Я подобрал свою полупустую заплечную сумку и повернулся к Читанде спиной.

− Дверь запрёшь сама. Ты же не хочешь, чтобы на тебя опять накричали?

− А?

И я вышел из аудитории.

Точнее, почти вышел, потому что прозорливый голос Читанды меня остановил.

− Подожди, пожалуйста!

Я повернулся, чтобы посмотреть на Читанду. Та выглядела так, как будто ей только что сказали нечто такое, о чём и подумать страшно, но затем она лишь беспомощно сказала:

− Я… Я не могу запереть дверь.

− Это почему?

− У меня нет ключа.

А, ну да. Ключ же у меня. Похоже, дубликатов немного. Так что я вынул из кармана ключ и поднёс его Читанде:

− Вот, запрёшь потом… Прости, то есть, пожалуйста, запри потом дверь, Читанда-сан.

Но Читанда не ответила. Она просто смотрела на ключ, зажатый моими пальцами, и вскоре наклонила голову и спросила:

− Ореки-сан, зачем он тебе?

У неё что, не все дома?

− Как бы так сказать, без ключа я бы не вошёл… Стоп, а каким Макаром… Прости, как ты вошла в эту комнату, Читанда-сан?

− Когда я пришла, было открыто. Я думала, что внутри уже кто-то есть, так что мне не нужен был ключ, чтобы войти сюда.

Ясно. Раз она не получала писем от бывших членов клуба вроде того, что лежало в моём кармане, она не должна знать, что больше в клубе никого нет.

− Да ну? Когда я вошёл, дверь была заперта.

Как оказалось, зря я произнёс это так бесстрастно, потому что у Читанды изменился взгляд. Мне показалось, или её зрачки расширились? Не обращая внимания на моё испуганное выражение лица, она медленно спросила:

− Когда ты сказал, что дверь была заперта, ты имел в виду ту дверь, через которую вошёл?

Всё ещё сбитый с толку такими изменениями в милой девушке, я кивнул. То ли сознательно, то ли несознательно она шагнула мне навстречу.

− Это значит, что я была заперта?

Снаружи доносился звонкий лязг бит бейсбольной команды. В то время как у меня в этой комнате не было никаких дел, Читанда, казалось, хотела поговорить ещё. Я вздохнул и сдался, после чего положил сумку на стол.

Читанда сказала, что была заперта. Это так? На секунду я задумался. Пока Читанда была внутри, ключ был у меня. Не помню, чтобы я запирал дверь. Тогда ответ прост.

− Не ты ли сама заперла дверь изнутри?

Читанда тряхнула головой и недвусмысленно ответила:

− Нет.

− Так, ключ у меня. Кто ещё мог запереть за тобой дверь?

− …

− Иногда люди забывают, закрывали они дверь или нет.

Читанда, казалось, не обратила внимания на это объяснение и внезапно показала пальцем мне за спину:

− Кстати, это там твой друг?

Я обернулся и заметил очертания воротника чёрной школьной формы в щели между раздвижной дверью и стеной. Его глаза встретились с моими. Я вспомнил, где видел эти улыбающиеся карие глаза, и громко позвал их обладателя:

− Сатоши! У тебя новая вредная привычка, что ли, – подслушивать чужие разговоры?!

Дверь открылась, и в комнату вошёл ни кто иной, как Фукубе Сатоши. Этот парень, полностью лишённый стыда и совести, нахально сказал:

− Ну, извини. Я не хотел.

− Может, ты и не хотел, но в итоге, всё-таки, начал.

− Может, так оно и есть, но я же не мог вмешаться, когда увидел, как вечно пассивный Хотаро проводит свободное время наедине с девушкой в клубной комнате во время заката. Я не хотел, чтобы вы меня выгнали.

Это он о чём?

− Я думал, ты давно ушёл домой.

− Я шёл к выходу, но увидел вас двоих в окно. А если учесть, что шпионом мне быть ещё не доводилось…

Слова Сатоши о том, что увидел нас через окно, когда шёл по двору, я пропустил мимо ушей, он всё время так шутит. А вот люди с посредственным чувством юмора могут такое и всерьёз принять.

Похоже, Читанда так и сделала.

− А, а, я…

Вместо спокойного на её лице появилось взволнованное выражение. Видимо, она из тех людей, чьи мысли отражаются у них на лице, потому что следующими её словами были: «Слушай, я волнуюсь», произнесённые дрожащим голосом. Хоть мне и было весело на это смотреть, я не собирался затягивать эту сцену.

К счастью, всё, что нужно сделать, чтобы показать, что Сатоши шутит, это спросить:

− Ты серьёзно?

− Конечно, нет.

Фух. Читанда вздохнула с облегчением. Девиз Сатоши был таким: «Шутки нужно придумывать на месте, а недопонимания рассеивать незамедлительно».

− Ореки-сан, кто это? – устало спросила Читанда, придя в себя после шутки Сатоши. Чувствую, надо его ей представить, а то мы так никуда и не уйдём. Я быстро ответил:

− Это? Это Фукубе Сатоши, псевдо-человек.

− Псевдо?

Самое подходящее представление, раз Сатоши любит такие шутки.

− Ха-ха, отличное представление, Хотаро. Приятно познакомиться. А тебя как зовут?

− Читанда, Читанда Эль.

Услышав имя Читанды, Сатоши как-то неожиданно отреагировал. В кои-то веки он затих. Редко я видел этого болтуна в таком состоянии.

− Чи… Читанда-сан? Та самая?

− А? Я не знаю, какую Читанду ты имеешь в виду, но другой Читанды в нашей школе нет.

− Значит, та самая. Я удивлён.

Удивление Сатоши было искренним. А раз удивился он, то и мне надо бы. Я давно понял, что этот тип может найти любую информацию всех сортов поразительности. И что же его так удивило, интересно? Не могу себе даже представить.

− В чём дело, Сатоши?

− В чём дело, говоришь? Я знаю, что знаешь гораздо меньше, чем я, но неужели ты никогда не слышал о семье Читанда? – Сатоши встряхнул головой и сделал нарочито глубокий вздох. Конечно же, опять притворяется. Зная, насколько он сведущ в любой бесполезной информации, я не чувствовал себя пристыженным от того, что не обратил внимания на что-то одно.

− Ну, так в чём дело-то?

Удовлетворённо кивнув, Сатоши начал объяснять:

− В Камияме есть несколько старых и известных родов, но самые заметные – четыре «десятикратных семьи». Это клан Дзюмондзи (十文字), управляющий храмом Арекусу, клан Сарусубери (百日紅), управляющий книжными магазинами, клан Читанда (千反田), известный своими обширными посевными землями, и клан Маннинбаши (万人橋), живущий на горе. Первый иероглиф в названии каждого клана означает разные степени числа «десять»^[2], потому и «десятикратные семьи». Есть только два равных им клана – клан Ирису, заведующий местной больницей, и клан Тоогайто, известный в области образования.

Ошарашенный этим потоком информации, я моргнул и с подозрением спросил:

− Четыре семьи? Сатоши, ты серьёзно?

− Как грубо. Я когда-нибудь лгал о таких вещах?

Если Сатоши говорит, что это правда, то, скорее всего, так оно и есть. Вот только престижные кланы в наше время? Пока Сатоши хмурился, Читанда пришла ему на помощь:

− Ну, я уже слышала об этом. Только я до сих пор не уверена, что наша семья – это известный клан.

− Так всё это правда?

− Но я в первый раз слышу название «десятикратные семьи».

Когда я повернулся к Сатоши, он просто пожал плечами:

− Я не говорил, что лгу.

− Правда тут не всё.

− Ну, я всегда хотел стать родоначальником какой-нибудь легенды, − Сатоши сложил руки ладонями вместе, будто желая закрыть эту тему, и спросил: − Ладно, Хотаро, что у вас за проблема?

Вот любопытная Варвара. В итоге я кратко объяснил ему детали, чтобы сжать историю.

За окном начало темнеть и Читанда включила свет.

Услышав историю, Сатоши скрестил руки на груди и начал стенать:

− Хм, это странный случай.

− Да ну? Просто Читанда забыла, что заперла дверь, верно же?

− Нет, это действительно странный случай.

Сатоши убрал руки с груди и хлопнул в ладоши:

− В последнее время все школы стали обращать много внимания на свои территории. Администрация Старшей школы Камияма в этом отношении очень назойлива. Комнаты нельзя запереть изнутри, если ты не заметил. Это сделано для того, чтобы ученики не занимались в классах ничем подозрительным.

После этого триумфального объяснения меня стали терзать смутные сомнения. Я, конечно, знал, что Сатоши очень прилежно выискивает такую банальную информацию, но не слишком ли много сведений он забивает в свою голову? Не забудьте учесть, что он тут и месяца не проучился.

− Откуда ты знаешь?

− Да хотел провести в одном классе эксперимент, а запереться изнутри не получилось.

− Мне кажется, что это сделали специально для таких, как ты, чтобы вы ничем подозрительным в классах не занимались.

− Кажется, так оно и есть.

− Ещё бы.

Мы засмеялись. Услышав наш сухой смех, Читанда сделала шаг назад. Заметив это, я кашлянул и сказал:

− Тогда что-то не так с замком. Уже темнеет, я иду домой.

Я встал со стола, на котором сидел.

И тут я почувствовал, как кто-то схватил меня за плечо. Я обернулся и увидел Читанду, которая как-то догнала меня так, что я даже не заметил.

− Пожалуйста, подожди!

− Ну что такое?

− Это не выходит у меня из головы.

Увидев лицо Читанды так близко, я вздрогнул.

− Ну?

− Почему я была заперта? А если я не была заперта, тогда как попала внутрь?

Во взгляде Читанды было нечто такое, что подсказывало мне, что абы какой ответ она не примет. Ошеломлённый этим, я кротко спросил:

− Ну, так что?

− Если кто-то запер меня по ошибке, то кто? И почему?

− Я, всё же, думаю, что это что-то с замком…

− Это никак не выходит у меня из головы, − сказала она, делая шаг вперёд. Я был вынужден отступить.

Я понял, что первое впечатление о ней – изящная леди – было основано только на её внешнем виде, а посему ошибочно. Сейчас-то я осознал, что смотрю на её истинную натуру. Особенно выделялись из общего образа большие глаза, светящиеся энергией. Эти глаза отражали настоящую её. Фраза: «Это не выходит у меня из головы» сделала из этой наследницы одного из «десятикратных кланов» картинку, которую можно поместить в словарь напротив слова «любопытство».

− Почему это произошло? Ореки-сан и Фукубе-сан, вы поможете мне найти ответ?

− Почему я должен…

− Звучит интересно, − прервав меня, Сатоши немедленно принял её вызов. Что же, от Сатоши ничего другого и ожидать нельзя было, но…

− А я домой. Мне это не интересно.

То, что для меня это будет лишней тратой энергии, я объяснять не стал. И если мне не нужно это делать, то я пас.

Однако Сатоши, который должен был очень хорошо знать мой modus operandi^[3], сказал:

− Да ладно, Хотаро, помоги нам. Я бы и сам управился, но я не могу строить предположения, основываясь только на своей базе данных.

− Это глупо. Я…

Когда я хотел продолжить, Сатоши бросил взгляд вбок. Проследив на направлением этого взгляда, я увидел Читанду.

− Угх…

Плотно сжав челюсти и вцепившись в свою юбку, она смотрела на меня снизу вверх. Я подсознательно отступил от неё ещё на один шаг. По силе духа она не проиграет моей сестре. Это было предупреждение от Сатоши: тебе лучше следовать её капризам.

Глядя по очереди на Читанду и Сатоши, я слегка кивнул последнему и честно последовал его совету. То есть стал расхлёбывать нами же заваренную кашу.

Дата добавления: 2015-06-04