Жизненные миры человека: единство и специфика

Социальная антропология сосредоточивает свое внимание на лю­дях как творцах, конструкторах социальной реальности. Важнейшей при этом является проблема изучения процесса социального бытия

культуры, т. е. отобранного, ценностно окрашенного и семиотически выраженного позитивного опыта жизнедеятельности множества лю­дей. Такой опыт возникает в различных сферах, и, поскольку в опыте невозможно отделить друг от друга сознание и действие, социальное бытие культуры может быть изучено лишь посредством исследова­ния жизненных миров человека (людей).

Различение миров человека по гносеологическому признаку (по соотношению бытия и сознания) позволяет нам описывать и объяс­нять общество и как объективную, и как субъективную реальность. Но для описания и объяснения общества как продукта взаимодейс­твия людей этого недостаточно. Любое взаимодействие людей ха­рактеризуется «слитностью» условий, интересов, разума и реальных действий его участников, следовательно, необходимо применять феноменологический подход¹. В социальной антропологии это вы­ражается в том, что в основу различения миров человека мы должны положить основные модусы, или феномены существования человека. Как уже говорилось, это труд (способ жизнеобеспечения), господство (доминирование и связанная с ним борьба в любых сферах жизнеде­ятельности), любовь (самоидентификация и солидарность с особо значимым существом, соучастие в его жизни: божеством, святыней, лидером, лицом противоположного пола, родственниками и близки­ми и т. д.), игра (свободная деятельность как дарящее блаженство), смерть (основной экзистенциальный феномен, выражающий и под­черкивающий конечность человеческой жизни, и вытекающее отсю­да вечное стремление человека избавиться от нее).

Жизненные импульсы, исходящие из этих феноменальных ис­точников, формируют и миры человека, так или иначе регулируемые соответствующими институтами. В то же время эти миры являются компонентами общества как субъективной реальности, ибо эти фено­мены — не только бытийные способы человеческого существования: они также и способы понимания, с помощью которых человек пони­мает себя как трудящегося, как любящего, как борца, играющего и смертного и стремится через такие смысловые горизонты объяснять одновременно бытие всех вещей¹.

Мои жизненные миры — это осознаваемые мною реальности, расположенные и за пределами моей повседневной жизни. Моя идентификация, самоотождествление с этими мирами зависят от силы воздействия на меня этих реальностей, с одной стороны, и от моего прагматического или познавательного интереса к ним — с дру­гой. В то же время мы все живем как бы одновременно в прошлом (социальная и индивидуальная память, традиции), в настоящем (актуальные потребности, уровень и степень их удовлетворения) и будущем (надежды на лучшее будущее, индивидуальные и социаль­ные проекты). Все это причудливо переплетается в жизни каждого человека. Каждый мой жизненный мир — и мир других, следователь­но, наше взаимопонимание и взаимодействие в этом мире протекают в рамках той культуры, которая ценностно-нормативно скрепляет воедино эти миры. На поверхности иногда это выглядит как система субкультур, расположенных в едином социокультурном пространс­тве (культуры различных сообществ, этнокультуры).

Известно, что обстоятельства в той же мере творят людей, в какой они сами творят эти обстоятельства. Участвуя в жизненных мирах, я соприкасаюсь и с «обстоятельствами» этих миров, следовательно, я гак или иначе содействую формированию и развитию у себя и у других людей человеческих качеств, необходимых для жизни в данном мире. Этот момент, эмпирически наблюдаемый и фиксируемый, требует от нас методологического поворота в понимании человеческого сознания, /[умается, что буквальное понимание сознания как результата отраже­ния в мозге жизненных реалий, следовательно, некоторой его инер- циальности, приводящей к «отставанию сознания от бытия», сужает наши эвристические возможности в области антропологии. Сознание человека надо рассматривать в двух планах: в мире повседневной жизни, где основным актором всего сущего выступает действие (труд, деятельность вообще), сознание человека есть необходимый атрибут жизни, в трансцендентальных же мирах мышление, понимание и само­понимание человека являются способом жизни. В информационном обществе, в котором возникают символические и виртуальные миры, именно сознание человека является непосредственным творцом, главным актором этих миров. Поскольку высшим иерархом среди жизненных миров человека выступает мир повседневной жизни с ее принципами «здесь и сейчас» и «лицом к лицу», то в основе констру­ирования остальных миров лежит принцип жизнеподобия (образцом выступает повседневная жизнь). Это касается всех миров, как бы да­леко они ни отстояли от повседневности и как бы фантастически в них ни переплетались бы друг с другом реалии повседневности. Принцип жизнеподобия этих миров (например, в картинах С. Дали либо в мире сновидений) реализуется посредством символико-знаковых систем, связывающих воедино все миры человека через него и в нем. Так мы выходим на проблему коммуникативных связей между жизненными мирами человека и с ним самим, а следовательно, связей между мно­жеством людей как участников динамики этих миров.

Дата добавления: 2015-06-04