Позитивизм и неопозитивизм

Средства массовой информации

Научно-методический журнал «Детско-юношеский туризм и краеведение России». Главный редактор – Бостанджогло Михаил Михайлович. 11033, Москва, Волочаевская ул., д.38А. 8(495)362-89-71. [e-mail] www.turcentrrf.ru

Газета для любителей странствий и приключений «Вольный ветер». Главный редактор – Минделевич Сергей Владимирович. 111020, Москва, а/я 30, Т/факс: [phone], [e-mail]; www.veter.turism.ru

Иллюстрированный журнал для любителей бега с картой и компасом «Азимут». Шеф-редактор - Елизаров Виктор Леонидович. 123060, Москва, а/я 57. [e-mail]. www.azimut-o.ru.

Научно-методический журнал «Вестник Академии детско-юношеского туризма и краеведения». Главный редактор –Смирнов Дмитрий Витальевич. 105568, г.Москва, ул. Челябинская, д.5Б, 8(499)308-11-41, [e-mail], www.madutk.ru

Международный иллюстрированный журнал «Турист». Главный редактор – Ю.Е.Мачкин. 115054, Москва, Озерковская наб., д.50, к.1. 8(495)959-23-51, [e-mail], [e-mail]. www.tourist-journal.ru

Ежемесячный научно-популярный журнал для детей среднего и старшего школьного возраста «Юный краевед». Главный редактор – Савинков Сергей Иванович. 107207 Москва, Байкальская ул., д.30, к.2, кв. 173. 8(495)971-45-61. [e-mail].

Информационно-тематический бюллетень «Вестник детско-юношеского туризма». Главный редактор – Ильина Людмила Анатольевна. 8(495)343-36-08 [e-mail] www.tour-vestnik.ru.

Составители: Константинов Ю.С., Маслов А.Г.

Позитивизм (от пал. positivus — положительный) —фило­софское направление, оформившееся в тридцатых годах XIX столетия и существующее до наших дней. Термин «позити­визм» введен одним из основателей этого направления, фран­цузским философом и социологом О.Контом (1798—1857). Позитивизм, возникновение и эволюция которого неотдели­мы от развития научного знания, существует и в качестве са­мостоятельного философского направления, и в качестве умо­настроения исследователей в области естественных и точных наук, а также в области психологии, истории, социологии, эти­ки, эстетики. Отдельные положения позитивизма переплета­ются с такими направлениями философской мысли, как праг­матизм, инструментализм, неореализм.

Позитивизм в процессе своей эволюции прошел три основ­ные стадии: первая, начальная стадия связана с именами О.Конта, Г.Спенсера, Дж.Ст.Милля, Э.Ренана, Н.Михайловс­кого и др.; вторая стадия, эмпириокритицизм, или махизм (Р.Авенариус, Э.Мах, А.Пуанкаре, А.Богданов и др.), офор­милась в конце XIX — начале XX века; третья стадия — нео­позитивизм, или логический позитивизм.

В первой половине XIX века бурно развиваются математика, физика, химия; Ч.Дарвин создает эволюционную теорию, воз­никает микробиология. Достижения науки внедряются в жизнь. Знание, соединенное с практикой, представляется всемогущим. Создаются проекты с помощью науки улучшить человеческие качества, избавиться от социальных противоречий. Возникают попытки распространить благотворное влияние науки на облас­ти, далекие от научного воздействия, — этику, литературу, пси­хологию. Наконец, появляется потребность усилить эффектив­ность науки, критически осмысливая ее инструментарий. Сложные отношения складываются к этому времени между специальными науками и философией. Безграничное доверие к фи­лософии — «царице наук» — сменилось скептическим к ней от­ношением; стало явным стремление освободиться от ее диктата. Против философии выступали как те мыслители, которым пре­тили претензии философии на якобы строго научное решение «человеческих» проблем (С.Кьеркегор), так и сциентистски¹ на­строенные исследователи, считавшие традиционную «метафизи­ку» далекой от подлинных запросов науки. Критическое отно­шение к философии со стороны различных философских школ было необходимым этапом в деле самоопределения философии, выявления ее подлинного места в культуре.

Несмотря на различные формы проявления позитивистс­ких идей, разное время и место их формирования, все три эта­па эволюции позитивизма имеют общие особенности.

Претензии традиционной философии («метафизики») с ее Поисками «начал и причин», сверхчувственных субстанций, стоящих за рамками возможностей опытного знания, призна­ются неосновательными.

Изучению поддается только мир явлений. Философия как метафизика должна быть упразднена; по крайней мере лише­на статуса «науки наук».

Философия может сохранить статус науки, если изменит свой предмет, станет особой деятельностью по обслуживанию науки либо в качестве обобщения научных знаний, либо в ка­честве логики науки.

Процесс познания становится единственным предметом философии как строгой науки; изучение процесса познания не должно оказаться в плену односторонних материалистических или идеалистических подходов, не должно поддаваться аргу­ментации этих противоборствующих философских школ.

Процесс познания един, однороден, поэтому применение научных методов возможно не только при изучении природы, но и общества и человека. Наконец, наука — не только модель человеческого познания, но и основное средство переустрой­ства и совершенствования жизни.

' Сциентизм (лат. scientia — наука) — позиция, согласно которой научное знание — оптимальная основа человеческой жизнедеятельности. Идеалом научного знания является естественно-научное знание. Противополож­ностью этой позиции является антисциентизм, в рамках которого разви­ваются идеи о враждебности науки человеку, о невозможности построить человеческую жизнь на научной основе.

Родоначальник позитивизма О.Конт всю человеческую ис­торию и, соответственно, философию разделил на три стадии. На первой, теологической стадии все явления рассматривались как объекты воздействия сверхъестественных сил. На второй, метафизической стадии все в мире объяснялось действием не­ких абстрактных, отвлеченных начал. На третьей, позитивной стадии человека уже не интересуют происхождение и судьбы мира, он строит свои рассуждения только на наблюдении. Философия становится инструментом упорядочивания наук, способом выявления общих для всех наук законов, которые можно перенести и на общество, создав «социальную физику».

Другой представитель первого позитивизма, Т.Спенсер (1820—1903), видел задачи философии в унификации знания, в выявлении общих интересов, лежащих в основе всех наук. Такими общими принципами, по мнению Спенсера, являются принципы неуничтожимости материи, непрерывности движе­ния, силового сопротивления. Если довести обобщение до пре­дела, то наиболее общим принципом всех наук оказывается принцип изменения всего существующего.

Для Дж.СтМилля ( 1806—1873) основным орудием научной философии является индуктивная логика. Миллю приходилось отстаивать самостоятельное существование логики, доказывать отсутствие тесных связей между логикой и традиционной ме­тафизикой. Милль подверг критике метафизическое истолко­вание ясности и простоты теории. Простота научной теории никак не связана с тем, что в ней со всей очевидностью откры­вается некая «первая сущность». Простота теории — это лишь чисто логическая ее характеристика, последовательность вы­ведения одних положений из других.

Вторая историческая форма позитивизма — так называе­мый эмпириокритицизм швейцарского философа РА.венари-уса (1843—1896), и австрийского физика и философа Э.Маха (1838—1916), основные идеи которых складывались почти одновременно и независимо друг от друга. Сходные принци­пы выдвигались в работах К.Пирсона, В.Оствальда, Э.Леруа, П.Дюгема, А.Пуанкаре. В России по-своему интерпретирова­ли идеи эмпириокритицизма В.А.Базаров, А.А.Богданов (Ма­линовский), А.В.Луначарский, П.С.Юшкевич и др.

Основоположники «второго позитивизма» разделяют идею об упразднении старой метафизики, об изменении положения философии в культуре. Однако в отличие от позитивистов «первой волны», которые считали, что философия должна за­ниматься созданием единой картины мира и классификацией наук, эмпириокритики видели задачу философии в установ­лении принципов упорядочивания явлений в сознании иссле­дователя.

Термин «эмпириокритицизм», введенный Р.Авенариусом, буквально означает критику опыта. Опыт — это данность мира познающему субъекту, зафиксированная в его сознании с помощью утверждений, высказываний. Понять особенности понимания опыта может так называемая «принципиальная координация»: нет объекта без субъекта, как нет и субъекта без объекта. Элементы опыта как единства «Я» и «среды» ней­тральны, то есть в зависимости от точки зрения они могут рас­сматриваться и как «физические», и как «психические». Ин­дивид с его нервной системой и окружающая среда образуют реальное единство опыта.

Опыт не позволяет отделить от всего видимого, слышимо­го, оцениваемого некую субстанцию, первооснову мира (мате­риальную или идеальную). Новая философия должна очистить наш опыт от бесплодных фантазий, ненужных продуктов ум­ственной деятельности (высказываний о субстанции, о душе, о причинной связи).

Наш опыт — это некий приспособительный комплекс. Чем более монолитен он будет, чем меньше в нем будут присутство­вать различные точки зрения, различные формы удвоения опыта, то есть чем меньше сил будет затрачено на его созда­ние, тем более эффективным будет его адаптационное дей­ствие. Принцип наименьшей траты сил — основной принцип, которым должна руководствоваться философия, становясь критикой чистого опыта, деятельностью по очищению опыта.

Принцип наименьшей траты сил ориентирует на кумулятив­ную модель развития научного знания (от лат. cumulatio — уве­личение, накопление), предполагающую непрерывность роста знания, постоянное прибавление знания, исключающее скач­ки, опровержение достигнутого и общепризнанного. Кумуля-тивизм связан с пониманием научного знания как описания фактов. Этот вывод сделал Э.Мах, который ввел иное название для указанного принципа, — он назвал его принципом эконо­мии мышления. Мах полагал, что в целях экономии мышления описание должно стоять в центре науки. Объяснение предпола­гает привлечение ненужных предположений, не может обойтись без понятия причинности. Ядром же всякого описания дол­жен быть анализ ощущений — данных чувственного познания;

наука должна оставаться в экспериментальной сфере.

Откуда же берутся общие утверждения в науке, имеют ли они право на существование? Эмпириокритицизм тесно свя­зан с конвенционализмом (от лат. conuentio— соглашение), утверждающим, что общие положения наук, коль скоро они необходимы, носят условный характер, являются продуктом научного соглашения. Так, принципы геометрии не предпи­сываются нам ни логикой, ни ощущениями, следовательно, эти принципы конвенциональны, считали Э.Леруа, П.Дюгем, А.Пуанкаре.

Третий этап эволюции позитивизма — неопозитивизм, или логический позитивизм, влиятельное направление запад­ной философии, возникшее в странах Европы в 20-х годах XX века и позже широко распространившееся в США. Среди пред­ставителей этого направления — английский мыслитель Б.Рассел, австрийский философ и логик Л.Витгенштейн, чле­ны так называемого «Венского кружка» — М.Шлик, Р.Кар-нап, К.Гедель, Ф.Франк, Г.Фейгл, О.Нейрат; немецкий уче­ный Г.Рейхенбах, представители «львовско-варшавской школы» А.Тарский, К.Айдукевич и др.

Появление логического позитивизма связано с формирова­нием новых областей научного знания, возникновением новых методов исследования. Научное познание издавна было пред­метом внимания философов позитивистской ориентации. Раз­витие теоретических формализованных дисциплин, таких, как математическая логика, семиотика, теория информации, сделало возможным изучение познания не только на философ­ском, но и на специально-научном уровне. Один из родоначаль­ников логического позитивизма, английский философ, логик, математик, общественный деятель Б.Рассел (1872—1970) от­мечал, что, в отличие от традиционных способов изучения по­знавательного процесса в системах Дж.Локка, Дж.Беркли, Д.Юма, «современный аналитический эмпиризм» «включает в себя математику и развивает мощную логическую технику»^l.

Однако особенности неопозитивизма не сводятся к исполь­зованию новых специальных методов исследования, хотя его появление отразило необходимость и возможность анализа научного познания с помощью методов точных наук. Услож-. нилась структура научной теории, возникла потребность вы­работки специальных языков науки. Но логический позити­визм не ограничился применением специальных методов в области, традиционно являющейся полем деятельности фило­софии. Логический позитивизм попытался окончательно вы­теснить традиционную философию из области исследования научного познания. Кроме того, логический позитивизм по­сягнул и на само существование философии, применив к ана­лизу «метафизики» выдвинутые им критерии научности. Ло­гический позитивизм сохраняет преемственную связь с предыдущими формами позитивизма. Однако, если вместо традиционной метафизики «первые позитивисты» ставили задачу обобщения достижений наук, если «вторые позитивис­ты» хотели заменить философию психологией познания, то логические позитивисты в центр теории познания поставили логический анализ науки.

Согласно взглядам логических позитивистов на познание, существует два типа высказываний, которые можно назвать научными. Основой эмпирических наук о природе, обществе, человеке является знание о фактах, о наблюдаемом, выражен­ное в так называемых «протокольных предложениях», регис­трирующих наши чувственные впечатления. Эмпирические науки включают в себя непосредственные высказывания о фактах, а также те предложения, которые выведены из суж­дений факта с помощью логических правил. Эмпирическое, фактуальное содержание этих предложений обнаруживается не сразу. Сложные высказывания могут быть сведены (реду­цированы) к более простым, если они логически правильно построены.

Основой другого рода наук, наук «формальных», являют­ся предложения аналитические или тавтологические. Их можно так назвать, поскольку никакого нового знания они в себе не несут. Эти предложения по существу являются прави­лами преобразования высказываний.

Никаких иных высказываний, которые можно было бы назвать научными, не существует, считают неопозитивисты. Научное познание однородно, едино. Поэтому критериями истинности высказываний в науке можно назвать следующее:

1. Взаимосогласованность предложений науки в соответствии с логическими правилами. Это критерий правильности построения высказывания. 2. Возможность сведения высказыва­ния к чувственным данным или «фактам». «Факт» — это чув­ственная данность, закрепленная в языке, в «протокольном предложении» типа «это — красное». Опыт — совокупность фактов, фиксированных в протокольных предложениях, — является единой эмпирической основой науки.

Если мы можем сравнить предложение с чувственными дан- -ными или указать метод, с помощью которого можно это сде­лать, то данное предложение верифицируемо (проверяемо). Принцип верификации — основополагающий принцип неопо­зитивизма. Согласно этому принципу, все высказывания, ко­торые нельзя сопоставить с базисными предложениями науки, с «протокольными предложениями», лишены смысла, они лишь по форме напоминают высказывание о чем-то. К таким бессмысленным высказываниям, замаскированным под науч­ные (псевдонаучным высказываниям), относится большинство философских и религиозных идей. Например: «душа бессмер­тна» или «материя есть субстанция». То, что нельзя увидеть собственными глазами или зафиксировать с помощью прибо­ров, не может быть предметом научного исследования, счита­ли логические позитивисты.

Принцип верификации, казалось, позволил обнаружить непоколебимый фундамент научного знания, позволил найти ясный и простой критерий отличия истины от лжи, науки от псевдонауки.

Введение принципа верификации стимулировало также разработку идеи единства и развития научного знания. Разви­тие знания предстает как единый процесс приближения к ис­тине, основой которого оказывается неуклонно расширяющая­ся эмпирическая база науки. Идет непрерывное наращивание эмпирического потенциала науки, который не подвержен пе­ресмотру, опровержениям. Это кумулятивистская («накопи­тельская») концепция роста научного знания. Б.Рассел писал:

«Я утверждаю, что открыты методы, с помощью которых мы можем...последовательно приближаться к истине, причем каждая новая стадия возникнет в результате усовершенство­вания, а не отвергания предыдущей»¹.

Идея единства научного знания в неопозитивизме нашла наиболее последовательное выражение в концепции физикализма (О.Нейрат, Р.Карнап). Поскольку ядро и одновремен­но основу всех наук составляют «протокольные предложе­ния», высказывания о чувственных данных, то создание еди­ной науки представлялось вполне осуществимым. Фи- зикализм представляет собой попытку создания науки на ос­нове разработки универсального языка, языка физических явлений, «вещей». Любое высказывание может быть сфор­мулировано на физикалистском языке, считали неопозити­висты. Однако большие трудности возникли при переводе на физикалистский язык высказываний общественных наук, психологии. Привилегированный статус «протокольных предложений» также был подвергнут сомнению, поскольку эти предложения фиксируют наши ощущения, а их интер­субъективность (то есть сходство или даже тождество чув­ственных представлений различных субъектов) доказать не­возможно. Создание единой унифицированной науки оказа­лось очередной утопией.

Ограниченность принципа верификации становилась все более очевидной. Сведение любого научного положения к высказыванию об элементарном чувственном ощущении или восприятии оказалось невозможным. Процедура проверки, верификации неприменима к вполне конкретным событиям, которые уже прошли и которые нельзя воспроизвести, — к историческим событиям. Невозможно проверить высказыва­ние, в котором речь идет о некоем бесконечном множестве чувственно воспринимаемых предметов. Например: «Все ме­таллы растворяются в кислотах» или «все лебеди белы». Бес­конечное множество всех существующих ныне, существовав­ших в прошлом и будущих предметов невозможно подвергнуть проверке.

Наконец, каков научный статус самого принципа верифи­кации? Он не укладывается в прокрустово ложе позитивистс­кой классификации истинных высказываний: не является ба­зисным предложением, «суждением факта» и не является логической тавтологией. Выяснение статуса принципа вери­фикации привело к необходимости обратиться к конвенциона­лизму. Принцип верификации — лишь соглашение, он носит регулятивный характер. Иное его обоснование в рамках нео­позитивистской доктрины невозможно. Указанные выше труд­ности привели к уточнению содержания и статуса принципа верификации. Понятие верификации было расширено, актуальная верификация заменена принципиальной возможнос­тью проверки когда-либо и где-либо — верифицируемостью. Но в таком случае уже нельзя утверждать, что верифицируе-мость высказывания есть критерий его истинности, ведь мы не знаем в полной мере результаты его проверки!

Дальнейшие попытки сохранить эмпирический базис науки привели К.Р.Поп,пера (1902—1994) к замене принципа верифи­кации принципом фальсификации. Если верифицируемость оз­начает принципиальную, возможную проверяемость, то фаль-сифицируемость научного высказывания означает лишь принципиальную возможность эмпирического опровержения. Если какое-либо высказывание можно гипотетически опровер­гнуть, значит, оно сопоставимо с опытом, то есть научно. На­пример, высказывание, согласно которому планеты вращают­ся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам, принципиально фальсифицируемо, то есть возможно предположить ситуацию, в которой какая-то планета вдруг изменит свою орбиту. Так же легко фальсифицируемо и утверждение « Все лебеди белы», хотя подтвердить его на опыте, верифицировать практически невоз­можно. Первое высказывание принято считать истинным, вто­рое, очевидно, ложно. Но оба сопоставимы с опытом, следова­тельно, научны. Замена принципа верификации принципом фальсификации ослабила критерий истинности настолько, что само понятие истины оказалось ненужным в неопозитивистс­кой теории научного знания. Принцип фальсификации ока­зался достаточно эффективным для элиминации (устранения) из науки «метафизических» высказываний. Высказывание «В истории существует прогресс» фальсифицировать невозмож­но, поскольку самые жестокие страницы истории находят свое оправдание.

Поскольку принцип непосредственной эмпирической про­веряемости как критерий истинности оказался под сомнени­ем, неопозитивисты попытались заменить теорию истины, те­орию «корреспонденции» (соответствия всех научных предложений фактам) теорией «когеренции» (Р.Карнап, О.Нейрат). Когеренция — это согласованность определенного высказывания с другими высказываниями данной теоретичес­кой системы, опирающаяся на логические законы. Однако критерий теоретической непротиворечивости, формальной со­гласованности высказываний настолько широк, что позволя­ет назвать научной любую хорошо сконструированную идеологическую систему, любую философскую, «метафизическую» концепцию.

Но именно это и не могли допустить логические позитиви­сты, поскольку борьба с традиционной метафизикой была од­ной из главных их задач! Первый шаг программы пересмотра роли философии в познании — это выявление ненаучности, «бессмысленности» традиционных философских идей, кото­рые никак не сопоставимы с опытом, следовательно, ничего не говорят нам о мире, в котором мы живем, мире фактуаль-ном, эмпирическом, конкретном. Второй шаг предполагает замену старой метафизики новой, научной философией. Фи­лософия, если она хочет сохранить свое право на существова­ние в корпусе науки, должна изменить свой предмет. Новая научная философия не должна быть системой высказываний о чем-то трансцендентном, недоступном человеческому опы­ту. Но философия не должна также быть одной из естествен­ных наук. Философия — не теория, не обобщение данных всех наук. Философия, как писал Л.Витгенштейн, «не теория, а де­ятельность». Какого рода эта деятельность? Это деятельность по прояснению понятий, это логика науки, деятельность по очищению языка науки от неправомерных обобщений, беспоч­венных фантазий, присутствующих в обыденном языке, ибо мир человека — это мир его языка, писал Л.Витгенштейн в своем «Логико-философском трактате». Последовательный позитивист на долю философии не может оставить ничего, кро­ме тавтологических правил логики и некоторых конвенций (условных регулятивных принципов).

Однако философия занимает столь значительное место в че­ловеческой жизни, в истории культуры, что позитивисты, пы­таясь понять функции даже «плохой» метафизики в челове­ческой жизни, постепенно ослабляют свою критику. Р.Мизес отказывается от понимания'метафизики как простой бессмыс­лицы, хотя и старается не выходить за рамки ее позитивистс­кой интерпретации. Метафизике свойственны определенные смысловые связи внутри каждой отдельной концепции, кро­ме того, метафизика — исходный пункт и источник развития науки. Если О.Конт считал появление стадии позитивных наук «самопроизвольным зарождением», то Мизес предлагает бо­лее тонкую концепцию философии: «желание прийти к прак­тическим полезным результатам (предсказаниям) в наиболее трудных и общих вопросах жизни ведет к построению метафизических систем, которые характеризуются строго ограни­ченной согласуемостью и допускают верификацию наблюде­ний в очень неопределенной форме. Прогресс исследования в любой области ведет к отходу от метафизики...» ¹. Цели науки и метафизики совпадают, но если наука достигает их, исполь­зуя точный научный язык, экспериментальные данные, мате­матические методы, то философия как начальная стадия на­уки использует аналогии, символические понятия, примитив­ный, обыденный язык. Отсутствие строгости приводит к использованию в философии самых разнопорядковых явле­ний, событий, человеческих склонностей, что связано с бес­сознательным стремлением к устойчивости, к беспечному дет­ству со слепым подчинением родовому авторитету, без мучи­тельных поисков и раздумий зрелого возраста. Другими словами, как считают логические позитивисты, хотя филосо­фия и выступает в качестве «начальной науки», но ее источ­ники и структура отличны от науки.

В то же время многие логические позитивисты, в отличие от своих прямых предшественников, признают, что определен­ное предвосхищение научных открытий возможно и в тради­ционной философии. Если Э.Мах отрицал атомистическую гипотезу как метафизическую, если для О.Конта волновая те­ория была постулированием иррациональных сущностей, то современный позитивизм более гибок. Он признает, что в рам­ках философии зародились многие научные проблемы: спор номиналистов и реалистов был первым шагом в области логи­ческого синтаксиса, теория пифагорейцев способствовала воз­никновению расселовской теории типов. Элейская школа пред­восхитила идею континуума.

Третий шаг критики традиционной метафизики заключа­ется в сохранении за ней особой области, далекой от науки. Для Л.Витгенштейна — это сфера мистического, тех вопросов, ко­торые невозможно ясно сформулировать, которые не имеют, ответов. Это вопрос о смысле жизни, ответ на который не может носить интерсубъективный, общезначимый характер, не, может быть высказан вообще. Поэтому о том, считает Витген-штейн, о чем нельзя говорить и быть понятым всеми, лучше молчать. Р.Карнап, также рассматривая метафизику как форму самовыражения, считает, что «молчание» философа — это отказ от претензий на научность, на познание мира. Философ может говорить, но не на языке науки, но на языке искусства. Неясным с этой позиции остается только одно: как философия как самовыражение могла в определенные периоды быть преднаукой?

Ограниченность гносеологической доктрины позитивизма выявилась довольно быстро. Однако к числу несомненных до­стоинств исследовательской установки неопозитивизма сле­дует отнести способность постоянно модифицировать свои принципы, реагировать на мнение научного сообщества. Пер­спективность области логико-методологических исследований науки и одновременно ограниченность позитивистских уста­новок привели к возникновению группы концепций, условно называемых «постпозитиеистскими». К.Поппер, чья фило­софская эволюция была связана с неопозитивизмом и его кри­тическим осмыслением, назвал это направление «критическим рационализмом». Представители этого направления (К.Поп­пер, И.Лакатос, Т.Кун, П.Фейерабенд и др.) сохранили опре­деленную связь с неопозитивизмом: они занимаются сходной проблематикой — логико-методологическим анализом науки, используют неопозитивистскую терминологию, значительное внимание уделяют своим взаимоотношениям с традиционной метафизикой. Вместе с тем их доктрина значительно расши­ряет горизонт исследования науки.

В постпозитивистских исследованиях научного знания от­сутствует редукционизм, сведение теоретических положений науки.к «суждениям факта», признается автономное суще­ствование теоретического знания. Эмпирический базис науки также теряет свою безусловность, поскольку не существует абсолютно «чистых» от всяких человеческих скрытых оценок, предпочтений «протокольных предложений». Наш опыт из­начально «теоретически нагружен», мы смотрим на мир сквозь «очки» наших желаний, прошлых знаний. По-иному представ­ляется постпозитивистам и развитие научного знания. Рост научного знания идет не плавно, кумулятивным путем, но скачками, прерывается кризисами, отказом от старых прин­ципов. Наука — это не машина по производству знаний, но сложный социо-интеллектуально-эстетический комплекс, на развитие науки влияют как внутренние, так и внешние фак­торы. Научные теории не выстраиваются в одну линию, противоетоящие друг другу теории существуют одновременно, ибо невозможно однозначно доказать эффективность одной и бес­перспективность другой. Оценка научной теории не сводится к ее верификации, а включает целый набор критериев: эмпи­рический критерий, архитектонический (максимум простоты, экономии, эстетические качества теории), предсказательную и объяснительную силу теории, ее описательные возможнос­ти, характер научной преемственности и др.

Основную ошибку неопозитивизма И.Лакатос видит в не­верном использовании тех понятий, которыми пользовались неопозитивисты и от которых не собираются отказываться постпозитивисты. Понятия верификации и фальсификации, эмпирического базиса, предложений наблюдения использова­лись позитивистами старым, «метафизическим» способом, в качестве «предельных» понятий, заключающих в себе мета­физически окончательные оценки познания. Все эти понятия будут эффективными только после операции «заключения их в кавычки». В этом случае понятие «опыт» лишается приви­легированного статуса, оно выражает условное, в рамках от­дельной теории проводимое разграничение¹.

Логический позитивизм подвергается критике и за пренеб­режительное отношение к метафизике. В рамках постпози­тивизма выдвигаются программы «реабилитации метафи­зики». Статья одного из представителей этого направления, Дж.Уоткинса, называется «Влиятельная и подтвержденная метафизика». По мнению Дж.Уоткинса, метафизические ут­верждения — не тавтологии, но и с опытом они связаны не прямо: «между областями аналитических истин и эмпиричес­ких утверждений лежит земля метафизических доктрин»². Такая трихотомия гораздо содержательнее позитивистской дихотомии. Метафизика не есть чисто лингвистическая де­ятельность, несовместимая с истинностными ценностями. Именно особый эмпирический статус метафизических док­трин делает возможным их функционирование в качестве «протонаучных» теорий (позитивизм зафиксировал, как мы видели, но не смог объяснить этот факт). Когда мы видим, пишет Уоткинс, что некоторые принципы метафизических теорий Спинозы — его детерминизм, психофизический па­раллелизм, доктрина сохранения движения — имеют фор­му метафизических утверждений «all-some», то легко объяс­нить, как они предвещали экспериментальную науку. В этом смысле можно назвать метафизикой такие разные теории, как детерминизм, теорию поля, провиденциализм, закон сохране­ния энергии, фрейдизм, которые предполагают наличие неких «скрытых параметров» в неопределенной области. Они не фальсифицируемы в попперовском смысле, но могут быть на­полнены содержанием, если возникает эмпирическая гипоте­за менее общего характера. По мнению Уоткинса, «метафизи­ческие» теории такого рода играют в познании чисто регулятивную роль. Это методологические предписания под видом фактуальных предписаний. Они направляют ученого к поискам определенного явления, хотя утверждают, что такое явление есть на самом деле и его надо только обнаружить. Они больше похожи на «порядок битвы, чем на описание поля боя».

Таким образом, Уоткинс выделяет метафизические теории по их логической форме. Это «синтаксически метафизические теории», утверждения типа «all-some», то есть утверждения, где некоторое свойство приписывается всем предметам опре­деленного класса. С этой точки зрения предложение «все яв­ления имеют свою причину» равноценно утверждению «все металлы растворимы в кислотах». В разряд «метафизических» попадают и идеи атомизма, и теория поля, и учение о причин­ности. То есть к метафизике относятся и общенаучные теории, и спекулятивные предположения частного характера, и фило­софские принципы. Проблема метафизики как «начальной науки» решается в том же роде: «выбор логической формы теории зависит от состояния нашего знания; метафизическое:' «all-some» с изменением уровня теорий наблюдения завтра ста»! нет научным «all-statement».

Как видим, критическое отношение к позитивизму как к концепции, трактующей «технические» проблемы науки как вечные и абсолютные, сочетается с крайне узкой, специаль­ной оценкой метафизики только как системы высказываний особой логической формы. Вместе с тем взаимодействие фи­лософии с живым, постоянно меняющимся корпусом науки, которое является предметом размышлений исследователей позитивистской ориентации, — необходимая сторона жизни философии в культуре.

Дата добавления: 2015-06-27