Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

А геологическая природа 13 страница




а) Главный пункт гётевской теории в том, что свет существует сам по себе и что тьма есть нечто иное, внешнее для него: белов есть видимый свет, черное - видимая тьма, серое - их первое, лишь количественное отношение и, следовательно, ослабление или усиление света или темноты; при втором же, более определенном отношении между ними, при котором светлое и темное удерживают свое твердое специфическое качество, все зависит от того, что лежит в основе и что служит помрачающей средой. Имеется ли светлая основа и на ней нечто темное, или наоборот; отсюда и возникает цвет. Великое чутье Гёте позволило ему сказать об этой соответствующей понятию совместности различного, что таков факт; и только мыслящее сознание может дать отчет в том, что разумность и есть тождество в сохраняющемся различии. Так, напри-

 

 

==276

 

 

мер, там, где самостное не отделяет от себя предмет, а сливается с ним, имеется лишь животное ощущение. Но если я говорю: я чувствую нечто теплое и т.д., то сознание полагает некий объект, и все же я при этом разделении удерживаю то и другое в единстве. В том-то и состоит отношение; 3:4 есть нечто совершенно иное, чем простое слияние этих чисел в 7 (3+4), или в 12 (3х4), или в 1=4-3; ибо там тройка остается тройкой, а четверка четверкой. Точно так же в области цветов светлое и темное должны быть отнесены друг к другу; среда и основа должны при этом оставаться раздельными, и первая -должна быть действительно средой, не должна сама излучать сияние, аа) Я могу себе, впрочем, представить также темную основу и солнечный свет, озаряющий ее; однако это не будет среда. Но и в случае мутных сред вместо цвета может возникнуть просто серое: например, когда я вижу какой-нибудь черный предмет сквозь просвечивающий муслин или белый предмет сквозь черный муслин; ибо для отчетливого восприятия цвета-вообще требуются особые условия. Явление цвета зависит, далее, от различия глаз и от окружающей обстановки. Когда поблизости есть еще что-нибудь темное или светлое определенной интенсивности или какой-нибудь другой резко выраженный цвет, тогда слабое цветное пятно кажется только серым. К тому же глаза обладают весьма различной восприимчивостью к цветам, хотя ее и можно обострить усиленным вниманием; так, мне, например, край шляпы кажется через муслин синеватым. Простое помрачение надо, следовательно, отличать вв) от взаимного просвечивания светлого и темного. Ночное небо выглядит черным; наша атмосфера, состоящая из воздуха, прозрачна; если бы она была совершенно чиста, мы всегда бы видели только черное небо 181. Но она наполнена испарениями, т.е. чем-то мутным, и поэтому мы видим небо окрашенным в синее; в горах, где воздух чище, мы видим небо более черным. И наоборот: когда мы имеем светлую основу, например солнце, и смотрим на нее через темное стекло, например через молочное, она представляется нам окрашенной в желтое или красное. Есть одно дерево, отвар которого на светлом фоне выглядит желтым, а на темном фоне синим. Это простейшее отношение всегда составляет основу; всякая просвечивающая среда, еще не имеющая определенной окраски, действует именно таким образом. Так, существует опал, который на фоне неба выглядит желтым

 

 

==277

 

 

или красным, а на темном фоне синим. Я видел однажды (5 января 1824 г.), как из печной трубы подымался дым перед моим окном; небо было в облаках, так что фон был белый. Когда дым подымался кверху, он казался на этом фоне желтоватым; когда же он опускался, двигаясь на фоне темных крыш и голых деревьев, он казался синеватым; а еще ниже, на фоне белых стен домов, он опять делался желтым. Такое же явление можно наблюдать на некоторых пивных бутылках. У Гёте был бокал из богемского стекла, который он выложил изнутри наполовину черной и наполовину белой бумагой: бокал был, таким образом, синим и желтым. Вот это Гёте и называет первичным феноменом.

в) Дальнейший способ вызывать это помрачение осуществляется призмой. А именно если смотреть сквозь призму на белую бумагу с нанесенными на ней черными фигурами или наоборот, то видишь цветные края, потому что призма, будучи одновременно прозрачной и непрозрачной, показывают предмет в том месте, где он находится, и одвовременно в другом; края становятся поэтому границами и налагаются друг на друга, причем дело не ограничивается одним помрачением. Ньютон в приведенном выше 182 (см. выше примечание) месте (<Optice>, р. 230) высказывает удивление, что некоторые тонкие пластинки (или стеклянные шарики, р. 217), будучи вполне прозрачными и без всякого следа тени, кажутся сквозь призму цветными <(annulos coloratos exhibeant): cum e contrario, prismatis refractione, corpora omnia ea solammodo sai parte apparere soleant coloribus distincta, ubi vel umbris terminentur, vel partes babeant inaequaliter laminosas> 183. Но как мог он увидеть в призме эти стеклянные шарики без их окружения? Ведь призма всегда смещает резкую границу между изображением и окружающей областью: она полагает свою границу как границу. Это так, хотя еще не найдено удовлетворительного объяснения этого явления. Как исландский шпат дает двойное изображение, во-первых, естественное, поскольку он прозрачен, и, во-вторых, смещенное - благодаря его ромбоидальной форме, так же должно обстоять дело и со стеклянной призмой. Для призмы я принимаю, следовательно, двойные изображения, непосредственно связанные воедино: обыкновенное изображение, остающееся в призме на своем месте, действует отсюда, будучи смещено только по видимости, в прозрачную среду; а смещенное, необык-

 

 

==278

 

 

новенное изображение является помрачающей средой для первого. Призма создает, таким образом, в области света разделение понятия, реально существующее благодаря темноте. Вообще же призма производит аа) смещение всего изображения, определяемое природой среды. Но в то же время вв) и форма призмы является определяющей: от нее, очевидно, зависит величина изображения, поскольку именно благодаря ей изображение, фиксированное преломлением, смещается далее в самое себя; это <в самое себя> играет в данном случае главную роль. В самом деле, так как призма (поставленная, например, преломляющим углом вниз) наверху широка, а внизу тонка, то свет падает в каждую точку по-иному. Призматическая форма вызывает, следовательно, определенное дальнейшее смещепие. Если это пока еще и не вполне ясно, то суть дела во всяком случае в том, что в результате изображение внутренне передвигается еще дальше. Этот внутренний процесс модифицируется затем еще химическими свойствами стекла: так, флинтглас и т.п. имеет собственную кристаллизацию, т.e. некую внутреннюю направленность 184.

у) Я лично уже на расстоянии нескольких футов вижу ребра и края предметов неотчетливо. Широкие края оконной рамы, которая в целом кажется серой в полутени, я очень часто вижу, не мигая, цветными; и здесь появляется двойное изображение. Такие двойные изображения встречаются объективно и при так называемой дифракции 185, волос кажется двойным и даже тройным, когда свет падает в темную комнату через тонкую щель. Из ньютоновских опытов только опыт с двумя клиньями представляет интерес; приводимые же им раньше опыты, в том числе и только что упомянутый, не имеют никакого значения. В опыте с клиньями особенно замечательно то обстоятельство, что чем дальше отодвигать клинья от окна, тем шире становятся полосы (Newton.<Optice>, III, р. 328): отсюда видно, что это явление тесно примыкает к тем, которые вызываются призмой. Свет является и здесь границей другого. Но не следует думать, что свет только отклоняется чисто внешней силой призмы; нет, именно в том и состоит его реальность, что он сам относит себя к тьме, тянется за ней и образует с ней положительную границу, т. e. такую, в которой они нс отрезаны друг от друга, а переходят одно в другое. Отклонение света происходит повсюду, где свет и тьма встречаются вместе;

 

 

==279

 

 

оно создает полутень. Свет отступает от своего паправления; и каждое переходит через свою отчетливую границу в другое. Это можно сравнить с образованием атмосферы, запах также есть образование таковой; говорят также о кислой атмосфере металлов, об электрической атмосфере и т. д. Это есть выхождение паружу идеального, заточенного в образ, как в вещь. Граница становится, таким, образом, положительной: это не смешение вообще, а полутень, которая со стороны света ограничена светом, но и от темной стороны тоже отделена светом; будучи наиболее черной у первого края, она постоянно убывает, приближаясь ко второму, и это повторяется много раз, так что возникает ряд темных линий. Отклонение света, свободная самостоятельная дифракция, нуждается еще в особой фигуре, чтобы этим синтезам, этой нейтральности можно было придать и качественную определенность.

y) Следует сказать еще несколько слов о тотальности цветов. Дело в том, что цвет есть нечто определенное. И эта определенность уже не есть определенность вообще, но как действительная определенность она имеет различие понятия в самой себе; это уже не неопределенная определенность. Тяжесть как всеобщее, непосредственное в-самом-себе-бытие в инобытии имеет непосредственно в себе различие как несущественный признак количества массы; величина и малость совершенно бескачественны. Теплота, наоборот, в качестве отрицательного в себе различается по степеням температуры - как тепло и холод, которые сами относятся вначале лишь к количеству, но в дальнейшем приобретают качественное значение. В цвете как в подлинно действительном непосредственное различие положено и определено понятием. Из нашего чувственного восприятия мы знаем, что желтое, синее, красное - основные цвета, к которым присоединяется еще зеленое как цвет смеси. Отношение между ними таково, каким его показывает опыт: первым цветом является желтое - светлая основа и слегка мутная среда, которую она высветляет, или пронизывает светом, как выражается г-н Шульц. Поэтому солнце кажется нам желтым: поверхностное помрачение. Другую крайность представляет синее; здесь более темная основа пронизывает тенью (durchschattet), по выражению того же г-на Шульца, более светлую среду. Поэтому небо кажется голубым там, где в атмосфере много испарений, и темно-синим, почти черно-синим на высоких горах, например в швейцарских

 

 

К оглавлению

==280

 

 

Альпах, а также с воздушного шара, когда поднимаешься над мутной средой атмосферы. Прищуривая глаза, мы превращаем хрусталик в призму, ибо наполовину закрываем его; и тогда в пламени с одной стороны видно желтое, а с другой - синее. Стекла подзорных труб, будучи линзами, тоже призматичны и показывают поэтому цвета. Полной ахроматичности можно добиться только посредством наложения друг на друга двух призм. Между обеими крайностями - синим и желтым, этими двумя простейшими цветами, находятся красное и зеленое, которые уже не принадлежат к этой совершенно простой, всеобщей противоположности. Одним из опосредствований является красное, до которого может быть усилено как синее, так и желтое; желтое легко переходит в красное при усилении мутности. В спектре красное проступает уже в фиолетовом, как на другом конце - у желтого - в оранжевом. Красное возникает тогда, когда желтое снова пронизывается тенью или синее светом; стало быть, затемнение желтого или просветление синего дает красное. Красное есть то опосредствование, которое - в противоположность зеленому как пассивному опосредствований) - приходится назвать активным опосредствованием, субъективным, индивидуальным определением обеих крайностей. Красное сеть царственный цвет - свет, преодолевший и всецело пронизавший собой тьму; утомительное для глаза, действенное и энергичное, красное есть интенсивность обеих крайностей. Зеленое есть простая смесь, обыкновенная нейтральность желтого и синего, как это совершенно ясно видно в опытах с призмой, когда желтое и синее совпадают. Как нейтральный цвет зеленое есть цвет растений: из их зелени рождаются их дальнейшие качественные особенности. Желтое как первое есть свет с простым помрачением - цвет как существующий непосредственно; в желтом есть теплота. Вторым является опосредствующее, в котором сама противоположность представлена в двойном виде - как красное и зеленое; два этих цвета соответствуют огню и воде, о которых речь шла уже выше (283 и 284). Третье составляет синее, холодный цвет, темная основа, которая видима сквозь светлое, - основание, не доходящее до конкретной тотальности. Синева неба есть, так сказать, основание, из которого выходит земля. Символика этих цветов такова: желтое -это веселый и благородный цвет, радующий своей чистотой и силой; красное выражает важность и достоинство, а также -

 

 

==281

 

 

благоволение и привлекательность; синее - нежные и глубокие настроения. Так как красное и зеленое образуют противоположность, то они легко переходят друг в друга; это два близко родственных цвета. Зеленое, доведенное до интенсивности, выглядит красным. Возьмем какой-нибудь зеленый растительный экстракт (например, шалфей): оп выглядит совершенно зеленым; но если налить эту жидкость, которая должна быть темно-зеленой, в стеклянный сосуд, имеющий форму бокала для шампанского, и посмотреть на нее на свет, то снизу будет виден зеленый, а сверху превосходный пурпурный цвет. Таи, где сосуд сужается, покажется зеленое, которое переходит через желтое в красное. Та же самая жидкость, налитая в большую широкую бутылку, кажется красной; вытекая же наружу, она выглядит зеленой. Следовательно, красный цвет сообщается жидкости благодаря питепсивности, иди, вернее, зеленее, ставшее более интенсивным, выглядит красным. Пламя свечи выглядит внизу синим, потому что там оно тоньше всего; наверху оно выглядит красным, потому что достигает там наибольшей интенсивности; там же пламя жарче всего; внизу мы имеем, таким образом, темное; в середине же пламя желтого цвета.

е) Что необходимо объективно, то сочетается и в субъективном зрении. Когда мы видим один цвет, глаз требует соответствующего другого: желтое требует фиолетового, оранжевое - синего, пурпурное - зеленого и наоборот. Гёте так и называет это требуемыми цветами. Желтые или синие тени в утренние и вечерние сумерки при двойном свете Луны и свечи могут быть отнесены сюда же. Если поставить, согласно одному из опытов Гёте, красное стекло позади света, то получится красное освещение; если зажечь еще другую свечу, то те тень, на которую падает красный свет, будет красной; другая же тень выглядит зеленой, потому что таков цвет, требуемый к красному. Это физиологическое явление. Пусть Ньютон ска-. жет, откуда берется здесь зеленое. Если посмотреть на свет и потом закрыть глаза, то увидишь круг, окрашенный в цвет, противоположный тому, на который смотрел. По поводу этого субъективного изображения я приведу следующий опыт. Я смотрел однажды довольно долго на изображение Солнца в фокусе линзы. Когда я затем закрыл глаза, оставшееся в них изображение было в середине голубым, а па остальной своей концентрической поверхности было окрашено в прекрасный зеленый цвет

 

 

==282

 

 

моря, причем середина была величиной с зрачок, а окружающая ее зеленая площадь была больше сетчатки и слегка продолговата. Открыв глаза, я продолжаю видеть то же изображение: на темном фоне его середииа казалась окрашенной в тот же прекрасный голубой цвет, а окружение в зеленый; на светлом же фоне середина казалась желтой, а окружение красным. Если положить на лист бумаги красную сургучную палочку и долго смотреть на нее, а потом взглянуть в другую сторону, то увидишь зеленую полоску. Пурпурный цвет волнующегося моря есть требуемый цвет: освещенная часть води выглядит зеленой благодаря своему собственному цвету, а покрытая тенью часть приобретает противоположную окраску пурпурную. На полянах, где не видно ничего, кроме зелени, стволы деревьев и тропинки часто озаряются при средне-светлом небе красноватым сиянием. Над этими психологическими цветами правительственный уполномоченный Шульц; произвел ряд чрезвычайно важных и интересвых онытов, с которыми он ознакомил г-на Гете в нескольких своих здешних друзей, а вскоре ознакомит и публику.

Необходимо держаться первичного феномена Гёте. В качестве возражения против него обыкновенно приводят всякие мелочи, искусственно создаваемые запутанными условиями. Уже ньютоновские опыты путаны, скверны, мелочно поставлены, неопрятны, грязны. В сотвях руководств повторяется его теория цветов. Между тем воззрение, защищаемое Гёте, никогда не исчезало бесследно, как он это показал на соответствующей литературе. Против Гёте спорили потому, что он поэт, а не профессор. Только те, которые признают разные идиот-измы, определенные теории и т.д., принимаются в цех; слова остальных игнорируются совершенно, как если бы их не было вовсе. Есть люди, которые стремятся образовать касту и быть единственными обдадателями научной истини - таковы, например, юристы. Но право существует для всех, paвно как и цвет. В такой касте образуются известные представления, которым она слепо доверяет. О том, кто не согласен с ними, говорят, что он ничего не смыслит, словно только принаддежащие к цеху могут рассудить вопрос 185а. И это верно: рассудочного понимания предмета, этой категории, у него нет, т.е. нет метафизики, с точки зрения которой, говорят, сдедовало бы рассматривать предмет. В особенности отводят возражения

 

 

==283

 

 

философов; но философы и должны как раз атаковать те категории 186.

Второе. Дальнейшее потемнение мы видим в других явлениях. Так как потемнение есть бесформенность точечности, хрупкости, распыления (правда, лишь в принципе, а не как действительное снятие сцепления посредством разбивания), то дальнейшее помрачение наступает при быстром накаливании и быстром охлаждении стекла, ибо такое стекло в высшей степени хрупко и весьма легко ломается.

а) Здесь появляются энтоптические цвета. Гёте очень остроумно описал эту ступень в своей морфологии. Дело в том, что это явление имеет место только тогда, когда берут куб или четырехугольную пластинку из хрупкого стекла, но не в каких других случаях. Если положить обыкновенный, нехрупкий стеклянный куб на черную подставку и встать против светлой стороны неба (утром это будет западная сторона, ибо наиболее темная часть неба та, которая ближе всего к Солнцу), то сияние этого света, падая на площадку, становится видимо глазу как отражение [ср. выше § 278, прибавление]; летом, когда полуденное Солнце стоит высоко на небе, освещен весь горизонт, и тогда это явление имеет место повсюду. В случае упомянутого выше хрупкого стекла кроме светлого сияния, которое появляется при любом стекле, образуются еще темные пятна в четырех углах площадки, так что светлое сияние образует белый крест. Но если встать так, чтобы получилась линия, составляющая прямой угол с предыдущей, т.е. чтобы площадка была видна в южном, а не в западном направлении, то вместо четырех темных точек увидишь четыре светлые и вместо белого креста черный. Таков первичный феномен. Усиливая потемнение посредством дальнейших отражений, получим у четырех точек цветные круги. Мы имеем здесь, следовательно, возникновение темного в чем-то прозрачном, в чем-то светлом; это темное создается, с одной стороны, границей площадки, с другой - прерывающей природой среды. Так получается отношение темного и светлого, которые, определяясь и различаясь далее в самих себе и налагаясьдруг на друга, дают различные цвета, последовательность которых меняется на обратную с изменением положения. А именно, когда четыре точки светлы, а крест черен, из потемнения возникает сначала желтое; затем оно переходит в зеленое и синее. Если же, наоборот, крест бед, а

 

 

==284

 

 

углы темны, то ввиду большего затемнения возникает сначала синее, ибо светлое оттесняется в темную основу. Мы, следовательно, имеем здесь в прозрачной среде дальнейшее потемнение, доходящее до окрашенности в определенные цвета и зависящее от качественной природы ломкого тела.

в) С этим явлением родственны эпоптические цвета 187, возникающие механически следующим образом: если надавить линзой на какую-нибудь точку стеклянной пластинки, то сначала эта точка кажется черной, но при более сильном давлении она расширяется и распадается на разные цветные круги - зеленые, красные, желтые. То же самое происходит при надавливании камней на лед. Здесь цвета возникают в результате одного лишь механического давления; последнее есть не что иное, как изменение сцепления в ближайших частях тела, подобно тому как теплота есть переход сцепления из одного состояния в другое. Как в случае звука колебание есть распространение механического импульса, есть само себя снимающее сотрясение, так и здесь мы имеем в стекле застывшую волнообразность - различное сопротивление надавливанию, постоянную неравномерность сцепления, производящую в различных местах различное потемнение. Если, таким образом, энтоптические цвета порождаются хрупкостью тела, то здесь мы имеем цвета, которые производятся прерывистостью сцепления.

у) При дальнейшем возрастании прерывистости сцепления появляются пароптическив цвета 188. В стекле возникают пластинки, тонкие разрывы - особенно в известковом шпате; в этом случае цвет часто становится переливчатым, как цвет голубиной шейки. Здесь потемнение вызывается тем, что прозрачное доводится до действительного распада своей связи.

Эти определения относятся к области перехода от светлого к потемнению. В этой тотальности света и тьмы свет сделался по своему понятию чем-то совершенно иным, он утратил свое чистое качество, составляющее его сущность. Иначе говоря, на сцену появляется физическое как пронизанное светом единство, субстанция и возможность тяжести и процесса. Постоянные физические цвета, которые можно трактовать как красящие вещества, суть, в-третьих, это зафиксированное потемнение тел, являющееся уже не внешним определением, не простой игрой света с телом, - нет, тьма материи есть здесь по существу

 

 

==285

 

 

лишь ее потемнение в себе самой, ибо свет имманентно проник в тело и приобрел в нем специфическое определение. Чем отличается этот телесный цвет от цвета, который является только светлым или черным просвечиванием? Так как физическое тело носит свой цвет в самом себе - золото, например, желто, - то спрашивается: как попадает свет в эту телесность? Каким образом падающий извне свет застывает в материю, становясь красящим пигментом, связанным с темной телесностью? Как в нашем предыдущем изложении мы исходили из светлого, так и в случае пигмента мы должны начинать с него же. Первым в кристалле была его абстрактно идеальная (ideale) одинаковость, его прозрачность при постороннем для него, падающем извне свете. Все тела светлы сначала только на поверхности, поскольку они освещаются; их способность быть видимыми есть падение на них внешнего света. Но кристалл становится светлым изнутри, ибо он весь есть реальная возможность быть видимым, т. е. быть идеально или теоретически в другом, полагать себя в этом другом. Поскольку эта видимость является не как реальное светлое, а как эта теоретическая природа вообще и образ уточняется до внутреннего безразличия удельного веса в-самом-себе-бытия, т.е. до реальной хрупкости, до сущей для себя единицы, постольку этот переход видимости в тьму, это снятие свободной внутренней кристаллизации и есть цвет. Цвет есть, стало быть, физическое, выступившее на поверхность физическое, которое уже не имеет ничего внутреннего для себя или вне себя (того внутреннего, которое теплота имеет в образе), но представляет собой чистое явление; иначе говоря, все, что цвет есть в себе, существует и в наличности. Определенное физическое тело имеет) следовательно, окраску. Это потемнение образа есть снятие его равномерной нейтральности, т.е. формы, которая как таковая сохраняется именно в нейтральности, оставаясь проникающим единством своих моментов, определенную различенность которых она отрицает. Цвет есть снятие этого безразличия и тождества, которых достигла форма; потемнение формы есть, следовательно, полагание единичного определения формы как снятие тотальности различий. Тело как механическая тотальность есть вполне развитая в себе форма. Погашение последней до абстрактного безразличия есть потемнение как окраска индивидуализованного тела. Эта положенная определенность есть освобождение единичности, причем образ определяет те-

 

 

==286

 

 

перь свои части к точечности, к механическому способу существования; но в непрерывности образа вообще это освобождение есть безразличие образа в самом себе. Идеальность и абсолютная тождественность света с самим собой становится формой материальной индивидуальности, которая сводит себя к этой самой тождественности, но в то же время, будучи приведением реальной формы к безразличию, есть потемнение, хотя и определенное потемнение; это - внутренняя кристаллизация, которая затемняется, т.е. снимает различия формы, и поэтому возвращается к чистому, прочному безразличию, к высокому удельному весу. Это в-самом-себе-бытие, эта прочность темной материи, которая как бесформенное в самом себе тождество обладает в самой себе только интенсивностью, есть металличность, принцип всякой окраски, представленная в виде вещества световая сторона тела. Высокий удельный вес и есть нераскрытое в-самом-себе-бытие, еще неразложенная простота; в металле удельный вес имеет значение, которого он почти не имеет в других телах.

Одним из моментов, положенных здесь как различенная определенность, является, следовательно, абстрактное чистое тождество, которое одновременно есть реальное тождество тел, положенный в само тело в качестве его собственной окраски свет, материализовавшиеся тождество. Это всеобщее становится поэтому особенным, оторванным от целого моментом; другим моментом является противоположность. Прозрачное есть тоже безразличие, но оно таково в силу господства формы; и поэтому это безразличие противоположно тому мертвому, темному безразличию, с которым мы имеем дело сейчас. То безразличие подобно духу светло в себе благодаря господству формы; безразличие же темного как простая прочность тела в самом себе есть скорее господство материального. В эпоптичсских и пароптических цветах мы тоже видели отрыв материи от формы как начало темноты и возникновение цветов. Это тоже бесформенность как разрознивание и уточнение, но это скорее внешне положенный способ потемнения. Бесформенное же в себе существует не как множество, а как безразличисг, как не получившее образа; и поэтому в металлическом не различишь многого! Металл не есть нечто внутренне многообразное: он не горюч и не нейтрален.

 

 

==287

 

 

К эмпирическим данным относится и то, что каждый чистый металл имеет свой особый цвет. Так, Шеллинг говорит о золоте, что оно есть застывший свет. Железо, наоборот, имеет наклонность к черному, потому что оно магнитно. Все цветное может быть представлено как металл, если выделить цвет в виде пигмента; и это должно быть показано эмпирически. Даже растительная краска, например индиго, имеет в изломе металлический блеск и вообще металлический вид. Краснота крови может быть сведена к железу и т.д. Но окраска металла подвергается модификациям при химических процессах или хотя бы под действием теплоты. Что касается последнего, здесь обнаруживается бесконечная летучесть цвета. При плавлении серебра наступает точка, когда оно достигает наиболее яркого блеска; это наивысшая ступень плавления, называемая в металлургии серебряным бликом, она мгновенна и не может быть продлена. До наступления этого момента серебро проходит через все цвета радуги, пробегающие по нему волнами, причем последовательность цветов такова: красное, желтое, зеленое, синее. В приведенном выше месте 189 (примечание) Гёте продолжает: <Нагревайте отполированную сталь: на известной ступени нагретости она получит желтый налет. Если затем быстро снять ее с угольев, она останется с этим цветом. При дальнейшем нагревании желтизна становится глубже, интенсивнее и вскоре переходит в пурпур. Удержать последний трудно, ибо он быстро переходит в интенсивную синеву. Этот прекрасный синий цвет можно удержать, если быстро извлечь сталь из жара и сунуть ее в пепел. Стальные изделия с синим налетом изготовляются именно таким способом. Но если продолжать накаливать сталь, она в короткое время делается голубой и уже остается такой. Если подержать перочинный нож в пламени свечи, на нем появится поперек лезвия цветная полоса. Та часть полосы, которая глубже всего была погружена в пламя, окрашена в голубой цвет, переходящий в сине-красное. В середине полоса пурпурна; затем идет желто-красное и желтое. Объяснение вытекает само собой из предыдущего. Около черенка лезвие менее накалено, чем у острия, которое находится в пламени; и поэтому все цвета, в других случаях возникающие друг за другом, должны здесь появиться сразу, и их можно сохранить вполне зафиксированными>. Значит, и здесь различие цветов определяется только изменением плотности; ибо темнота тела, положен-

 

 

==288

 

 

ная в различных определениях, и производит окраску. Металличность есть, следовательно, пришедшая к покою физическая одинаковость с самим собой. Металл имеет окраску в себе как нечто еще целиком принадлежащее свету, еще не разложенное в своем чистом качестве, т.е. как блеск. Он непрозрачен; ибо прозрачность тела есть отсутствие света в нем самом, так что действительный свет является для него посторонним.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-07-02; Просмотров: 480; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.009 сек.