Особенности эмпирического Я

Наше Я, пребывающее в эмпирическом мире, обладает рядом особенностей, определяющих наше восприятие действительности, самих себя и другого человека. Само пребывание Я в теле, облеченность плотью делает наши возможности восприятия суженными и специфически направленными. Тема «восприятие себя и восприятие Другого» неоднократно поднималась в 20 веке, в частности, можно обратиться к двум известным авторам – М.М.Бахтину и Х.Ортеге-и-Гассету. Бахтин рассматривает этот сюжет в работе «Автор и герой в эстетической деятельности». А Ортега-и-Гассет в «Эссе на эстетические темы». Как же описывают философы особенности эмпирического Я, внимание которого переходит от себя к Другому и обратно?

1.Прежде всего надо сказать, что себя мы воспринимаем изнутри. Мы практически никогда без помощи специальных устройств не видим себя целиком. Так мы никогда не созерцаем собственного затылка и большей части спины, не знаем и своего лица, если оно не отражено зеркалом, озером или глазами другого человека. Психологи даже вычислили тот угол, под которым мы начинам видеть собственное тело: точно его не назову, но обзор начинается ниже шеи. То есть, мы никогда не даны самим себе как вещь среди вещей. Конечно, кроме зеркал в современной культуре есть портреты, фотографии, видео- и кинозапись. Но, глядя на себя «со стороны», мы видим уже не совсем себя самих, а отчужденный образ, в котором можно себя в первый момент вовсе не узнать. Зато нам непосредственно знакомы и ведомы все ощущения и чувства нашего организма, каждое движение мысли, каждая эмоция.

Другого же человека мы изначально видим на фона мира – как вещь среди вещей. Мы можем обойти его с разных сторон, рассмотреть в различных ракурсах. Именно поэтому эстетическое восприятие возможно в первую очередь по отношению к Другому: им мы любуемся, восхищаемся, над ним наше внимание любовно медлит, созерцая. По отношению к себе это невозможно. Любование самим собой всегда является лишь отражением в нашем сознании взгляда и оценки другого человека, который, в свою очередь, видит нас эстетически «на фоне мира».

2. Поскольку мы сами даны себе изнутри, мы воспринимаем себя непосредственно-чувственно, если мы ощущаем боль, то нам не надо доказывать себе, что она есть. Однако чувства другого человека не даны нам непосредственно, они могут лишь быть опосредованно выражены им через мимику и жесты, которые должны быть нами поняты, правильно расшифрованы. Именно это опосредованное восприятие позволяет нам не просто отождествляться с чужим страданием, страдая так же, но сочувствовать и помогать, исходя из своей внешней по отношению к страдающему позиции: если бы врач болел и умирал с каждым пациентом, оно не смог бы никому оказать реальной помощи.

М.М.Бахтин считает также, что только другой человек может быть внешним объектом такого нашего страстного и целенаправленного чувства как любовь. Любя, я стремлюсь к Другому как прекрасному и привлекательному для меня внешнему существу, в чем-то загадочному и до конца никогда не понятному, я могу выражать свои чувства, целуя любимому руки, но не стану же я целовать руки сам себе? С точки зрения Бахтина Я, которое дано себе изнутри и не имеет полноты эстетической формы, внутренне холодно по отношению к себе, по крайней мере, мы не испытываем к себе таких горячих чувств как к Другому.

3. Сам человек в нормальном состоянии сознания не помнит своего рождения и раннего детства, а когда приходит смерть, наше Я исчезает – это значит, что субъект внутри самого себя оказывается вечен. Я не родился и я не умру: я просто есть, пребываю, перехожу из состояния в состояние, прохожу цепь состояний, у которых нет ни начала, ни конца. Бахтин считает, что именно это ощущение «внутреннего бессмертия» является психологической основой идеалистических концепций. В то же время Другой явно смертен: его жизнь может полностью пройти на наших глазах – от рождения до смерти, в этом случае мы знаем время, когда его не было на свете, и время, когда его уже нет.

4. В силу того, что мы воспринимаем себя изнутри, мы знаем не только о крупных, но и о мельчайших изменениях в собственном состоянии: сегодня я грустен, а завтра буду весел, вчера я был зол, а сегодня – благодушен. Быть переменчивым – естественно, всякое Я чувствует себя потенциально открытым для перемен, мобильным, динамичным. Иное дело – другой человек. Как уже было сказано, мы воспринимаем его под формой вещи, как предмет среди предметов, поэтому облику Другого сообщается для нас устойчивость и стабильность, ригидность и неизменность. Оттого к Другому легко приклеивать ярлыки: тот трус, этот – нахал, а вон тот – добряк и наивная душа. Кажется, что качества человека, которые мы узнали однажды, остаются с ним навсегда, что они неизменны. Нам надо делать над собой усилие, чтобы понять, что Другой изменчив точно так же, как мы сами, что он может трансформироваться и проявлять те черты и свойства, которых мы от него вовсе не ожидаем.

Особенности существования эмпирического Я проявляются не только в его отношении к Другому, но и в его отношении с окружающим миром. Существо в теле всегда занимает в материальных, культурных и духовных пространствах определенную позицию, обладает частной (партикулярной) точкой зрения. Наша ограниченность и принципиальная «недостаточность» (мы не равны Богу и миру!) порождает, как мы уже говорили об этом, весь спектр наших потребностей, совокупность «нехваток», диктующих переживания и поведение, связанные с восполнением себя. Всякое конечное существо должно черпать извне энергию, занимать пространство, быть активным – и все это, чтобы жить и развиваться. Отсюда рождается возможность эгоизма, агрессии, страдания, в тех случаях, когда мы не получаем искомого. Вот почему в рамках эзотерической традиции земное человеческое Я всегда осуждается. Чтобы исчезла враждебность и войны, зависть и ненависть, надо избавиться от Я – этого жадного самоцентрированного источника всех смут. Поэтому медитативная практика как восточных, так и западных направлений эзотерического поиска всегда направлена на освобождение от земных страстей, присущих Эго, и от самого Эго, отождествляющего себя с конкретным народом, классом, профессией и социальными ролями. «Я» должно раствориться в Абсолюте, и тогда исчезают все поводы иметь «частную точку зрения», свой «ракурс видения» и свои себялюбивые интересы. Для того, кто утратил Я, нет причин спорить и вступать в конфликты. Таков взгляд эзотерики.

Подобная позиция хороша всем, кроме того, что человеку, утратившему вместе с Я свои желания и стремления, вовсе незачем оказывается рождать детей, трудиться, добиваться успеха, заниматься творчеством. Парадокс состоит в том, что вместе с негативными сторонами «партикулярной точки зрения» уходят и ее позитивные моменты: сама человеческая жизнь. Реальный человек в реальном мире не может быть только созерцателем и лежать в трансе, созерцая Абсолют, он должен выполнять свои естественные культурные и природные задачи, преодолевать препятствия, бороться, достигать цели -, а это значит, в том числе сохранять позицию конкретной «точки зрения». Другой вопрос, что для достижения своих целей ему желательно не быть чересчур агрессивным и жестоким, эгоистичным и невоздержанным, но это уже совсем другая тема.

Наличие у «Я, облаченного в кожу» пространственной, временной и культурной локализации, отграниченность его от других вещей и существ означает также, что человек вписан в определенную систему отношений. Будучи «партикулярным существом», он взаимодействует с другими «партикулярными существами», создавая некие локальные сети взаимодействий. У Ортеги-и-Гассета это называется просто: Я и мои обстоятельства. Здесь проявляется вторая сторона противоречия между частным телесным существом и многообразным целостным универсумом. Если первая сторона заключается в нашей принципиальной отдельности и локальности, то вторая состоит в нашей глубокой сопричастности ко всему, что нас окружает. «Я и мои обстоятельства» - это Я, которое никогда не бывает в полном смысле бытийно одиноко. Наш внутренний мир пронизан впечатлениями, следующими из окружающей нас действительности, наша способность думать, говорить и переживать – результат нашего постоянного общения с другими Я – другими «локальными существами». Идущий по жизни индивид – не «отдельная точка», он – целое кружево разных отношений, взаимосплетений с другими людьми через дела, эмоции, совместное времяпровождение. Вся наша жизнь находится с нами, концентрируясь и преломляясь в Я, наличие «частной точки зрения» органично предполагает коллективное взаимодействие.

И все же этот «ансамбль общественных отношений», который по К.Марксу составляет нашу сущность, это кружево взаимосвязей даны нам через нас самих. У эмпирического Я, как бы тесно оно не общалось с себе подобными, всегда сохраняется определенная дистанция от других людей. Причем, это не только поверхность кожи, явно разделяющая наше «внутри» от «вовне», это также некое «личное пространство», о котором сейчас немало пишут психологи. Личное пространство способствует нашей самоидентификации, составляет один из ее механизмов. Все те же эзотерики считают, что личное пространство основано на существовании тонкоматериального кокона вокруг человеческого тела, который выступает за пределы фигуры и имеет форму аурического яйца: когда к нам протягивается чужая рука, то, еще не касаясь кожи, она по - существу, вторгается в «святая святых» - в область невидимых «тонких тел», окружающих грубое физическое тело, и может при неосторожности нанести им травму. Но даже если не разделять эзотерических взглядов, просто из опыта мы знаем, что совсем близко к себе человек подпускает только доверенных людей, с которыми интимно-личностно связан. Насильственное вторжение в ближайшее к нам пространство мы воспринимаем либо как агрессию, либо как вынужденную неприятность (например в транспорте) и старательно уклоняемся от того, кто слишком близко к нам подошел.

Впрочем, особенности культуры оказывают влияние на нашу пространственную самоидентификацию: широко известно, что жители северных стран сохраняют довольно большую дистанцию, отделяющую одного человека от другого и не любят, чтобы у них перед носом махали руками, в то время как жители южных краев гораздо более терпимы к вмешательству в их «личное пространство» и не препятствуют бурной жестикуляции.

Дата добавления: 2015-07-02