Н. А. Красавский 18 страница

Есть при этом и другое, не менее правдоподобное, по мнению М. Фасмера, объяснение этимологии слова радость. Оно дериват слова рад. Последнее могло произойти из формы * arda-, ср. со ср.-греч. ‘ Ardagasiz – имя славянского вождя. В таком случае следовало бы привлечь, как считает М. Фасмер, и греч. erauai «люблю», erwz, род п. wisz, ср. «любовь».

А.Г. Преображенский со ссылкой на этимолога Брюкнера склонен объяснять происхождение анализируемого слова праславянской формой * ордъ, генетически связанной с собственным именем Радигостъ = ft lтxeroz (Преображенский 1959, т. 1, с. 173).

Некоторые учёные считают, что анализируемое слово корреспондирует со славянским глаголом радеть. В др.-русск. радити имело значение заботиться. В современном русском языке оно, как известно, архаично. Этот глагол был и всё ещё сохраняется во многих славянских языках: болг. радя, радея – «забочусь, стараюсь», сербохорв. радити, радим – «стремиться, работать», словен. roditi, rodum – «заботиться, соблюдать», др.-чеш. neroditi – «не желать». Более того, иногда проводится генетическая связь между данными словами и словами неславянскими: др.-инд. radhyati, radhnуti – «совершает», осет. rad – «порядок, ряд», гот. garedan – «предусматривать», др.-сакс. radan – «советовать, замышлять», а также гот. rodjan – «говорить» (ЭС 1996, т. 3, с. 430).

Ю.С. Степанов считает, что это слово производно от краткой формы прилагательного рад. Русское ради и полностью соответствующее ему др.-перс. radity употребляются, по мнению российского академика, как «послеслоги» – ср. рус. «Христа ради». «Ради» означает как причину, так и цель, т.е. «целевую причину», – собственно побуждающий мотив, который, будучи целью, заставляет человека действовать и тем самым превращается в причину действия», – утверждает Ю.С. Степанов (Степанов 1997а, с. 304–305).

По всей видимости, первичное значение у слова радость не было эмоциональным. Судя по результатам этимологического анализа, данное слово изначально могло обозначать определённые желания, стремления человека (в том числе и эмоциональные), или положительное отношение к людям («заботиться»). Не исключена также мифологическая версия его происхождения. По Ю.С. Степанову, у русского слова радъ в качестве первичного некоторыми учёными называется значение «готовый к благодеянию, его совершению или восприятию» (Степанов 1997а, с. 309).

Культурологически релевантными мы признаём примеры на употребление анализируемого слова, содержащиеся в «Словаре древнерусского языка»: а) «Печальни бадете, нъ печаль ваша въ радость бадеть»; б) «Приведоутьса въ веселии и радости»; в) «Не оукори его в радости его»; г) «Оуслышимъ веселие и блага радость»; д) «Пеи и яжь и веселися въ великои радости»; е) «С радостью творити» (Срезневский 1989, т. 3, ч. 1, с. 13). Анализ данных древнерусских языковых иллюстраций позволяет сделать следующие предположения. Во-первых, номинант эмоции радость часто употребляется с другими обозначениями эмоций – веселье, печаль (примеры а), б), г) и д), что является аргументом в пользу признания их общей онтологии или, пользуясь терминологией психологов, «групповым родством человеческих эмоций» (Block. – Цит. по: Рейковский 1979, с. 165-166). Психологически интересен в особенности пример а), свидетельствующий о понимании средневековым человеком трансформаций, переходов одних эмоциональных состояний в другие. Во-вторых, в некоторых иллюстрациях (в частности, в примерах в) и д) выражено позитивное, лишённое всякой средневековой аскезы отношение к рассматриваемой эмоции. Данные примеры, по всей видимости, следует толковать как стремление человека вопреки церковной морали к переживанию светлой, жизнеутверждающей эмоции, эмоции радости.

Слово радость употребляется в настоящее время в нескольких значениях – само чувство, объект чувства, какое-либо хорошее событие (ТС 1995, с. 629).

Теперь перейдем к этимолого-культурологическому анализу членов синонимического ряда «Freude», состоящего из 13 слов – die Freude (радость), der Spass (удовольствие), das Vergnuegen (удовольствие), das Gefallen (удовольствие), das Behagen (удовольствие), die Lust (радость, удовольствие), der Genuss (наслаждение), der Hochgenuss (большое наслаждение), das Glueck (счастье), das Entzuecken (восхищение), die Wonne (наслаждение, блаженство), die Seligkeit (блаженство), die Glueckseligkeit (блаженство, счастье). Доминантой в этом ряду выступает слово Freude (Рахманов 1983, с. 183).

Как и доминант этого ряда Freude номинант эмоции Lust появляется в немецком языке уже в IX веке. Первоначально Lust употребляется в нескольких размытых, пересекающихся друг с другом значениях – «моральное излишество, необузданность, распутство». Данное слово этимологически связано с др.-инд. формой lasati – «(воз)желать, иметь потребность»; ср. с греч. lilaiensthai – «страстно желать, тосковать», с лат. lascivus «необузданный, похотливый, сладострастный», русс. ласка. Общим при этом у всех названных слов считается индоев­ропейский корень * las – «жадный, жаждущий развлечений» (EW 1989, S. 1038-1039). Немецким словом Lust первоначально выражалась эротически ориентированная идея. В современном немецком языке это слово полисемично: полностью сохранив отмеченное выше значение, оно приобрело также значение «желание, намерение вообще», не обязательно применительно только к сексуальной области человеческих отношений. Следовательно, в этом случае правомерно говорить, с одной стороны, о расширении семантики слова Lust, а с другой – о его более точной понятийной фиксации, меньшей расплывчатости.

Не менее любопытно с исторической точки зрения происхождение и другого номинанта эмоции – Glueck (XII в.) Его первичное значение – «судьба, окончание к.-л. события». Затем слово начинает употребляться в значении «благополучный исход чего-либо; хорошая судьба» и далее – уже непосредственно в значении «счастье». Примечательно, что в своём первичном значении оно используется преимущественно в среде рыцарской культуры в области Рейна. По В. Пфайферу, это слово было заимствовано из нидерландского языка (EW 1989, S. 581). Сегодня слово Glueck – полисемант, имеющий следующие значения: guenstige Fuegung als Schicksal; der daraus erwachsende Erfolg; Gemuetszustand innerer Befriedigung und Hochstimmung bes. nach Erfuellung ersehnter Wuensche (DW 1992, S. 572). Таким образом, оно, помимо сохранения уже на протяжении нескольких веков ранее присущего ему значения «благополучная судьба», «успех» номинирует также, согласно приведённой дефиниции, человеческое положительное переживание. Сопоставление данных этимологических справочников и современных толковых словарей иллюстрирует очевидную историческую преемственность значений данного слова.

По данным В. Пфайфера, от Glueck в XII-XV веках был образован посредством словосложения другой номинант эмоции – Glueckseligkeit (EW 1989, S. 582). Схожий с ним по смыслу номинант эмоции Seligkeit (др.-верх.-нем. форма saligheit) начинает употребляться ещё раньше – в X веке. Он – дериват прилагательного selig («чрезмерно счастливый»). Оба слова относятся к церковной (христианской) терминологии и имеют значение «душевное единение с Богом после смерти» (EW 1989, S. 1614). По М. Веберу, данный концепт был в эпоху позднего Средневековья одной из доминант социального поведения человека. Единение с Богом есть «чувство субстанциональной близости Бога, реальное проникновение Бога в душу верующего...» (Вебер 1990, с. 149). Расширив сферу своего употребления, Glueckseligkeit и Seligkeit используются сегодня фигурально в значениях «быть очень счастливым», «быть влюблённым».

Слово Gefallen – субстантивированный инфинитив др.-верх.-нем. глагола gifallan (VIII в.). Он имеет несколько значений – «выпадать на долю; падать; попадать; доставаться; подходить». В ср.-верх.-нем. этот глагол употребляется в значении «счастье»: «mir gevellet es wol» – «Мне повезло». Это слово имеет индоевропейские корни. Отмечают его связь с нидерландской формой gifallen, которая употребляется в нём только в одном значении – «быть приятным» (EW 1989, S. 591). Данное слово сохранило своё первичное значение и, более того, в настоящее время употребляется в фигуральном смысле как «вкус» (DWB 1992, S. 527). Следовательно, можно заключить, что изначально широкая семантика этого слова трансформировалась в современном языке в полисемичную лексическую единицу.

Следующий член синонимического ряда «Freude» слово Genuss в ср.-верх.-нем. языке употребляется в значении «приём пищи» (XIII-XV вв.). В ср.-ниж-нем. Genut (Genutte) имеет другое значение – «польза, выгода». Как номинант эмоции Genuss употребляется с XVIII века. Предположительно он исконно немецкое слово (EW 1989, S. 541). Примечательно, что все указанные выше значения этого слова сохраняются до сих пор. От него был префиксально образован номинант эмоции Hochgenuss. Время появления последнего в немецком языке не установлено. Это слово моносемично.

Как номинант эмоции Vergnuegen начинает использоваться с середины XVII века. Оно – субстантивированный инфинитив немецкого глагола vergnuegen (XV-XVI вв.), имеющего первичные значения «платить», «удовлетворять». С XIX века и по сегодняшний день оно употребляется также в значении – «праздник, веселое мероприятие». Данное слово полисемично. В этимологических справочниках его какие-либо генетические корреляции с другими языками не фиксируются (EW 1989, S. 1894). Не трудно заметить семантическую корреляцию его современных ЛСВ: Vergnuegen – 1. Inneres Wohlbehagen, das jmdm. ein Tun, eine Beschaeftigung, ein Anblick verschafft. 2. a)(selten) etwas, woran man Vergnuegen findet, was einem Vergnuegen bereitet; b)(veraltend) [festliche Tanz]veranstaltung; Vergnuegung (DWB 1989, S. 1644); Vergnuegen – Freude, Kurzweil, Erheiterung; unterhaltsame Veranstaltung (DW 1992, S. 1360). Полисемию рассматриваемого слова следует, вероятно, толковать как результат метафорического переноса: наименование эмоции переносится на социально организованные действия человека (праздничное мероприятие).

Семантически родственное ему слово Spass заимствовано из итальянского языка (spasso, spassare – «проводить (хорошо) время», «веселить») в XVII веке (EW 1989, S. 1663). Оно активно используется в современном немецком языке в двух значениях – 1) «удовольствие» и 2) «шутка». Как и в предыдущем случае здесь совершенно очевидна семантическая связь между ЛСВ полисеманта Spass, один из которых обозначает саму эмоцию, а другой – её возможного каузатора.

Синонимичное доминанте Freude слово Behagen появилось в немецком языке в XVII веке. Оно как и ранее приведённые номинанты эмоций производно от глагольных форм behagen («быть приятным», «нравиться»); sich behagen («хорошо себя чувствовать»). Последние же, в свою очередь, по В. Пфайферу, произошли от др.-верх.-нем. причастия gihagan – «быть накормленным». В ср.-верх.-нем. behagan употребляется в значении «свежий, радостный». Рассматриваемое слово имеет индоевропейские корни (EW 1989, S. 101 ). По данным Ф. Клуге, слово Behagen появилось в ниж.-нем. и употреблялось в значении «удобный» (EW 1999, S. 91-92). В современном немецком языке оно малоупотребительно. Заслуживает внимания то обстоятельство, что слово Behagen, как показывает его сегодняшнее использование, употребляется преимущественно в словосочетаниях типа mit Behagen essen, trinken, что свидетельствует о сохранении первичного значения рассматриваемой лексемы – «быть накормленным». Думается, что в этом случае уместно говорить о «физиологической» первооснове интересующего нас слова: изначально Behagen – это физическое удовольствие, получаемое человеком от поглощения пищи, и только затем у этой лексемы появляется более общее значение – «удовольствие» (не обязательно вызванное приёмом пищи и питья). Это вторичное значение, таким образом, выражает не только (и возможно, уже не столько) витальное физиологическое удовольствие, но в большей степени психическое понятие. Слово Behagen в современном немецком языке мало употребительно.

Один из членов анализируемого синонимического ряда слово Entzuecken в позд.-верх.-нем. употребляется в значении «религиозный экстаз». Как номинант эмоции Entzuecken используется с XVIII века. Это слово – субстантивированный глагол entzuecken (XII-XV вв.), имевший следующие первичные значения: «спешно взять ч.-л.; украсть, отобрать ч.-л. с силой у к.-л.». Затем его семантика заметно сузилась: он употребляется только в значении «тянуть, тащить что-л. прочь». Помимо своего религиозного значения это слово активно использовалось до недавнего прошлого также и в мистике (EW 1989, S. 370). Согласно Ф. Клуге, оно затем расширяет сферу своего употребления в немецком языке и начинает использоваться в значении «земная человеческая радость, обычная земная любовь» (EW 1999, S. 225). Генетические связи данного слова со словами других языков этимологами не обнаружены. Оно является моносемантом.

Слово Entzuecken, судя по лексикографическим данным, прошло сложный семантический путь своего развития, спецификой которого можно считать факты сужения, расширения и затем опять сужения его значений. Многочисленные семантические трансформации этой лексической единицы равно как рассмотренных выше Glueckseligkeit и Seligkeit достаточно эксплицитно, как нам кажется, отражают события экстралингвистической действительности, в частности, социальную роль такого важного института, как церковь.

Современный номинант эмоции Wonne, входящий в синонимический ряд «Freude», – достаточно древнее слово (VIII-IX вв.). Его первичная морфологическая форма wunna генетически связана с гот. глаголом * wunan («радоваться»). Этимологи указывают на его связь (производность) со словом из санскрита vanas («миловидность, очаровательность, прелесть») (EW 1989, S. 1993). Существует и иная, судя по всему, более полная (вместе с тем, возможно, и не более адекватная!), версия толкования происхождения слова Wonne. Согласно ей, данная лексема, по мнению проф. Ю. Трира, произошла от др.-верх.-нем. слова winne, обозначающего «зелёное пастбище, луг», траву которого с особым удовольствием поглощали животные. По мнению Ю. Трира, впоследствии это слово употребляется в его переносном значении – «удовольствие, желание» (Trier 1963. – Цит. по: EW 1999, S. 897). Возможно, что оно было ранее полисемичным, хотя, по мнению В. Пфайфера, это слово признается моносемантом. В современном немецком языке Wonne моносемант.

Согласно интерпретации Ю. Трира, рассматриваемое слово изначально номинировало конкретную существующую в пространстве реальность – пастбище, луг.

Если же придерживаться санскритской (вероятно, более правдоподобной) версии толкования данного слова, то можно указать на связь между внешними признаками человека, способом его поведения и непосредственно испытываемой при этом эмоцией (vanas = «миловидность, очаровательность, прелесть» </> «удовольствие»).

Далее рассмотрим этимологию синонимической пары радость в русском языке. В синонимическую пару с доминантой радость входит малоупотребительное сегодня слово отрада, имеющее стилистическую помету «поэт.» (ССРЯ 1970, с. 328). Оно дериват слова радость, этимологический анализ которого был дан выше. По мнению М.М. Покровского, слова отрада и отрадный раньше в русском языке означали «быть зажиточным». Он утверждает: «Отрада» ассоциировалась с материальным благополучием человека. Словосочетание «отрадные люди» употреблялось в значении «зажиточные люди» (Покровский 1959, с. 66).

В средние века данная лексическая единица употреблялась в следующих значениях: «Отрада – отдых, успокоение. – Утешенiе, успокоенiе. – Прощенiе» (Срезневский 1989, т. 2, ч. 1, с. 760). Ряд из указанных здесь значений, на наш взгляд, корреспондирует с определёнными религиозными представлениями человека.

Автором «Словаря древнерусского языка«приводится иллюстрация, раскрывающая семантику этого слова: «Какого отрада ты сподобишися, по средъ валяяся» (Срезневский 1989, т. 2, ч. 1, с. 760). В данном случае слово отрада употребляется в значении «прощение». Можно предположить, что русский человек, согласно приведенному примеру, переживал чувство радости в том случае, если он добивался прощения. Вероятно, речь могла идти о прощении Всевышним, которого мог огорчить своими далеко не богоугодными поступками человек.

1.3. Этимология номинантов эмоций синонимических рядов «Trauer» - «печаль»

Слово Trauer, обозначающее один из базисных концептов немецкой культуры, возникло, по данным учёных, примерно в X веке. Оно производно от имени прилагательного trurag, источник появления которого не установлен. Первичное значение этой лексемы, по В. Пфайферу (EW 1989, S. 1832), – «болезненный» в медицинском смысле слова (ср.: schmerzlich < Schmerz < * smer- \ smel – schwelen, brennen, т.е. «болезненный» < боль < «распухать», «гореть») (EW 1999, S. 731-732). Физическая первооснова др.-верх.-нем. слова trurag подтверждается его генетической связью с др.-англ. dreorig – «кровавый, болезненный, печальный», отмечаемой этимологами (EW 1989, S. 1832).

Несколько отличное от данной версии предлагается толкование этимологии слова Trauer в другом справочнике – в словаре Ф. Клуге. Его составители, ссылаясь на мнение этимолога У. Претцеля, считают первичной глагольную форму trauern. Trauern, в соответствии с данной версией, появляется в немецком языке в IX веке. В др.-верх.-нем. слово truren имеет значение «die Augen niederschlagen» («опустить глаза»). В основе этого слова лежит конкретный жест скорби человека, выражаемый опусканием головы (EW 1999, S. 833).

Можно резюмировать, что, во-первых, Trauer – дериват (производное либо от прилагательного trurag, либо от глагола truren), во-вторых, это слово употребляется изначально либо в своём «физическом» значении (реально воспринимаемая человеком боль), либо в другом «соматическом» смысле – «опускать глаза», «опускать голову в знак скорби» и, наконец, в-третьих, оно либо результат переноса физиологического ощущения (боли), либо же скорбного жеста на человеческое психическое состояние. Из сказанного, по нашему мнению, допустимо предположение о том, что на определённом этапе своего языкового развития анализируемое слово употреблялось в двух значениях, т.е. было полисемичным. Возможно, что по истечении времени ставшее более актуальным для сознания языконосителей вторичное значение вытеснило более раннее – первичное. Сами же хронологические рамки переструктурирования отдельных словозначений у Trauer этимологами не установлены.

Важно заметить, что это слово имеет в современном немецком языке три значения. В толковых словарях в качестве первого (основного) даётся именно обозначение эмоции; далее указывается следующее значение – «(официальное) время скорби по умершему» и затем фиксируется значение «траурная одежда» (DW 1989, S. 1552; WW 1975, S. 648).

Любопытен, на наш взгляд, сам факт указания лексикографами последовательности называемых значений у рассматриваемого полисеманта. Как правило, в лексикографической практике принято первыми фиксировать то/те значение/значения, которые являются наиболее актуальными для современного языкового сознания, для современных языконосителей. Выдвижение значения эмоции в полисемичном слове Trauer может, как кажется, интерпретироваться как знак повышения степени релевантности определённого психического феномена, с одной стороны, а с другой – как возможное снижение значимости ритуальных поступков, ритуального поведения человека в культуре. Данное предположение (возможно, дискуссионное) как будто бы вписывается в концепцию деритуализации, демифологизации архаичного мира, по крайней мере, в современной западной, часто называемой нетрадиционной культуре (см., напр., Юдин 1999, с. 24-35).

Современное русское слово печаль (др.-русск. печаль) происходит от более ранней, родственной ему формы – печа, употреблявшейся ещё до недавнего времени в русских диалектах в значении «забота, попечение». Об этом, вероятно, свидетельствуют и некоторые слова славянских языков, имеющие аналогичную морфологическую структуру: польск. рiesza – «печаль», «опека», укр. и блр. печаль, ст.-слав. печаль, болг. печал, словен. pecal «скорбь, грусть», отсюда «печалиться, печаловаться о к.-л.». М. Фасмер обращает при этом внимание на существование праславянской формы * peсalь (ЭС 1996, т, 3, с. 254). Происхождение данного слова исследователи связывают также с глаголом печь в значении «гореть» (Маковский 1980, с. 138). Какие-либо генетические корреляции этого слова со словами других (неславянских) языков не фиксируются.

И.И. Срезневский предлагает следующий этимологический ряд рассматриваемого слова: «Печа – попеченiе»; «печалити – огорчать, печалить»; «печалованiе – забота, попеченiе»; «печаловатиса – 1) быть печальным, горевать, сокрушаться; 2) заботиться» (Срезневский 1989, т. 2, ч. 2, с. 921).

В древнерусском языке печаль имела несколько значений: 1) огорченiе, горе – «Молеве ризы изъдаютъ, а человъка печаль»; 2) забота – «Отаготъжть срдца ваша... печальми житиискъми»; «Она печаль ведеть въ муку, а си печаль ведеть въ жизнь въчную»; «Житие бес печали»; «Мирьскъя печали»; 3) неприязнь – «Пожаловали поповъ и черцовъ и всъхъ бодълныхъ людеи, да правымъ срцемъ молятъ за насъ Бга и за наше племя безъ печали» (Срезневский 1989, т. 2, ч. 2, с. 923).

А.Г. Преображенским также указывается на употребление данного слова в древнерусском языке в значении «забота», «попечение», «хлопоты». Его дериватом была лексема печальникъ, т.е. покровитель, ходатай (Преображенский 1959, т. 2, с. 773).

В прошлом это слово, таким образом, было полисемичным (кроме вторичного значения чувства оно употреблялось в первичном значении «забота»). В наше время слово печаль моносемант (ТС 1995, с. 506).

Далее рассмотрим с этимолого-культурологических позиций синонимический ряд номинантов эмоций в немецком языке с доминантой die Trauer – die Traurigkeit, der Truebsinn, die Truebsal, der Kummer, die Wehmut, die Schwermut, die Melancholie, der Gram (Рахманов 1983, с. 474-475).

Появление слова Trauer, как было проиллюстрировано выше, датируется X веком. Чуть позже (приблизительно в X-XI вв.) в др.-верх.-нем. появляется и семантически, и морфологически сходное с ним слово truragheit (современная форма Traurigkeit). Скорее всего, оно производное от Trauer. По В. Пфайферу, слово truragheit уже в др.-верх.-нем. обозначает эмоцию. Его первичным значением признаётся значение «das Traurigsein» – «состояние тоски». Какие-либо генетические корреляции этого слова со словами других языков в этимологических справочниках не указаны (EW 1989, S. 1833). Если следовать версии В. Пфайфера, то нужно признать общегерманское происхождение данной языковой единицы. В современном немецком языке слово Traurigkeit моносемично.

Хронологические характеристики другого члена синонимического ряда «Trauer» – слова Truebsal – практически совпадают с вышерассмотренным номинантом эмоции (примерно XI в.). Это слово в др.-верх.-нем. имело морфологическую структуру truobisal и употреблялось вначале в значении «непрозрачность, темнота», а затем в значении «тяжелая, требующая усилий работа». В этимологических словарях указывается на его общегерманское происхождение (EW 1989, S.1851). Время начала употребления этого слова в его эмоциональном значении не установлено. Моносемант Truebsal сегодня малоупотребителен. Его использование ограничено художественными, преимущественно глубоко лирическими произведениями.

Этимологически близким данному номинанту эмоции учёными рассматривается слово Truebsinn, возникшее в немецком языке как номинант эмоции в XVIII веке. Оно так же как и Truebsal образовано от др.-верх.-нем. слова truobi (EW 1989, S. 1851). Данное слово моносемант. Оно малоупотребительно.

Исходя из первичных значений производящей лексической единицы truobi, мы, судя по всему, вправе вести речь об определённых ассоциациях древних германцев при восприятии физического свойства мира (темноты) и возникающих при этом у них ощущениях. Здесь же хотелось бы указать на факт сопряжённости понятий цвета и эмоций, психических реакций человека при его толковании. Если с концептом светлости ассоциируются (по крайней мере, в европейской культуре) так называемые «положительные эмоции» (терминология психологов – см.: Додонов 1978; Лук 1982), то с понятием темноты ассоциативно связаны отрицательные феномены, в том числе и эмоции (Lauffer 1948). Данный тезис мы подробно и, как надеемся, убедительно проиллюстрируем в дальнейшем изложении материала на многочисленных метафорических примерах в обоих языках. Здесь же ограничимся примерами нескольких речевых устойчивых выражений – тёмные дела, тёмный человек, schwarzer Mann, schwarze Gedanken, schwarze Seele, schwarze Magie.

Немецкое слово Kummer, номинирующее в современном языке соответствующую эмоцию и активно употребляемое его носителями, своим происхождением обязано латинской форме conferre. Первоначальные значения у слова Kummer, появившегося в немецком языке в средние века (XIII-XV вв.), – следующие: «мусор, сор, нечистоты». Затем слово начинает употребляться в значении «нужда, бедствие; старание, хлопоты». По В. Пфайферу, первичные значения до сих пор сохранились в некоторых северных немецких диалектах. Следует заметить, что в поздне-средн.-верх.-нем. это слово употребляется также в терминологическом значении (в юриспруденции) и означает «арест». Kummer генетически родственно ср.-ниж.-нем. kumber, ср.-нидерланд. формам commer, comber («препятствие»; «задержание, арест»; «забота»), нидерланд. слову kommer («нужда», «забота», «тоска») (EW 1989, S. 997). В некоторых этимологических справочниках предлагается иное толкование происхождения данного слова. Утверждается, что оно происходит от галло-романской основы comboros (Zusammengetragenes – «что-л. снесённое в одно место, в кучу»). Затем это слово во французском языке употребляется в отношении психической жизни человека. Так, в ст.-франц. оно применяется в значении «несчастье» (EW 1999, S. 493). В современном немецком языке это слово моносемант.

Этимологические сведения о слове Kummer позволяют утверждать, что его средневековая семантика максимально диффузна («нужда, бедствие; старание, хлопоты»). Обращает на себя внимание сохранение её расплывчатости до сегодняшнего дня в территориальных диалектах немецкого языка. Примечательна родственность связи двух пар лексикализованных понятий нужды – бедствия и старания – хлопот. В первом случае средневековым языковым сознанием фиксируется плохое экономическое состояние человека, а во втором – его усилия, направленные на исправление положения дел, в целом улучшение ситуации. Это – во-первых. Во-вторых, в первичных значениях этого слова отражены фрагменты физического мира. Данным знаком изначально номинировались реально существующие объекты.

Слово Wehmut (XV в.) первоначально имело значения «боль», «гнев», а затем по происшествию определённого, точно не установленного времени оно начинает употребляться в значении «глубокая печаль». Это слово общегерманского происхождения (EW 1989, S. 1970). Сейчас оно употребляется только как номинант эмоции – «лёгкая печаль» (DWB 1992, S. 1419). Налицо деинтенсификация его семантики. Если раньше слово Wehmut содержало в себе сему интенсивности (Wehmut – tiefe Trauer), то сейчас, судя по лексикографическим данным (DWB 1992, S. 1418), наоборот, включает в свою смысловую структуру сему деинтесивности (Wehmut – leichte Trauer). Возможно, этот факт можно объяснить постоянным перераспределением сем в значении многочисленных синонимичных слов, обозначающих родственные ЭК. Так, в частности, заметим, что появившаяся в XV веке лексема Schwermut, обозначающая максимально родственное понятие Wehmut, через определённое время приобретает в отличие от Wehmut противоположный признак – признак интенсивности (ср. Schwermut – anhaltende tiefe Niedergeschlagenheit (DWB 1992, S. 1157).

Современное знание этимологии слова Schwermut (XV в., первичная форма swoermuetic) не полно. В словаре В. Пфайфера в качестве единственного и первичного указано значение «подавленный, депрессивный». Данное слово как и Wehmut общегерманского происхождения (EW 1989, S. 1595). Они оба, судя по их морфологической структуре, обладают внутренней формой (Weh + Mut, Schwer + Mut), наглядно свидетельствующей о векторе средневековой мысли германцев – синкретизм понятия боли (Weh), тяжести (schwer) и психического состояния человека. В настоящее время слова Wehmut и Schwermut употребляются только в одном значение, что говорит о сужении их семантики.

Дата добавления: 2015-07-02