Перечень основных эмпирических характеристик 2 страница

или ничего> получает свое полное выражение такой ультраспеци-

фический и чрезвычайно загадочный пространственный признак

психического процесса, как его так называемая проекция. Сущест-

во этого феномена, издавна привлекавшего своей крайней парадок-

сальностью пристальное внимание всех, кто глубоко задумывался

1 о природе психического, лаконично и предельно ясно описано

Марксом так: <...световое воздействие вещи на зрительный нерв

; воспринимается не как субъективное раздражение самого зритель-

ного нерва, а как объективная форма вещи, находящейся вне глаз>.

Совершенно не случайно, конечно, Маркс использует явную специ-

: фичность этого феномена, столь резко необычного tipn всей его пол-

, нейшей привычности, именно в качестве аналогии таинственности

. товарной формы, перевоплощающей общественный характер труда

i-в- вещественные качества его продукта.

Аналогичным образом охарактеризовал это важнейшее свойсгво

1 Сеченов, который писал, что <когда на наш глаз падает свет от

какого-нибудь предмета, мы ощущаем не то изменение, которое он

производит в сетчатке глаза, как бы следовало ожидать, а внеш-

нюю причину ощущения-стоящий перед нами, т. е. вне нас, пред-

мет>. Проявляющаяся здесь, вопреки тому <как бы следовало

ожидать>, специфика состоит в том, что физические изменения,

., совершающиеся в органе психического процесса, предстают перед

их носителем как события, разыгрывающиеся вне этого органа

в реальном внешнем пространстве-в пространстве объекта, явно

не совпадающем с пространством органа. Совершенно особый ха-

рактер этого критического пространственного признака резко отли-

чает его не только от качественных (модальных) характеристик

психических процессов, но даже от других пространственных же

компонентов, например от воспроизведения формы, рельефа и др.

Воспроизведение качеств одного объекта в другом, служащем его

моделью, само по себе не заключает еще уникальной специфич-

ности психических явлений-оно встречается в различных видах

и непсихических отображений. <Подобное воспроизводится подоб-

ным> - констатировали еще в древности. Это же относится и к вос-

произведению некоторых пространственных свойств, таких, напри-

М а р к с К. и Э нгел ьс Ф, Соч., т. 23, с. 82.

" Сечено.в И. М. Избранные философские и психологические произведе-

ния. М., 1947, с. 433..

мер, как форма. Разные предметы - копия и оригинал - могут

обладать одной и той же формой, величиной, цветом и т. д.

Уникальность_тинственность1о1с1В1оекдйд"е.прееляется

тeм7чтoTдecь"в"oднoм"oбъeктe--pгaнeвocпl)oизвoдитcя,.дlecг.з..a?

нЖаем7е~друг1мобъектом."есто_11Тистёме)тст

Жонопо.ШШТ1ринадлежностью каждого "данлого"оъектаВ отли-

чи[ёнапримёр o~ёpмы~p5зныe~oбъёкъl не могут обладать одним

и тем же местом. Ибо обладать местом-значит находиться в нем.

Поэтом-чвоспройзвестив одном объекте местонахождение другого

можнотолькозайявего мёсто.Жёжлу тем именно такое воспроиз-

ведение места одной вещи -"объекта в другой вещи-органе, но

без того, "чТОбы STO "ягет-го реально з а нять, ка к "раз и соста вляёт

CiMOe существо описываемого феномена проекции, или отне-

йённостй процесса, "совершающегося в органе, к координате объ-

ек:та.1.""~""""

Такое <единство в двух лицах> и является наиболее непонят- "

ной и таинственной особенностью описываемого критического от-

личительного признака. При этом существенно, что, хотя феномен

проекции обычно демонстрируется на примерах зрения, в своем

исходном общем качестве этот признак имеется в любом самом

простейшем, скажем тактильном, ощущении. Он возникает именно

у самой границы психического, сразу, вместе с психическим процес-

сом, в дальнейшем развитии которого данный феномен может пре-

терпевать лишь определенные модификации. Именно в этом смыс-

ле, вероятно, могут быть поняты слова Вольтера о том, что <чу-

до> психики <дается разом>, поскольку оно заключается и в про-

стейшем ощущении младенца и в величайших творениях <Ньюто-

нова мозга>.

Различные конкретные формы, которые приобретает общее свой-

ство отнесенности к пространству объекта на разных уровнях орга-

низации психической деятельности, были выявлены значительно

позднее, уже в ходе экспериментально-психологических исследова-

ний психических процессов. Так, воплощением именно этой специ-

фической <объектной> отнесенности является такое эксперимен-

тально выявленное свойство пространственно-временных компонен-

тов сенсорных процессов (ощущений), как их парциальная метри-

ческая инвариантность, которая выражается 6 конгруэнтности

отображаемых координат объекта (меняющихся во времени или

постоянных) их действительным координатам в не связанной

с субъектом системе отсчета. В еще более полной форме это свой-

ство выражено в интегральной метрической инвариантности пер-

цептивных образов, коэффициент константности которых равен

.единице. Такая интегральная метрическая инвариантность заклю-

чает в себе воспроизведение уже не Только места или координаты

воспринимаемого объекта, но всей полноты его собственных про-

странственных свойств (величины, рельефа, формы и т.д.). В та-

ком свойстве вторичных образов или представлений, как их пано-

рамность, выводящая пространственную структуру образа за гра-

ницы поля восприятия, достигается еще большее освобождение

образа от ограничений, которые ставятся собственными простран-

ственными свойствами воспринимающего аппарата.

На уровне понятийного мышления такая <эмансипация> от соб-

ственного пространства носителя психики, являющаяся еще более

сложным выражением того же свойства проекции, принимает фор-

му децентрации (Пиаже), в которой выражается не только расши-

рение границ пространственной структуры образа, но и выход за

пределы системы отсчета, связанной с субъектом, выход, реализуе-

мый путем соответствующего преобразования координат, т. е. сме-

ны их начала.

Все эти феномены и характеристики в разных модификациях

воплощают в себе рассматриваемый исходный критический при-

знак психического процесса, заключающийся в том, что, протекая

в своем органе-носителе, этот внутренний процесс в его конечных,

результативных параметрах скроен по образцам свойств внешнего

объекта.

2. Продолжением или оборотной стороной, т. е. отрицательным

проявлением этой <скроенности> внутреннего мира по моделям

мира внешнего (эмпирически выражающейся в необходимости фор-

мулировать характеристики психических процессов лишь в терми-

нах свойств внешних объектов), являются и остальные общие осо-

бенности этих процессов.

Вторая специфическая их особенность заключается в том, что

в картине психического процесса, поскольку она есть именно кар-

тина, открывающая носителю психики свойства ее объектов, остает-

йя"сотершенно скрытой, непредставленной вся внутренняя динами-

ка тех сдвигов в состояниях органа-носителя, которые данный про-

цесс реализуют. Эта замаскированность действительно эмпирически

<выглядит>, как отрицательное проявление совершающегося здесь

акта перевоплощения, ибо и на самых высоких уровнях этого фено-

мена-в художественном образе искусство отображения тем совер-

шеннее, чем в большей мере скрыта его техника, вполне аналогич-

ная механизму тех изменений органа, которые формируют отдель-

ный психический процесс.

Как и в отношении первого исходного признака предметности,

свидетельства индивидуального опыта о невключенности внутрен-

них процессов глаза, уха, нерва и мозга в окончательную структуру

восприятия, представления или мысли вполне подкрепляются дан-

ными опыта научного. Обогащение и конкретизация знаний о нерв-

ных процессах как ближайшем к психике звене механизма работы

ее органа отчетливо показывают, что прямое построение многока-

чественной йпрёдмётно-структурированной картины восприятия,

чувства или мысли с их. устойчивыми инвариантными характеристи-

ками из <материала> стандартных нервных импульсов или граду-

альных биопотенциалов и их текучеизменчивой динамики осуществ-

лено быть не может.

Эмпирическое существо второго специфического признака пси-

хического процесса сводится, таким образом, к тому, что его ито-

гбЬыё, конечные параметры не могут быть сформулированы на соб-

ственно физиологическом языке тех явлений и величин,,.которые

открываются наблюдению органе-носителе, 5)та неформулируе-

мость характеристик психических процессов на физиологическом

языке внутренних изменений в их субстрате является оборотной

стороной их формулируемости лишь на языке свойств и отношений

их объекта. Если первая эмпирическая характеристика составляет

парадокс предметности или <объектной> структуры субъективных

состоянии, то вторая характеристика психического процесса заклю-

чает в себе другую сторону этого гносеологического парадокса-

возможность освобождения субъективных состояний от субъектив-

ности, т. е. парадокс знания о <вещах в себе>.

3. Третья чрезвычайно существенная и не менее загадочная

эмпирическая особенность всех психических процессов, также свя<

занная с соотношением их механизма и итоговой предметной струк-

туры, феноменологически характеризуется тем, что психические

процессы недоступны прямому чувственному наб/оЭея.ы/о. Своему

"носителю- субъекту психический процесс (восприятие или мысль)

5ткрывает свойства объекта, оставляя совершенно скрытыми изме-

нения в субстрате, составляющие механизм этого процесса. Но,1

с другой стороны, изменения в субстрате, открытые с той или

иной степенью полноты для стороннего наблюдателя, не раскры-

вают перед ним характеристик психического процесса другого че-

ловека. Восприятия, представления, мысли, чувства - все психиче-

ские явления <трагически невидимы>

Вопреки долго существовавшему в традиционной психологии

мнению, они скрыты и от прямого чувственного восприятия субъек-

та, являющегося их носителем. Человек не воспринимает своих вос-

приятий, но ему непосредственно открывается предметная картина

их объектов. Внешней же наблюдению не открывается ни пред-

метная картина восприятий и мыслей другого человека, ни их соб-

ственно психическая <ткань>, или <материал>. Непосредственному

наблюдению со стороны доступны именно и только процессы в орг

гайе, составляющие механйзм"психического акта.

Специфика и загадбчность этой характеристики определяется

тем, что другие встречающиеся в природе и технике виды пред-

метных изображений в меру доступности их оригиналов чувствен-

ному восприятию доступны ему и сами. Механический.отпечаток,.

фотографическое, телевизионное или киноизображение в такой же.

мере чувственно воспринимаемы, как и их объект. Более того, са-

мая эта их чувственная доступность определяет их функцию и су-

щество. Психический же процесс, воспроизводя картину предмет-

ной структуры своих объектов, сам по отношению к этой картине

Остается.совершенно прозрачным и тем самым невоспринимаемым.

"та прозрачность и невоспринимаемость психического процесса со-

ставляет такой же его необходимый атрибут, как и, наоборот, вос-

принимаемость фотографического, скульптурного, сценическо-

" См.: Миллер Д., Г адаптер Ю" Прибрам К. Планы и структура

поведения. М" 1965.

го или другого изображения в технике, природе или ис-

кусстве.

4. Следующая специфическая характеристика психического про-

цесса, в (отличие от предшествующих, определяете не его прямое

отаюшение к объекту или к его непосредственномусубстрату, а его

действии, побуждг1е-

мом и нaвeмoм_Пjpи_пocpeдcтвeпcиxйчёcйcffУйЖecea. Эта

вы1ок5специфйческаяГособенность, истоки которой глубокоскрыты

под феноменологической поверхностью и связаны с далекими

опосредствованиями во времени и пространсгве, заключает в себе

ве11й1еннособ.есвоеоазиезктыбносгы психическОго npogecca.

STora эмпир ически"(?езошибочно "расп8знаваемая, но с больцГшйг-

трудом поддающаяся строгому детерминистическому объяснению

форма активности, которая не только <оживляет>, но и <одушевля-

ет> физическую плоть организма. Не что иное, как именно особый

характер активности, лежит в основе первичного эмпирического вы-

деления <одушевленных> существ (животных) как частной формы

живых организмов.,

Уникальный по сравнению с другими, более элементарными про-

явлениями активности характер этой особенности состоит в том,

что на всех уровнях поведения - от простейшего локомоторного ак-

та до высших проявлений разумности и нравственности в произ-

вольном человеческом поступке - конкретные параметры структуры

и динамики этого акта не могут быть непосредственно выведены

ни из физиологических сдвигов внутри организма, ни из физических

свойств воздействующих на него стимулов. Это и делает такую ак-

тивность психической именно потому, что она прямо не вытекает

ни из физиологии внутренних процессов организма, ни из физики,

биологии и социологии его непосредственного внешнего окружения.

Но вместе с тем, поскольку эта активность не является однознач-

ной равнодействующей физиологических и физических сил, в ней

нет жестко предзаданной и фиксированной во всех ее конкретных

реализациях и деталях программы, и субъект может действовать

<на много ладов> (Сеченов); психическая активность проявляется

и,эмпи1)ически рй1зличается._ка]к...,Жт1ёносзъ."свободная;/ """""

Такова основная феноменологическая картина тех критических

признаков всякого психического процесса, которые различающая

и классифицирующая мысль эмпирически обнаруживает непосред-

ственно под внешней поверхностью его проявлений в доступных

наблюдению актах жизнедеятельности и поведения организма.,

. Познающая мыслийподьуетэтд признаки для выделения

осоого"класса процессов, называемых псй~хичёск11ми, скрытоannJ

НОзаключаяоэтйпризнаках "именно поих наблюдаемым

иэмпирическизиксируемым проявлениям. Исходная характерис-

тика предметности прояйляет себя в показаниях человека о том,

как ему раскрываются объекты, т. е. именно в том, что они откры-

ваются ему не как следы или <отпечатки> внешних воздействий

в его телесныхесостояниях, а именно как собственные свойства ine-

подложных по отношению "к~"нёму предметов..

Второй признак непредставленности, или замаскированности,

субстрата устанавливается как отрицательное заключение из этих

же фиксируемых собственным и чужим опытом показаний об объ-

ектах.

Третий признак-чувственная недоступность-предполагает за-

ключение, базирующееся на соотнесении картины личного опыта

и стороннего наблюдения над жизнедеятельностью.

Наконец, последнюю характеристику -<свободную> активность

психического мысль фиксирует, заключая по доступным наблюде-

нию внешним актам о скрытых за ними внутренних факторах.;

Во всех этих заключениях реализуются общие ходы мысли, вы-

являющие эмпирические характеристики всякого объекта познания,

недоступного прямому наблюдению, скрытого под внешней поверх-

ностью воспринимаемых феноменов.

Описанные выше признаки являются симптомами, в совокупно-

сти составляющими тот основной <синдром>, по которому опыт <ди-

агностирует> особый класс функций и процессов и выделяет их

в качестве психических.

Таков исходный эмпирический пункт, от которого берет свое

начало движение психологического познания в глубь реальности

психических процессов. Начинаясь с эмпирического различения

и описания, оно движется к теоретическому обобщению, чтобы за-

тем снова вернуться к эмпирической реальности, но уже объясняя,

прогнозируя и на этой основе практически овладевая ею.

2. О теоретических путях психологического познания

и их гносеологической специфичности

В приведенном выше феноменологическом описании, включают

щем перечень основных отличительных особенностей любого психи-1

ческого процесса, в единой структуре взаимосвязаны психический

процесс как предмет познания, внешний объект, являющийся со-1

держанием этого процесса, и субстрат, свойством которого он яв-1

ляется. Всякое исходное эмпирическое описание, составляющее от-i

правной пункт дальнейшей объяснительной работы мысли, по не-

обходимости отличается дефектами начального феноменологическо-!

го этапа проникновения мысли в свой объект.

По самому своему существу исходное описание не может быть

на первом этапе осуществлено средствами строгих, однозначных

и вполне конкретных научных понятий, во-первых, потому, что его

объектом является абстрактный <психический процесс>, и, во-вто-

рых, потому, что соответствующая система понятий сама форми-

руется лишь в процессе движения психологического познания к по-

ниманию именно этих вначале лишь эмпирически выявленных осо-

бенностей. Такова объективная логика познания. Но в чем состоит,

как осуществляется это движение мысли от описания к объясне-

нию?

Огромный опыт истории самых разнообразных областей науки,

не только естественных, но и гуманитарных а так же основные по-

ложения гносеологии, логики, психологии вполне определенно вы- являют то направление, в котором движется научная мысль по пу-

ти от исходных фактических констатаций и первичных эмпириче-

ских обобщений к теоретическому объяснению и последующему

прогнозированию данных опыта. Исходным пунктом этого пути

мысли является выделение тех основных эмпирических характерис-

тик исследуемого объекта, которые подлежат объяснению. Именно

поэтому со специфических характеристик всякого психического

процесса и начинается предпринятый здесь анализ. Но дальнейшее

движение мысли к пониманию и объяснению своего объекта идет

в направлении поиска тех более общих свойств, отношений и зако-

номерностей, которым подчиняются и из которых вытекают ис-

ходные факты. Объяснить специфичность факта можно лишь в том

случае, если найдена общая закономерность, частным проявлением

которой служит этот факт. Другими средствами научное познание

не располагает. Без этого исходную эмпирическую специфичность

можно лишь изобразить в образной или словесной модели, т. е. с

большей или меньшей полнотой описать ее, но не осмыслить тео-

ретически, ибо теоретическое объяснение и прогнозирование состоит

ввыведении наличных и прогнозируемых фактов в качестве част-

ных следствий общих принципов.

Но как движется мысль к установлению общих закономернос-

тей, скрытых в рассмотренной феноменологической картине пси-

хического процесса?

Упомянутая парадоксальность этой картины состоит в том, что

состояния субстрата, реализующие психический процесс, могут

быть в их конечных характеристиках сформулированы лишь в тер-

минах свойств не самого этого субстрата, а внешнего объекта. Сам

психический процесс, его физиологический субстрат и его физиче-

ский объект связаны здесь воедино и стянуты в туго завязанный

узел. Поскольку субстрат психического процесса, во-первых, не

представлен в структуре этого процесса, во-вторых, сам в конечном

счете составляет такой же физический объект познания, как

и внешний предмет, основными полярными концами подле-

жащего развязыванию узла являются психический процесс и его

объект.

С какого из этих двухконцов начинается развязывание узла,

воплощенного в первичной эмпирической картине? Какой из этих

полюсов скрывает в себе независимую переменную? Очевидно, эти

<концы> или переменные, совместно представленные в первичном пе-

речне эмпирических характеристик, мысль должна развести и оце-

нить по критерию большей общности, поскольку именно эта общ-

ность заключает в себе средство понимания и объяснения специфи-

ки. Но как эти концы разделить и развести? Ведь если исходная

специфичность психического процесса состоит в его предметности,

в его формулируемости лишь в терминах свойств его объекта, то

это имеет и свою оборотную сторону. Обернув тезис о фор-

мулируемости характеристик психического процесса лишь в терми-

нах свойств объекта, мы получаем противоположный тезис о позна-

ваемости объекта лишь средствами психического процесса. И этот

обратный тезис по существу содержится в тех же исходных эм-

пирических констатациях.

Априорными критериями меры общности или независимости

этих <переменных> (объект и психический процесс) ни -отдельный

познающий индивид, ни наука в целом на заре своего развития не

располагают. Поэтому исходная феноменологическая картина пси-

"хического процесса в самой своей на опыте выявленной специфич-

ности содержит альтернативу. Отправляясь от этой эмпирической

взаимосвязи психического процесса и его объекта, мысль может

начать <развязывание узла> и поиск общих начал, двигаясь с лю-

бого из концов и в одном из двух противоположных направлений -

от физического объекта как общего и первичного к психическому

процессу как частному и производному или, наоборот, от психиче-

ского процесса как общего и исходного к физическому объекту как

частному и производному. Ясно, конечно, что это и есть аль-

тернатива основных философских направлений - материализма

и идеализма, явным образом вырастающая на почве именно эмпи-

рической, феноменологической специфичности психических явлений

и имеющая эту парадоксальную специфичность одним из своих

корней.

Содержатся ли, однако, в самой исходной картине какие-либо

эмпирические свидетельства в пользу предпочтительности и обос-

нованности каждого из полюсов этой альтернативы?

Естественное И <прямое> движение мысли от физического объ-

екта к психическому процессу как частному и производному опре-

деляется и подсказывается тем, что предметная структура образа

открывает непосредственному познанию. А непосредственному вос-

приятию образ открывает именно свой объект, а не самого себя.

В этом и состоит свойство предметности. Самый же психический

процесс, имеющий своим содержанием внешний объект, опосредст-

вованно открывается лишь мысли, реализующей свои первичные

заключения о том, как внешние объекты познаются человеком.

"Вполне понятно, что познанию легче и естественнее начать свои

ходы в поисках независимых переменных и общих отправных пунк-

тов с того из <концов> упомянутого узла эмпирической картины,

который раньше ему открывается, т. е. начать именно с начала.

И не случайно поэтому материалистическое направление движения

мысли было исторически первым, а затем на всех последующих

этапах всегда продолжало оцениваться как естественное и отвечаю-

щее здравому смыслу, индивидуальному и социальному человече-

скому опыту, вопреки всем, иногда очень глубоким, логически изо-

щренным аргументам идеализма.,

Однако дело в том, что эти аргументы и соответствующий им

обратный, идеалистический ход мысли, отправляющейся от психи-

ческого процесса как исходного начала к внешнему объекту как

производному, сами имеют эмпирическую основу в рассмотрен-

ной парадоксальности феноменологической картины психического.

Разные аспекты той специфической противоречивости отношений

между субстратом и объектом, которые составляют существо каж-

дой из рассмотренных выше четырех эмпирических характеристик

психического процесса, создают основу особых гносеологических

иллюзий мысли, пробующей различные ходы в поисках начальных

пунктов этих отношений. Эти интеллектуальные иллюзии, как и ил-

люзии перцептивные, заключают в себе ошибку, коренящуюся, од-

нако, в самой структуре соответствующего познавательного про-

цесса, ошибку, которая в своих истоках может быть понята только

<задним числом>, т. е. из знания основ, закономерностей и меха-

низмов этого процесса. Парадоксальность каждого из рассмотрен-

ных различительных признаков определяет свою специфическую

иллюзию.

Так, первый признак предметности психического процесса, до-

веденной до воспроизведения характеристик, явно выходящих даже

за пределы пространства субстрата (например, свойство проекции

или метрической инвариантности), создает эмпирическую основу

иллюзии сдияния или тождественности образа и предмета. Непред-

ставленность процессов в субстрате и прозрачность, невосприни-

маемость самого образа, <сквозь> который.человеку дан объект,

определяют возможность двух вариантов этой иллюзии-отож-

дествления образа с объектом и обратной ей иллюзии отождест-

вления объекта с его образом.

Вместе с тем, самый факт полной замаскированности внутрен-

ней динамики состояний органа, ее непредставленности в структу-

ре психического процесса (рецепторно- и эффекторно-перифериче-

ские и центральные, мозговые нервные компоненты в структуре

восприятия или мысли остаются совершенно скрытыми) создает

основу другой иллюзии, которая составляет оборотную сторону

иллюзии слияния образа с его объектом. Кажущаяся отождест-

вленность или слитность с объектом и действительная исключен-

ность внутренних состояний нервно-моЗгового субстрата из конеч-

ной <картины> психического процесса явно провоцируют аберра-

цию мысли, которую в прямом соответствии как с ее эмпирической

основой, так и с ее теоретическим выводом можно назвать иллюзи-

ей бессубстратности психического процесса. Мысль, ищущая опор-

ные точки при исследовании оснований эмпирической специфики

психического процесса, на первых порах неизбежно впадает в ил-

люзию его бессубстратности или отсутствия прямой связи с орга-

ном. С этой иллюзией, вероятно, связано заключение Аристотеля

о том, что, поскольку в мысли может быть представлен любой

объект внешней природы, она самане должна иметь определенно-

го органа. Иллюзия бессубстратности, таким образом, есть вместе

с тем и иллюзия бестелесности, бесплотности мысли или восприя-

тия. Последние именно в этом своем качестве могут быть противо-

поставлены физическим, в том числе физиологическим, явлениям

как явления, якобы не обладающие <телесными>, материальными

характеристиками. Таким образом, иллюзия бестелесности явля-

ется побочным, но естественным продуктом второй эмпирической

характеристики психического процесса - замаскированности в нем

йй1

">!

:.

"s "

л..,-:.

внутренней динамики тех изменений в субстрате, которые форми-

руют предметный характер его итоговой структуры.

: Аналогичным образом третий специфический признак психиче-

ского процесса - его субъективность лежит в основе соответст-

вующей ему особой иллюзии мысли - иллюзии непосредственной

данности психического его носителю, субъекту. Действительное со-

держание этой характеристики заключается, как упоминалось, как

раз в обратном, т. е. в том, что психический процесс недоступен

непосредственному восприятию ни стороннего наблюдателя, ни са-

мого субъекта, являющегося егоносителем.,Но дело в том, что эта

Дата добавления: 2015-06-27