Противоречие биологической сущности

Мы не ставим здесь цели дать обзор и оценку многообразию биоло­гических противоречий, начиная противоречием между жизнью и смертью и доходя до "противоречия... между чувствами... бодрости и усталос­ти" (288), а только попытаемся развить намеченное выше понимание живого.

Как уже говорилось, предметное противоречие имеет два уровня: на внешнем уровне его стороны выступают относительно обособленными в пространственно-временном отношении составлявшими вещей и процессов, а на внутреннем - субстанциальном - они взаимопроникают и тождествен­ны друг другу, так что на атом уровне вещь в целом отрицает сама себя вплоть до отрицания собственной вещности как таковой. Это - уровень ее абсолютного сущностного "беспокойства".

Противоречие размножения и его ограничения, как оно было описано нами, относится к внешнему уровне. Через живое как интегральное целое, его химическую и физическую теневые системы (х, ф) и уровень собственно высшего можно провести линию, которая не будет чисто условной, разделявшую их надвое: по одну ее сторону (I) окажутся структуры и процессы в основном ответственные за размножение, по другую (II) - за его регуляцию и ограничение.

Сюда попадут, например, метаболиты, тормозящие развитие части особей в переуплотненной популяции, гормоны и другие вещества, блоки­рующие митотический цикл клеток многоклеточного организма, те участки клеточных оболочек, которые непосредственно воспринимают такие сигна­лы, клетки иммунной системы, уничтожающие клетки, вышедшие из-под этого контроля и т. д.

То обстоятельство, что живое способно в силу такой раздвоенности само в себе вызывать процессы отбора, обусловливает подчинение ему включенного химического и привносит в его эволюцию момент существенной, хотя и относительной, независимости от внешних условий. Варьируя собственной "общей организацией", будучи способным само менять ее пределы живое уходит в своей эволюции от того, чтобы пассивно, хотя и по-своему (одно не исключает другое), воспроизводить их изменения, как это делают при внешнем обеспечении постоянства "общей организации" химические системы: если, например, в "информационном ящике" М.Эйгена (289) изменится температура, в нем останутся те индивиды, ко­торые быстрее размножаются при новой температуре и которые раньше не выжили бы в нем - и только. По-своему, но пассивно, они приспособятся к ней. В живом то же изменение, вероятно, коснется внутренних меха­низмов поддержания "общей организации" и поэтому его трансформации могут выйти далеко за рамки того, что демонстрирует в аналогичной си­туации содержимое "информационного ящика" и что можно квалифициро­вать просто как приспособление к новой температуре. Его реакция, в принципе, может оказаться существенно нелинейной и не укладываться в границы только физико-химической целесообразности, особенно если до­пустить прямую связь этих механизмов с биологическими формами отраже­ния. Возможные колебания во внешней среде живое способно, по-видимому, воспринимать не только как прямое указание приспособиться к ним, но и как повод для решения внутренних "субстанциальных" проблем, ко­торые скрыты на втором, более глубоком уровне биологической сущности.

Задержимся, однако, еще немного на внешнем уровне внутреннего биологического противоречия: необходимо выяснить, в каком отношении оно находится к следующему. "Органическую эволюцию движет никогда не затухающее противоречие между безграничной способностью к воспроизве­дение и ограниченной возможностью на каждом данном историческом этапе использовать материальные ресурсы внешней среды... Способность к воспроизведению приводит к тому, что можно назвать «давлением жиз­ни». В результате «давления жизни» происходил и происходит захват наследственно гетерогенным живым новых мест. Захват нового места (но­вого источника вещества или энергии) неизбежно сопровождается измене­нием живого" (290). Поскольку эти источники в конечном счете находятся вне живого, данное противоречие вообще является его внешним противоречием. Как внутреннее его можно рассматривать в более широкой системе, куда живое входит в качестве элемента. Такими системами выступают, очевидно, комплексные, прежде всего геологическая, формы материи. Поэтому противоречие между этой способностью живого и конечностью его среды есть по сути геологическое противоречие, которое разрешается становлением биотического круговорота веществ, дополняющего и модифи­цирующего предшествовавшие ему абиогенные круговороты. В силу того, что комплексные формы материи в сущности всегда остается, как уже го­ворилось, объектами неорганической природы, это противоречие не выхо­дит за пределы противоречия включенных в живое форм физического и хи­мического их "свободным" формам, для которых размножение первых, независимо от того, регулируется и ограничивается оно изнутри живого или нет, остается только физико-химическим давлением, а оно является геологически значимым лишь в случае широкого распространения жизни по поверхности Земли, так что по отношению к комплексным формам материи "первое появление жизни при создании биосферы должно было произойти не в виде появления одного какого-нибудь вида организма - а в виде их совокупности, отвечающей геохимическим функциям жизни" (291). Возможно, что жизнь геологически мгновенно приобрела такие масштабы, поскольку ей могли предшествовать, так сказать, почти биологические геохимичес­кие процессы. Выдвинуто, например, предположение, что поверхностный слой гидросферы планеты в силу присутствия в нем большого количества органических соединений и квази кристаллического состояния воды был в физико-химическом отношении подобен протоплазме и представлял собой как бы гигантскую протоклетку, в которой шло становление основных ме­таболических путей присущего живому обмена веществ, и когда отдель­ные динамические, функциональные микросистемы в нем пространственно обособились друг от друга наподобие нормальных клеток, этот слой раз­рушился (292): появилось то, что с геологических позиций можно рассмат­ривать как первичную биосферу со всем набором ее геохимических функ­ций. Девизом исследований этого направления является "жизнь как планетное явление", однако жизнь возникает непосредственно не из комплексной геологической или, более широко, планетной, а из основной химической формы материи, поэтому они лежат несколько в стороне от решения проблемы сущности и внутреннего противоречия живого, девиз которого (решения) - "жизнь как биологическое явление".

Жизненный модус объективной реальности оформляется раньше, чем возникает собственно жизнь, и то, что под первым девизом уже сходит на биосферу, может еще не удовлетворять критериям второго девиза. Если преджизнь сложна настолько, чтобы выполнять геохимические функции жизни и "давить", как она, на свое косное окружение, это еще не озна­чает, что она и есть собственно жизнь. Она станет ею, когда противо­речие размножения и его внешнего предела трансформируется в ее внут­реннее противоречие - размножения и его самоограничения.

Поскольку сложность и структура живого должны быть результатом постепенного развития и развертывания этого внутреннего противоречия, мы воздержались бы от прямолинейной трактовки принципа совпадения начала и результата биологической эволюции в духе того, что "целост­ность жизни с самого начала возникновения ее и на всех последующих этапах развития обладает одинаковой по форме организацией" и что био­геоценоз (а по существу биосфера) является элементарной единицей це­лостности жизни, а также исходным понятием, "клеточкой" теоретической биологии (293). На наш взгляд, это - результат известного смешения гео­логического и биологического подходов к живому, если биосфера - про­должение и элемент геосферы, это не означает, что ее исходным биоло­гическим элементом в свою очередь является геологически или, точнее, геохимически полноценная система - биоценоз, тем более - биогеоценоз. Условию биологической элементарности отвечает уже совокупность орга­низмов одного вида, находящихся во взаимодействии, которым сдержива­ется их размножение, - некая минимальная, как в отношении сложности организма, так и в отношении численности, популяция,

Противоположность тех структур, отношений и функций живого, ко­торые ведут к размножению, тем, которые его сдерживают, является от­носительной. Обе эти стороны живого, как бы они ни переплетались, на­ходятся, сохраняя - каждая - момент самостоятельности и собственной вещности, в отношении внешнего дополнения, могут предметно взаимо­действовать, что обусловливает внутренне каузальный характер жизни. Теоретическим результатом анализа внешнего уровня ее сущностного про­тиворечия является поэтому представление об элементарном биологичес­ком акте как внутренней первопричине многообразных эволюционных пе­рестроек живого. Этот анализ показывает также, что его противоречием является противоречие химического (тенденция размножения) и жизненно­го (ее самоограничение), заключенных в соответствующих частях (см. схему) биологического субстрата на всех его уровнях, включая и низшие, поскольку они подчинены высшему и поскольку оно зависит от них. Можно сказать, что оно есть противоречие низшего и высшего, про­низывающее все уровни этого субстрата. Однако при всей интимности от­ношения названных "частей" живого подобны отношениям отдельных вещей, тогда как противоположности в собственном, диалектическом смысле не выступают вещами друг по отношению к другу: они взаимопроникают друг в друга, и в этом их тождестве одна, преодолевая относительность обеих, является абсолютной, а другая - ее моментом, а не внешним дополнени­ем. Так абсолютно движение по отношению к покою, гегелевское "истинно бесконечное" - по отношению к конечному, прогресс - по отношению к регрессу и т. п. Если подойти с этой меркой к противоречию размножения и его ограничения внутри живого, нужно предположить, что одно из них должно иметь двойной смысл: относительного - наряду с другим - на внешнем уровне их противоречия и абсолютного на его внутреннем, собственно диалектическом уровне. Все сказанное выше позволяет допустить, что абсолютным является ограничение.

Во-первых, его нужно признать самодовлеющим подобно химическому "синтезу ради синтеза" потому, что именно оно, а не что-то другое отличает жизнь от ее ближайших предшественников - потому, что оно и есть жизнь. Во-вторых, следует учесть его прямое отношение к абсолютному (интегральному) прогрессу - общей тенденции мирового процесса: оно приходит на смену химическому синтезу как новый и, по-видимому, единственно возможный способ дальнейшей интеграции достигших основной полноты химического содержания и способных в принципе неограниченно воспроизводить ее путем пространственной редупликации единиц. В-третьих, подчиняя себе эту высшую форму выражения химической сущ­ности, оно является в одном из своих моментов также и размножением, включает его как тенденцию собственного отрицания и, таким образом, исходно оказывается, как и подобает абсолютному, само противоречивым, чего в том же отношении нельзя сказать о размножении, поскольку оно предшествует жизни и, в принципе, может идти в условиях чисто внешних ограничений.

В абсолютном смысле жизнь или самоограничение размножения есть развертывание внутреннего противоречия интегральной сущности живого - противоречия химического и биологического в ней - и выражается в са­мосохранении или борьбе за существование.

Сохраняется сама и химическая форма материи, однако это пассив­ное сохранение, в ней нет химических процессов, направленных на под­держание химического качества как такового. Его существование обязано запасу прочности, большой физической стабильности атомов, но никакой химический процесс не может предотвратить распад или обусловить син­тез атомов своего носителя как физических (ядерных) образований. Хи­мическим системам присуши только зачатки самосохранения, направленно­го на удержание их химических особенностей, а не вообще их химического качества - не против их превращения в чисто физические образования. Наибольшее развитие эти зачатки получают на магистрали химической эволюции при формировании универсального "биохимического" субстрата, однако и его химическая активность не защищает его хими­ческое качество как таковое, и если она вдруг прерывается, он не пе­рестает быть химическим субстратом, подвергаясь не свойственным ему до этого химическим превращениям. Его общее химическое качество в них не гибнет, а значит, оно и существовало не благодаря обмену веществ, редупликации и т.п. химическим процессам.

Отношения живого и его химической основы принципиально отличает­ся в этом аспекте от отношений химического к физическому. "Живое те­ло, - как заметил Гегель, - всегда готово сделать скачок в область хи­мического процесса... всегда попадает в опасность, всегда имеет в себе другое, но уживается с этим противоречием; неограниченное на это не способно" (294). Опасность коренится в том, что "химический про­цесс... есть... - словами Гегеля, - та диалектика, посредством кото­рой все особенные свойства тел вовлекаются в тленность" (295). Сущест­вует, во-первых, опасность потери химическим субстратом жизни универсального всему живому, но особенного для химического мира свойства самовоспроизведения путем обмена веществ и пространственной редупликации. Хотя они и обладают определенным химическим автоматиз­мом, поломки соответствующих механизмов угрожают, как таковому, все же не химическому, а биологическому качеству, и активность живого должна быть направлена на уменьшение их вероятности. В этом плане не редупликация каталитических систем сама по себе, а именно "жизнь есть увековеченный химический процесс" (296), "самосовершающийся процесс, внутренне присущий, прирожденный... белку" (297), способ существования особого субстрата, обладающего основной полнотой возможного содержа­ния химической формы материи как целого. Второй является опасность потери живым уже не самой базисной способности его химического субс­трата к самовоспроизведению, а тех особенностей последнего, на кото­рых основывается собственно биологическая организация живого и с по­мощью которых оно и "увековечивает" себя как этот химический процесс - потери внутрипопуляционного, внутри организменного для многоклеточ­ных, внутри ценотического контроля над редупликацией.

"Основными факторами, ограничивающими размножение большинства растений и животных... являются биотические факторы" (298), и это уве­ковечение достигается тем, что ограничения, которые живое способно само наложить на редупликацию его химической основы, оказываются бо­лее жесткими, чем если бы это делала только внешняя абиотическая сре­да, и, вероятно, способными поэтому вызывать существенно самопроиз­вольные изменения живого, в том числе и опережающие те, которых могла бы потребовать от него эта среда. Чем более надежным в результате оказывается, однако, механизм редупликации, тем более изощренными должны становиться средства внутреннего контроля за ней, что придает са­мосохранению характер имманентной, а не навязанной живому извне, эволюционной тенденции, выражаемой также и более экспрессивным термином "борьба за существование".

Тенденция является единством возможного и действительного. Дейс­твительное выступает результатом ее частичной прошлой реализации, средством дальнейшего ее осуществления и носителем возможного в ней. Поэтому самосохранение заключает в себе противоречие тенденции и ис­торически ограниченных средств ее реализации. Тенденция к самосохранению никогда полностью не обеспечивается наличными средствами, она всегда выходит за их рамки, что является внутренний импульсом живого к развитию. Эта тенденция абсолютна как форма проявления непреходящи активности материи, а средства ее реализации относительны, поэтому жизнь всегда имеет незаконченный, незавершенный характер. Достижение полного соответствия между тенденцией и средствами самосохранения оз­начало бы остановку жизни по причине исчерпания возможного как вто­рой - наряду с действительным - составляющей этой ее тенденции.

Итак. С одной стороны, жизнь есть движение противоречия химичес­кого и биологического, выраженного соответствующих делением ее субс­трата и процесса как бы на две части: размножения и era внутреннего ограничения. Каждая из частей имеет все уровни организации, включая физический и химический, которые присущи живому как интегральному це­лому. Ведущим и абсолютным - на внутреннем уровне этого противоре­чия - является ограничение, имеющее размножение своим моментом, или самосохранение, так что жизнь есть диалектическое отрицание химичес­кого в вей. С другой стороны, жизнь является движением противоречия между абсолютной тенденцией к самосохранению и его наличными средс­твами, которые представлены этими частями живого и их отношениями. В ней живое как нечто действительное уже отрицает само себя посредством возможного, являющегося, наряду с действительным, моментом этой тен­денции - отрицает себя в целом, отрицает себя как вещь, поскольку возможное не есть вещь. Возможное сложнее действительного, и в сущности жизнь должна быть переводом химической энергии размножения в рост сложности собственной организации на базе морфофизиологического прогресса части населяющих биосферу организмов.

Глава 6. ФЕНОМЕН НАПРАВЛЕННОСТИ БИОЛГИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИЙ

Предположение, которым кончается предыдущая глава, ставит нас перед двумя вопросами: 1) каковы фактически структура и направленность эволюции и 2) почему - причины и механизмы - они таковы. Ответ на первый из них связан с анализом эмпирических данных и обобщений, т.е. факти­ческого строя эволюционной биологии, ответ на второй - ее теоретичес­ких положений. Мы остановимся здесь на первом вопросе.

Известно, что установление факта обычно требует применения ка­ких-то теоретических положений. Оно не является простой регистрацией того или другого феномена. Факт должен быть теоретически нагружен, без чего сам феномен вообще может остаться незамеченным, показаться артефактом, следствием естественных погрешностей наблюдения или экс­перимента, от которых нужно избавиться при статистической обработке результатов и т. п. Факт - при том, что он имеет объективное содержа­ние - выступает продуктом в известном смысле предвзятого подхода к реальности, зависит от теоретической установки исследования. Вез этого, например, "часто, особенно в биологических исследованиях, не очень легко уяснить, в чем собственно заключается тот результат, воспроизводимость которого требуется доказать" (299), или, наоборот, нечто хорошо воспроизводимое не воспринимается как важный результат. По отношению к жизненным феноменам такими установками не обязательно должны быть теоретические построения самой биологии. Ими могут явить­ся и положения других дисциплин, допустим, физики или химии, посколь­ку живое имеет, как уже говорилось, интегральную биологическую сущ­ность, а также - философские представления, поскольку живое есть особенное проявление всеобщего, единство особенного и всеобщего. Фи­лософский подход к эмпирическим Данным конкретных наук, занятых ис­следованием живого, в принципе позволяет поэтому обнаруживать факты, которые нельзя свести к отдельным из этих данных или к их простой сумме, т.е. как бы делать из них новые факты, которые, несмотря на интерпретацию, даваемую им философией, остаются именно фактами, нуж­дающимися в достаточном естественнонаучном объяснении. Заметим также, что философские построения, в том числе понимание развития как едино­го мирового процесса восхождения от низшего к высшему, могут быть подтверждены не только подобными объяснениями, но и полученными на основе самих этих построений фактами, еще не имеющими таких объясне­ний. В этом плане, например, вопрос, является ли фактом то, что био­логическая эволюция есть абсолютный прогресс, нельзя сводить к вопро­су, вытекает ли это из существующей эволюционной теории, поскольку это может быть и не следующим из нее пока фактом. "Философские" факты биологии, не будучи прямыми результатами каких-то наблюдений и экс­периментов, могут быть получены путем анализа, группировки, ранжиро­вания и т.д. таких результатов. Попытаемся выдвинуть этим способом ряд положений с тем, чтобы, убедившись на них в справедливости нашего понимания развития, предложить в следующей главе некоторые вытекающие из него подходы к их конкретно-научному объяснению.

Дата добавления: 2015-06-27