Информационные войны с точки зрения теории системы

Параграф второй

При анализе путей создания и реализации информационной политики неоднократно указывалось на необходимость информационного противодействия недружественным конкурентам. В самом крайнем случае речь может идти об информационных войнах[136].

С.В. Коновченко и А.Г. Киселев[137] указывают, что этот термин вошел в понятие российского общества в период 1997-1998 гг. В то время мягко говоря «спешный» дележ бывшей государственной собственности неминуемо приводил к многочисленным конфликтам различных финансовых групп. Наиболее шумным делом стала попытка акционирования компании «Связьинвест». Вкратце напомним суть дела[138]. В 1997г. государство продало 25% плюс одну акцию консорциуму Mustcom, организованному Джорджем Соросом и Владимиром Потаниным. В ответ на это Владимир Гусинский объединился с Борисом Березовским, и они развязали крупнейшую на тот момент в России информационную войну. Разразился грандиозный скандал, итогом которого стала отмена результатов аукциона и прекращение всяких попыток акционирования «Связьинвеста».

Данный результат стал хорошим уроком для предпринимателей России, и теперь все информационные войны в сфере экономики заканчиваются соглашением между сторонами задолго до того, как на их противодействие обратят внимание государственные органы. Например, в 2000 г. сцепились из-за серебряного рудника в Магаданской области компания Каскол и Silver Mining. Более полугода продолжались активные информационные атаки в российских СМИ, а затем совершенно неожиданно для публики было объявлено, что участники конфликта договорились о разделе прав собственности на рудник, а его непосредственная разработка была передана третьей стороне, компании Полиметалл…

Анализ информационных войн с точки зрения системной методологии показывает, что сущность этого явления заключается в стремлении необоснованно снизить социальный статус системы – объекта воздействия. Эти войны бывают двух основных видов: политические и экономические.

Для информационных войн в политике характерны три основных принципа:

1. Обвинения – достаточно. Оправдание является признанием статуса обвинения и реальности вины ответчика.

2. Обвинение должно вызывать недоумение, быть предельно банальным и как можно меньше соответствовать здравому смыслу.

3. Обвинения должны идти непрерывным потоком.

Отсюда, кстати, следует основной принцип информационных контратак. Он гласит: «Никогда напрямую не отвечать на обвинения».

Можно вспомнить ситуацию 2004-2008гг., когда Грузия развернула беспрецедентную информационную войну против России. Одно перечисление поводов для инфоатак может занять не одну страницу, исписанную мелким почерком. Например, события октября 2007 г., когда руководство Грузии распространило информацию о том, что грузинских детей выгоняют из школ Группы российских войск в Закавказье. Опровержение этой информации поступило практически мгновенно, но пропагандистский аппарат Грузии завалил мировые информационные агентства сообщениями о «вопиющем проявлении россйской ксенофобии, расовой дискриминации и апартеида».

Во всех этих инфоатаках Россия показала свою полную беспомощность и неспособность адекватно действовать в новых условиях. Едва ли не единственный раз решившись ответить (после высылки из Грузии российских шпионов), наша страна наделала столько ошибок, что был серьезно подорван ее авторитет, а в болезненном мозгу грузинского руководства родилась мысль, что и на более серьезные действия ответ будет столь же нелепым и неэффективным. В результате, началась война в Абхазии. К счастью, в ней отвечали грузинам уже совсем другие люди, совершенно иначе, и потому авторитет Грузии на мировой арене упал до предельно низкого уровня. Как сообщало, например, в конце 2011 г. руководство НАТО, ни в ближайшем, ни в сколько-нибудь обозримом будущем эта страна никогда не войдет в альянс. «Не светит» ей и участие и в Евросоюзе, который и без того находится в глубочайшем системном кризисе, и брать им на снабжение еще одну агрессивную страну-банкрот нет ни малейшего смысла...

В этой связи крайне остро встает вопрос по существу темы настоящего исследования: «Почему нашу внешнеполитическую информационную деятельность определяют именно некомпетентность, беспомощность и неэффективность?» Можно предположить, что решение этой задачи лежит в русле главы первой настоящего исследования: необходимо менять мировоззренческие критерии отбора на такие посты. Надо назначать на них людей, способных использовать все возможности, что дает российское государство, а не тех, кто спит и видит, как бы «свалить» за рубеж (желательно за государственный счет). Как тут не согласиться с М.Ф.Ненашевым, что культура деградации, да еще и построенная на алгоритмах уничтожения веками наработанной высокой культуры России, не может не отразиться на политическом, социальном, экономическом ментальной развитии страны. И мы видим, что в политическом и ментальном плане люди, принимающие стратегические решения в России, уже априори готовы считать «эту» страну гораздо ниже по статусу, чем та же Грузия, в которой полмиллиона (из четырех миллионов населения) безработных, но которую так сильно хвалят те же США за проводимые реформы…

Информационные войны в сфере экономики существенно отличаются рядом характеристик. Среди них – наличие временных, материальных и целевых ограничений.

Начнем анализ с целевых ограничений. Все инфовойны в сфере экономики имеют жесткую ограничительную установку: необходимо добиться максимально возможного эффекта, а не полного уничтожения конкурента. Итоги войны за «Связьинвест» до сих пор у всех в памяти. Поэтому, например, простого овладения блокирующим или голосующим пакетом акций конкурента вполне достаточно. Кроме того, экономические инфовойны – суть часть маркетинговой политики компании, и ее осуществление ведется в рамках выделенного бюджета. Перерасход этого бюджета невозможен. И наконец, все инфоатаки проводятся в максимально сжатые сроки.

Анализ прошедших в России экономических информационных войн показывает, что для них характерны три этапа: активные действия, стабилизация, достижение договоренностей.

На первом этапе происходит вброс в СМИ денежных средств и накопленного на конкурента объема компрометирующих материалов. Биржи реагируют на это соответствующим образом – падают котировки акций. Этот этап продолжается два-три дня, реже до недели. Здесь есть естественные ограничители: брокеры не заинтересованы в безграничном падении курса акций, поскольку от этого зависят их комиссионные, кроме того, подешевевшие акции становятся объектом охоты знатоков рынка, знающих реальную ситуацию. Да и компания-объект информвойны тоже не дремлет, активно скупая свои акции по дешевке, тем самым только упрочняя свое положение на рынке.

Поэтому логичным продолжением первого этапа становится этап стабилизации, когда вброс денег в СМИ уже не приводит к дальнейшему падению курса акций. Этот этап продолжается день-два.

На следующем этапе начинаются переговоры. В зависимости от объема приобретенных акций компания-агрессор или входит в состав совета директоров, или «просто» получает некоторое количество голосов на собраниях акционеров.

Для журналиста крайне важно знать, на каком именно этапе его привлекают в ту или иную информационную войну. То, что будет незаметно в общем потоке негативного «слива» на первом этапе, может серьезно навредить репутации журналиста на втором этапе, когда поток «чернухи» резко спадает и становится возможным отследить источник каждой публикации. А на третьем этапе вообще нельзя публиковать никаких материалов, выходящих за рамки принятых в mass community правил и принципов профессионального поведения.

Дата добавления: 2015-06-28