Русский социализм

Народ спасет.

Грозное будущее.

Духовное беспокойство русского народа.

Я про наш народ теперь говорю... Да, он духовно болен, о, не смертельно: главная, мощная сердцевина его души здорова, но все-таки болезнь жестока. Какая же она, как называется? Трудно это выразить в одном слове. Можно бы вот как сказать: «Жажда правды, но не утоленная». Ищет народ правды и выхода к ней беспрерывно и всё не находит... С самого освобождения от кре­постной зависимости, явилась в народе потребность и жажда чего-то нового, уже не прежнего, жажда правды, но уже полной прав­ды, полного гражданского воскресения своего в новую жизнь после великого освобождения его. Затребовалось новое слово, стали за­кипать новые чувства...

И никогда, может быть, не был он более склонен к иным влия­ниям и веяниям и более беззащитен от них, как теперь...

(За 1881 г. Январь. Глава 1-я. Том III, стр. 161-162).

Действительно нас, т. е. всю Россию, ожидают, может быть, чре­звычайные и огромные события: могут вдруг наступить великие факты, и застать наши интеллигентные силы врасплох, и тогда не будет ли поздно?

Видно, подошли сроки уж чему-то вековечному, тысячелетнему...

Мир спасется уже после посещения его злым духом. И злой дух близко: наши дети, может быть, узрят его.

(«Иностранные события». 1873 г. Том 1-й, стр. 470).

В последний момент вся ложь... выскочит из сердца народного и встанет перед ним с неимоверною силою обличения... Во всяком случае, спасет себя сам, если бы и впрямь дошло до беды. Себя и нас спасет, ибо опять таки свет и спасение воссияют снизу.

(За 1873 г. «Влас». Том 1-й. стр. 269).

Народ Русский в огромном большинстве своем — православен и живет идеей православия в полноте, хотя и не разумеет эту идею ответчиво и научно. В сущности в народе нашем кроме этой «идеи» и нет никакой, и все из нее одной и исходит; по крайней мере, на­род наш так хочет, всем сердцем своим и глубоким убеждением своим... Я знаю, надо мною смеялись наши интеллигентные люди: «той идеи», даже и признавать они не хотят в народе, указывая на грехи его, на смрад его,... указывая на предрассудки, на индиферентность будто бы народа к религии, а иные так даже воображают, что русский народ просто-напросто атеист. Вся глубокая ошибка их в том, что они не признают в русском народе церкви. Я не про здания церковные теперь говорю и не про причты, я про русский «социализм» теперь говорю... — цель и исход которого всенарод­ная и вселенская церковь, осуществленная на земле, поколику земля может вместить ее. Я говорю про неустанную жажду в на­роде русском, всегда в нем присущую, великого, всеобщего, все­народного, всебратского единения во имя Христово. И если нет еще этого единения, если не созиждилась церковь вполне, уже не в молитве одной, а на деле1, то все-таки инстинкт этой церкви и не­устанная жажда ее, иной раз даже бессознательная, в сердце мно­гомиллионного народа нашего несомненно присутствует. Не в ком­мунизме, не в механических формах заключается социализм народа русского: он верит, что спасется лишь в конце концов всесвет­ным единением во имя Христово.

Вот наш русский социализм!

(«Дневник Писателя» за 1881 г. Январь. Глава 1-я. IV. Том III, стр. 665-666).

Дата добавления: 2015-06-28