Н.П. Павлов - Сильванский

Среди представителей либеральной историографии в Рос­сии периода империализма своими прогрессивными взгляда­ми и самостоятельностью в решении вопросов отечественной истории выделяется Николай Павлович Павлов-Сильванский (1869-1908).

Он родился 1 февраля 1869 г. в Кронштадте, где отец его служил врачом 2-го флотского экипажа. С 1875 по 1884 гг. семья жила в Омске, где будущий историк начал учиться в подготовительном классе гимназии. С детства мальчик увлекался самостоятельным чтением и поэзией. Любовь к художе­ственному слову Николай Павлович пронес через всю жизнь. До конца своих дней он писал стихи.

В 1884 г. семья Павлова-Сильванского окончательно пере­езжает в Петербург, где Николай Павлович переходит в VI класс гимназии при Петербургском историко-филологическом институте. Недостаточная подготовка в Омске привела к тому, что Павлов-Сильванский остался на второй год. Неудачи воз­будили настойчивость, и Н. П. Павлов-Сильванский начинает усиленно заниматься, выдвигается в первые ряды и кончает курс с медалью.

В гимназические годы, а затем в студенческие он настой­чиво занимается литературой, пишет рефераты, увлекается Достоевским, Чеховым, Тургеневым, знакомится с эволюционным учением Ч. Дарвина. Можно было думать, что Нико­лай Павлович займется историей литературы, но взяли верх иные интересы: он стал историком, теоретиком феодализма.

В 1888 г. Н. П. Павлов-Сильванский поступил на исто­рико-филологический факультет Петербургского универси­тета, который закончил в 1892 г. Здесь студент Павлов-Сильванский слушал лекции К. Н. Бестужева-Рюмина, С. Ф. Платонова, В. И. Сергеевича. В студенческие годы он увлека­ется социологией, изучает труды Г. Т. Бокля, О. Конта, Г. Спенсера и др. Философские взгляды Николая Павловича не были унаследованы от этих социологов. В своих рассуждениях о влиянии трудов Бокля на взгляды С. М. Соловьева Николай Павлович допускает элемент критики мировоззрение Бокля. Как видно из его философских выписок, Павлов-Сильванский был знаком с известной работой Г. В. Плехано­ва «О развитии монистического взгляда на историю» и оце­нивал ее положительно.

Интересно то обстоятельство, что, слушая лекции К. Н. Бестужева-Рюмина. Павлов-Сильванский не стал его после­дователем ни по выбору тематики, ни тем более по своим ис­торическим воззрениям. Огромное влияние оказала на миро­воззрение Павлова-Сильванского юридическая школа в лице В. И. Сергеевича. Но Николай Павлович не был подражате­лем, а взял только метод юридического исследования, кото­рый составляет сильную сторону его труда «Феодализм в Древней Руси».

Основой теоретических представлений историка стала идея, внутренней закономерности, связанной с социологиче­ским направлением.

После окончания Петербургского университета Н. П. Павлов-Сильванский был оставлен на кафедре русской исто­рии для подготовки к профессорскому званию. В это время он познакомился с А.. Е. Пресняковым (1870—1929), с кото­рым будет дружить всю жизнь, потому что они были едины и во взглядах на русскую историю.

Николай Павлович стал готовиться к магистерским ис­пытаниям и одновременно, испытывая материальные затруд­нения, поступил на службу в Министерство иностранных дел по Департаменту внешних сношений, а с 1899 г. по Государ­ственному архиву, где в должности старшего делопроизводи­теля был помощником директора архива. Павлов-Сильванс­кий был даже награжден 4 иностранными орденами, в том числе высшим французским и турецким. А вот за что — неиз­вестно.

В 1895 г. на первом же магистерском экзамене Н. П. Павлова-Сильванского провалили, причем по той проблеме, по которой он впоследствии станет крупнейшим специали­стом — по истории русского феодализма. Есть предположе­ние, что провал на экзамене был связан с расхождением в оценках с В. И. Сергеевичем — представителем государст­венно-юридической школы. Эта неудача отсрочила выступ­ление Павлова-Сильванского в качестве преподавателя в высшем учебном заведении. Его научная деятельность замкнулась в архиве. Доку­менты наталкивали на новые темы. По долгу службы Николай Павлович принял участие в составлении «Очерка исто­рии министерства иностранных дел. 1802—1902 гг.» (1902), был главным редактором и автором очерка «Эпоха Нессель­роде» (1902). Историк дал цельный очерк внешней политики России в первой половине XIX в. Лишь за год до смерти, в 1907 г., его избрали на кафедру истории русского права на высших курсах в Петербурге.

Умер Н. П. Павлов-Сильванский очень рано, трагически, от скоротечной холеры, находясь в расцвете творческих сил. Единственный сын историка погиб в 1943 г. в блокадном Ле­нинграде.

Общественно-политические и философские позиции ис­торика проделали серьезную эволюцию. Являясь формально членом кадетской партии, он, под влиянием событий 1905 г., все более склоняется на сторону революционного демокра­тизма. Несколько раз Н. П. Павлов-Сильванский ездил по делам службы в Вену, Рим, Париж, Лондон, сблизился с бу­дущим советским дипломатом Е. В. Чичериным, с которым вел переписку. Много занимался философией, испытал влия­ние марксизма и даже задумал работу «Идеи исторического материализма у русских историков».

Н. П. Павлов-Сильванский являет собой вторую сторону развития буржуазной историографии в начале XX в., проти­воположную П. Н. Милюкову. Николай Павлович являлся передовым, прогрессивным ученым, давшим ряд оригиналь­ных построений. На историческую концепцию Н. П. Павло-ва-Сильванского оказал влияние Еизо, особенно последние тома его «Истории английской революции», в которых дает­ся обоснование необходимости во Франции блока буржуазии и дворянства. Николай Павлович испытал также воздействие историков-романистов, прежде всего Фюстель де Куланжа, историков-германистов (Е. Вайц, Е. Маурер). Многие инсти­туты феодально-удельной Руси характеризуются Павловым-Сильванским почти так же, как их освещают на материалах европейского феодализма названные ученые.

В изучении русской истории, в частности, в оценке пет­ровских преобразований, Павлов-Сильванский находился под влиянием С. М. Соловьева, которому отводил решаю­щую роль в развитии исторической науки в России. Но в трудах Соловьева Павлов-Сильванский берет не государственную теорию, которая нравилась В. О. Ключевскому, а затем П Н Милюкову, а глубокий историзм, стремление С. М. Соловьева к раскрытию внутренней закономерности истори­ческого развития. Историк отделяет С. М. Соловьева от К. Д. Кавелина и глубоко воспринимает мысль Сергея Михайло­вича о единстве закономерности исторического процесса развития России и Запада, противопоставляет его теорию славянофильскому учению о самобытности истории страны.

Прогрессивность исторических построений Павлова-Сильванского позволила ему выявить противоречия в иссле­дованиях В. О. Ключевского, так, он противопоставляет «Боярскую думу» «Курсу русской истории». Николай Павло­вич считал, что анализ фактического материала в «Боярской думе» раскрывал против воли автора основы феодального строя Древней Руси.

С этих же позиций историк критикует П. Н. Милюкова, выступая против его «теории контрастов».

В центре всех исследований Н. П. Павлова-Сильванского находилась проблема феодализма в России как единая зако­номерность с Западной Европой. Вторая тема — история ре­форм Петра I, она также сближала историю России с Запа­дом. И, наконец, третья тема изысканий историка, которой он занимался в конце своей жизни, — история революцион­ного освободительного движения и общественной мысли в России.

Главным делом своей жизни Павлов-Сильванский счи­тал работу над социальным строем удельной Руси, над рус­ским феодализмом. Ученый начал со статьи «Западничество — патронат», затем в журнале министерства народного просвещения появились его публикации «Иммунитет в удельной Руси», «Феодальные отношения в удельной Руси». Затем вышла книга «Феодализм в Древней Руси» (СПб., 1907). Эти изыскания внесли новую теорию в отечественную историографию.

Завершающим трудом по истории русского феодализма явился «Феодализм в удельной Руси», который был завершен другом Павлова-Сильванского А. Е. Пресняковым, разде­ляющим убеждения автора. Пресняков закончил исследова­ние по рукописным материалам и наброскам и написал свое предисловие. Монография вышла в 1910 г. после смерти Ни­колая Павловича. В ней автор рассматривает правовую сторону феодализма — феодальные институты, правовые нормы. Ученый определяет феодализм как соединение крупного землевладения с политическим господством, на базе чего соз­дается иерархия власти.

Но сущность взглядов Павлова-Сильванского состоит не в этом. От этих внешних формальных элементов историк идет к раскрытию внутреннего содержания самих обществен­ных отношений.

Во-первых, исследователь расходится с государственной школой в понимании юридической нормы. Как известно, представители государственно-юридической школы видели содержание исторического процесса в законе и в правовом институте, которые творят историю и организуют общест­венные отношения. Н. П. Павлов-Сильванский видел в пра­вовой норме лишь проявление общественных отношений, их закрепление, для него правовая норма есть исторический ис­точник для изучения общественных отношений. Он выдвига­ет задачу исследования права сравнительным методом. Ис­торик сравнивает русское право с германским и приходит к выводу об их сходстве. Николай Павлович упрекает русских историков в том, что те редко пользовались сравнительным методом, поэтому и говорили о своеобразии русского исто­рического процесса и права, в частности. Ученый же придер­живается другого мнения по этому вопросу: «Есть, однако, в нашей древности одна область, в которой русские порядки так разительно сходны с немецкими и другими, что наши ис­торики, вопреки господствующему направлению нашей ис­ториографии, не могли не остановиться на сравнительном их изучении». Это область древнейшего русского уголовного, гражданского права и судопроизводства, где существовали общие для многих народов институты: а) в уголовном праве: кровная месть, вира, денежные пени за телесные поврежде­ния; б) в судопроизводстве: испытание водой и железом, в поле: судебный поединок, свод, послухи — соприсяжники; в) в гражданском праве: покупка и умыкание жен, право ро­дового выкупа земельной собственности, рабство неоплатно­го должника, право наследства и т. п.

На основе сравнительного метода Павлов-Сильванский пришел к следующим выводам. Во-первых, сходство славян­ского и, в частности, русского права с германским и др. объ­ясняется не заимствованием, а общим происхождением, и сходное развитие их — результат одинаковых первобытных условий жизни. Во-вторых, восточнославянское право из всех других прав наиболее сходно с германским. Речь идет о том, что одинаковые условия общественной жизни людей вызы­вают одинаковые нормы права. В этом суть взглядов историка, стоящего на точке зрения закономерности исторического развития.

Н. П. Павлов-Сильванский находит сходство германско­го и русского народов даже в обычном праве и приходит к важному выводу о том, что не законы создают общественные отношения, а формируют определяющие их юридические нормы, — обычай складывается раньше закона, общество стоит раньше государства. Это утверждение было прямым выступлением против государственной школы.

Павлов-Сильванский критикует немецкого историка Вайца, по мнению которого иммунитет был создан волею верховной власти, причем общий законодательный акт заме­нен длинным рядом отдельных частных актов — иммунитетных дипломов.

В основе возникновения иммунитета историк видел крупное феодальное землевладение. Он говорит, что княже­ские и боярские убийцы имели в своей основе борьбу за зе­мельные владения. Далее Павлов-Сильванский развивает мысль о том, что иммунитет крупных землевладельцев явился основой для узурпации ими верховной власти. Но он подчер­кивает это в отношении Западной Европы, делая оговорку о Русском государстве: «Этого последствия у нас иммунитет не имел». Окняжение земель у нас предотвратило узурпацию власти боярами. На Руси, как и на Западе, вследствие одина­ковых причин земля неудержимо распадалась на мелкие са­мостоятельные княжества.

Вполне понятно, что Павлов-Сильванский не мог дойти до научного понимания причин феодальной раздробленности и образования государства. Он хотя и признавал приматом материальные условия, все же окончательно не мог отойти от юридической схемы построения своего исследования. Ученый поставил проблему феодализма как проблему борьбы общи­ны и боярщины.

Община — основа первоначального, дофеодального строя, она — конкретная историческая форма общественного строя. Павлов-Сильванский отмежевывается от превращения общины в формально-юридическое понятие, в продукт госу­дарственного законодательства, как это было у Б. Н. Чиче­рина. В понимании историка община вступает как определенная стадия общественного развития. Общину автор ста­вит в один ряд с полицкой вервью у западных славян, с мар­кой — древних германцев. На это тождество указал еще Ф. Энгельс.

Община — это первый период русской истории до XII в., когда господствовал мирской строй. Второй период истории России — с XII до XVI в., когда центр тяжести отношений переходит от мира к боярщине. Мирское самоуправление сохраняется в ослабленном состоянии.

Боярщина — непосредственная основа и содержание феодального строя. Она выходит за рамки юридического по­нимания. Боярщина соединяет крупное землевладение с по­литической властью и с мелким крестьянским хозяйством и вводит в понимание феодально-зависимых отношений смер­да, холопа и т.д. Источник этой зависимости историк видит в насильственном захвате земли военно-служилой боярской верхушкой и наследственном отчуждении общинных земель, закабалении свободных людей. Установление феодальных отношений происходит в результате насильственной борьбы боярщины с общиной. Н. П. Павлов-Сильванский близко подходит к теории внеэкономического происхождения фео­дальной зависимости, раскрытию сущности феодального строя.

Третий период русской истории — - XVI — первая поло­вина XIX вв., когда основным учреждением является госу­дарство.

Мир, боярщина, государство — вот схема исторического развития России.

Историк не мог окончательно отойти от старой схемы. Например, он отождествляет феодализм с феодальной раз­дробленностью, с удельным периодом, в то время как бояр­щина имела место и в Киевской Руси.

Павлов-Сильванский внес и существенно новое. Так, торжество государства связывается им с опричниной, в ре­зультате которой упал «политический феодализм», но соци­альная основа его сохранилась без изменения. Историк отде­ляет политическое от социального.

В третьем периоде истории России (XVI — первая поло­вина XIX в.) внимание Н. П. Павлова-Сильванского при­влекли прежде всего реформы Петра I. Этому вопросу он по­святил ряд публикаций: «Граф П. А. Толстой», «Посошков», «Новое о Посошкове», «Мнения верховников о реформах Петра Великого», «Исторические письма», «Смутные время в начале столетий. 1605—1705—1805 гг.» и такой извест­ный труд, как «Проекты реформ в записках современников Петра Великого» (1897). Здесь подробно рассмотрены проек­ты Федора Салтыкова, Алексея Курбатова, Конона Зотова и др. Опубликованы и тексты проектов.

Исследователь дал новую оценку эпохи Петра I в общем ходе русской истории, внося поправки в схему С. М. Соловь­ева. Принимая теорию «органического» развития отечест­венной истории, ученый делает из нее логический вывод: «Идя дальше по пути Соловьева, мы можем теперь на осно­вании новых исследований о петровской реформе устано­вить, что и европеизация, так же, как и норманны и монголы, не составляет основного явления нашего исторического раз­вития». По мнению Павлова-Сильванского, петровская ре­форма не перестроила старое здание, а дала ему новый фасад, поэтому историю России никак нельзя делить на две эпохи: допетровскую и петровскую, как это делали прежде. Время Петра I есть только один из этапов развития государства но­вого времени, которое в основных своих устоях сложилось у нас в XVI в. и просуществовало до середины XIX в. Историк тесно связывает в один период XVII—XVIII вв. и часть XIX в.

Павлов-Сильванский анализирует реформы Петра I и реформы 1861 г. и считает, что нельзя их сравнивать. Преоб­разования Петра Великого не привели к радикальным изме­нениям в социальном строе России, напротив, способствова­ли усилению крепостничества, в то время как реформа 1861 г. знаменовала собой победу капитализма в стране.

Н. П. Павлов-Сильванский не согласен с П. Н. Милюко­вым в вопросе о петровских преобразованиях. В противовес Милюкову он делает следующие выводы: 1) реформы отвеча­ли требованиям времени; 2) не признавая в реформах корен­ную ломку, следует видеть в них большое значение в общем развитии России, которая была возведена в ранг европейских государств; 3) необходимо выделить положительное значение и личности Петра I.

История русского освободительного движения также нашла отражение в трудах историка.

Заслугой Павлова-Сильванского является то, что он впервые подготовил и опубликовал полностью произведение А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», следственные дела о декабристах. Именно Павлов-Сильванс-кий назвал А. Н. Радищева первым русским революционе­ром. В основном ученый верно оценил историческое значение и направленность труда Радищева, который выражал протест против самодержавия и крепостничества, но все же умалил оригинальность работы заявлением, что «Путешествие...» было отражением идей французских просветителей.

Павловым-Сильванским написан ряд изысканий о де­кабристах, особенно историк интересовался историей Южно­го общества и его руководителем П. Пестелем, которому по­святил специальную публикацию «Политическая программа Пестеля». Оценка движения декабристов носит противоречи­вый характер. С одной стороны, Павлов-Сильванский, вслед за А. И. Герценом, называет декабристов революционерами, отмечает мужество и самоотверженность наиболее выдаю­щихся деятелей, особенно П. Пестеля, в то же время историк преувеличивает влияние на декабристов французской просве­тительской литературы, недооценивает национальные осно­вы движения декабристов.

Внимание ученого привлекла деятельность революцио­неров-демократов А. И. Герцена и В. Г. Белинского. В статье «Герцен — изгнанник» Павлов-Сильванский довольно объ­ективно показывает воззрения революционера-демократа: вера в общину, в возможность миновать капитализм в Рос­сии. Историк считает Герцена великим трибуном свободы. В незавершенной статье о В. Г. Белинском Павлов-Сильванс­кий называет его «святым» в противовес консервативному публицисту Суворину.

Кроме разработки крупных исторических проблем, уче­ный опубликовал ряд публицистических статей, в которых дал оценку современных ему событий. Являясь свидетелем «кровавого воскресенья» 9 января 1905 г., он в статье «Что они делают, что они делают?» осуждает расстрел мирной де­монстрации в Петербурге. В газете «Наша жизнь» Павлов-Сильванский сделал публикации по вопросам внешней поли­тики России начала XX в.: «За кулисами внешней политики», «Оскорбленный патриотизм». В них автор оценивает русско-японскую войну 1904 г. как захватническую с обеих сторон, в отличие от других буржуазных историков и политиков. По­сле событий 1905 г., когда происходит «полевение» взглядов Павлова-Сильванского, историк начинает интересоваться деятельностью левых партий в России. Сохранились черно статей о партиях социалистов-революционеров и социал-демократов.

4. «Легальный марксизм» в русской историографии (П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский)

Особое ответвление буржуазной историографии — это работы «легальных марксистов» (Н. А. Бердяев, С. Н. Булга­ков. П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский и др.). Это на­правление еще в 90-х годах XIX в. было определено как от­ражение марксизма в буржуазной литературе. В. И. Ленин не раз отмечал быстрый разрыв его вождей с марксизмом, стре­мительную эволюцию вправо к либерализму. Н. А. Бердяев стал сторонником «Христианского экзистенциализма», в его изысканиях царили пессимизм, выводы о «конце истории». С. Н. Булгаков, еще в 90-х годах признававший в письмах Г. В. Плеханову слабость и ограниченность нападок Э. Бернштеина на материалистическое понимание истории, уже через несколь­ко лет сделался защитником идеализма.

«Легальные марксисты» брали от марксизма положение о неизбежности и прогрессивности капитализма в России. Но если для марксистов капитализм был этапом в историческом развитии, то для «легальных марксистов» он являлся конеч­ной целью. Однако и в вопросе о развитии капитализма эти историки только прикрывались марксистскими фразами, а, в сущности, стояли на позициях экономического материализма и позитивизма, а не марксизма. Признавая принцип истори­ческой обусловленности только в отношении экономическо­го строя, «легальные марксисты» считали, что общественные и политические отношения развивались сами по себе, незави­симо от экономических отношений. Исключая вопрос о борьбе с настоящими противоречиями, «легальные марксис­ты» лишали марксизм действенного начала. Их политика строилась на соглашении с самодержавием на почве буржу­азных реформ.

В исторической науке «легальные марксисты» выделяли две проблемы: 1) экономическое развитие (капитализм); 2) государственный строй. Однако обе проблемы были ото­рваны одна от другой. Главная цель, которая ставилась «легальными марксистами» — упрочение капиталистических порядков, а не преодоление их. П. Б. Струве призывал признать российскую некультурность и пойти на выучку к за­падному капитализму.

Из всех «легальных марксистов» крупнейшими исследо­вателями истории России были П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановский.

П. Б. Струве (1870 — 1944 ). Русский экономист, философ, историк, публицист. Теоретик «легального марксизма», один из лидеров кадетской партии. Он редактировал журнал «Освобождение», «Русскую мысль», был участником сборни­ка «Вехи» (1909).

II. Б. Струве прошел путь от формальной принадлежности к социал-демократии (90-е годы) до самого крайнего национализма (1905 г.), до белой эмиграции после окончания гражданской войны.

П. Б. Струве брал «экономическое вне социального», считая определяющим в историческом развитии не производ­ственные отношения, а обмен. Он снимал внутренний анта­гонизм капиталистического строя, отвергал его основные классовые противоречия. Историк игнорировал классовую борьбу и социальную характеристику общественного строя. В работах Струве разрывается связь между экономической структурой общества и государством, которое рассматрива­лось им как организация порядка. Все вопросы государства, по его мнению, необходимо решать не путем революции, а через мирные преобразования. Эти положения изложены в книге «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1894), которая положила начало нападкам на марксизм.

В 1899 г. П. Б. Струве выступил с работой «К вопросу о рынках при капиталистическом производстве», в которой показал свои методологические позиции. Он выступил с принципом противопоставления «экономических» и «социо­логических» категорий, пытался подчинить марксизм нео­кантианству.

В 1913 г. П. Б. Струве опубликовал капитальный труд «Крепостное хозяйство. Исследования по экономической ис­тории России XVIII и XIX вв.». Здесь он формулирует тео­рию врастания «крепостного хозяйства в капитализм». Автор выдвинул идею о феодальном хозяйстве как носителе торго­вого капитала и первоначального накопления. Крепостное хозяйство историк считал не тормозом, а двигателем эконо­мического прогресса. Противоречие крепостной системы, по его убеждению, носит не классовый, а экономический характер, как противоречие между помещичьим и крестьянским хозяйством. При этом прогрессивная роль, по мнению Струве принадлежит не крестьянскому, а помещичьему хозяйству. Натуральное хозяйство автор видит только в крестьянстве, поэтому освобождение крестьян в 1861 г. считает преждевре­менным. По мнению Струве, крупное поместное хозяйство представляло более стройную систему, оно выступало в каче­стве регулятора сельскохозяйственного рынка. До тех пор пока не будет развит сельскохозяйственный рынок, отмена крепостного права поспешна. Если Россия и была спасена от «натуральной» реакции, то из-за железнодорожного строи­тельства. Реформу 1861 г. П. Б. Струве рассматривает как акт государственной политики. Государство выступает у него в качестве творца истории. Исследователь тем самым все более смыкается с государственной школой.

В политической истории России Струве пытался пред­ставить А. И. Герцена и все освободительное движение в удобном для либерализма виде. Историк упрощенно понимал историю народовольчества, идеализировал в духе славяно­фильства историю земских соборов, чем вызвал возражения даже П. Н. Милюкова на страницах струвистского журнала «Освобождение».

Немало исторических сочинений принадлежит перу «легального марксиста» М. И. Туган-Барановского (1865 — 1919). Его защита прогрессивности капитализма была под­вергнута критике со стороны ссыльных марксистов в Сиби­ри. В годы гражданской войны Туган-Барановский являлся министром финансов Центральной рады. Широкую извест­ность получили книги историка о кризисах и развитии фаб­рики, особенно «Русская фабрика в прошлом и настоящем» (1898). Он проводил ревизию марксизма в рамках экономиче­ской истории русского капитализма.

Как и все «легальные марксисты», М. И. Туган-Барановский шел по линии противопоставления экономических и социальных категорий. «Экономизм» исследователь брал в основу своих исторических построений. Марксову анализу последовательной смены мануфактуры фабрикой он проти­вопоставлял доморощенное и ненаучное понимание стадий развития капитализма. Причины отсталости России автор «Русской фабрики» видел в русской некультурности, проти­воречия крепостной эпохи рассматривал как разногласия между верхушечными классами в борьбе за экономическое господство. Исторические труды М. И. Туган-Барановского изобилуют фактическими ошибками. Он создал противоре­чившую действительности теорию распада «фабрики» на кустарные избы в 40-х гг. XIX в., «победы» мелкого кустар­ного производства над фабрикой, мануфактуру XVIII в. смешивал с фабрикой, на ошибочность чего указывал В. И. Ленин в труде «Развитие капитализма в России».

М. И. Туган-Барановский осветил историю русской фаб­рики с периода правления Петра I. Историк считал, что уже при нем возникли капиталистические предприятия, поэтому главная цель борьбы рабочих — освобождение от крепост­нической зависимости, от земли.

Кризисы при капитализме Туган-Барановский рассмат­ривал не как продукт анархии капиталистического производ­ства, а как результат экономического прогресса. Кризис за­ключался во временном превышении предложения над спросом, и каждый раз разрешался расширением рынка. Расшире­ние же рынка совершается автоматически самим ростом ка­питализма. Таким образом, противоречия капитализма, по мнению Туган-Барановского, были экономическими, а не социальными, поэтому решение их следует искать не в клас­совой борьбе, а в экономическом развитии. Историк не по­нимал проблемы генезиса русского капитализма, не уяснил его предыстории и истории. К положительным сторонам его работы «Русская фабрика» следует отнести богатый фактиче­ский материал о развитии промышленности в России в XVIII—XIX вв.

Классовую борьбу всех времен М. И. Туган-Барановский называет «смутой», противопоставляя ей организующую роль государства. Он против революции как анархии. Автор одобряет реформу 1861 г. и манифест 17 октября 1905 г., ко­торые ведут к победе капитализма.

Дата добавления: 2014-01-03