Человек и власть 9 страница

¹ Конституции и конституционные акты Союза ССР (1922-1936). М., 1940. С. 141-142.

Под действие закона попадали хищения заводского, фабричного, совхозного имущества, а также из государственных торговых точек, колхозов, кооперативов, грузов железнодорожного, водного транс­порта. В разделе «Категория расхитителей и мера социальной защи­

ты, которую необходимо к ним применить», состоявшем из семи пун­ктов, высшая мера наказания предусматривалась в каждом пункте.

По делам о хищениях судебно-следственные органы обязыва­лись заканчивать расследования и выносить приговоры не доль­ше чем в 15-дневный срок с момента раскрытия преступления и возникновения дела, как исключение, только в отношении дел, по которым проходило большое количество обвинявшихся, такие сроки могли увеличиваться до 30 дней¹.

По неполным данным только в России во время голода 1932-1933 гг. действию закона подверглось более 200 тысяч человек. Сведения по СССР в процентах представлены в таблице 3.

Таблица 3

Применение закона от 7 августа 1932 г. (за период с августа 1932 по март 1935 гг., в %f

Годы	ВМН (расстрел)	10 лет лишения свободы	Прочие меры
С 7.VIII.-1932 по 1.1.1933 г.	3,5	60,3	36,2
1933 (I квартал)	5,4	84,5	10,1
1934 (I кв.)	1,6	76,1	22,3
Кроме того, в отношении классово-враждебных и деклассированных эле­ментов	2,6	84,2	13,2
1935 (1 кв.)	2,3	77,3	20,4
Кроме того, в отношении классово-враждебных и деклассированных эле­ментов	7,4	78,1	14,5

¹ Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. С. 321-324. ² ГАРФ. Ф. 1235 с ч. Оп. 66а. Д. 146. Л. 45-46.

Данные таблицы свидетельствуют о том, что действие закона от 7 августа 1932 г. достигло максимума именно в разгар массово­го голода, т.е. в I квартале 1933 г. В начале 1934 г. голод пошел на убыль, поэтому репрессии государства повернулись против клас­сово-враждебных и деклассированных элементов: кулаков, «со­

циально-чуждых» специалистов, троцкистов, «правых» и проч. В 1935 г. поиск врагов и расправа с ними по закону от 7 августа 1932 г. усилились, что подтверждается ростом «расстрельных» приговоров. Параллельно возрастало количество арестов и при­говоров по 116 и 162 статьям уголовного кодекса (хищение в не­значительных размерах). Наказаниям за мелкие хищения зерна, овощей, дров и проч. подвергались дети до 12 лет¹.

Осенью 1932 г. голод охватывал не только сельскую местность, но и города. Москва была наполнена нищими. На вокзалах толпы крестьян в лаптях и рваных армяках. Женщины и дети метались в поисках хлеба, но хлеб — только по карточкам. Рабочие получали по два фунта только на трудоспособного, а семья была полуголод­ная. Мысли и разговоры — только об одном, о картошке, огурцах и капусте. В Москве картофель стоил 50 коп. за штуку. Во всем Союзе не было таких мест, где бы ржаная мука продавалась дешев­ле 50 руб. за пуд².

В феврале 1933 г. голод усилился. В Пензе голодание городских жителей достигало уровня февраля голодного 1922 г. В магазинах города по 10 дней не продавали хлеба по карточкам, и в дальней­шем не возмещали его гражданам. На колхозных рынках после постановления правительства о свободной продаже хлеба цена за 1 пуд муки возросла с 50 до 150 руб. Городские власти мало уделяли внимания вопросам обеспечения граждан продовольствием. Судя по сообщениям с мест, люди знали, что власти располагали запаса­ми продовольствия, но не помогали голодавшим. Местные власти получали предупреждения о том, что если они своевременно не примут мер по улучшению снабжения, то в Пензе может произой­ти народное восстание⁸.

Рабочий Московского завода «АМО» имени Сталина И.Коно­патчиков во время отпуска побывал в Новороссийске. То, что он там увидел, он описал в письме на имя Молотова: «В городе, если можно так выразиться, полнейший голод, напоминает 1922 г., ког­да мы переживали разруху после войны. Никак не мыслимо видеть такое явление в период расцвета и роста.

¹ Там же. Л. 90. ² Там же. Ф. 5446. Оп. 89. Д. 21. Л. 103. 'Там же. Л. 186-187.

Я наблюдал такой случай. В порту на иностранном пароходе проходила погрузка макухи (жмыха)... Когда вскрыли амбары, то рабочие кинулись ее есть. В это время с парохода стали их фото­графировать, дескать, в Советском Союзе голод.

Если писать обо всех безобразиях, то вам надоест читать. Я как комсомолец и гражданин считаю, что такое явление в корне недо­пустимо, что тут есть вредительство...

Думаю, что рабочее правительство не допустит вымирания жи­телей до 100 человек в день»¹. Заведующий секретариатом предсе­дателя СНК СССР направил копию письма рабочего-комсомольца в ОГПУ.

Массовый голод достиг наивысшей степени интенсивнос­ти с конца 1932-го по июнь 1933 г. (включительно). Он охваты­вал густонаселенные территории Центрального Черноземья (Воронежскую, Курскую и Орловскую области), Средней и Нижней Волги, Северного Кавказа (Ростовскую обл., Кубань и Ставрополье), Юг Украины, Юг Урала, Северный Казахстан и Западную Сибирь. Всего голодало более 30% населения СССР².

Голод 1932-1933 гг. отличался от предыдущего голода 1921-1922 гг. тем, что от него больше всего пострадали жители дерев­ни. Судя по данным переписи населения СССР 1937 г., вследс­твие раскулачивания, коллективизации и вызванного ими го­лода произошло сокращение населения Саратовской, Курской, Калининской, Куйбышевской, Киевской, Харьковской, Одесской областей, Казахской АССР, Республики немцев Поволжья³.

Голод подстегнул миграцию крестьян из колхозной деревни в города. В 1930-е гг. наблюдался необычайно высокий рост го­родского населения за счет сельского. Превышение численнос­ти сельского населения над городским в целом по СССР сильно снизилось. Тенденция к сокращению численности жителей села была особенно заметна по территории РСФСР. Переселение се­мей наблюдалось в основном из сельских восточно-европейских регионов на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток, где в это время набирало темпы промышленное строительство.

¹ Там же. Д. 22. Л. 46. ² Эта цифра основана на данных, приведенных Е.А.Осокиной в книге «Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928-1935 гг.» (М., 1993. С. 60); расчетахН.А.Ивницкого, см. его: «Голод 19.32-1933 гг.» (М., 1995. С. 64); «Судьбы российского крестьянства» (М., 1996); подсчетах В.А.Исупова, приведенных в его монографии «Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: историко-де-мографические очерки» (Новосибирск, 2000. С. 93) и др. ³ Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги. М.,1991. С. 26-28.

В те же годы городское население Московской и Ленинградской областей возросло за счет мигрантов почти в 2 раза, и, соответс­

твенно, в 2-3 раза превысило сельское. Подобное происходило и в Свердловской области, где горожан стало намного больше, чем сельских жителей. По сравнению с 1920-ми гг. было значитель­ное преобладание горожан над сельчанами в Новосибирской, Горьковской, Ростовской. Молотовской, Челябинской областях, а также в Приморском и Хабаровском краях¹.

Целые области СССР в короткий срок были превращены в го­родские и промышленные, а сельское хозяйство — сокращено до минимума. Эти многомиллионные мегаполисы становились пот­ребителями продовольствия, поставляемого из других сельскохо­зяйственных регионов страны.

Таким образом, голод — это не только полное отрицание чело­веческих прав, включая право на жизнь, но самый изощренный способ физического и морального унижения, порабощения лю­дей куском хлеба.

Голод 1932-1933 гг., державший в смертельных тисках поч­ти половину населения СССР, являлся государственной тайной. Ранней весной 1933 г., когда голод обострился до крайней степе­ни, районы вокруг Москвы были оцеплены контрольными поста­ми частей ОГПУ, милиции и Красной Армии. Беженцы из голод­ных районов Юга России и Украины, Поволжья, Южного Урала, Северного Казахстана и Западной Сибири не должны были про­никать в Москву.

¹ ЦСУ Госплана СССР. Численность населения СССР на 17 января 1939 г. по районам, районным центрам, городам, рабочим поселкам и крупным сельским населенным пунктам. По данным Всесоюзной переписи населе­ния 1939 г. М., 1941. С. 6-10.

1 мая 1933 г. на Красной площади в Москве как обычно про­ходила праздничная демонстрация трудящихся. На следующий день в Кремле состоялась встреча руководства страны с передо­виками производства, прибывшими со всех концов для участия в первомайском празднике. Во время застолья гости стали апло­дировать и просить Сталина выступить. Он долго не соглашался, затем поднялся с места и сказал, что его заставляют произнести речь. Для того чтобы его было видно всем, он медленно поднял­ся на стул и сказал о том, что русская нация — самая талантливая в мире. В России впервые в истории произошла пролетарская революция. Ее возглавил Ленин — лучший сын России, основа­тель СССР — первого в мире социалистического государства. Для победы мировой пролетарской революции необходимо это государство сделать мощным и сильным, Красную Армию обес­

печить новейшей авиацией, танками, подводными лодками и ко­раблями.

Далее Сталин говорил о значении индустриализации, кол­лективизации сельского хозяйства и создании колхозного строя, призванного приблизить крестьянство к пролетариату. Из его слов можно было понять, что коллективные хозяйства в деревне должны были повлиять на крестьянский менталитет и способствовать изменению национального характера крестьян. В заключение Сталин сказал: «...Как его перевоспитать и сде­лать из него человека? Как добиться того, чтобы он свои лич­ные интересы не противопоставлял интересам государства, а сливал с интересами государства. Сказать, что мы можем этого добиться путем одного убеждения, — это чепуха. Убеждение — очень большое дело, массовая агитация, массовая пропаганда — все это очень хорошо, но этого мало. Тут необходим целый ряд средств экономического, организационного характера. Все эти разнообразные средства, от метода убеждения до метода эконо­мического воздействия на мужика, плюс репрессии — все надо сочетать»¹.

Несмотря на массовый голод в стране, правительство продол­жало продавать своим гражданам продукты питания за иностран­ную валюту и золото через так называемые торгсины — магазины для торговли с иностранцами. Любой человек мог принести туда валюту, золотое кольцо, серьги, монеты. Там вещь оценивалась в рублях, и на определенную сумму выдавался нужный товар. Голодные люди несли все, что у них было.

Всесоюзное объединение «Торгсин» было образовано в начале 1931 г. За один год из небольшой организации с 5-7 филиалами в некоторых портах Союза оно превратилось в мощное предпри­ятие, имевшее свыше 50 отделений, расположенных во всех круп­ных пунктах страны. В самом начале 1932 г. «Торгсин» получил разрешение на торговлю в обмен на ломзолото и золотые моне­ты. В Москве в приемном пункте объединения на Тверской улице, №20 наблюдались большие очереди, в Ленинграде — тысячные толпы².

¹ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1117. Л. 1. Речи и беседы И.В.Сталина за 1933 г., не вошедшие в Собрание его сочинений. Конспективная запись речи Сталина 2.V.3.3 г. в Кремле. - ГАРФ. Ф. 8341. On. 1. Д. 2113. Л. 1-1об.

План, намеченный СНК СССР по скупке золота «Торгсином», со­ставлял более 10,7 т, что в б раз больше плана 1931 г. По установке, данной правительством, Всесоюзное объединение должно было

создать торговые точки во всех более-менее значительных по чис­ленности населения городах. Кроме того, был введен новый вид операций по приему от граждан бриллиантов, ценных золотых из­делий, картин и разного антиквариата. В свою очередь «Торгсин» требовал от государства поставок в свои магазины отличных экс­портных товаров: продовольствия и предметов широкого потреб­ления¹.

Обратимся к динамике роста государственных доходов. В 1931 г. через это объединение государство получило 6 млн руб., в 1932 г. — 49,2 млн, в 1933 г. — 106, 3 млн руб. (по другим данным: в 1931г.— б млн 962 тыс. руб., в 1932г.— 49 млн 292 тыс. руб., в 1933 г. - 105 млн 359 тыс. руб.)²

В те же голодные годы, по директиве Политбюро ЦК ВКП(б), ОГПУ, которое и раньше занималось конфискацией ценностей у граждан, было обязано усилить работу по изъятию валюты, золо­та и драгоценностей у советских граждан³.

Под предлогом борьбы со спекуляцией валютой и золотом че­кисты, по наводке осведомителей и своих агентов, производили обыски на квартирах граждан и изымали найденные драгоцен­ности. Судя по жалобам, обыскам и изъятию ценностей подвер­гались не только бывшие нэпманы и так называемые «лишенцы», но рабочие и служащие, попадавшие под подозрение. Людям, подвергавшимся обыску, предъявлялось ни на чем не основанное обвинение в том, что они занимались спекуляцией. Их подверга­ли аресту и направляли в дома заключения, где держали по 10-20 и более суток. На допросах в ОГПУ от них требовали заявить о добровольной сдаче валюты и драгоценностей государству. Под страхом дальнейшего содержания в тюрьме, граждане вынужде­ны были подписывать такие заявления.

Обыватели называли эти акции ОГПУ новым видом раскулачи­вания. При этом власть никому и никогда не запрещала покупать и держать у себя дома золотые вещи. В Москве работали ювелирные магазины, открыто продававшие советским гражданам золотые украшения. По мнению пострадавших, власти в центре и на мес­тах допускали левацкие перегибы.

¹ Там же. Л. 3. ² Голод 1932-1933 годов на Украине: причины и последствия. Киев, 2003. С. 462. (Наукр. яз.). ³ Осетина Е.А. Советская жизнь: обыденность испытания (на примере истории Торгсина и ОГПУ) // Отечественная история. 2004. № 2. С. 114-116.

Мало того, работники ОГПУ путем угроз и обмана присваи­

вали себе изъятые у населения золотые вещи. Вот что сообщил в письме на имя председателя СНК СССР Молотова 70-летний Н.Н.Поливин: «Покойный декан по кафедре хорового пения Московской консерватории Ал.Д.Кастальский в 1903 г. за мои ус­пехи в пении в течение 35 лет выхлопотал и лично преподнес мне крытые золотом часы с двуглавым орлом на крышке, оцененные в 500 руб. золотом. Эти часы с гравировкой «За успехи в пении» всю жизнь служили мне золотым дипломом для получения должности регента хора.

Начальнику Раненбургского отделения ОГПУ тов. Козыреву очень понравились эти часы. 20 декабря 1932 г., чтобы завладеть ими, он посадил меня в тюрьму, мотивируя, что на часах изоб­ражен царский орел. Под страхом ссылки на 10 лет в Соловки и расстрела, он приказал мне под его диктовку написать, что часы я добровольно подарил тов. Козыреву. Оставил часы у себя, а меня выпустил из тюрьмы. Дал 100 руб., угостил обедом и вручил мне медные часы своего сына.

Ваш секретариат предложил мне обратиться к прокурору по делам ОГПУ в Верховном суде (Спиридоновка, 30). Я обращался в феврале и в конце марта с.г., но никто не ответил»¹.

3 июня 1933 г. из секретариата СНК СССР письмо Поливина было направлено в ОГПУ Ягоде на рассмотрение².

¹ ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 89. Д. 22. Л. 58. - Там же. Л. 59. ³ Там же. Д. 23. Л. 288-289.

Во время голода у граждан отбиралась иностранная валюта, полученная по почтовым переводам. Жительница дер. Журбино Селецковского сельсовета Костюковичского района Белоруссии Н.Л.Трофимова получила от мужа из Северо-Американских Соединенных Штатов 707 долларов. Через некоторое время к ней пришел уполномоченный ОГПУ и забрал у нее эти деньги, сказав, что заменит ей валюту на советские деньги, но не сдержал своего обещания. Трофимова обратилась с жалобой к Молотову. После ряда запросов из Москвы к прокурору Белоруссии местные власти ответили, что конфискованная валюта была передана на таможню как контрабанда. На запрос из секретариата Молотова в ОГПУ в Москве был получен ответ от помощника начальника экономического управления ОГПУ Фельдмана. В нем говорилось, что Трофимова занималась скупкой американских долларов, золо­тых рублей, поэтому деньги у нее были конфискованы правильно и возврату не подлежат'.

¹ Там же. Ф. 1235. Оп. 66а. Д. 99. Л. 1-4.

Таким же образом в трудные 1931-1934 гг. по приказу сверху при обысках изымали у людей золотые монеты, кресты, серьги и кольца. Посыпались жалобы возмущенных граждан в ЦИК СССР, но из ОГПУ отвечали, что это делалось на основании постановле­ния Совета труда и обороны, в котором хранение золота в 50-ки­лометровой пограничной полосе приравнивалось к контрабанде. При этом добавлялось, что жалобщики настроены антисоветски, поэтому ходатайства о возвращении золотых вещей не прини­мались. Золотые вещи, правда, изымались по всей территории страны далеко от государственной границы. После того как зо­лото изъяли, начали отбирать у людей серебро, ценные вещи и даже облигации. Экспроприация коснулась иностранных специ­алистов, приехавших в СССР по приглашению советского прави­тельства на строительство заводов «Севкабель», «Электросила», «Ижорский», «Красный Октябрь» и др. 28 сентября 1932 г. они жаловались М.И. Калинину на изъятие у них золота и валюты¹.

Часть вторая

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕРРОР В СССР 1936-1939 ГГ.

Глава первая

сталинская конституция 1936 Г. и выборы в верховный совет СССР в 1937 Г.

1. Подготовка и принятие нового текста Конституции СССР

Политический режим, созданный И.Сталиным и его окружени­ем в 1930-е гг., противопоставил себя народам советской стра­ны, постоянно находясь в состоянии конфронтации со своими гражданами. Обострение противостояния власти и народа, вы­лившееся в войну с крестьянством в начале 1930-х гг., переросло в открытое избиение всех слоев населения с целью нагнетания страха и покорности. «Обнаженный меч» сталинского терро­ра — НКВД, направляемый директивами Политбюро ЦК и мощ­ной политической пропагандой, рубил без разбора. От него больше всего пострадали рядовые граждане, далекие от власти и политики. Даже те, кто уцелели, приспособились к режиму и не были репрессированы, жили и работали под постоянной уг­розой ареста, неосознанно сохранили этот страх и передали его своим детям. Некоторые из таких людей до сих пор считают, что власть действовала правильно, оправдывают сталинскую поли­тику физической расправы с инакомыслящими гражданами в 1937-1938 гг.

Видимость демократизации советского государства нужна была для привлечения экономической помощи со стороны наиболее раз­витых капиталистических стран. Государственная экономика СССР, особенно ее военно-промышленный сектор, постоянно нуждалась в кредитах из США, Англии, Германии и других стран. Громкая полити­ческая пропаганда по поводу написания, обсуждения и принятия но­вой конституции была больше рассчитана на зарубежных читателей, чем на граждан СССР. Поскольку масштабы политического террора тщательно скрывались, то двойная политическая игра оказывала нужное влияние на развитие выгодных международных отношений советского правительства в 1930-е годы. Сталину верили зарубежные кредиторы, с которыми он всегда расплачивался в назначенный срок золотом, алмазами и валютой.

На подъеме новой волны политических репрессий сталинс­кое руководство готовило новый текст конституции, которая, по его мнению, должна была отразить «последние достижения» строительства социализма в СССР. 11 июня 1936 г. Президиум Центрального исполнительного комитета СССР заслушал доклад председателя конституционной комиссии Сталина о проекте Конституции СССР. В последовавшем постановлении Президиум ЦИК СССР одобрил проект и принял решение созвать 25 ноября 1936 г. Всероссийский съезд советов, а проект Конституции СССР опубликовать для всенародного обсуждения. 5 декабря 1936 г. Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов СССР утвердил текст Конституции (Основного закона) СССР.

В I главе Конституции «Общественное устройство» было за­явлено, что СССР — социалистическое государство рабочих и крестьян, где власть принадлежит трудящимся города и дерев­ни в лице советов. Статья 30 провозгласила высшим органом государственной власти СССР Верховный совет СССР, хотя фактически роль данного органа с начала 1930-х годов заметно ослабла. Президиум Верховного совета СССР, возглавляемый М.И.Калининым, все больше выступал в роли бюро по приему заявлений и жалоб жителей деревни и города. Советы депутатов трудящихся на местах были проводниками политики партии. Статьи 64 и 65 главы V определяли, что высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти являлся Совет народных комиссаров СССР, который ответственен и по­дотчетен перед Верховным советом СССР, а в период между сес­сиями — перед Президиумом Верховного Совета СССР¹. Такого подчинения не было. Председатель Президиума Верховного со­вета СССР подписывал постановления и распоряжения, подго­товленные в ЦК ВКП(б).

¹ Конституции и Конституционные акты Союза ССР (1922-1936). М., 1940. С. 179, 182, 184.

В отличие от Конституции РСФСР 1918 г., опиравшейся на революционную законность, и конституции СССР от 1924 г., Конституция СССР 1936 г. делала упор на социалистическую де­мократию. Она отменила ряд имевшихся прежде несправедливых и необоснованных ограничений, когда, например, рабочие при реализации избирательного права имели большие преимущества перед крестьянами. В деревне во время насильственной коллек­тивизации значительная часть политически сознательного крес­тьянства была уничтожена или выслана в необжитые районы с

лишением избирательных прав. Крестьяне, вступившие в колхо­зы, были запуганы террором, боялись выдвигать политические и социально-экономические требования. Расстановка сил по соци­ально-классовому принципу сильно изменилась. Об этом хорошо знали руководители партии и правительства, поэтому новая конс­титуция уже не нуждалась в прежних классовых ограничениях для деревни. Крестьянства как политической силы больше не сущес­твовало, а колхозы представляли собой разновидность государс­твенного советского предприятия.

Многие поверили, что новая Конституция остановит преследова­ния по политическимстатьям. В информационный отдел Верховного совета СССР и ЦК ВКП(б) от граждан поступали письма с предло­жениями по проекту Основного закона. По поручению Совнаркома была создана специальная группа правоведов для изучения текстов конституций США, Швеции и Финляндии, с целью возможного ис­пользования опыта, было изучено Положение о Государственной думе царской России. Советские специалисты подвергли резкой критике основные положения буржуазных конституций, а их опыт сочли совершенно неприемлемым для Страны Советов.

¹ Конституции и Конституционные акты РСФСР (1918-1937). М., 1940. С. 22-24, 162-163. ² Конституции и Конституционные акты Союза ССР (1922-1936). С. 188.

По содержанию сталинская Конституция 1936 г. была освобож­дена от революционного романтизма предыдущих Конституций. По сравнению с Конституцией 1918 г., в новой Конституции уже не было обманчивой анархической идеи об отмирании государс­твенной власти, полного устранения деления общества на классы, передачи земли трудящимся без всякого выкупа¹. Тексты (точнее, подтексты) советских конституций провозглашали торжество власти над трудящимся человеком. Конституция СССР 1936 г. закрепила незыблемость государственной власти в лице больше­вистской партии. Советы выполняли роль придатка политичес­кой системы. В ней права и обязанности граждан, по сравнению с текстом Конституции 1918 г., были передвинуты на сто пунк­тов назад². Здесь же, в главе об основных правах и обязанностях граждан, было сказано, что «...наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса и других слоев трудящихся объединяются во Всесоюзную коммунистическую партию больше­виков, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя и представля­ющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как обще­

ственных, так и государственных»¹. Конституция 1936 г. не оста­вила в стороне и вопрос о неприкосновенности личности и о том, что «никто не может быть подвергнут аресту иначе как по поста­новлению суда или с санкции прокурора», а «неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняется законом»².

По содержанию текст Конституции 1936 г. создавал видимость советской демократии, но по претворению в жизнь имел ярко вы­раженный античеловеческий характер.

В главе IX (статья 111) было записано, что разбирательство дел во всех судах открытое, с обеспечением обвиняемому права на за­щиту. Статья 112 определяла независимость судей, подчинявших­ся только закону³. Все это не соответствовало действительности, поскольку широко применялась практика внесудебных решений троек НКВД за «преступления», приравненные к государствен­ным. На основании постановления Центрального исполнитель­ного комитета и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране иму­щества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) собственности», ставшего Законом, арестам подвергались взрослые и дети, лише­ние свободы для которых, в качестве меры наказания, определяли не судебные структуры, а сотрудники спецслужб. Кроме того, этот закон предусматривал не только лишение свободы, но и изъятие имущества осужденных вне зависимости от меры наказания⁴.

¹ Там же. ² Там же. "Там же. С. 187. ⁴ ЦАФСБ. Ф. 100. On. 1. Д. 1. Л. 133. ⁵ Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1934. № 160. 11 июля.

Постановление Центрального исполнительного комитета СССР от 10 июля 1934 г. об образовании Народного комиссари­ата внутренних дел с включением в его состав Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) имело це­лью усилить роль спецслужб для разоблачений врагов партии и Советской власти. Главное управление государственной безо­пасности (новое название ОГПУ в системе НКВД) получало пра­во направлять политические дела (измена Родине, шпионаж и проч.) в военную коллегию Верховного суда СССР или в военные трибуналы. На основании данного постановления при народном комиссаре внутренних дел СССР было организовано Особое со­вещание, которому предоставлялось право применять в адми­нистративном порядке высылку, ссылку и заключение граждан в исправительно-трудовые лагеря'.

Убийство С.М.Кирова послужило поводом для усиления реп­рессивной политики. Постановлением Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г., продиктованным Сталиным, срок следствия был установлен до 10 суток, с вручением обвинительного заключения за сутки до суда. В процессе следствия и суда не предусматривалось участие прокурора и адвоката, отменялось кассационное обжало­вание приговора и просьба о помиловании. Как и в революцион­ное время, вновь вводилась практика внесудебного рассмотрения дел, а в случае большого их потока приговоры и расстрелы произ­водились по спискам. 30 марта 1935 г. был принят закон об ответс­твенности членов семей изменников Родины (ЧСИР). Если жена, дочь, сын не отказывались от своего мужа или отца, они подверга­лись заключению на 8 лет или направлялись в ссылку.

Сталинское руководство включило в статью 137 главы XI Конс-
титуции 1936 г. краткую, но четкую запись: «...Измена родине:
нарушение присяги, переход на сторону врага, нанесение ущер-
ба военной мощи государства, шпионаж — караются по всей стро-
гости закона, как самое тяжкое злодеяние»¹. Эта запись перечер-
кивала неприкосновенность личности и жилища граждан, тайну
переписки и все другие права. Она позволяла органам госбезопас-
ности действовать по своему усмотрению: вести слежку, аресто-
вывать по любому доносу, применять недозволенные методы во
время следствия, чтобы добиться признания в несодеянном пре-
ступлении. Новая Конституция не отменяла законы, принятые до
* декабря 1936 г., поэтому обвиняемых по доносам судили по закону

от 1 декабря 1934 г. — без прокурора, адвоката и без права обжа­лования приговора. Практически Конституция СССР 1936 г. поз­воляла властям расправляться с любым человеком, попавшим под подозрение.

Содержание Конституции 1936 г. и последующие законы деформировались секретными инструкциями правительс­тва. По многочисленным просьбам граждан, направляемым в Верховный суд, Наркомат юстиции и Прокуратуру СССР, обсуж­дался вопрос о смягчении действия закона от 7 августа 1932 г. в части условно-досрочного освобождения. 14 февраля 1939 г. пред­седатель Верховного суда СССР И.Т.Голяков убеждал председа­теля CIIK СССР В.М.Молотова, что при разрешении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденных по закону о 7 ав­густа 1932 г. необходимо проявлять особую политическую бди-

Дата добавления: 2015-07-13