Общая характеристика, виды речи 2 страница

Другие центры речи. В височно-затылочной области расположено поле 37, в котором имеется шесть подполей. В правом полушарии эта область выполняет функ­цию узнавания целого предмета, а в левом полушарии она осуществляет выделение основных признаков, название предметов. При повреждении поля 37 наблюдается амнестическая афазия, т.е. нарушение способности назы­вать предметы при сохранении возможности их охаракте­ризовать. Такие больные заменяют названия предметов «словами-паразитами» («эта штука»), более общими поня­тиями («птица» вместо «голубь») или иносказаниями («то, чем пишут» вместо «карандаш»). Кроме того, при повреждении поля 37 наблюдается семантическая (логи­ко-грамматическая) афазия - нарушение понимания ло­гико-грамматических конструкций, отражающих простран­ственные отношения предметов. Это проявляется в нару­шении навыков чтения, письма и счета. Иногда такие рас­стройства выступают в качестве главных симптомов; в этих случаях говорят об алексии, аграфии и акалькулии. Отдельно выделяют акустическо-мнестическую афазию и оптико-мнестическую афазию.

В теменно-затылочной области (нижняя теменная долька) находится поле 39 (угловая извилина) и поле 40. В поле 39 расположен оптический центр речи, или центр письменной речи. С его участием осуществляется воспри­ятие пространства и словоформы, т.е. написанное слово. При повреждении поля 39 сохраняется зрение, но теря­ется способность читать, т.е. анализировать написанные буквы, слагать из них слова и фразы. Это называется алексией, или морфологической афазией. В поле 40 нахо­дится центр заученных движений руки. Он функциониру­ет совместно с центром письма, который находится в заднем отделе средней лобной извилины, вблизи мотор­ной зоны (поле 8). При повреждении поля 40 сохраня­ются все виды движения, но теряется способность тон­ких движений, необходимых для начертания букв, слов и других знаков, т.е. развивается аграфия. Она также мо­жет наблюдаться при поражении центра письма.

В целом, нарушения, возникающие при поражении задних отделов левого полушария и приводящие к нару­шению кодов речи (в частности, фонематического, арти­куляционного, семантического), получили общее название - парадигматические афазии.

Афазии, как и другие виды нарушения речи, в том числе позднее развитие речи, алалия (недоразвитие речи), неправильное формирование артикуляции (дизартрия), косноязычие, гнусавость (носовой оттенок голоса), тахилалия (чрезмерно быстрая речь), заикание (расстройство темпа и ритма речи как проявление логоневроза) и афония (потеря звонкости голоса) служат важнейшими сим­птомами нарушения мозговой деятельности.

Афазия как результат постепенного (например, при атеросклерозе головного мозга) или внезапного (например, при инсульте) поражения центров речи приводит к соци­альной изоляции больного. Он утрачивает способность об­щаться с окружающими, а те в свою очередь не могут по­нять, что нарушение речи связано не с изменением струк­туры его личности, а с повреждением его мозговых цент­ров речи. В связи с этим больных с афазией нередко счи­тают психически ненормальными. Это особенно характерно для сенсорной афазии, когда неспециалисту трудно уяс­нить, что явное непонимание речи в сочетании с незатор­моженным, но более или менее бессвязным спонтанным разговором не вызвано психическими нарушениями. Такие больные страдают вдвойне или даже втройне: от афазии, от ложного истолкования природы их заболевания и от отсутствия (или неверно назначенного) лечения.

Механизмы восприятия речи и механизмы ответа (модель речи Вернике-Гешвинда и ее модификации). Ос­мысление акустического речевого сигнала возможно лишь после того, как этот сигнал будет преобразован в последовательность дискретных элементов. Эта последователь­ность может быть представлена в виде цепочки символов-фонем, число которых в каждом языке очень мало (на­пример, в русском языке их 39). Преобразование речевого сигнала происходит в блоке фонетической интерпретации.

Конкретные психофизиологические механизмы, обес­печивающие этот процесс фонетической интерпретации, еще во многом не ясны. Предполагается, что в основе этого процесса лежит принцип детекторного кодирова­ния. Действительно, на всех уровнях слуховой системы обнаружена достаточно строгая тонотопическая орга­низация, т.е. нейроны, чувствительные к разным звуко­вым частотам, расположены в определенном порядке и в подкорковых слуховых центрах, и в первичной слуховой коре. Это означает, что нейроны обладают хорошо выра­женной частотной избирательностью и реагируют на оп­ределенную полосу частот. Образно можно себе предста­вить наличие детекторов соответствующих фонем, т.е. в коре больших полушарий имеется своеобразная клавиату­ра, где каждая клавиша - это нейрон-детектор опреде­ленной фонемы. Предполагается также, что в слуховой системе существуют и более сложные типы детекторов, в частности, избирательно реагирующие на признаки со­гласных. При этом остается неясным, за счет каких ме­ханизмов происходит формирование фонетического обра­за слова и его опознание.

Восприятие письменной речи (текста), согласно моде­ли Д. Мейера и Р. Шваневельдта, начинается в тот мо­мент, когда ряд букв поступают на «анализатор деталей». Получающиеся при этом коды, содержащие информацию о форме букв (прямые линии, кривые, углы), передаются на детекторы слов. При обнаружении этими детекторами достаточных признаков генерируется сигнал, под­тверждающий, что обнаружено некоторое слово. Обнару­жение определенного слова активизирует также располо­женные рядом слова. Например, при обнаружении слова «компьютер» активизируются также слова, расположен­ные в сети памяти близко от него, такие, как «винчес­тер», «интернет» и т.д. Возбуждение семантически свя­занных слов облегчает их последующее обнаружение. Эта модель привлекательна также и тем, что открывает путь к пониманию структуры семантической памяти.

В целом восприятие речи, так же как и организация речевого ответа, вероятно, опосредуется внутренними ко­дами, обеспечивающими фонологический, артикуляцион­ный, зрительный и семантический анализ слова. Причем все перечисленные коды и операции, осуществляемые на их основе, имеют свою мозговую локализацию.

Реальная ситуация, происходящая в коре больших полушарий при внешней речи, описывается моделью Вернике-Гешвинда. Согласно этой модели, этапы нейронной обработки информации при назывании увиденного пред­мета можно представить следующим образом. Сначала зрительная информация передается от сетчатки по зри­тельным путям к первичной проекционной зрительной коре (поле 17), затем ко вторичной проекционной зоне (поле 18) и, наконец, к прилегающей к ним ассоциатив­ной коре (поле 39), где происходит распознавание обра­за. Информация о нем поступает в центр Вернике (поле 22) для подбора слов. Отсюда сигналы по дугообраз­ному пучку проводятся в центр Брока, где происходит формирование речи. На последнем этапе информация о словоформах, которые должны быть произнесены, пере­дается в центры двигательной коры, отвечающие за вока­лизацию, где используется для организации артикуляции и фонации (поля 6 и 8). Когда человек получает звуковой сигнал, требующий речевого ответа, путь обработки информации сходный, но при этом центр Вернике активируется уже не зрительны­ми, а слуховыми центрами.

Модель Вернике-Гешвинда позволяет понять природу сенсорной, моторной и анамнестической афазий. При сен­сорной афазии в пораженном центре Вернике нарушается рецептивный подбор слов и возникает дефицит информа­ции, необходимой для формирования речи. При пораже­нии центра Брока сама способность складывать из слов фразы утрачивается. Блокада дугообразного пучка ведет к проводниковой афазии, напоминающей сенсорную. Если повреждаются одновременно центры Брока и Вернике, то возникает полная, или глобальная, афазия, при которой страдает как образование речи, так и ее восприятие.

Данные, полученные с помощью позитронной эмисси­онной томографии, показывают, что у праворуких здоро­вых грамотных взрослых отдельные операции при вос­приятии слов обеспечиваются за счет включения разных зон, главным образом, левого полушария. Действительно, при восприятии написанных слов основные очаги воз­буждения находятся в затылке - в первичной проекци­онной и вторичной ассоциативной зонах; при этом охва­тываются как левое, так и правое полушария. Судя по этим данным, зрительный «образ» слова формируется в затылочных областях. Семантический анализ слова и при­нятие решения в случае смысловой неоднозначности осу­ществляются, главным образом, при активном включении передних отделов левого полушария, в первую очередь фронтальной зоны. Предполагается, что именно эта зона связана с нервными сетями, обеспечивающими словесные ассоциации, на основе которых программируется ответное поведение.

При звуковом восприятии слов, как показывает позитронная эмиссионная томография, активируются две зоны; первичная слуховая и височно-теменная. По-види­мому, левая височно-теменная зона непосредственно свя­зана с операцией фонологического кодирования, т.е. воссоздания звукового образа слова. При чтении (вос­приятии письменных знаков) эта зона, как правило, не активируется. Однако усложнение словесных заданий, предъявляемых в письменном виде, может повлечь за собой и фонологические операции, которые связаны с возбуждением височно-теменной зоны.

Таким образом, даже относительно простая лексичес­кая задача, связанная с восприятием и анализом слов, тре­бует участия целого ряда зон левого и частично правого полушарий. В связи с этим возникает один из самых важ­ных вопросов о том, какая структура мозга организует та­кую циркуляцию сенсорных импульсов. Не исключено, что это врожденный механизм, подобный сложнейшим инстин­ктам, наблюдаемым у животных.

Речь и двигательные акты. Модель Вернике-Гешвин­да дает возможность понять связь между речью и двига­тельными актами. Например, этапы нейронной обработки информации у человека, получившего словесную команду «поднять правую руку», выглядят следующим образом. После того как слова восприняты слуховыми центрами, информация передается в центр Вернике для интерпрета­ции, а затем по дугообразному пучку в левую ассоциа­тивную премоторную кору, где вырабатывается стратегия действия. Она направляется в «область руки» в левой первичной двигательной коре для выполнения. Последо­вательность этапов при команде «Поднять левую руку» аналогична, только информация должна перейти по мозо­листому телу в правую премоторную кору, а оттуда уже в область «руки» в правой двигательной коре. Таким об­разом, речь и действие тесно связаны, причем, исходя из схемы путей обработки информации, левое полушарие доминирует в отношении не только речи, но и двигатель­ных актов, т.к. левая премоторная кора участвует в выра­ботке любого движения независимо от того, выполняется оно правой или левой стороной тела. В целом, модель Вернике-Гешвинда позволяет понять происхождение мо­торной апраксии, т.е. нарушения последовательности от­дельных движений при выполнении сложных двигатель­ных актов. Исходя из последовательности обработки ин­формации, рассмотренной выше, афазии часто сопровож­даются расстройствами двигательной активности. Во-пер­вых, это обусловлено неправильным пониманием словес­ных команд (особенно при сенсорной афазии), а во-вто­рых, при поражениях левой и правой премоторной ассо­циативной коры или соединяющих их путей формирова­ние стратегии действий протекает неполно. Природа и степень тяжести различных форм апраксии во многом за­висят от местоположения и размеров очага поражения.

Речь и межполушарная асимметрия. Этот вопрос, в связи с известным феноменом асимметрии мозга, заслу­живает большого внимания, так как является ключом к пониманию проблемы сознания и бессознательного. В от­ношении речи он изучается в трех аспектах - морфоло­гическом (исследования особенностей строения центров речи), функциональном (изучение состояния речи при временном разобщении правого и левого полушария) и клиническом (наблюдения за больными с «расщепленным мозгом»). Все эти исследования показывают, что между двумя полушариями мозга существуют четкие различия в обеспечении речевой деятельности.

Гистологические исследования строения симметричных зон коры, имеющих отношение к обеспечению речи, пока­зали, что длина и ориентация сильвиевой борозды в пра­вом и левом полушариях разная, а ее задняя часть, обра­зующая зону Вернике, у взрослого праворукого человека в левом полушарии в семь раз больше, чем в правом.

Для установления специализации полушарий по отно­шению к речи используют так называемый метод Вада (избирательный «наркоз полушарий»). Для этих целей в одну из сонных артерий на шее вводится раствор снот­ворного (амитал-натрий). С током крови снотворное по­падает в соответствующее полушарие и оказывает на него свое действие. Во время теста испытуемый лежит на спи­не и считает вслух. При попадании препарата в речевое полушарие наступает пауза, которая в зависимости от введенной дозы может длиться 3-5 мин. В противопо­ложном случае задержка речи длится всего несколько се­кунд. Этот метод, дающий возможность избирательно на непродолжительное время «выключать» каждое полуша­рие, позволил установить, что речевые функции у прав­шей локализованы преимущественно в левом полушарии и лишь у 5%из них речевые центры находятся в правом полушарии. Левши в 70% случаев тоже имеют речевые зоны в левом полушарии, но у 15% они находятся в пра­вом полушарии; еще у 15% полушария не имеют четкой функциональной специализации по речи.

Важным методом функционального «расщепления» мозга явился метод дихотического прослушивания. Сущ­ность его заключается в одновременном предъявлении различных акустических сигналов в правое и левое ухо и последующем сравнении эффектов восприятия. Дело в том, что информация от каждого уха к слуховым цент­рам идет по двум путям - по мощному контрлатераль­ному пучку и по более слабому - ипсилатеральному пучку (например, от правого уха по мощному пучку она направляется к левому полушарию, а по ипсилатертальному пучку - к правому). Когда речевые сигналы подают­ся одновременно - с правого и левого уха, то информа­ция по ипсилатеральным путям «нейтрализуется». Поэто­му конечный эффект зависит от того, где находятся цен­тры речи, так как от слуховых центров информация дол­жна достигать речевых центров, прежде всего центра Вернике, а затем - центра Брока. Если у человека эти центры находятся в левом полушарии, то в этом случае информация от правого уха быстрее поступает к центрам речи и быстрее вербализуется. Информация же, поступа­ющая в правое полушарие, для осознания должна через волокна мозолистого тела вернуться к левому полуша­рию, в связи чем ее вербализация наступает позже. Принцип этого популярного сегодня метода иллюстриру­ет модель слуховой асимметрии у нормальных людей (Д. Кимура). При моноуральном предъявлении стимула (слог «ба») на левое ухо информация передается к правому полушарию по контралатеральным путям и к левому по­лушарию по ипсилатеральным путям. Испытуемый пра­вильно называет слог «ба». При моноуральном предъяв­лении стимула (слог «га») на правое ухо информация посылается к левому полушарию по контрлатеральным путям и к правому полушарию по ипсилатеральным пу­тям. Испытуемый правильно называет слог «га». При ди-хотическом предъявлении передача в ипсилатеральных пу­тях подавлена. Поэтому слог «га» поступает только к левому (речевому) полушарию и поэтому сразу же осоз­нается, а слог «ба» вначале достигает правого полуша­рия, и лишь потом - левого, поэтому он идентифициру­ется обычно хуже, чем слог «га».

В результате многочисленных экспериментов было установлено, что в условиях конкуренции между правым и левым слуховыми каналами наблюдается преимущество уха, контралатерального полушарию, доминирующему в обработке предъявляемых сигналов.

Поскольку подавляющее большинство людей праворуки, центр речи у них, как правило, сосредоточен в ле­вом полушарии, для них свойственно преобладание пра­вого слухового канала. Это явление носит специальное название - эффект правого уха. В целом, удалось пока­зать методом дихотического прослушивания, что у прав­шей чаще всего (не менее 80 %) речевым полушарием яв­ляется левое.

Этот же метод позволил В.П. Морозову с соавтора­ми в 1988 году предложить модель обработки речевых сигналов в слуховой системе человека. Модель предпола­гает, что каждое полушарие мозга имеет два блока - блок обработки сигналов и блок принятия решения. При этом в левом полушарии блок обработки выделяет сег­менты сигнала, связанные с лингвистическими единицами (фонемами, слогами), определяет их характеристики (спектральные максимумы, шумовые участки, паузы) и осуществляет идентификацию сегментов. В правом полу­шарии блок обработки сопоставляет паттерн предъявляе­мого сигнала с хранящимися в памяти целостными этало­нами (они хранятся в сжатой форме). Словарь целостных эталонов организован по ассоциативному типу, а поиск эталонов осуществляется на основе вероятностного прогнозирования. На базе полученных результатов блок принятия решения соответствующего полушария форми­рует лингвистическое решение. При этом в процессе об­работки речевых стимулов возможен обмен информацией между аналогичными блоками обоих полушарий и между блоками обработки и принятия решения в каждом из полушарий; это обеспечивает промежуточную оценку и воз­можность коррекции. Таким образом, согласно этой мо­дели, в каждом полушарии параллельно идет процесс распознавания сигнала, но на основе разных принципов. Левое полушарие осуществляет посегментный анализ ре­чевого сигнала, правое использует целостный принцип анализа на основе сравнения акустического образа сигна­ла с хранящимися в памяти эталонами.

В целом, многочисленные данные литературы сегод­ня дают основание считать, что левое полушарие обладает способностью к речевому общению и оперированию дру­гими формализованными символами (знаками), хорошо «понимает» обращенную к нему речь, как устную, так и письменную, и обеспечивает грамматически правильные ответы. Оно доминирует в формальных лингвистических операциях, свободно оперирует символами и грамматичес­кими конструкциями в пределах формальной логики и ранее усвоенных правил, осуществляет синтаксический анализ и фонетическое представление. Оно способно к регуляции сложных двигательных речевых функций и обрабатывает входные сигналы, по-видимому, последова­тельным образом. Это полушарие управляет тонким арти­куляционным аппаратом, а также высокочувствительными программами различения временных последовательностей фонетических элементов. Вся переработка речевой инфор­мации левым полушарием обеспечивается специальными программами (морфофункциональными комплексами), пе­редаваемыми по наследству.

Однако в отличие от правого полушария левое не различает интонации речи и модуляции голоса, не чув­ствительно к музыке как к источнику эстетических пере­живаний (хотя и способно выделить в звуках определен­ный устойчивый ритм) и плохо справляется с распозна­ванием сложных образов, не поддающихся разложению на составные элементы. Так, оно не способно к иденти­фикации изображений обычных человеческих лиц и не­формальному, эстетическому восприятию произведений искусства. Со всеми этими видами деятельности успешно справляется правое полушарие.

Электрофизиологические корреляты речевых процес­сов. Уникальные исследования электрической активности нейронов человека с помощью вживленных электродов, проведенные Н.П. Бехтеревой с сотрудниками (1985), вы­явили, что при восприятии, фонем, слогов, слов и их со­четаний в мозговых структурах формируются специфи­ческие электрические паттерны, характеризующиеся опре­деленной пространственной и временной организацией. В этих электрических процессах выделяются физические (акустические) и смысловые (семантические) компонен­ты. Выявлены специфические паттерны для отдельных гласных и согласных фонем, для отдельных слогов и слов. Оказалось, что паттерны слова зависят от его смыслового содержания, а также от той формы, в кото­рой кодируется слово (развернутая или компрессирован­ная). При этом анализ акустических, семантических и моторных характеристик воспринимаемых и воспроизво­димых слов происходит в различных регионах коры больших полушарий, что свидетельствует о специа­лизации разных зон мозга для осуществления различ­ных речевых операций.

При ЭЭГ - исследованиях установлено, что речевая деятельность характеризуется изменением пространствен­ной синхронизации электрических процессов. В начальные периоды восприятия и узнавания слова наиболее активны лобные, центральные и височные зоны левого полушария, а также заднетеменные и центральные области правого. Затем фокус электрической активации перемещается в за­тылочные области, сохраняясь при этом в правых заднетеменных и передневисочных областях. Подготовка к ар­тикуляции и произнесение слов про себя сопровождается повышенной активацией переднецентральных областей.

Очень важные сведения получены при исследовании вызванных потенциалов (или ССП). В частности, на осно­вании анализа позднего компонента (Р₃₀₀), который от­ражает этап принятия решения, было установлено, что скорость обработки информации в правом полушарии выше, чем в левом. На основании этих данных сформули­ровано представление о том, что в правом полушарии осуществляется зрительно-пространственный, досемантический анализ словесных раздражителей (т.е. чтение букв без их понимания), на основании которого в левом полу­шарии совершается осмысление прочитанного, т.е. семан­тический анализ слова.

Другой не менее интересный факт, полученный при анализе вызванных потенциалов, заключался в том, что их конфигурация и амплитудные характеристики при восприятии слова зависят от смыслового содержания (на­пример, на слово «огонь» в разном контексте), особенно эти различия характерны для левого полушария.

Важным также является анализ отрицательного ком­понента вызванного потенциала - N₄₀₀ (или N₄), который, начинаясь после 250 мс, достигает максимума при 400 мс. Установлено, что он отражает процесс принятия лексичес­кого и логического решения, а его амплитуда возрастает всякий раз, когда воспринимаемый текст содержит явные алогизмы, или решаемая задача, например, классификация признаков, достаточно сложная.

Возможные механизмы формирования субъективного переживания речевой функции (способности слышать внешнюю и внутреннюю речь). Ранее полагали, что внут­ренняя речь основана на проприоцептивных ощущениях, возникающих при небольшом непроизвольном сокращении артикуляционных мышц во время вербального мышления. Однако эта гипотеза еще в 1947 году была отвергнута: при введении добровольцам больших доз курареподобных препаратов, полностью блокировавших сокращение мышц, возможность думать и использовать внутреннюю речь у них не изменялась.

A.M. Иваницкий, а также Д. Эделмен считают, что механизм обеспечения психических переживаний для ре­чевых функций - внутримозговой. Он связан с процес­сами информационного синтеза и возвратом потоков им­пульсов в проекционные зоны. В частности, при слухо­вом восприятии словесных сигналов или внутренней речи возврат возбуждения происходит в височную кору - это обеспечивает внутреннее звучание слов. При чтении слов возврат происходит в зрительную кору, что обеспечивает их видение. Действительно, М. Познер и М. Ротбарт (1994) показали, что при анализе сложных сигналов, включая слова, первоначально происходит активация зад­них отделов коры, затем - лобной коры, а потом вновь - задних отделов коры, что свидетельствует о возвраще­нии возбуждения в проекционную кору.

Специализация полушарий в онтогенезе. Согласно концепции прогрессивной латерализации, специализация полушарий существует уже с момента рождения. Это подтверждается данными морфологов - даже у плода выявляются проявления межполушарной асимметрии в морфологическом строении будущих речевых зон. У но­ворожденных имеются анатомические различия между ле­вым и правым полушариями - сильвиева борозда слева существенно больше, чем справа. Следовательно, можно говорить о том, что структурные межполушарные разли­чия в известной степени являются врожденными.

Получены и данные о функциональной речевой асим­метрии у новорожденных - амплитудные характеристи­ки ЭЭГ-ответа у младенцев на звуки человеческой речи были в 90% случаев выше в левом полушарии, а в ответ на шум и аккорды музыки - в правом полушарии. Все это подтверждает концепцию исходной «речевой» специа­лизации левого полушария у праворуких.

Однако согласно концепции эквипотенциальности по­лушарий, у новорожденного отсутствуют признаки асим­метрии мозга, в том числе и речевой асимметрии. Эту концепцию, в определенной степени, подкрепляют данные о высокой пластичности мозга ребенка и взаимозаменяе­мости симметричных отделов мозга на ранних этапах раз­вития. Действительно, при повреждении речевых зон ле­вого полушария в ранний период жизни выполнение их функций могут взять на себя симметричные отделы пра­вого полушария. Если по медицинским показаниям у младенцев удаляют левое полушарие, то развитие речи не прекращается и, более того, идет без видимых наруше­ний, что также связано с переносом центров речи в пра­вое полушарие. Однако все это возможно только на ран­них стадиях развития, когда нервная система обладает высокой пластичностью. По мере созревания пластичность снижается и наступает период, когда замещение стано­вится невозможным.

В целом, все исследователи сходятся в одном: у де­тей, особенно в дошкольном возрасте, правое полушарие играет значительно большую роль в речевых процессах, чем у взрослых. Однако прогресс в речевом развитии свя­зан с активным включением левого полушария. Не исклю­чено, что обучение языку играет роль пускового механиз­ма для нормальной специализации полушарий. Если в дол­жное время овладение речью не происходит, области коры, в норме предназначенные для речи и связанных с ней способностей, могут претерпевать функциональное пе­рерождение. В связи с этим возникло представление о сензитивном периоде освоения речи, который охватывает довольно длительный период онтогенеза - все дошколь­ное детство; при этом пластичность нервных центров по­степенно уменьшается и утрачивается к началу полового созревания. Кроме того, к 7-8 годам формируется преиму­щество правого полушария в восприятии эмоций и в пении.

Развитие речи в онтогенезе. Речь формируется на ранних этапах онтогенеза, в периоде первого детства и совершенствуется на протяжении всей жизни человека. Слово для ребенка до 6 месяцев жизни смыслового значения не имеет и роль словесных воздействий в сравнении с воздействиями реальных раздражителей внешней среды чрезвычайно мала. Например, 5-месяч­ный ребенок на вопрос: «Где мама?» - поворачивает голову в сторону матери не потому, что он связывает данное словесное раздражение с образом матери, а потому, что на его организм воздействует целый комп­лекс условных раздражителей - положение тела, зву­ковая аранжировка вопроса, интонация и тембр голоса спрашивающего. Изменение параметров хотя бы одного из этих раздражителей предотвращает рефлекс поворо­та головы. Более того, при данных условиях замена словесного раздражителя на иной, обладающий другим смыслом, например, «Где киса?» вызовет у ребенка та­кой же поисковый рефлекс, как и вопрос «Где мама?». Но при постоянном повторении сочетаний словесного эквивалента и воздействия конкретного физического раздражителя (образ матери, запах ее тела) роль слова возрастает. В конечном итоге процесс выделения слова в ранг самостоятельного раздражителя в чистом виде завершается к первому году жизни ребенка. Однако на этом этапе онтогенеза слово является только абстрак­цией от непосредственного раздражителя, но оно еще не является составной частью общности слов. Для того, чтобы слово стало обобщающим показателем, не­обходимо выработать на него 10-15 условных связей.

Например, если ребенок играет с игрушкой - с кук­лой, получая при этом только три словесных подкрепле­ния типа «дай куклу», «возьми куклу», «вот кукла», то у него на просьбу принести куклу из группы других, по-разному одетых кукол, ответ будет стереотипным - он принесет только ту куклу, с которой он все время играл. Но если при игре ребенка с куклой ему дается много словесных подкреплений типа «вот кукла», «возьми, дай, положи, накорми, покатай, одень, уложи спать» и т.д., то в конечном итоге слово «кукла» станет обобщающим для всех подобных данной кукле игрушек и такой ребе­нок на просьбу «принеси куклу» выберет из множества игрушек не только куклу, с которой он играл, но и все другие куклы. Слово «кукла» стало обобщающим.

Уровень обобщений непостоянен, он все время возра­стает на базе речевой деятельности, приобретения навыка письма, чтения, овладения иностранными языками. После 10 лет способность к развитию нейронных сетей, необхо­димых для построения центров речи, снижается.

Стадии развития речи. В первые недели жизни про­исходит формирование условных рефлексов на раздражи­тели первой сигнальной системы. В возрасте более 6 ме­сяцев вырабатываются условные рефлексы на словесные раздражители. К 1 году - слово представляет собой обозначение конкретного предмета, то есть является ин­тегратором первого порядка. С 1 года до 2 лет слово является сигналом сигналов, то есть интегратором второ­го порядка. К 3 годам слово становится интегратором третьего порядка (игрушка, цветы, животные и т.д.).

Схематически становление второй сигнальной сис­темы в онтогенезе и совершенствование ее связей с первой сигнальной системой можно представить следу­ющим образом:

Новорожденный ребенок: наличие связей Н-Н (непос­редственный раздражитель - непосредственный ответ).

Ребенок до 1 года: связи Н-Н, С-Н (словесный раз­дражитель - непосредственный ответ).

Дата добавления: 2017-01-14