Понятие малой социальной группы

Групповая роль — понятие, которое концептуально лучше всего прора­ботано в интеракционизме, а в остальной социальной психологии используется крайне свободно и трактуется весьма многозначно. Роль глубоко связана с групповым статусом, в самом общем виде ее можно определить как поведение, социально ожидае­мое от человека — носителя определенного статуса. То есть роль — воплощение группового статуса в конкретном рисунке поведения, при­чем поведения, ожидаемого от носителя данного статуса другими членами группы.

Статус – совокупность объективно присущих человеку характеристик, которая определяет восприятие его другими членами группы, самовосприятие и, следовательно, его положение в системах групповых отношений.

Каждый человек раскрывается в группе через определенные присущие ему свойства и особенности, которые он смог задейство­вать в осуществление дан­ной совместной деятельности. Через вос­приятие этих свойств другие участники выстраивают образ данного члена группы и далее — свое собственное поведе­ние в отношении его. Сам член группы, воспринимая особенности отношения к себе, создает собственный образ «я в группе». В результате он реализует пове­дение, которое задает ему некоторое место, положение в группе. *Скажем, некий человек в группе смог задействовать в процессе взаи­модействия свои лучшие качества: эрудицию, инициативность, принципиальность и прочее. Благодаря этому у коллег сложился весьма положительный образ его как надежного, по­лезного члена группы. Это отразилось в доброжелательности, уважительности их отношений, частых обращениях за деловым советом. Ободренный поддерж­кой, наш имярек демонстрировал уверенное, ответственное поведение. В ре­зультате он приобрел в группе статус лидера. И на­оборот, другой некий чело­век не включился в групповую деятель­ность, демонстрируя скепсис, равноду­шие, непоследовательность в поведении. У многих членов группы это вызвало неудовольствие, раздражение, что на уровне отношений проявилось в агрессии, кри­тике, снижении интереса к личности человека (неподтверждении). Такое поведение членов группы вполне может спровоцировать на­шего героя на эмо­ционально недоброжелательное, протестное пове­дение (или вызвать еще боль­шую отстраненность). Как итог — низ­кий статус, позиция на периферии группы.

В интеракционизме существует традиция разведения двух видов группо­вого статуса человека: конвенционального и личного. Так, по мнению Т. Шибу­тани, «социальный статус относится к по­зиции человека в обществе: уважение, которым он пользуется, и его престиж основываются на том, к какой категории он относится и как оценивается эта категория в системе социальной стратифи­ка­ции... Человек сохраняет свой социальный статус, если живет в со­ответствии с конвенциональными нормами, управляющими поведе­нием людей этой группы» (131, с. 351—352). Личный статус — это оценка человека «в качестве человеческого существа», которой он подвергается в своей первичной группе. Сохранение личного статуса связано с совершением действий и поступков, ко­торые помогали бы человеку поддерживать его отношения с другими членами первич­ной группы. Люди склонны идти на большие жертвы для поддержа­ния своего личного статуса, так как он представляет для них боль­шую индивиду­альную ценность.

Во взглядах Т. Шибутани (и, соотвественно, интеракциониз­ме) понятие роли очень четко обозначается как собственно группо­вой феномен, как нечто, имеющее отношение именно к человеку в группе, а не к человеку как таковому, самому по себе: «Роли не могут быть определены в терминах поведения самого по себе, но только как шаблон взаимных прав и обязанностей» (131, с. 46). Именно роль человека в группе, а не сам человек в интеракциониз­ме выступает единицей анализа группы. Правда, сказанное выше в большей степени отно­сится к той разновидности ролей, которые обозначаются как конвенциональ­ные, и в меньшей степени — к межличностным ролям.

Конвенциональную роль Т. Шибутани определял как пред­ставление о предписанном шаблоне поведения, которое ожидается и требуется от человека в некоторой конкретной групповой ситуации. Что важно: требуется не от дан­ного конкретного человека, а от лю­бого, занимающего ту или иную статусную позицию в группе. Кон­венциональная роль безлична, стандартизирована, но при этом Ши­бутани специально подчеркивал, что такие роли, несмотря на то, что они предписывают человеку определенное поведение, не являются чем-то, существующим вне человека. Они существуют только как особое поведение человека: «Роли суть модели поведения, которое составляет желаемый вклад данных участников в групповое взаимо­действие. Но даже в стабильных обще­ствах люди не являются авто­матами, слепо выполняющими конвенциональные роли» (131, с. 53).

Параллельно с деловыми члены группы выстраивают друг с другом эмо­циональные отношения. Соответственно в этих отноше­ниях они также играют определенные роли — межличностные. Такие роли суть совокупность прав и обязанностей, которые связы­вают поведение людей в отношении друг друга. Однако они принци­пиально отличаются от конвенциональных тем, что уста­навливае­мые обязательства полностью зависят от индивидуальных особен­но­стей общающихся людей и специфики возникающих между ними отношений.

Итак, мы рассмотрели параметры, с точки зрения которых принято анали­зировать малую социальную группу. Выделение параметров важно не только с научной или учебной точки зрения. Знание параметров и стоящего за ними содержания позволяет более грамотно организовать практическую ра­боту с кон­кретной группой. Стоит ли перед практиком задача изучить группо­вую проблему или способствовать развитию данной группы, ему не­обходимо учитывать все аспекты групповой жизнедеятельности, все существенные мо­менты. Группа должна быть проанализирована по всем своим важнейшим па­раметрам с тем, чтобы был выбран аде­кватный путь ее преобразования или дальнейшего развития.

На некоторых параметрах мы остановились подробно, на них мы будем теперь опираться, углубляясь в социально-психологичес­кий анализ малой группы. Других параметров мы лишь коснулись. Связано это с тем, что от­дельные структуры, процессы малой груп­пы изучены настолько широко, что представляют собой целые само­стоятельные разделы социальной психологии. О них мы поговорим отдельно и более детально.

2.3. Эмоциональная структура малой группы

И в жизни, и в любой науке эмоциональным отношениям между людьми отводится особая, часто противоречивая роль. С од­ной стороны, можно услы­шать: «Это не главное, жизнь строится на другом, группу цементируют иные отношения». С другой стороны, их ценят выше «деловых связей», а в социаль­ной психологии по самым разным поводам вспоминают прежде всего о них. Корни этой традиции глубоки. Не будем ссылаться на философию, обратимся к началам собственной науки. Заслуга выделения эмоциональных от­ношений в качестве важнейших, создающих рисунок социальных связей человека с дру­гими людьми, принадлежит 3. Фрейду. Им была создана первая модель соци­альных отношений в группе, про­низанная присущими психоанализу понятиями и символами. Ныне она известна лишь специалистам, но заложенные в нее тео­ретичес­кие принципы построения внутригрупповых отношений присущи мно­гим современным представлениям, на первый взгляд весьма да­леким от психо­анализа.

Для 3. Фрейда группа создавалась, цементировалась двумя ви­дами эмо­циональных связей членов группы: первичными и вторич­ными. Первичные — это связи каждого члена группы с лидером (во­жаком, отцом, вождем). Они воз­никают благодаря идентификации последователей с лидером, психологическим помещением в него своего идеального «я». На основе первичных связей возни­кают вто­ричные — связь каждого рядового члена группы с другими, суть ко­торой Фрейд охарактеризовал термином «влюбленность». Естествен­но, что в данном случае под влюбленностью понималось взаимное эмоциональное при­нятие, расположение, проистекающее из общей любви к вожаку. Сами по себе социально-психологические воззре­ния Фрейда никогда не были особенно по­пулярными. Однако, как уже было сказано, им была открыта и заявлена сама по себе роль эмоциональных отношений в социальной жизни человека и общест­венном устройстве в целом.

Нарастающий исследовательский интерес к эмоциональным отношениям связан с созданием Дж. Морено знаменитой социометрической методики — первой и по сей день непревзойденной тесто­вой процедуры для изучения системы эмоциональных отношений в группе. Так как именно она позволила сделать эфемерные усколь­зающие от объективного анализа эмоциональные отношения пред­метом научного рассмотрения, структура эмоциональных отноше­ний представлена в социально-психологической литературе преиму­щественно содержанием социометрических исследований. В итоге даже само название структуры стало двойным: ее называют то эмо­циональной, то социометрической.

Место конкретного члена группы в этой системе определяется степенью его предпочитаемости другими участниками (эмоциональ­ным статусом), а сама структура обладает еще рядом важных харак­теристик. Рассмотрим их.

Первая характеристика — конфигурация эмоциональных стату­сов членов группы. Статус человека в структуре эмоциональных пред­почтений можно рассматривать как некоторое выражение степени привлекательности, симпа­тичности его личности для других. Чем выше статус, тем привлекательнее данный член группы для осталь­ных, тем выше потребность в общении с ним, внимании с его стороны.

Прежде всего в социометрической статусной иерархии выделя­ются три категории: популярные, средние и непопулярные члены группы. По результа­там социометрии они отличаются числом поло­жительных выборов и отверже­ний и их сочетанием.

Популярные члены группы имеют значительное число положительных выборов и мало отвержений (конкретные значения неоп­ределенных терминов «много», «мало» обсуждаются во второй части книги). Популярные члены группы — это эмоционально привлека­тельные лица. Среди популярных в ряде случаев можно выделить собственно высокостатусных и социометрических «звезд». «Звезду» с определенной долей поэтичности можно определить как «душу» группы, ее эмоциональный центр, наиболее эмоционально привле­кательное лицо в группе. «Звезда» выявляется в двух случаях: когда есть человек, набравший объективно больше всех положительных выборов (и не менее половины от максимально возможного их чис­ла), и когда в качестве «звезды» может рассматриваться че­ловек, ко­торому по преимуществу отдают свои выборы другие популярные члены малой группы.

Непопулярные члены группы чрезвычайно не однородны. Среди них могут быть члены группы со статусами пренебрегаемых, отвер­женных и изолирован­ных. У пренебрегаемых есть положительные выборы, но их мало, они получили значительно больше отвержений со стороны других членов своей группы. Можно сказать, что эмоци­онально они мало привлекательны для членов группы. Отвержен­ные, или изгои, не имеют положительных выборов а лишь разное количество отвержений, что и определяет условную силу их соци­альной отверженности. Роднит всех отверженных то, что их лич­ность воспринимается группой весьма экспрессивно, но отрицательно. Отверженность в данном слу­чае — это прежде всего эмоциональный феномен, определенное неприятие че­ловека, тех качеств, свойств и привычек, обладателем которых он является. На­конец, к изолиро­ванным попадают те люди, которые как бы не существуют для груп­пы: у них отсутствуют как выборы, так и отвержения. Их нет в эмо­цио­нальном реестре группы ни на уровне чувств, ни на уровне опре­деленного от­ношения.

Вопрос о том, какие статусные категории и в каком соотноше­нии присут­ствуют в группе, — это вопрос номер один для любого исследователя, прово­дящего социометрию. Конфигурация статусов характеризует и процессы, про­исходящие в группе в целом, но осо­бенно важна для понимания поведения, проблем ее отдельных участников.

Вторая характеристика — взаимность социометрических выборов. Чье поло­жение в группе вас больше обеспокоит: человека, имеющего много отверже­ний, но при всем этом 1—2 взаимных вы­бора (пусть даже с такими же отвер­женными, как он), или человека, имеющего много выборов со стороны других членов группы, но свои предпочтения отдавшего как раз тем, кто его не заме­чает или даже отвергает? Реальное положение человека в группе определяется не только статусом, но и взаимностью сделанных им выборов и отвер­жений. Чем больше взаимных выборов, тем оно стабильнее и благо­приятнее. Группо­вая структура в целом также приобретает различ­ный вид в зависимости от того, есть ли в ней взаимно предпочитаю­щие друг друга мини-сообщества людей, многие ли члены группы определились в своих симпатиях или антипатиях. Если ответ отри­цательный — группа пребывает на сложной ступени своего разви­тия, характеризующейся и конфликтностью, и низкой групповой эмпа­тией, и эмоциональной неудовлетворенностью.

Третья характеристика — система отвержений в группе. Определились ли люди в своих антипатиях? Или многие члены группы выбирают тех, кто их от­вергает? Как распределяется в группе эмоциональная агрессия? Есть различные варианты. В одних груп­пах практически всем без исключения достается неко­торое количе­ство отвержений, даже самым высокостатусным подмачивают их ре­путацию 3—4 недоброжелателя. В других существуют козлы отпуще­ния, принимающие на себя львиную долю отвержений. Характер распределения от­вержений существенно влияет на общение в груп­пе, свидетельствует о некото­рых принятых в группе способах реше­ния конфликтов. Например, у группы за некоторое продолжитель­ное время ее существования может выработаться ус­тойчивая склон­ность решать многие возникающие в группе ситуации за счет козла отпущения. Члены такой группы всегда знают, кто виноват («Ах, ты ни­чего не делал?! Вот и результат!»). Представим себе мысленный эксперимент: мы проводим социометрию, выявляем всех лиц, зани­мающих данную несимпа­тичную позицию, и переводим их в другую группу. Скажем, если речь идет о школьнике, — в другой класс или даже школу. Что будет теперь, с наибольшей долей вероятности, де­лать группа в некоторой сложной для нее ситуации? Пра­вильно, она изберет себе новых «козлов отпущения». И потребуется специаль­ная работа по переструктурированию системы отвержений в группе, обу­чению ее членов другим способам решения внутренних проблем.

Четвертая характеристика — наличие и взаимоотношения внут­ри устой­чивых микрогрупп.

Любая малая группа, численностью более 5—7 человек тяготе­ет к внут­реннему разбиению на более мелкие сообщества — микро­группы. Каждая из них имеет свою эмоциональную структуру, иног­да — своих высокостатусных и «звезд». Внутри достаточно большой по численности (15—25 человек) группы может существовать очень сложная социальная структура: несколько микро­групп, которые как-то взаимодействуют друг с другом, отдельные пары и тройки, а так­же отверженные, изолированные. Взаимоотношения между устой­чивыми микрогруппами многое определяют в эмоциональном кли­мате всего коллектива. Они могут быть конфликтны или позитивны, группы могут иметь общих членов или быть изолированными друг от друга, могут быть ориентиро­ваны на одних «звезд» или разных и т.д.

Таковы основные характеристики социометрической структу­ры малой группы. Наиболее изученной и представленной в литера­туре является первая, конкретнее — эмоциональный статус человека в группе, его происхождение, устойчивость и динамика, влияние на другие аспекты групповой жизнедеятель­ности. Обратимся и мы к рассмотрению этих вопросов.

Социометрический статус члена группы — величина достаточ­но устойчи­вая. Она не только имеет тенденцию сохраняться в дан­ной конкретной группе, но очень часто «переходит» с человеком в другую группу. Объяснение этому довольно простое. Хотя статус — категория групповая и вне группы не сущест­вует, человек привыкает выполнять роли, предписанные ему его постоянным статусным по­ложением. В поведении закрепляются определенные привычные формы реагирования на слова и поступки других. Мимика, позы и другие не­вербальные реакции тоже «подстраиваются» под опреде­ленную роль. Переходя в другую группу, человек продолжает играть привычные роли, или по крайней мере его роль выдают неосозна­ваемые элементы поведения. Члены группы улавливают предлагае­мый им образ и начинают подыгрывать новичку.

Я. Л. Коломинский в своем классическом труде о межличност­ных отноше­ниях в детских коллективах приводит данные о связи ус­тойчивости статуса с его величиной: благоприятное положение в группе более устойчиво, чем небла­гоприятное. В школьном коллек­тиве показатель стабильности растет с возрас­том детей, однако ряд западных исследований не подтверждают этот факт для групп, со­стоящих из взрослых людей (44).

Итак, статус — величина, стремящаяся к устойчивости. Вместе с тем, с точки зрения развития личности, человеку целесообразно периодически менять свой статус, так как это обеспечивает ему большую социальную гибкость, дает возможность примерить на себя различные социальные маски, побывать в раз­ных внутригрупповых ролях. Тем самым он вырабатывает более гибкие и про­дуктивные стратегии своего социального поведения, познает людей и смысл их поступков. Постоянное хождение в «звездах», «любимчиках» делает человека ригидным, чрезвычайно социально уязвимым и беззащит­ным перед неминуе­мыми изменениями. Помимо этого человек рас­тет как бы социально слепым и глухим, так как, будучи избавлен от необходимости прислушиваться и при­сматриваться к различным людям, он часто не в состоянии встать на их место. Несомненна и вся опасность устойчивого нахождения человека в ролях отвер­жен­ного и изолированного, что окрашивает его опыт взаимодействия с людьми в мрачные тона.

Какие психологические и социальные факторы влияют на ста­тус человека в группе? Среди важнейших нужно назвать внешний вид (физическая привле­кательность и оформление облика), успехи в групповой деятельности, умствен­ную одаренность, некоторые свой­ства темперамента (общительность, низкая тревожность, стабиль­ность нервной системы). Кроме того, в каждой группе есть система своих, ценных для этого сообщества качеств, и высокий статус полу­чает тот, кто обладает ими в должной мере.

Интересно, что статус человека в конкретной группе часто за­висит от его положения в других группах, успехов его внегрупповой деятельности. Так, аут­сайдер, отличившийся в каком-либо виде спорта, искусстве, может за счет этого улучшить позиции в своей группе. С этой точки зрения большими пре­имуществами в достиже­нии высокого устойчивого места в системе групповых предпочтений обладают люди, имеющие богатый опыт социального общения в раз­личных сферах, с разными людьми.

Интересным является вопрос о восприятии и осознании свое­го статуса людьми, занимающими различное положение в эмоцио­нальной структуре. Вос­приятие человеком своего социометрического статуса в преобладающем боль­шинстве случаев эмоционально ок­рашено и осуществляется в форме пережива­ния. Эти переживания, естественно, многообразны, но их можно сравнить ме­жду собой по определенному параметру: удовлетворенности или неудовлетво­рен­ности своим положением в группе. Неудовлетворенность приводит к раз­личным негативным следствиям, в частности к искажениям в самовосприятии. *Так, К. Готтшальдт показывал детям их собствен­ные фотографии 3 типов: сде­ланные без искажения, расширенные и суженные. Дети, удовлетворенные своим положением в группе, вы­бирали фотографии без искажений, неудовле­творенные — фото с искажением, причем считали его правильным. Важен и другой экс­периментальный результат: восприятие других членов группы (чисто внешнее!) тоже подвергается статусному искажению: ученики, чей статус оце­нивался выше собственного, «узнавались» на широком фото, а пренебрегаемые — на узком (89).

Эмоциональное отношение человека к своему статусу далеко не всегда совпадает с его объективной величиной. В различных груп­пах можно встретить «звезд», оценивающих свое положение в группе как неудовлетворительное (та­кого внимания им недостаточно), и из­гоев, вполне удовлетворенных своим по­ложением. Последний факт может иметь разные причины. Например, изгой может быть не заин­тересован в этой группе, а иметь общность, где его ценят и прини­мают, разделяют его ценности. Другая причина: он привык занимать в группах такое место, иного не знает и не желает тратить силы на его завоева­ние.

В реальной жизни отношение человека к своему социометрическому ста­тусу разворачивается именно на уровне эмоционального переживания, не ста­новясь предметом осознания. Осознание проис­ходит либо в психологически чрезвычайной для человека ситуации, либо ставится перед ним как специальная задача в исследовании, практической работе с группой, ситуации консультиро­вания.

Приведем ряд выводов Я. Л. Коломинского, касающихся этого вопроса:

• осознание отношений к себе с возрастом становится более полным и многосторонним;

• наиболее полно осознаются взаимные отношения, так как они непосред­ственно проявляются в межличностном общении чле­нов группы;

• люди, имеющие объективно неудовлетворительный социометрический статус, имеют тенденцию субъективно его переоценивать;

• люди, занимающие благоприятное положение в системе личных отноше­ний, склонны его недооценивать (89).

Неадекватность в осознании своего статуса, характерная край­ним статус­ным категориям, имеет много психологических объясне­ний. Общая причина — защита от тревожной информации, которая характерна и тем, и другим. Но если низкостатусные не хотят осознавать того, о чем они и так давно догадываются, то высокостатус­ные «больны» страхом не соответствовать ожиданиям окру­жающих, что также заставляет их закрываться от объективной информации. Кроме того, сам низкий статус некоторых членов группы может быть связан с тем, что у них очень слабо развита социальная рефлек­сия, способность отсле­живать и осознавать особенности социальных отношений. Естественно, что и осознание собственного статуса для них — большая проблема.

Большой практический интерес представляет вопрос о спосо­бах влияния на эмоциональный статус человека в группе. Возмож­ности оказания влияния существуют и у непосредственного руково­дителя группы, и у психолога, ста­вящего перед собой такую задачу. Прежде чем говорить о самих возможностях, обратимся к более важ­ному вопросу: в каких случаях необходимо воздейство­вать на статус отдельного участника и статусную структуру группы в целом? На первую часть этого вопроса ответить труднее. На первый взгляд ка­жется, что само нахождение человека в неблагоприятном статусе — уже повод для профессионального вмешательства. Однако это се­рьезное заблуждение. Прежде всего необходимо выяснить, какие переживания существуют у человека по по­воду его положения в группе, затем — насколько он адекватно сознает свое ис­тинное по­ложение. Предположим, человек осознает, что занимает позицию изолированного, и относится к этому спокойно, индифферентно или даже по­ложительно. Зачем вмешиваться в удовлетворяющую его систему отношений? Или истинное положение человек осознавать не желает, испытывает общее смутное неудовлетворение своим груп­повым членством, но при этом на словах заверяет, что все прекрас­но, все его любят. Если от такого человека идет запрос на то, чтобы ему помогли разобраться с истинным положением дел, психолог может оказать помощь по осознанию членом группы своего статуса. А затем ждать от человека нового запроса — на оказание помощи в коррекции положе­ния. А если такой запрос не поступит? Мы предо­ставили человеку возможность осознать свое место в группе. Чаще всего этим стоит ограничиться, предоста­вив ему самому делать выбор.

Итак, как некоторая стратегия могут быть предложены по­мощь в осозна­нии или предоставление права выбора своего статуса в группе. Конечно, в ра­боте с детьми такие стратегии работают далеко не всегда, но и в этих случаях не стоит рассматривать каждую ситуа­цию неблагоприятного статуса как не­медленный призыв к оказанию профессиональной помощи. Ждут ли ее? При­мут ли, если не ждут?

Главное условие, обеспечивающее динамику статусов членов группы, — создание разнообразных форм групповых деятельностей, которые потребовали бы от своих исполнителей перераспределения функций и обязанностей, раз­личных форм управления, раскрытия и реализации личностных возможностей и ресурсов членов группы. Это предоставило бы всем членам группы шанс найти деятельность, повышающую их групповую роль и изменяющую отноше­ние к нему других участников группового общения.

Для повышения статуса отверженного или изолированного члена группы может быть использован прием, условно называемый «отсвет от звезды». Суть его в том, что высокостатусному члену группы поручается (под благовидным предлогом) в сотрудничестве с низкостатусным выполнить важную для группы работу. Конечно, большая часть успеха достается «звезде», но можно не со­мневаться, что отсвет от ее славы упадет и на помощника, чья роль в группе может измениться.

Повышению статуса члена группы может способствовать его успешность в какой-либо внегрупповой деятельности. Данный эф­фект в литературе имеет название генерализации статуса. Как отме­чают Р. Л. Кричевский и Е. М. Ду­бовская, «статусные характеристи­ки индивидов, связанные с членством в дру­гих социальных группах и первоначально внешние к ситуации межличностного взаимодейст­вия в данной группе, будучи привнесенными в эту ситуацию, на­чи­нают оказывать значительное влияние на особенности... взаимодей­ствия, в частности на «внутренний» статус самих его участников» (49,с.76).

Наконец, понимание причин отверженности и изолирован­ности отдельных членов группы требует системного психологического анализа. Важно понять, в чем коренится причина: в определен­ных личностных особенностях человека, особенностях и традициях семейного уклада, низкой самооценке, вызванной негативным про­шлым опытом общения, и т. д.

Вопрос о воздействии на группу в целом чуть проще. Социометрическая структура группы нуждается в коррекции, переформи­ровании, развитии в тех случаях, когда эмоциональные отношения людей насыщены деструктивными конфликтами, угрожают целост­ности группы и продуктивности ее деятельно­сти; если эмоциональ­ные отношения тормозят своей насыщенностью развитие деловых отношений; если несформированность эмоциональных отношений мешает развитию сплоченности, формированию мы-чувства у чле­нов группы и т.д.

Социометрическая структура, олицетворяющая собой устойчи­вые эмоцио­нальные отношения членов группы, развивающиеся вне целей и задач деятель­ности, не существует в некоторой плотной за­щитной оболочке. Она глубоко связана и с организационной струк­турой группы, и с процессами лидерского влияния, и с нормативны­ми процессами. По существу, эмоциональные отноше­ния действи­тельно пронизывают всю систему отношений в группе. Но столь же верно и обратное: эмоциональные отношения во многом зависят от успешности группы в ее инструментальной деятельности, от целей задач группы и стиля управления ею со стороны руководителя. Они существенно перестраиваются в группах высокого уровня развития, что тоже свидетельствует об их зависимо­сти от организационного развития группы.

Почти столетие малая группа остается предметом живого инте­реса множе­ства социально-психологических школ и направлений, огромного числа теоре­тиков, исследователей и практиков в Америке, Евразии, Австралии. Сейчас уже трудно себе представить, что всего 90—100 лет назад на экпериментальном уровне рассматривался во­прос о том, что само присутствие людей влияет на протекание пси­хических процессов испытуемого. Между тем исследования со­ци­альной фасилитации — влияние присутствия наблюдателей на продуктив­ность деятельности человека — в начале века были важным этапом формиро­вания нового научного мышления — социально-психологического, рассматри­вающего человека сквозь призму его социального окружения (реального и иде­ального). От первых, доста­точно наивных в свете сегодняшних представлений взглядов на ха­рактер связей между людьми был один шаг до понимания того важ­ного обстоятельства, что суть человеческих связей — не соприсутствие, а взаимодействие, порождающее новую реальность — групповые взаимоотноше­ния. Идея витала в воздухе, которым дышали исследо­ватели разных стран и ма­териков в 20-х гг. XX в. Мысль о том, что люди, объединенные общей целью, образуют нечто целое, «надиндивидуальное», но вместе с тем обладающее собственной субъектной жизнью, практически одновременно прозвучала и в России (В. Бех­терев, М. Ланге), и в Германии (В. Меде), и в США (Ф. Олл­порт). С этого времени малая группа становится «фигурой» социально-психо­логической науки и практики.

Г. М. Андреева выделяет три направления развития социаль­но-психологи­ческой мысли в Западной Европе (частично) и США (преимущественно), внес­ших наиболее значительный вклад в рас­ширение и углубление наших пред­ставлений о малой группе. Первое направление — социометрическое, оно из­начально связано с именем Дж. Морено. У высказанных им идей и созданной для их подтверждения методики очень различные судьбы. Идеи канули в исто­рию, методика живет своей жизнью и в психологии, и в смежных с нею гума­нитар­ных областях. Морено рассматривал общество состоящим из двух струк­тур. Макроструктура — не психологическая по своей сути — задает человеку пространственное расположение в мире, среду жиз­недеятельности. Микро­структура — это структура межличностных отношений, которые устанавливает человек с другими людьми. Такие отношения Морено рассматривал прежде всего как эмоциональные, построенные на симпатии или антипатии. Они имеют для человека непосредственную субъективную значимость, что для Морено оз­начало еще и приоритет микроструктуры над макроструктурой. Опти­мальный вариант устройства общества — совпадение двух структур. В противном случае человек вынужден находиться в окружении чужих или вовсе неприятных ему людей, что делает его несчастным, а деятельность — неэффективной. Социо­метрическая методика была призвана изучать структуру эмоциональных отно­шений человека с тем, чтобы в соответствии с ней перестраивать макрострук­туру. Уто­пичность этих взглядов очевидна, однако порожденные ими методи­ческие процедуры не потеряли своей популярности за последние 70 лет. Мы обратимся к эмпирическому наследию социометрического направ-ления при изучении структур малой группы.

Второе направление — социологическое, оно связано с экспе­риментальной деятельностью Э. Мэйо. Ему мы обязаны выделением двух систем отношений, существующих в группе, — формальных и неформальных, а также представ-лениями о роли неформальной группы в удовлетворении важных социальных потребностей челове­ка (в принятии, подтверждении, принадлежности). Сегодня эти представления воспринимаются как некоторая не подлежащая об­суждению социально-психологическая банальность, в 30-е гг. XX в. это был большой шаг вперед. Близкими к идеям Мэйо оказались взгляды Т. Шибутани. Он предло-жил различать первичные и вто­ричные группы по степени социальной дистан-ции между людьми. В первичных группах такая дистанция минимальна, в них происхо­дит индивидуализированное, личностно окрашенное восприятие участ­никами друг друга. Они обычно невелики, и отношения в них характери-зуются искренностью, наличием чувства принадлежности, общей культуры и истории. К первичным группам автор отнес взаи­модействие в семье, среди друзей и со­седей. К вторичным — все ос­тальные (именно так определяет круг вторичных групп сам Т. Шибу­тани). Во вторичных группах отношения основа-ны на тре­бованиях совместной задачи. Как правило, люди знают друг о друге только то, что важно для выполняемого сейчас дела, и в основе их контакта лежат сооб­ражения полезности. По сути дела, мы можем говорить о том, что в первичных группах преобладает межличностное общение, а во вторичных — ролевое.

Третье направление — школа групповой динамики, созданная К. Левином и его учениками — Р. Липпитом, Р. Уайтом, Л. Фестингером и другими. Соци­ально-психологические изыскания К. Леви­на — это целая эпоха и важнейшая страница в истории развития и становления науки. Его вклад в проблематику малой группы бесце­нен — сегодняшними исследователями он рассматривается как со­здание «великой традиции...видящей задачу фундаментальной тео­рии в первую очередь в анализе социально-значимых феноменов ре­ального мира, а в конечном счете — в осуществлении эффективных социальных преобразова­ний» (53, с. 48). Рассматривая группу как динамическое целое, которое больше входящих в него частей и ко­торое изменяется с изменением любой из его час­тей, приверженцы школы К. Левина обогатили социальную психологию такими поня­тиями, как групповая сплоченность, стили лидерства, групповая коммуни­кация, кооперация, групповое принятие решений и другие. Говоря о малой группе и происходящих в ней процессах, мы неодно­кратно будем обращаться к результатам их научных изысканий.

Конечно, эти три направления не исчерпывают всего разнооб­разия пред­ставлений о группе. Существует множество подходов, оп­ределений, постано­вок проблемы, еще больше — критики в адрес оппонентов. В качестве иллюст­раций мы предлагаем читателю не­большую подборку самых различных опре­делений группы:

«Совокупность индивидов, находящихся в психическом взаи­модействии друг с другом, составляет социальную группу или соци­альный агрегат» (П. Со­рокин);

«Группа есть совокупность идеалов, представлений и привы­чек, повто­ряющихся в каждом индивидуальном сознании и сущест­вующих только в этих сознаниях» (Ф. Оллпорт);

«Социальную группу можно представить как собрание индивидов, кото­рые разделяют социальную категоризацию себя и действу­ют на ее основе» (Дж. Тернер).

Трудно представить себе определение, которое устроило бы всех их без исключения и при этом имело хоть какое-то конкретное содержание. В данном случае обратимся к подходу, предложенному московской социально-психоло­гической школой. Вслед за Г. М. Андреевой определим малую группу как не­многочисленную по составу группу, члены которой объединены общей дея­тельностью и находятся в непосредственном личном контакте, что является основой для возник­новения групповых норм, процессов и межличностных от­ношений (9). В соответствии с этим определением два признака создают основу для возникновения малой группы как психологического феномена: совместная деятельность в ее психологическом аспекте — ценности, цели, задачи и спо­собы взаимодействия — и непосредственный кон­такт, то есть возможность ор­ганизации межличностного общения. На этой основе возникает и развивается собственно малая группа, как социально-психологическое явление. Она пред­стает исследова­телям с точки зрения своих разнообразных свойств и признаков. А. И. Донцов, развивая данное определение, выделяет 8 признаков, характери­зующих взаимодействие людей в малой группе:

1. Регулярно и продолжительно контактируют лицом к лицу, без посред­ников;

2. Обладают общей целью, реализация которой позволяет удовлетворить их значимые потребности и интересы;

3. Участвуют в общей системе распределения функций и ролей во внутри­групповом взаимодействии;

4. Разделяют общие нормы и правила взаимодействия внутри группы и межгрупповых ситуациях;

5. Удовлетворены членством в группе и поэтому испытывают чувство со­лидарности и благодарности группе;

6. Обладают ясным и дифференцированным представлением друг о друге;

7. Связаны стабильными эмоциональными отношениями;

8. Представляют себя как членов одной группы и аналогично восприни­маются со стороны (34).

Таким образом, малая социальная группа — целостный само­стоятельный субъект функционирования и развития, который:

• состоит из ограниченного, небольшого числа людей;

• возникает в условиях объединения участников общей целью и межлич­ностным общением;

• наделяет входящих в него людей некоторым когнитивным и эмоциональ­ным содержанием;

• определяет некоторые особенности их поведения во внут­ри- и межгруп­повых ситуациях.

Сколько же человек составляют малую группу? Можно ли на­звать кон­кретное число либо хотя бы формулу для его определения?

Интерес к этим вопросам возник чуть позже, чем начались ин­тенсивные исследования в области малых групп. В результате чего можно констатировать следующую ситуацию: большая часть иссле­дований особенностей малых групп проведена на диадах, то есть парах, однако при этом есть все основания счи­тать, что настоящая малая группа начинается с триады. Диада представляет со­бой весьма специфическую малую группу, многие структуры и процессы разво­рачиваются и протекают в ней не в полном объеме, приобретают усеченную форму. Получается, что де-юре малая группа начинается с трех человек, а де-факто — с двух.

Попытки установить для малой группы однозначный «верхний предел» также можно считать неудовлетворительными. Понятно, что он находится не выше уровня 2—3 десятков. А конкретно? Для учеб­ной группы — один предел, для тренинговой — другой, для спортив­ной команды — третий... Наиболее удачным можно признать функ­циональный подход к определению верхней границы малой группы. Его суть в следующем: в группе столько человек, скольких можно эффективно объединить для достижения данной конкретной цели. Психологическое содержание совместной деятельности задает воз­можное число участников данной группы.

Дата добавления: 2014-01-07