Агапова И.И. 17 страница

Во-первых, большинству работ русских экономистов в высокой' мере присущ дух социал-экономического реформаторства. Это объяс­няется как внутренними условиями развития страны, так и сильным влиянием марксизма на все течения русской экономической мысли начиная со второй половины XIX в.

Во-вторых, для большинства экономистов России особое значение имеет крестьянский вопрос и весь комплекс связанных с этим социаль­но-экономических проблем.

В-третьих, в российской экономической мысли всегда большое зна­чение придавалось общественному сознанию, этике, активной роли политики, другими словами, внеэкономическим факторам.

Можно назвать ряд российских традиций и особенностей, которые лучше помогут понять специфику русской экономической мысли. Хо­рошо известно, что в России, в отличие от Центральной и Западной Европы, не получило юридического закрепления римское право собст­венности, опирающееся на хорошо организованную базу юридических уложений. Именно там многовековая культура частной собственности развила такие качества экономической личности, как хозяйственный индивидуализм и экономический рационализм. В России же на протя­жении многих веков хозяйство было основано не на частной собствен­ности, а на своеобразном сочетании общинного пользования землей и власти государства, выступающего в роли высшего собственника. Это оказало существенное влияние на отношение к институту частной соб­ственности, наложив на него соответствующий нравственно-этичес- кий отпечаток. Русскому человеку свойственно убеждение, что человек выше принципа собственности. Не случайно в русском менталитете идею естественного права, которая является основой западноевропей­ской цивилизации, заменяли идеалы добродетели, справедливости и правды. Это определяет русскую социальную мораль и экономическое поведение. И потому явление «кающегося дворянства» — особенность

чисто русская.

Еще одна российская традиция — склонность к утопическому. мышлению, стремление мыслить не реалиями, а образами желаемого будущего. С этим же связана традиция полагаться на «авось», непри­язнь к точным расчетам, строгой деловой организации.

Характерной чертой русского менталитета является также стремле­ние к соборности (добровольному объединению людей для общих дей­ствий независимо от имущественного и сословного неравенства) и со­лидарности, которые реализуются в коллективных формах труда и вла­дения собственностью.

Что касается хозяйственных российских традиций, то, несмотря на их многообразие, они на протяжении веков складывались вокруг двух осевых линий: традиции огосударствления и традиции общинности. Централизованное регулирование и социальные гарантии — таковы наиболее важные формы их проявлений. Что касается традиций мел­кого и среднего предпринимательства, то в дореволюционной России как общенародная традиция они только зарождалась. Зато крупное предпринимательство существовало издревле и с самого начала оно тяготело к казне — княжеской, а затем и государственной. Более того, ' начиная со времен царствования Петра Первого крупное предприни­мательство взяло четкую ориентацию на военно-промышленный ком­плекс, и эта ориентация на протяжении трех веков превратилась в прочную национальную традицию.

Эти российские особенности нашли отражение во взглядах первого русского экономиста И.Т. Посошкова (1652—1726), взгляды которого представляют своеобразное сочетание идей как классической полити­ческой экономии, так и меркантилизма.

Как известно, меркантилисты выступали в защиту национального рынка, в поддержку отечественной торговли и за активное вмешатель­ство государства в экономическую жизнь, считая, что «политика пра­вителя — главная сила>. Но взгляды представителей этой школы не­однородны. Испанские меркантилисты выступали за запрет вывоза зо- лотаf _из Испании и ограничения ввоза иностранных товаров. Француз­ские — в центр внимания ставили проблему обеспечения положитель­ного торгового баланса.

Меркантилизм же в России имел свои особенности, связанные с тем, что внешняя торговля играла для развития экономики нашей стра­ны значительно меньшую роль, чем в Западной Европе. И Посошкова в первую очередь интересовали не вопросы обеспечения активного торгового баланса, а вопросы развития национального хозяйства. На­звание его основного труда «Исследование о скудости и богатстве» (1724) очень напоминает название работы А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». И это сходство не только внешнее. Обе работы рассматривают главные проблемы политической экономии: сущность и формы богатства нации, механизмы его роста. Как и А. Смит, И.Т. Посошков источник национального богатства видел в труде, при этом у него и сельскохозяйственный, и промышлен­ный труд одинаково важны. Ему было чуждо пренебрежение к сельско­му хозяйству, характерное для меркантилистов Запада. Общественное же значение труда Посошков видел в том, чтобы давать «прибьпок», который фактически представляет у него разницу между ценой и из­держками производства.

В то же время меркантилизм Посошкова отчетливо проявляется при характеристике торговли. Он защищал ее монополию, полагал, что «купечеством всякое царство богатится». Совершенно в русле меркан­тилистских идей Посошков предлагал регламентировать внешнюю торговлю: повышать экспортные цены, ограничивать операции ино­странцев лишь рядом портов, запрещать ввоз предметов роскоши и т.д. Однако он был чужд односторонности концепции торгового баланса.

В отличие от западноевропейских меркантилистов, у Посошкова бо­гатство не отождествлялось с деньгами.

Более того, в целом он осуждал денежное богатство как символ корыстолюбия и противоречащее нравственным устоям общества, и в этом заключается еще одна особенность русского меркантилизма. Как и Смит, Посошков богатство народов видел не в деньгах, а в веществен­ном богатстве, приобретаемом исключительно трудом, и потому считал более полезным увеличение материальных благ, чем денег.

И.Т. Посошков развивал номиналистическую концепцию (что опять-таки в традициях классической политической экономии), пола­гая, что курс денег определяется лишь царским штампом. Он рассмат­ривает деньги какценность, созданную законом, средство для создания определенного правопорядка. Правда, это касается только внутреннего обращения, в сфере же внешней торговли, безусловно, деньги должны быть полноценными.

Рассматривая торговлю и производство как единый хозяйственный комплекс и видя в них источник богатства нации, Посошков выступал за всемерное развитие отечественной торговли, промышленности, сельского хозяйства, укрепление экономического могущества России и ее независимости. Как и все представители меркантилизма, он явля­ется сторонником сильной государственной власти.

В то же время, признавая самодовлеющую роль государства в экономике, в своем сочинении Посошков говорит о том, что нельзя считать богатым государство, если там любыми средствами деньги собираются в казну, и проводит четкое различие между богатст­вом казны и богатством народа. Для увеличения последнего необ­ходимо, по его мнению, хорошее управление страной, хорошие за­коны, правильный суд. Он писал о «правде» как необходимой пред­посылке возможности устранения скудости и умножения богатства в стране.

В поисках правды и справедливости И.Т. Посошков проявляет зна- ительный радикализм, осуждая подушную подать (как не учитываю­щую разницы в экономическом положении плательщиков), рост обро­ков и барщины, предлагая фиксировать повинности крестьян при на­делении их землей. К этому добавляются предложения о размежевании крестьянских и помещичьих земель, снижении податей, установлении равного суцадля всех сословий и т.д. Возможно, именно за эти предло­жения Посошков был арестован и заключен в Петропавловскую кре­пость, где и скончался.

Пострадал за свои взгляды и А.В. Радищев (1749—1802), русский гуманист и мыслитель, создавший определенную систему экономи­ческих взглядов¹. Безусловно, центральной его идеей была идея о необходимости уничтожения путем крестьянской революции фео­дального строя в России. Радищев полагал, что в обществе, которое будет основано на господстве собственности мелких производите­лей на средства производства и личном труде, не будет экономи­ческих и классовых противоречий, утвердится имущественное ра­венство и станет возможным экономическое и политическое равно­правие граждан.

Стоит отметить, что призыв к насилию и революции опять-таки характерен для очень многих российских радикально мыслящих деяте­лей, в то время как для западноевропейских мыслителей было харак­терно обращение к разуму, справедливости и призыв к уяснению путем просвещения законов естественного права и реализации их норм мето­дом реформ.

Что касается теоретических работ А.В. Радищева по вопросам эко­номики, то источником богатства он считал производительный труд в хозяйстве страны и утверждал, что «...то государство богатеет, которое изобилует своими произведениями». И в этом он близок по взглядам к представителям классической политической экономии.

В то же время, понимая важность для России развития промышлен­ного производства, он считал необходимым проведение политики про­текционизма как политики, защищающей молодую русскую промыш­ленность от иностранной конкуренции. Радищев полагал, что протек­ционизм даст возможность развить собственную промышленность для увеличения внутреннего потребления.

Этаже точка зрения была характерна для большинства экономистов концаXVIII — первой половины XIX в., объединенных Вольным эко­номическим обществом, созданным в 1765 г. Источником богатства они считали труд, повышение его производительности в результате разделения. В тоже время, по их мнению, государство обязано оказы­вать помощь в развитии промышленности, сельского хозяйства, транс­порта. Именно оно должно выдавать ссуды промышленности и сель­скому хозяйству и распространять формы повышения производитель­ности труда.

' За публикацию в 1790 г. своего сочинения «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев был отправлен в ссылку в Сибирь.

Радикальные идеи Радищева получили развитие в программе декаб­ристов, написанной П.И. Пестелем (1793—1826), высокообразован­ным человеком, хорошо знавшим сочинения представителей класси­ческой политической экономии. У него мы находим понятие естест­венного права, на которое должны ориентироваться как политические законы, так и политическая экономия.

Один из центральных вопросов для П.И. Пестеля — вопрос аграр­ный. Земледелие Пестель рассматривал как основную отрасль хозяйст­ва, а источником народного богатства в основном считал труд в земле­дельческом производстве. Если одной из задач нового общественного устройства признавалось уничтожение нищеты и бедности народных масс, то ближайший путь достижения этого виделся ему в предоставле­нии возможности всем гражданам новой России трудиться на земле, находящейся либо в общественной собственности и предоставленной в пользу крестьян, либо в их частной собственности. Общественной собственности на землю Пестель отдавал предпочтение перед частной, поскольку пользование землей из общественного фонда должно быть бесплатным и каждый сможет получить ее в распоряжение независимо от имущественного положения.

Справедливости ради следует отметить, что аграрный проект Пес­теля не был поддержан всеми членами общества декабристов. В част­ности, Н.И. Тургенев (1789—1871)допускал освобождение крестьян без земли либо за выкуп. В отличие от Пестеля Тургенев видел будущее России в капиталистическом развитии земледелия во главе с крупными капиталистическими хозяйствами помещиков, ще крестьянским хо­зяйствам отводилась подчиненная роль источника дешевой рабочей силы для помещичьих имений.

Воззрения декабристов нашли дальнейшее развитие в экономичес­ких идеях русского демократического движения, идеологии крестьян­ской революции. В 40—60-е гг. XIX в. в Западной Европе довольно от­четливо проявились противоречия капитализма. Поэтому представите­ли революционно-демократического движения перспективы дальней­шего развития России стали связывать не с капитализмом, а с социа­лизмом.

Страстным критиком капитализма был А.И. Герцен (1812—1870), который писал, что и феодализм, и капитализм «...представляют_собой две формы рабства, но одно открытое, а другое хитрое, прикрытое именем свободы». Герцен отмечал рост нищеты и эксплуатации при капитализме, обращал внимание на перепроизводство товаров, непро­изводительное уничтожение огромных богатств, безработицу.

Именно Герцен начал разрабатывать теорию крестьянского социа­лизма, которую восприняло большинство русских демократов. Она ос­новывается на том, что в России крестьянская община является заро­дышем социализма, так как препятствует расслоению деревни и по­рождает в быту коллективистские начала. Герцен считал переход земли в руки крестьян началом социализма и делал из этого вывод, что Россия может миновать капитализм и развиваться по особому, некапиталисти­ческому пути.

Однако в полной мере заслуга разработки теории крестьянского социализма принадлежит Н.Г. Чернышевском} (1828—1889). По его мнению, главной задачей должно быть постепенное ограничение и вытеснение тенденции частнокапиталистического развития тенден­цией общинной, социалистической. Этого можно было бы достичь путем передачи основной массы земли в общинное пользование в ходе социалистического переворота и организацию общинного производст­ва на общинных землях. Чернышевский считал необходимым всячески побуждать крестьян, в том числе и при поддержке государственной власти, к составлению земледельческих товариществ. Такое общинное производство связывалось им с обязательным применением сельско­хозяйственных машин и орудий, самой передовой техники, способной обеспечить выгодность крупного хозяйства в земледелии.

Без сомнения, эта концепция строилась на убеждении в существо­вании стихийно-социалистического духа, свойственного русской крес­тьянской общине, на убеждении, что община располагает внутренним источником социалистической эволюции.

Что касается непосредственных работ по политической экономии, то они относятся к периоду 1857—1861 гг. и формально представляют собой отзывы на русские и зарубежные экономические сочинения. Чернышевский хорошо знал работы представителей классической по­литической экономии и разделял некоторые ее положения, в частности трудовую теорию стоимости. А из положения, что труд является един­ственным источником стоимости товара, делал вывод, что «груц дол­жен быть и единственным владельцем производственных ценностей». Это положение напоминает взгляды С. Сисмонди и предвосхищает теорию «права работника на полный продукт труда».

Сходство со взглядами Сисмонди проявляется и во взгляде на пред­мет политической экономии. Чернышевский отмечает, что богатство создается трудом, но принадлежит тем классам, которые не участвуют своим трудом в его создании. Поэтому предметом политической эко- 1юмии должно быть не богатство, а рост материального благосостояния производителей этого богатства И задача политической экономии в Том и состоит, чтобы найти такую форму отношений, которая бы обес­печивала материальное благосостояние людей.

Анализируя трудовую теорию стоимости, в частности в работе «Примечания к «Основам политической экономии Милля» (1861), ко­торая формально является отзывом на работу последнего, Чернышев­ский выделяет такие понятия, как меновая стоимость и внутренняя стоимость. Он соглашается с Миллем в том, что меновая стоимость представляет собой покупательную силу вещи. Но при этом подчерки­вает, что меновой стоимостью обладают лишь те предметы, которые имеют объективное основание в виде внутренней ценности, скрытой от непосредственного наблюдателя. И пишет, что «никто не даст ниче­го за предмет самый необходимый и полезный, если он приобретается без всякого затруднения». Трудность же приобретения зависит от ко­личества затраченного на его производство труда, а потому и меновая ценность не может быть оторвана от «внутренней ценности».

Таким образом, именно затраты труда, формирующие «внутреннюю ценность», являются конечным основанием меновой стоимости, или цены. И, продолжая свои рассуждения, Чернышевский пишет, что в будущем (социалистическом) обществе не меновая, а внутренняя цен­ность будет обладать покупательной силой, определяемой трудностью добывания предмета.

Чернышевский разделяет не только трудовую теорию стоимости классической школы, но и взгляд на капитал как материальные цен­ности, идущие на производство в качестве средств производства и средств существования работников. Но и здесь он делает свои выводы: поскольку капитал есть результат труда, постольку он должен принад­лежать тому классу, который его создал, т.е. трудящимся.

Таким образом, из теории, которая считает, что все производится трудом, Чернышевский делает вывод, что все должно принадлежать труду. Как видим, взгляды Чернышевского подготовили благодатную почву, на которой взошли «семена> марксизма.

В значительной степени продолжателями российской традиции — рассматривать экономические явления в широком социальном кон­тексте — явились народники, которые большое внимание уделяли таким вопросам, как развитие русского капитализма, пути перехода к социализму и организация экономических отношений при социализ­ме. Надо сказать, что народничество в лице таких ярких представите-

16-850 лей, как П.Л. Лавров (1823—1900), МА Бакунин (1814—1876), П.Н. Ткачев (1844—1885), явилось одним из ведущих направлений рус­ской общественно-политической мысли в 70-е гг. XIX в., оказавшего очень сильное влияние на последующее развитие отечественной эко­номической мысли.

Лейтмотивом народничества явилось убеждение — капитализм в Россию не следовало пускать, а коль скоро он просочился, максималь­но его ограничить. Впрочем, по их мнению, капитализм в России не имеет оснований для развития, поскольку он не может разрешить про­блему реализации (они разделяли взгляды С. Сисмонди на причину кризисов перепроизводства как результата недопотребления). Народ слишком беден, чтобы покупать те массы товаров, которые способна производить крупная капиталистическая промышленность, адля Рос­сии закрыт и такой путь реализации товара, как внешние рынки, кото­рые уже давно захвачены.

Народники выступали за особый путь развития для России: минуя капитализм — к социализму. Перспектива ими виделась в прогрессив­ном развитии «народного производства», наполнение его традицион­ных форм (сельской общины) новым содержанием — переход к разви­тым формам кооперации, способным по своей эффективности сопер­ничать с капиталистическими предприятиями на базе внедрения новой техники и достижений агрономии. Цель — отстоять самостоятельность значительной части рабочего класса, по возможности организовав его в коллективные формы «народного производства». Это, по их мнению, могло приблизить перспективы будущего социалистического переуст­ройства страны.

При этом любопытно отметить, что народники конечным критери­ем общественного прогресса считали степень индивидуального разви­тия личности, способность последней подняться до наслаждения само­развитием. (Эти идеи схожи с идеями раннего Маркса, высказанными им в экономическо-философских рукописях 1844 г.)

Гуманистические принципы раннего марксизма были в центре фи­лософии русского народничества. Социализм, согласно народничес­кой концепции, — это необходимая стадия общественного прогресса, потому что он реализует внутренне присущие человечеству черты кол­лективизма, солидарности. Типы народных форм производства долж­ны были включать не только самоуправление конкретных экономичес­ких единиц, но и уравнительное начало. Более того, уравнительное начало рассматривалось народниками как движущий элемент перехода к социализму.

Представляют интерес взгляды П.Л. Лаврова. Большое внимание он уделял критике капиталистических отношений, показывая отрица­тельную роль конкуренции, концентрации и централизации капитала, пагубные последствия капиталистических условий труда, превращаю­щие рабочих в придатки машин. Подробно Лавров рассматривал эко­номические проблемы будущего общества. Значительное место в его трудах занимают обоснование необходимости общественной собствен­ности, анализ характера труда при социализме, вопрос об экономичес­кой роли государства.

Ведущим направлением конца XIX в. были представители марк­систского направления, получившего название «легального марксиз- ма» (П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, С. Н. Булгаков, НА. Бер­дяев). Своими работами они способствовали развитию марксизма, начиная от теории ценности и Кончая теорией экономических конъ­юнктур.

НА. Бердяев (1874—1948) и С. Н. Булгаков (1871—1944) положили

начало современным концепциям этического социализма, акцентируя внимание на проблеме духовных ценностей: человеческую личность они рассматривали как абсолютную ценность бытия.

Что касается допустимости частной собственности, то большинство русских социалистов стояли за установление общественной собствен­ности как необходимого конституирующего принципа социализма. И в этом коренное отличие русского социализма от западноевропейского, который не выдвигал программы коренного изменения отношений собственности.

Известный русский экономист М.И./1>тан-Барановский (1865— 1919) также большое внимание уделяет проблемам экономического и социально-политического развития России. Этой проблеме посвящена его известная работа «Социализм как положительное учение» (1918).

В отличие от представителей народничества Туган-Барановский считал, что Россия уже встала на путь развития капитализма и весь вопрос заключается в том, что несет капитализм — гибель или «с ним загорается заря надежды». В традициях русской социально-экономи­ческой мысли он критикует капиталистическую систему хозяйства, от­мечая, что приданном строе огромное большинство населения обрече­но постоянно служить средством для увеличения благосостояния дру­гих общественных классов, несравненно менее многочисленных. Поэ­тому неизбежен переход к социалистическому обществу. Цель социа­лизма, как отмечает Туган-Барановский, устроить жизнь на началах свободы, правды и справедливости.

М.И. Туган-Барановский считал, что в основе социализма как уче­ния о справедливом обществе должна лежать этическая идея, сформу- лированнаяИ. Кантом, — идея о равноценности человеческой личнос­ти, о человеческой личности как цели в себе. Он пишет, что люди «...равны по своим правам на жизнь и счастье, они равны по тому уважению, с каким мы должны относиться к интересам их всех, — они равны по бесконечной ценности, которой обладает личность каждого из них»¹. При социализме, по его мнению, развитие каждой отдельной личности становится главной общественной целью.

Большое внимание Туган-Барановский уделяет анализу типов соци­ализма, выделяя государственный, коммунальный и синдикальный со­циализм, считая при этом, что именно государственный социализм придает общественному производству пропорциональность и плано­мерность и дает возможность быстрого роста общественного богатства².

Рассматривая эти вопросы, Туган-Барановский показал, что пра­вильно понятая теория предельной полезности не только не опровер­гает трудовую теорию стоимости Д. Рикардо и К. Маркса, но и пред­ставляет собой неожиданное подтверждение учения о стоимости дан­ных экономистов. Как и большинство русских экономистов, Туган-Ба- рановский не ограничился односторонним противопоставлением по­лезности и затрат как двух основных факторов ценности. Полагая, что теория Рикардо подчеркивает объективные факторы ценности, а тео­рия Менгера— субъективные, он пытался доказать, что теория Рикар­до не исключает, а лишь дополняет теорию предельной полезности.

Логика рассуждений М.И. Туган-Барановского такова: «предельная полезность — полезность последних единиц каждого рода продуктов —

' Туган-Барановский М.И. Социализм как положительное учение // Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX — начала XX века. М., 1994. С. 203.

Государственным социализмом, по мнению Туган-Барановского, может быть назван такой строй социализма, при котором хозяйственной единицей являлось бы все государство. Под синдикальным социализмом Туган-Барановский понимает такую форму социалистического строя, при которой средства производства принадлежат не всему государству, как целому, но отдельным группам рабочих, работающих при помощи этих средств производства. При этом каждая из этих групп рабочих является автономной и самоуправляющейся производительной единицей. Однако при этом типе социализма роль государства остается очень значительной, так как только государство может согла­совывать действия различных рабочих ассоциаций.

При коммунальном же социализме государство совершенно исчезает или его роль сводится к очень незначительным функциям. Самым замечательным представителем коммунального социализма Туган-Барановский считал Ш. Фурье.

изменяется в зависимости от размеров производства. Мы можем пони­жать или повышать предельную полезность путем расширения или сокращения производства. Напротив, трудовая стоимость единицы продукта есть нечто объективно данное, не зависящее от нашей воли. Отсюда следует, что при сопоставлении хозяйственного плана опреде­ляющим моментом должна бьпь трудовая стоимость, а определяе­мым — предельная полезность. Если трудовая стоимость продуктов различна, но польза, получаемая в последнюю единицу времени оди­накова, то следует вывод, что полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода — их предельная полез­ность — должна бьпь обратно пропорциональна относительному коли­честву этих продуктов в единицу рабочего времени. Иначе говоря, должна бьпь прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же про­дуктов»¹. И значит, по мнению Туган-Барановского, обе теории нахо­дятся в полной гармонии. Теория предельной полезности выясняет субъективные, трудовая теория стоимости — объективные факторы хо­зяйственной ценности.

Именно Туган-Барановский обосновал положение, что предельная полезность свободно воспроизводимых хозяйственных благ про­порциональна их трудовым стоимостям. Данное положение называют в экономической литературе теоремой Туган-Барановского.

В работе «Социализм как положительное учение» М.И. Туган-Бара- новский подчеркнул, что для построения хозяйственного плана соци­алистическое общество будет вычерчивать кривые полезности по каж­дому продукту и кривые их трудовой стоимости, и в точке их пересече­ния будет отыскиваться оптимальная цена на все виды продуктов.

Рассматривая государственный социализм, Туган-Барановский от­мечает, что хотя последний и обеспечивает планомерность, пропорци­ональность развития и приоритет общественных потребностей, но он сохраняет элементы принуждения и противоречит идее полного и сво­бодного развития человеческой личности. И потому, согласно убежде­нию Туган-Барановского, хотя создание общественного богатства и об­ладает «значительной положительной ценностью», но оно не может идти за счет принижения человеческой личности. Не может считаться общественным благом низведение трудящегося человека до простого винтика огромного государственного механизма, до «простого подчи­ненного орудия общественного целого». Поэтому Туган-Барановский

Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. Пг., 1917. С. 50.

предлагает дополнить систему государственного социализма элемента­ми коммунального и синдикального социализма.

М.И. Туган-Барановский считал, что в наибольшей степени соот­ветствует идеалу свободного развития человека такая форма организа­ции труда, как кооперация, поскольку она строится на взаимном согла­сии членов при свободе вступления и выхода из кооперативной орга­низации. В тенденции, по его мнению, общество должно до конца пре­вратиться в добровольный союз свободных людей — стать насквозь свободным кооперативом.

Следует обратить внимание, что социальным идеалом Туган-Бара- новского является не социальное равенство, асоциальная свобода. Об­щество совершенно свободных людей — вот, по его мнению, конечная цель общественного прогресса. В приближении к социалистическому идеалу и заключается весь исторический прогресс человечества. Это положение явно имеет много общего с идеей Маркса, рассматриваю­щего будущее общество как союз свободных людей, работающих общи­ми средствами производства и планомерно расходующих свои индиви­дуальные рабочие силы как одну общую силу.

Что касается вклада Туган-Барановского в современную экономи­ческую науку, то он в значительной мере сводится к созданию совре­менной инвестиционной теории циклов. Его работа «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь» (1894) оказала значительное влияние на развитие данного на­правления экономической науки.

В этой работе, полемизируя с народниками, Туган-Барановский до­казывает, что капитализм в своем развитии сам себе создает рынок и в этом отношении не имеет ограничения для роста и развития. Хотя и отмечает, что существующая организация народного хозяйства и, прежде всего, господство свободной конкуренции чрезвычайно затруд­няют процесс расширения производства и накопления национального богатства.

М.И. Туган-Барановский критикует не только теорию недопотреб­ления как причину кризисов перепроизводства, но и теории, объяс-, няющие кризисы нарушениями в сфере денежного и кредитного обра­щения^[88].

В своей теории Туган-Барановский взял за основу идею Маркса о связи промышленных колебаний с периодическим обновлением ос­новного капитала и заложил основы тенденции — превратить теорию кризисов перепроизводства в теорию экономических колебаний. От­мечая, что _год_Ы усиленного создания основного капитала являются годами общего оживления промышленности, Туган-Барановский пишет: «Расширение производства в каждой отрасли усиливает спрос на товары, производимые в других отраслях: толчок к усиленному про­изводству передается от одной отрасли к другой и потому расширение производства всегда действует заразительно и имеет тенденцию охва­тывать все народное хозяйство. В период создания нового основного капитала возрастает спрос решительно на все товары»^[89].

Дата добавления: 2014-01-07