Портрет Паганини. 1956

Любовь мастера к деревянной скульптуре не случайна, живой материал для художника был важен как форма, несущая свою энергетику, она чувствуется в композициях посвященных образам известных людей, в произведениях камерного звучания.

Теплота дерева, ее пластичность давали художнику пищу для полета фантазии. В отличие от лепки из глины, дерево надо изначально чувствовать как живой организм, что дозволено не каждому мастеру. Поэтому он был непреклонен в своем требовании: «дерево должно быть живым».

Так художник поступал всегда, когда создавал какой-либо образ известной личности и в разработке скульптурной композиции оставался своеобразным рассказчиком, недаром многие работы несут на себе печать сказочного образа.

Дерево сложно полностью перестраивать, в нем надо только, как в мраморе, «освободить» таящийся в глыбе материи, образ. И очень часто, при шлифовке одной стороны, остальная часть дерева оставляется необработанной, «натуральной», естество которой и придавало «сказочный», иногда эпический налет на большинстве произведений мастера. Как тайна сказочного мира леса, что хранит в своем живом чреве дерево, так и в законченных композициях И.Иткинда, остается «след» этой потаенной тайны материи. А образ, выведенный рукой мастера, сияет по-детски открытой улыбкой, притягивая зрителя нарративностью общего строя композиции. Такое ощущение, что художник ведет некий рассказ от имени своего персонажа в теплой и неприхотливой обстановке.

Образ Паганини художник трактует как человека с неординарной внешностью: длинным с горбинкой носом, открытым и веселым взглядом собеседника, сию минуту общающегося со зрителем. Крутой выпуклый лоб, локоны, спускающиеся по плечам, слились с воротом одежды так, что воспринимаются единой массой. Из этой последней детали композиции, являющейся результатом работы в материале – дереве, получается эффект мифического образа, напоминающего персонажи из сказок, легенд и мифов стран северной Европы. Но это потрет гениального музыканта, и зритель должен обнаружить в нем дух мастера мировой музыкальной культуры.

Будучи в кругу русского авангарда начала двадцатого века, в кругу футуристов, человеком, творчеством которого восторгались именитые метры советского искусства, Исаак Иткинд остался на собственных позициях, у него было свое собственное отношение к изыскам искусства кубо-футуристов.

Несмотря на сложные и трудные годы первой половины двадцатого века, художник в творчестве остался верен жизнеутверждающим позициям. Он всегда стремился выражать только позитивные, возвышенные состояния и настроения. В большинстве портретов его интересует почти детская непосредственность человека, любит изображать игривое улыбчивые выражения лица. Его серия портретов известных людей – это галерея лиц открытой души, уже самим характером своего выражения, хранящих огонь внутреннего тепла.

Паганини изображен как веселого нрава, почти сказочный персонаж, в его улыбке что-то от доброго старца, хотя конечно, мастер стремился выразить гениальную личность, как человека доброго и открытого, не способного на неприглядный поступок. Да и почти все работы, связанные с историческими образами, у мастера получались веселыми, жизнерадостными, как и в портретах Джамбула, словно в жизни мастер остался навсегда ребенком.

Эпическую сказочность образам из дерева придавал материал, который словно минимально подвергался вмешательству руки художника, но это, естественно, лишь видимость.

Клоунада персонажей И.Иткинда может быть следствием влияния все того же отвергаемого художником мира русского авангарда, и бегства мастера от всего мрачно-серого в реальности. Почему в портретах Иткинда так мало величия человека титана, каковым являются его портретируемые. Ведь и Пушкин и Паганини – гении искусства, их образ остался как великое достояние всего человечества, и в представлениях нашего времени они озарены светом почтительного величия. А.Иткинд часто изображает их смеющимися, улыбающимися, с оттенками клоунской буффонады. Открытый взгляд, игривая улыбка, волосы, рассыпающиеся вокруг головы и одежда, сливающаяся с локонами так, что сложно их отделять и не воспринимать отдельным композиционным дополнением к улыбке человека. Скрипач играет, вернее, продолжает играть и улыбается своими излучающими свет глазами.

Исаак Иткинд (1883-1969)

Дата добавления: 2014-11-06