Психология осмотра места происшествия

Осмотр места происшествия, следственный (судебный) осмотр ве­щественных доказательств, обнаруженных на месте совершения пре­ступления, является одним из распространенных и в то же время наи­более ответственным следственным действием прежде всего ввиду своей неповторимости.

Под каким бы углом зрения мы ни рассматривали проблему по­вышения качества осмотра места происшествия, перед нами неизбежно возникают по крайней мере два основных, связанных между собой во­просов, на которые необходимо получить ответы.

Во-первых, почему преступники, какими бы, казалось, изощренны­ми и предусмотрительными они ни были, тем не менее нередко оставля­ют на месте происшествия следы, которые могут изобличить их? И во-вторых, почему, несмотря на это, следователи порой не могут обнару­жить эти следы, не видят на месте происшествия тех признаков, кото­рые со всей очевидностью указывают на определенные индивидуально-психологические особенности личности совершившего преступление? Можно ли это объяснить только недобросовестным отношением следо­вателя к своим обязанностям, низким уровнем его профессионализма или здесь имеются еще и какие-то другие причины чисто психологичес­кого характера, которые влияют на его поведение во время осмотра?

В ответах на эти вопросы кроется проблема предупреждения оши­бок в деятельности следователя на месте происшествия, повышения эф­фективности и качества следствия в целом. Попытаемся ответить на по­ставленные вопросы, подойдя к ним с психологической точки зрения, рассматривая место совершения преступления прежде всего как источ­ник информации об индивидуально-психологических особенностях лич­ности преступника, которые отражаются на объектах места происшест­вия, материализуются в виде различных следов, которые далеко не всег­да, к сожалению, замечает следователь.

Место происшествия — источник информации о психологи­ческих особенностях личности преступника. Место происшест­вия — это прежде всего пространство, на котором разворачивается предметная деятельность лица, совершившего преступление, а также потерпевшего, свидетелей, в последующем — следователя, понятых, специалистов. '

Различная направленность действий этих лиц по-разному отража­ется на материальных объектах, которые, в свою очередь, воздействуют на их психику, оставляя у них в сознании следы психического отраже­ния в виде различных образов, вызывая определенные эмоции, чувства, внося в их поведение непредвиденные «помехи», к воздействию кото­рых они не всегда бывают готовы.

Таким образом, имеет место взаимное влияние друг на друга субъ­ектов уголовно-процессуальной деятельности и материальной обстанов­ки места происшествия. Вот почему изучение обстановки места проис­шествия «позволяет с большей или меньшей степенью вероятности су­дить о психических особенностях преступника»¹.

В действиях преступника на месте происшествия проявляются: особенности его психических процессов (восприятия, памяти, мышле­ния), психическое состояние, которое у него было при совершении преступления, различные психические свойства его личности: темпе­рамент, характер, его способности, навыки, умения, установки, особен­ности мотивации.

Особенно наглядно в обстановке места происшествия отражаются потребности преступника, направленность его личности на их удовлетво­рение, мотивы, побудившие его совершить преступление. Например, следы хищения со склада, из аптеки медикаментов, содержащих некото­рые лекарственные препараты, дают основание делать предположение о причастности к хищению лиц, употребляющих наркотические вещества либо занимающихся их сбытом. Характерные признаки содержит, напри­мер, место происшествия, связанное с изнасилованием и убийством по­терпевшей. Об определенных сексуальных извращениях преступника могут свидетельствовать повреждения на трупе его жертвы и т.д.

Довольно наглядно проявляются в способах совершения и сокры­тия преступления навыки, способности, психомоторика, интеллект пре­ступника, т.е. тот индивидуальный стиль деятельности, основанный на типологических свойствах нервной системы, который позволяет судить о привычках, занятиях, профессиональной принадлежности разыскива­емого субъекта. Несмотря на разное предметное содержание, привы­чный способ совершения усвоенных действий (по И.П. Павлову — ди­намический стереотип), или, как еще говорят, «модус реагирования», у человека не изменяется.

Нередко по оставленным на месте происшествия следам с помощью метода составления психологического портрета преступника удается составить представление об особенностях его характера, поведения, эмоциональном состоянии в момент совершения преступления и даже о его некоторых внешних, физических данных².

Так, при расследовании известного уголовного дела А. Чикатило по характеру повреждений, оставляемых им на трупах, было составлено

¹ Ратинов А.Р Судебная психология для следователей. М., 19G7. С. 254.

² Подробнее см.: Образцов В.А. Выявление и изобличение преступника. М., 1997. С. 246—264.

описание убийцы, которое впоследствии во многом подтвердилось. Ра­зыскивая преступника, следователи еще до того, как был задержан А Чикатило, пришли к выводу, что убийцей мог быть мужчина в возрасте от 25 до 55 лет, высокого роста, мускулистый, имеющий группу крови АВ, размер обуви 44 или больше. Преступник, вероятнее всего, ходит с «дипломатом» или с какой-либо сумкой, в которой носит остро заточен­ные ножи. Вероятно, судим за преступления, совершенные на сексуаль­ной почве. Страдает нарушениями психики в форме половых извраще­ний (онанизм, педофилия, некрофилия, гомосексуализм, садизм), возможно, импотенцией. Знаком с анатомией человека. Его род рабо­ты предполагает свободу передвижения. На основании этого были выдвинуты версии о лицах, возможно, причастных к совершенным убийствам¹.

Нельзя также не учитывать и такой важной особенности в поведении преступников, когда они, готовясь к совершению преступления, обдумы­вая, казалось бы, в деталях свой замысел, тем не менее нередко недооце­нивают дезорганизующее влияние на их сознание, целенаправленную преступную деятельность своего психического состояния, что, в свою очередь, не может не отражаться на обстановке места происшествия.

Поскольку преступления совершаются в условиях воздействия на психику различных помех субъективного и объективного характера, таких, например, как страх оказаться застигнутым на месте соверше­ния преступления, дефицит времени, усилия, необходимые для преодо­ления неожиданно возникшего сопротивления потерпевшего, и т.п., — все это вызывает непрогнозируемое по своей интенсивности состояние избыточной нервно-психической, эмоциональной напряженности. Вследствие этого нарушается гибкость мыслительных процессов, час­тично сужается поле восприятия, ослабляется внимание к своим дейст­виям и сопутствующим им изменениям в материальной обстановке.

По этой причине резко возрастает вероятность совершения так на­зываемых ошибочных действий, которые не входили в заранее проду­манный преступником сценарий своего поведения. Еще 3. Фрейд в на­чале нашего века в своих лекциях по психоанализу, рассматривая при­роду бессознательного, говорил о так называемых ошибочных дейст­виях (всевозможных оговорках, описках, иных не контролируемых со­знанием отклонениях в поведении), которые должен, как полагал он, замечать опытный криминалист, расследующий преступление².

Существенные различия в условиях, когда намечалась последова­тельность совершения преступных действий, и в реальных условиях их выполнения нередко снижают остроту мыслительных процессов пре­ступника, сужают его возможности использования приобретенных зна­ний и опыта. И это важно помнить следователю, который не должен те­рять уверенности найти следы на месте происшествия, а также в после-

¹ См.: Лурье Р. Охота на дьявола. М., 1996. С. 85; см. также: Водько Н.П. Почему так долго искали Чикатило. М., 1996. С. 62.

² См.: Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М., 1989. С. 13—14.

дуюшем следы с места происшествия на разыскиваемом преступнике. Данное обстоятельство должно стать доминантой, прочной основой убежденности в успехе своего дела, целевой установкой следователя, направленной на раскрытие преступления.

Связь преступника с местом происшествия имеет далеко не одно­значный характер. Не только преступник видоизменяет обстановку на месте происшествия, но и сами обстоятельства преступления (в том числе и место преступления) в последующем длительное время влияют на его психику, оказывая сильное воздействие на сознание и поведение, нарушая адекватные формы реагирования на различные, порой даже ней­тральные раздражители, вызывая в сознании стойкие очаги возбужде­ния, своеобразные аффективно окрашенные комплексы, которые нару­шают привычное течение психических процессов, поведение человека.

Периодически возникающие воспоминания, связанные с совершен­ным преступлением, с тем, что ему сопутствовало, нередко вызывают так называемые вторичные (следовые) аффекты. Данное явление было исследовано еще в конце 20-х гг. А.Р. Лурия, который выявлял в психике лиц, совершивших убийство, чрезвычайно сильные аффектив­но окрашенные следы не только от самого преступления, но и от обста­новки, в которой оно происходило. Эти следы нарушают ассоциативные связи, физиологические процессы, координацию действий, двигатель­ные реакции, что не может не отражаться на материальных объектах места происшествия, на поведении самого преступника.

Как установил Лурия, попытки преступника полностью скрыть аф­фективно окрашенные переживания обычно не удаются. Напротив, эти попытки обостряют аффективно окрашенные симптомы, делают их еще более заметными для окружающих. «Многое. — писал он, — убеждает нас в том, что психические следы после каждого преступления остают­ся в весьма заметной форме. Поэтому, задаваясь целью вскрыть при­частность к преступлению, мы должны не только пытаться найти внеш­ние следы и вещественные доказательства (отпечатки пальцев, пятна крови, вещи преступника на месте преступления), но и обратить серьез­ное внимание на те следы от преступления, которые сохранились в самом преступнике, в его психике. Эти следы столь же ощутимы и объ­ективны, как и любые следы внешней среды»¹.

Данную мысль можно проиллюстрировать показаниями одного об­виняемого в убийстве и покушении на изнасилование. Как он пояснил, «совершенное убийство очень сильно угнетало, давило страшным гру­зом. Мне хотелось уйти куда-нибудь забыться. Все валилось из рук, не хотелось работать. Я был в каком-то смятении, перед глазами стояла женщина, которую я убил. Мне было страшно...».

Подобные примеры сильного эмоционального расстройства психи­ческих, прежде всего мыслительных, процессов, разрушающего воздей­ствия эмоционально окрашенных образов, связанных с обстановкой

¹ Лурия А.Р. Психология в определении следов преступления // Научное слово. 1928. №"3. С. 82.

места совершения преступления, далеко не единичны и встречаются у людей даже с сильным типом нервной системы. В подобных случаях воз­никают не управляемые сознанием эмоциональные срывы, внешне выгля­дящие совершенно неадекватными тем словесным раздражителям, кото­рые воздействуют на совершившего преступление как в повседневном об­щении с ним окружающих, так и в его общении со следователем. И здесь по аналогии со следами материального происхождения можно также го­ворить о различных негативных обстоятельствах, но психологичес­кого характера, которые хотя и не являются доказательствами по делу, но при определенных условиях могут рассматриваться какулики поведе­ния и побудить следователя обратить больше внимания на изучение жизни человека, проявляющего неадекватные формы эмоционального ре­агирования на происходящие вокруг него события.

Совершая преступление, преступники нередко на месте происшест­вия прибегают к различного рода инсценировкам, чтобы направить сле­дователя по ложному пути. Например, инсценируется совершение одно­го преступления для сокрытия другого или непреступное событие — для сокрытия преступления.

Как правило, инсценировка сопровождается умышленным искаже­нием действительной картины события, уничтожением определенных вещественных доказательств. Поскольку инсценировка на месте проис­шествия является одной из форм проявления ложного поведения лица, независимо от его желания создаются внутренние противоречия, кото­рые при внимательном к ним отношении должны привлечь внимание следователя.

Показателями инсценировок на месте происшествия являются: признаки сокрытия, уничтожения отдельных следов преступления; де­монстративный характер признаков менее опасного преступления; при­знаки совершения несовместимых преступных действий; негативные обстоятельства, противоречащие наблюдаемой картине на месте проис­шествия.

Особенности психической деятельности следователя при осмотре места происшествия. Осмотр места происшествия пред­ставляет собой особую разновидность познавательной деятельности следователя, которая протекает в сложных условиях воздействия на его психику, сознание различных неблагоприятных факторов, и преж­де всего таких, как: внезапность вовлечения его в эту деятельность, дефицит информации, неопределенность следственной ситуации, не­привычность обстановки, воздействие отрицательных раздражителей, отвлекающих его внимание, наконец, осознание зависимости своей последующей деятельности, направленной на раскрытие преступле­ния, от результатов осмотра.

Наиболее активную роль в познавательной деятельности следовате­ля на месте происшествия играют закономерности восприятия, мышле­ния, направляющего перцептивные процессы, с помощью которого ана­лизируется поступающая информация, а также особенности воображе­ния, помогающие мысленно реконструировать обстановку, создавать

Дата добавления: 2014-10-23