Диалогическое слово

- понятие, разработанное М. М. Бахтиным применительно кего теории полифонического романа (см.). Бахтин писал: "Диалогический подход возможен [...]применительно даже к отдельному слову, если оно воспринимаетсяне как безличное слово языка, а как знак чужой смысловойпозиции, как представитель чужого высказывания, то есть если мыслышим в нем чужой голос. Поэтому диалогические отношения могутпроникать внутрь высказывания, даже внутрь отдельного слова,если в нем диалогически сталкиваются два голоса". И далее:"Представим себе диалог двух, в котором реплики второгособеседника пропущены, но так, что общий смысл нисколько ненарушается. Второй собеседник присутствует незримо, его словнет, но глубокий след этих слов определяет все наличные словапервого собеседника. Мы чувствуем, что это беседа, хотя говориттолько один, и беседа напряженнейшая, ибо каждое слово всемисвоими фибрами отзывается и реагирует на невидимогособеседника, указывая вне себя, за свои пределы, на несказанноечужое слово. [...] У Достоевского этот скрытый диалог занимаеточень важное место и чрезвычайно глубоко и тонко проработан". Бахтин выделяет диалогическое "слово с оглядкой" ("почтипосле каждого слова Девушкин оглядывается, боится, чтобы неподумали, что он жалуется, старается заранее заглушитьвпечатление, которое произведет его сообщение..."); "слово слазейкой", симулирующее свою независимость от невысказанногослова собеседника (это слово господина Голядкина, героя повести"Двойник"), и "проникновенное слово", отвечающее на те репликив диалоге, которые собеседником не только не были высказаны, нодаже не были выведены им из бессознательного (диалог междуИваном и Алешей в "Братьях Карамазовых", когда Алеша говоритИвану: "Брат, отца убил не ты" (курсив Достоевского), то естьон хочет сказать брату, чтобы тот не считал себя виноватым видеологической подготовке Смердякова к убийству ФедораПавловича Карамазова, их общего отца. В полифоническом романе ХХ в. Д. с., выделенное Бахтиным,получает дальнейшее развитие, как правило, с оглядкой на егонесомненного создателя в литературе - Достоевского. Так, весьроман Томаса Манна "Доктор Фаустус" - это цепьдиалогических реплик на различных уровнях (ср. мотивныйанализ): упреки Цейтблома Леверкюну; различного родадиалогические умолчания в беседе Леверкюна с чертом,диалогически спроецированной на соответствующую сцену в"Братьях Карамазовых"; общая диалогическая транстекстуальнаянаправленность произведения по отношению к другим произведениям(черта, свойственная поэтике повествования ХХ в. в целом) (см. принципы прозы ХХ в., интертекст). "Доктор Фаустус" написан как бы в упрек "Фаусту" Гете,которого Манн почти не упоминает, руководствуясь раннимилегендами о докторе Фаусте. Но этот упрек невысказанно звучитдействительно в каждом слове романа. Его можно сформулироватьпримерно так: "Вы оправдали Фауста, спасли его из когтейдьявола - теперь посмотрите, что он наделал с Европой ХХ в.".Имеется в виду проходящая сквозь повествование и рассказ ожизни Леверкюна горькая правда о падении германскойгосударственности в результате прихода к власти ницшеанствующих(Ницше - главный прототип Леверкюна) нацистов. В 1970 - 1980гг. с наследием Бахтина случалась странная вещь: егоузурпировали тогдашние славянофилы, всячески противопоставляяего формальной школе и структурализму, так чтопостепенно круг передовых теоретиков литературы, который открыли истолковал Бахтина в 1970 гг., отошел от его идей, ставших навремя конъюнктурными. Еще один парадокс, характерный для такого парадоксальногомыслителя, каким был, несомненно, Бахтин. Невольно апологизируяД. с., Бахтин не хотел замечать того, что диалог - не всегдапризнак лишь глубины, что диалог связан с властью, когдапоследняя опутывает своим словом обывателя. Даже на уровне бытовых отношений между близкими людьмиформула "ты знаешь, что я знаю", восходящая к бахтинскому Д.с., бывает неприятным и порой страшным оружием. Последнее тонкоотметил кумир современной французской философии Жан Бодрийар,рассказавший о своеобразной акции художницы Софи Каль, котораяходила за незнакомым человеком по Венеции и простофотографировала его и те места, где он бывал, те вещи, которымион пользовался. Этот художественный эксперимент представилдиалог как посягательство на свободу и самость Другого,который, возможно, хочет быть огражден от всепроникающего Д. с. М. М. Бахтин стал предметом культа уже после своей смерти,поэтому, пожалуй, он не несет за это ответственности. Еготеории и понятия - карнавализация, полифонический роман,диалог - уже пережили апогей популярности, и наступит время, когда культура критически к ним вернется и вновьоценит их глубину и оригинальность. Лит.: Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1963. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1976. Руднев В. Поэтика модальности // Родник. - М., 1988. - No 7. Бодрийар Ж. Венецианское преследование // Художественныйжурнал. 1995. - М 8.

Дата добавления: 2014-10-31