Деконструкция

- особая стратегия по отношению к тексту, включающая всебя одновременно и его "деструкцию", и его реконструкцию. Термин Д. предложил французский философ Жак Деррида (см. постструктурализм и постмодернизм) как переводхайдеггеровского термина "деструкция" (см. экзистенциализм,феноменология). Термин Д. закрепился за Деррида ииспользуется также рядом сходных исследований по философии,филологии и искусствознанию. Суть Д. состоит в том, что всякая интерпретация текста,допускающая идею внеположности исследователя по отношению ктексту, признается несостоятельной (ср. принципдополнительности). Исследование ведется в диалоге междуисследователем и текстом (ср. диалогическое слово М. М.Бахтина). Предстюляется, что не только исследователь влияет натекст, но и текст влияет на исследователя. Исследователь итекст выступают как единая система, своеобразный интертекст, который пускается в особое путешествие посамому себе. "Текст в этом случае, - пишет современный русский философМ. А. Маяцкий, - оказывается не гомогенным единством, апространством "репрессии" (со стороны исследователя. - В. Р.).Цель Д. - активизировать внутритекстовые очаги сопротивления"диктату логоцентризма" [...]. Принципом метафизического текстаявляется вслушивание в голос (бытия, Бога, вещей самих по себе)и игнорирование материальной стороны текста как чего-товторичного по отношению к смыслу. Д., напротив, выявляетконструктивную роль письма и переносит акцент на сам процесспроизводства смыслов. Д. дезавуирует метафизику и в качествефаллоцентризма - установки на приоритет мужского начала надженским и вытеснения женского голоса из реального многоголосьятекстов культуры (ср. понятие полифонического романа М.М. Бахтина. - В.Р.). Метафизический дискурс подвергается Д. какдискурс присутствия, тождества. Д. расшатывает мнимуюнезыблемость метафизических понятий, обнаруживая разрывы иотсутствия там, где предполагалось полное присутствие смыслов". Как кажется, подлинными предшественниками метода Д. были,как ни странно, советские философы М. М. Бахтин и О. М.Фрейденберг. Первый деконструировал роман Достоевского (см. полифонический роман, карнавализация), вторая - всюантичную культуру. Под влиянием Деррида, Барта и других представителейпостструктурализма (а иногда и без их непосредственноговлияния) русская поэтика начала деконструировать художественныетексты с конца 1970-х годов. Особую роль здесь сыграл мотивный анализ Б. М. Гаспарова (см.), который подвергД. такие произведения, как "Мастер и Маргарита" Булгакова,"Двенадцать" Блока, "Слово о полку Игореве", что вызвало рядакадемических скандалов в стенах Тартуского университета -цитадели классической структурной поэтики. Особенно шокирующей кажется процедура Д., когда ейподвергаются такие хрестоматийные тексты, как, например,рассказ Л. Н. Толстого "После бала", ставший предметоманалитической Д. под пером русского филолога, основоположника генеративной поэтики А. К. Жолковского. Рассказ "Послебала" возводится им к практике обряда инициации и традиционныммотивам волшебной сказки, как они описаны в исследованиях В. Я.Проппа (см. сюжет, формальная школа). Автор этих строк подверг Д. такое культовое произведение детской литературы ХХ в. /с чего-то выделено/, как "ВинниПух". Основой этой Д. стало то, что мы поставили милновскиеповести о Винни Пухе в ряд "взрослой" литературы 1920-х годов -период расцвета европейского модернизма (см. принципыпрозы ХХ в., неомифологизм), что само по себе заставилопосмотреть на текст по-другому: высветить его с точки зрения мифа, психоанализа, теории речевых актов, семантнкивозможных миров, характерологии (подробнее об этом анализесм. междисциплинарные исследования). В пространстве поэтики постмодернизма Д.происходит сама собой - текст деконструирует сам себя, почти ненуждаясь в исследователе. Лит.: Маяцкий И.А. Деконструкция // Современная западнаяфилософия: Словарь. - М., 1991. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. - М., 1995. Жолковский А К. Морфология и исторические корни "Послебала" // Жолковский А К. Блуждающие сны. - М., 1992. Руднев В. Введение в прагмасемантику "Винни Пуха" // ВинниПух и философия обыденного языка. - М., 1996.

ДЕПРЕССИЯ,

или депрессивный синдром (от лат. depressio -подавленность) - психическое состояние или заболевание,сопровождающееся чувством подавленности, тоски, тревоги,страха. Охваченный Д. одновременно испытывает чувствособственной неполноценности (ср. комплекснеполноценности), страх перед будущим; все его жизненныепланы кажутся ему более неосуществимыми; сознание его сужается(ср. измененные состояния сознания) и вращается вокругсебя и своих невзгод. Страдающий Д. находит порой мучительноеудовольствие в "переживании" своих страхов и тревог, своейнеполноценности. Д. стала поистине бичом второй половины ХХ в., какневротическая (см. невроз) или даже психотическая (см. психоз) реакция на социальные стрессы - революции,мировые войны, тоталитаризм, страх потерять работу,экологический кризис и т. п. Д. может быть реакцией на потерю близкого человека, тогдаона принимает, как говорят психиатры, форму "острого горя". Носледует отличать скорбь, горе, тоску как естественную реакциюна событие (в этом смысле можно говорить об экзогенной - тоесть обусловленной внешними факторами - Д.) и подлинную -эндогенную (то есть обусловленную внутренними факторамипатологии организма) Д., которая в общем является независимойот внешних обстоятельств и есть специфическая болезненнаяреакция, где обстоятельства лишь подтверждают обострение,провоцируют заложенную в самой личности патологию.Разграничивая скорбь и Д. (меланхолию), Фрейд писал: "Скорбь, как правило, является реакцией на утрату любимогочеловека [...], меланхолия отличается глубоко болезненнымдурным настроением, потерей интереса к внешнему миру, утратойспособности любить, заторможенностью всякой продуктивности ипонижением чувства собственного достоинства, что выражается вупреках самому себе, поношениях в свой адрес и перерастает вбредовое ожидание наказания; [...] скорбь обнаруживает те жесамые черты, кроме одной-единственной: расстройство чувствасобственного достоинства в этом случае отсутствует". И далее: "Меланхолия демонстрирует нам еще кое-что,отсутствующее при скорби, - чрезвычайно пониженное чувствособственного "Я". Больной изображает свое "Я" мерзким,аморальным, он упрекает, ругает себя и ожидает изгнания инаказания [...]. Картина такого - преимущественно морального -тихого помешательства дополняется бессонницей, отказом отпищи". Фрейд интерпретирует Д. как регрессию в нарциссизм (см.психоанализ), что, например, происходит у некоторых индивидовпри отвергнутой любви. Весь комплекс чувств к утраченномуобъекту, где перемешаны любовь и ненависть, он перекладывает насвою собственную личность, хотя на самом деле все это в руслебессознательного направлено на утерянный объект. Даже в случае самоубийства на почве Д., как считает Фрейд,этот акт является как бы последним посланием (ср. теорияречевых актов) индивида покинувшему его объекту: "Я умираю,чтобы отомстить тебе". Д. в ХХ в. лечат двумя способами - психотерапевтическим имедикаментозным. Иногда психотерапия бывает успешной, но порой она длитсямесяцами и годами и не заканчивается ничем. Большое значениепри терапии и реабилитации больного Д. имеет социальнаяадекватность, возможность применения личностью ее творческихспособностей (см. терапии творческим самовыражением). В фармакологии лекарства против Д. изобретены сравнительнонедавно, после второй мировой войны. Их терапия смягчаетдушевную боль, характерную при Д., но часто вводит личность в измененное состояние сознания, деформируют ее. Вот что пишет о Д., и об антидепрессантах известныйрусский художник-авангардист и художественный критик, один изоснователей авангардной группы "Медицинская герменевтика",Павел Пепперштейн.' "Депрессия ставит человека перед лицом поломки"автобиографического аттракциона". Это порождает практику"самолечения текстом". Причем на первый план выходят записидневникового типа, "болезненная телесность" растрепаннойзаписной книжки, с расползающимися схемками, значками, цифрами.Депрессант прибегает к шизофреническим процедурам записи как ктерапевтическим упражнениям. Иначе говоря, депрессант"прививает" себе шизофрению (см. - В.Р.) как инстанцию,способную восстановить потерянный сюжет, "починить аттракцион".Этот "ремонт" не всегда происходит успешно". И далее об антидепрессантах: "Основным препаратом в коктейле, прописанном мнепсихиатром в период обострения депрессии, был Lydiamil,швейцарский препарат "тонкого психотропного действия", как былонаписано в аннотации. Я пристально наблюдал за его эффектами[...], ограничусь упоминанием об одном маленьком побочномэффектике, на который я обратил внимание [...]. Этотнезначительный эффектик я про себя назвал "синдромом Меркурия":меня преследовала иллюзия, что я ступаю не по земле, ачуть-чуть над землей, как бы по некоей тонкой пленке илиэфемерному слою прозрачного жира. Таким образомбуквализировалось "смягчение", "округление углов", "смазка" -последствия антидепрессантов, восстанавливающих "эндорфинныйлак" на поверхности воспринимаемой действительности. Иногдадепрессивный "золотой ящик", оснащенный сложной шизотехникой изастеленный внутри "периной" антидепрессантов, может показатьсямоделью рая". Лит.: Фрейд З. Скорбь и меланхолия // Фрейд З. Художник ифантазирование. - М., 1995. Пепперштейн П. Апология антидепрессантов // Художественныйжурнал. 1996. - No 9. Руднев В. Культура и психокатарсис ("Меланхолия" АльбрехтаДюрера) // Независимый психиатрический журнал, 1996. - No 3.

Дата добавления: 2014-10-31