Е. Ф. Шмурло. Курс Русской истории. Дополнения

Курс Русской истории. Дополнения

329

f

таким исключительным мастерством, что обличают руку незаурядного астера» (Анисимов). 8. Церковь Спаса Нередицы, в окрестностях Новгорода, 1198 г, |йогатейшие, оригинальные фрески (1200), почти не тронутые време­ нем. Характерно портретное изображение, во весь рост, князя Яросла- <0г (правнука Владимира Мономаха), строителя Храма на нем соболья ^щапка с голубым верхом, темно-малиновое корзно (узкий, длинный 5ЙЛащ) в золотых разводах, с широкой шелковой каймою под цвет под- #ладки, и высокие сафьянные сапоги. В оценке нередицких фресок нет Полного согласия. «Все стены внутри храма покрыты сплошным ков-р о м фресок, хорошо сохранившихся и оставляющих глубокое впечатле­ ние значительностью композиций и торжественной суровостью красок. ^лфрески эти должны быть отнесены к числу лучших созданий стенной живописи XII века не только в России, но и в целой Европе и придают в ^высшей степени драгоценный вид этому, так долго находившемуся в забвении созданию примитивной веры» (Грабарь) — «Драгоценный, ррошо сохранившийся памятник русской иконографии» (Суслов) — «Не следует преувеличивать художественное значение нередицких фресок. Общее гармоническое впечатление этих стен не уничтожает возможности некоторых невыгодных для них сравнений: это искусство более простое, народное и бедное по сравнению с искусством Дмитров­ского собора. Это все еще Византия, ее стиль и выражение, но Византия Э понимании „малого люда", уже очень далекого от управляющих ис­ кусством столиц» (Муратов). — Нередица — местность, расположен­ ная не в ряду города, а за чертою, именно за чертою Словенского

конца.

конц

9а. Церковь св. Николая на Липне, близ Новгорода. Фрески XIII в.

10. Успенская церковь на Волотовом поле, близ Новгорода. Фрес­ ки 1353-1363 гг.

11. Церковь Федора Стратилата в Новгороде, на Торговой сторо­ не. Фрески 1370-х гг. кисти Феофана Грека. Открытые в 1910 г., они сохранились довольно плохо, однако «даже в нынешнем своем состоя­ нии, даже только как ряд фрагментов, федоровская роспись является одним из лучших памятников древнерусского искусства» (Муратов)

12. Церковь Спаса Преображения в Новгороде, на Торговой
Стороне. Фрески 1478 г., работа того же Феофана Грека.

13. Церковь в селе Ковалеве, близ Новгорода. Фрески 1380 г.

14. Успенский собор во Владимире (1158—1160) Андрей Рублев ^с Данилом -иконником расписали собор в 1408 г. фресками, которые ^в Настоящее время реставрируются.

330

V. Иконы.

1. Божия Матерь Одигитрия (Путеводительница) Смоленская- писана, по преданию, евангелистом Лукою, привезена из Царьграда в 1077 — 1078 гт. (?) (Смоленск. Соборный храм).

2. Владимирская Божия Матерь, в Москве; писана тоже Лукою принесена в Киев из Царьграда в 1131 г. Андрей Боголюбский перенес ее в 1155 г. во Владимир на Клязьме (первоначально в стольный город Ростов, но там икона «не захотела» оставаться, как бы заранее благо­словляя Андрея на перенос столицы из Ростова во Владимир) - отсю­да ее название — а из Владимира ее перенесли в Москву в 1395 г, в год нашествия Тамерлана на Россию. Ее заступничеству приписывали спа­сение русской столицы от грозившей ей опасности: в самый день приво­за иконы в Москву, 28 августа, Тамерлан неожиданно повернул у горо­да Ельца обратно в степи. В память этого события был установлен еже­годный крестный ход, и с той поры икона стала как бы залогом спасения и благоденствия города Москвы, а с нею и всей России, - ее государственным щитом; самый собор Успенский (в Кремле), куда она была помещена, стал называться «Домом Преосвятыя Богородицы» Изображение в красках: 1) Древности Российского Государства I, № 1, от руки; 2) новейшее, более точное, при книге Анисимова

Памятник византийской живописи XI в, икона Владимирской Божией Матери принадлежит к типу умиления (греч. элеусе, т е милостивая): Младенец обхватил шею Матери и с детским доверием тесно прижавшись, тянется к Ней для поцелуя. Только пылая огнем чистой веры, можно было создать картину, подобную этой. Невольно вспоминается Фра Беат'Анджел и ко, который, говорят, плакал чисты­ми слезами умиления, рисуя Страсти Господни. — «Мать глубоко скорбит о предстоящих Сыну страданиях, в молчании переживая их неизбежность. Весь лик Ее — одно воплощение материнской любви и скорби, средоточием которых являются глаза, одновременно уст­ремленные на зрителя и в свою собственную глубину. От этого горе, заключенное в них, кажется еще безысходнее и неразрешеннее, из боли личной потери превращается в сострадание вселенскому горю, в боль от того, что страдание вообще существует, как неустранимый элемент мирового порядка. Среди самых прославленных Мадонн ми­ровой живописи Владимирская Богоматерь, как образ материнства, занимает одно из первых мест по силе и совершенству художественного выражения того великого человеческого чувства, которое заключено в Ней, как ее внутреннее содержание. Перед лицом именно таких икон, как Владимирская, ле!че всего понять, почему в истории хрис­тианства почитание Богоматери играет такую исключительную роль. Сознавая себя обреченным на вечное искупление страданием своего греховного счастья, человечество в образе Матери, скорбящей за Распятого Сына, видело наиболее полное воплощение той стихий

Дата добавления: 2014-11-25