Курс Русской истории. Дополнения. ^яиков древней живописи. Их создателем мог быть только Рублев, толь­ко он владел искусством подчинять единой гармонизующей воле все эти холодные

^яиков древней живописи. Их создателем мог быть только Рублев, толь­ко он владел искусством подчинять единой гармонизующей воле все эти холодные розово-сиренево-голубые цвета, только он дерзал решать ко­лористические задачи, бывшие под силу разве лишь венецианцам, да и \ то сто слишком лет спустя после его смерти» (Грабарь).

17. Апостол Павел, икона, помещавшаяся в старом, снятом во \ времена Екатерины II и ныне реставрируемом иконостасе Успенского; собора во Владимире, работы Рублевской эпохи. «Это одна из самых j, монументальных фигур во всей древнерусской живописи, до сих пор; нам известной, и вообще одна из ее высших точек» (Грабарь) 4 18. Головы Илии, Моисея и детали иконы Преображения, сере­дина XV в., школы Рублева (Москва. Кремль. Церковь Спаса на & Бору). См.: Кондаков, II, № 55.

I Иконы XV века, новгородского письма (без точной датировки их).

£ 19. Усекновение главы Иоанна Крестителя — симметрия в за-

4махнутом мече палача и склоненной фигуре Иоанна, безропотно то­ртового принять удар (Киев. Собрание А. И Ханенка).

20. Сретение Господне — нежность красок; большая грация в
наклоненных, одна к другой, фигурах Богоматери и Симеона Бого-
⁵ приимца (Собрание И. С. Остроухова).

21. Тайная вечеря — фигуры апостолов (правильнее силуэты
; фигур) ритмически расположены вокруг круглого стола; простого

поворота голов, несложного движения рук оказалось достаточно, чтобы выразить волнение, охватившее учеников при словах Спасителя: «еди­ный из вас предаст Меня». Иоанн, припавший к Учителю, и Иуда, потянувшийся через весь стол за хлебом, еще более усиливают впе­чатление (Собрание А. И. Ханенка).

22. Тайная вечеря (причащение) — апостолы подходят, один за другим, ко Христу, протянувшему им сосуд с вином. Прекрасно схвачено их душевное движение, сознание ими близости Бога и тор­жественности переживаемой минуты. (СПб. Музей императора Алек­сандра III).

23. Архангел с поднятым мечом — перед нами богатырь-небожи­тель, неусыпный и строгий, неустрашимый страж божественного за­кона; решительная поза, сосредоточенный взгляд говорят о большой Духовной силе. На плечах накинут ярко-красный плащ; он эффектно выделяется на фоне длинных темно-коричневых крыльев; вообще краски смелые; богатство одеяния сочеталось с его достоинством и красотой (Собрание Н. П. Лихачева).

VI. Миниатюры.

1. Menologium (Менологий, т. е. Месяцеслов) императора Васи­лия Багрянородного (989—1025): 430 великолепных миниатюр на

334

Е. Ф. Шмурло

золоте; работа конца X —начала XI в. (Р и м. Ватиканская библиотека). Содержание: краткие сведения о святых, преимущественно о мучени­ках, что сделало Менологий своего рода мартирологией. По существу, это не есть «памятник русской культуры»: ни по технике (работа не русского художника), ни по сюжету (содержание взято не из русской жизни или русской обстановки); но Менологий послужил образцом для русских прологов (прологи — жития святых, собрания нравст­венных бесед, исторических сведений о церковных празднествах и пр.) и лег в основу древнерусских иконописных подлинников (Бус­лаев). Таким образом, текст Менология (конечно, не самые рисунки), будучи в переводе, занесен на Русь, стал руководством — как писать св. иконы. — «Это рукопись той эпохи, когда византийское искусство переносилось на Русь» (Щепкин).

2. Миниатюры Остромирова евангелия: три евангелиста. «Заме­чательная стильность. Это работа привычного иконописца, распола­гающего и уменьем, и опытным знанием» (Кондаков). См. ниже, отд VIII.

3. Миниатюры Святославова Изборника 1073 года: соединение византийско-болгарских элементов с национальными русскими, между прочим, изображение вел. князя киевского Святослава (сына Ярослава Мудрого) с женою и 5 сыновьями — первые русские портреты, писанные русским художником. «Оригинальный пошиб византийского стиля, который мы должны назвать киевским или южнорусским Краски здесь отличаются замечательной чистотою и прозрачностью», они «превосходно скомпонованы в своеобразных легких полутонах», в отличие от сухих резких фигур Остромирова евангелия, где «ри­совальщик, дорожа каждою подробностью усвоенного им стиля, за­ботливо вычерчивает все контуры фигуры, не умея их моделировать и не понимая художественной лепки» (Кондаков). Семья Святослава воспроизведена: 1) Прохоров. Материалы по истории русских одежд СПб., 1871; 2) Изборник 1880 года. См. ниже, отд IX.

4. Две миниатюры с изображением внука Ярослава Мудрого, владимиро-волынского князя Ярополка Изяславича с женой и мате­рью, современные (Ярополк, умер в 1085 г.): 1) Ярополк, его жена (их христианские имена Петр и Ирина) и его мать Гертруда (дочь польского короля Болеслава Храброго или Мечислава И) молятся апостолу Петру; 2) Христос во славе венчает на великокняжение Ярополка и Ирину. Писаны: по Кондакову, в пределах Польши или Галича; по Газелофу, в Киеве, между 1078 — 1087 гг. Миниатюры входят в состав Латинской Псалтири, писанной по заказу Трирского епископа Эгберта (Архив города Чивидале в Ломбардии). См • 1) гр. А. А. Бобринский. Киевские миниатюры XI в. и портрет князя Яро-полка Изяславича в псалтире Егберта, архиеп. Трирского. «Зап. Имп Р. Арх. Общ.». XII (1903); 2) Н. П. Кондаков. Изображения русской княжеской семьи в миниатюрах XI века. СПб., 1906.

Дата добавления: 2014-11-25