Е. Ф. Шмурло. Возникновение и образование Русского государства 485

Возникновение и образование Русского государства 485

Летопись: апостол Андрей водрузил крест на горах Киевских и доходил до Новгорода.

2. Чтение: Владимир дал Борису город Владимир на Волыни. Летопись: он дал ему город Ростов.

3. Чтение: Святополк, по смерти Владимира, приехал в Киев. Летопись: При смерти отца он находился в Киеве.

4. Чтение: Убийцы сразу убили Бориса и привезли его к Святополку
уже мертвым.

Летопись: Борис, раненый, привезен был в Киев, и Святополк велел убийцам добить его.

5. Чтение: При появлении убийц Глеб не знал о намерении убить
Бориса.

Летопись: Глеб был уже предупрежден.

6. Чтение: Борис пошел неизвестно на каких врагов.
Летопись: враги эти названы: то были печенеги. (Костомаров.
Лекции по русской истории. СПб., 1861, с. 28).

3) Разноречие «Чтения» Нестора со «Сказанием» Иакова Мниха

Разноречие Несторова «Чтения» с Повестью приобретает тем боль­ший вес и значение, что «Чтение», вдобавок, расходится еще и со «Ска­занием» о тех же Борисе и Глебе Иакова Мниха; Иаков же Мних как раз служил образцом и источником автору Повести временных лет в рассказе о младших сыновьях-мучениках Владимира Святого.

Иаков: Глеб не присутствовал при смерти своего отца: он был в это время в своем уделе, в Муроме. Святополк Окаянный коварно вызвал его в Киев и по дороге туда велел его убить.

Нестор: Глеб был в эту пору (не в Муроме, а) в Киеве; узнав о грозившей ему опасности, он бежал из Киева, но посланные убийцы настигли его по дороге и предали смерти.

Сводку разногласий см. у Голубинского, I, 1, с. 751-754; 779-780.

Расхождение Нестора с Иаковом Мнихом, если даже не иметь в виду чисто фактическую сторону, является по существу неизбежным: Иаков писал повесть, Нестор же задался целью составить житие, прославить первых мучеников христианской веры.

4. Если не Нестор, то кто же был составителем Повести?

Срезневский, Костомаров, а вслед за ними Бестужев-Рюмин и Голубинский считают таковым Сильвестра, игумена Выдубицкого мо­настыря: первые два — безусловно, Голубинский же и Бестужев-Рю­мин — предположительно; но все основываясь на послесловии, ко­торым заканчивается Повесть: «Игумен Сильвестр святого Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при

князи Володимере, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у святого Михаила, в 6624, индикта 9 лета, а иже чтет книгы сия, то буди ми в молитвах».

1) Но в таком случае, как объяснить заглавие на некоторых списках Повести: «Нестора черноризца Феодосиева монастыря Печерско-го»? — это, отвечают, списки позднейшие (Хлебниковский) или со­мнительные, нам неизвестные (те, про которые говорит Татищев, что они были в его руках). Большая же часть дошедших до нас списков или с заглавием без имени Нестора (просто: «черноризца Феодосиева мо­настыря Печерского»), или вовсе без всякого такого заглавия.

2) А как объяснить показание Поликарпа, киево-печерского мо­наха, который в своем послании к Акиндину (см. Киево-Печерский Патерик: слово о Никите Затворнике) говорит: «Нестор, иже написа «Летописец»? — на это отвечают: Поликарп жил в XIII в.; он писал, основываясь на монастырском предании, не больше. Нестор был современником составителя Повести Временных Лет, тоже, как и он, жил в Печерском монастыре, тоже занимался писанием («Житие Феодосия», «Чтения о Борисе и Глебе»), пользовался большим ува­жением — позднейшим поколениям не трудно было смешать его с настоящим составителем летописи.

«К великому сожалению, — говорит Голубинский, — игумен Сильвестр выражается не с совершенною определеностью, которая бы бесспорно давала видеть в нем или самого летописца, или только пере­писчика. Но во всяком случае его выражение написах, а не преписах, скорее в пользу того, что он летописец, чем — что он только перепис­чик». К тому же игумены редко занимались простым переписыванием; будь Сильвестр только переписчиком, он, вероятно, упомянул бы и со­ставителя (I, 1, 781). Кто бы, однако, ни был таким составителем, он был, несомненно, монахом Печерского монастыря, так как сам показы­вает, что 17-ти лет пришел в монастырь к Феодосию (см. выше).

Не все, однако, даже из числа сторонников Сильвестра, так безу­словно отрицают сопричастность Нестора в летописной работе. Нестор, говорит Костомаров, вероятно, писал особую Печерскую летопись, куда заносил события, касавшиеся специально Киево-Печерского мо­настыря, — вел своего рода хронику монастырской жизни, и эта монастырская летопись вошла потом в состав Повести Временных Лет. Вероятно, все, что в этой Повести относится к Печерскому монастырю, «взято из этой монастырской летописи, писанной, между прочим, и Нестором; но не все, заключающееся в ней, следует при­писывать монаху или вообще Печерской обители, в особенности рас­сказы о древних событиях на Руси» (Лекции, 28).

Мнение Костомарова можно считать тем мостом, которому суж­дено было соединить два противоположных берега: дальнейшее раз­витие брошенной им мысли представил нам Шахматов.

Дата добавления: 2014-11-25