И управления имени К. Г. Разумовского 4 страница

Вы должны испытать успех прежде, чем сможете его усвоить. Никто не может изменить свою психическую карту простыми словами. Источ­ником личного изменения является сильный необычный опыт, а не бла­гонамеренное «позитивное мышление».

МОДЕЛИРОВАНИЕ СЕБЯ КАК ТРЕЙДЕРА

Вышесказанное объясняет, почему модели идеального трейдера должны возникать на основе собственного торгового опыта, а не фантазий. Изу­чая свои прошлые результаты торговли, я нашел, что моими самыми успешными сделками были сделки краткосрочные, в которых я проверял ясные гипотезы, имел четко определенные точки входа и выхода, а также ограниченный временной горизонт, позволявший мне полностью посвя­тить себя сделке. Если же держал позиции дольше, то неизбежно испыты­вал сильные проседания, когда мои гипотезы оказывались неверными, что создавало намного более эмоциональную среду для управления сдел­ками. Это, в свою очередь, запускало сценарии, когда я держал плохие позиции слишком долго, удваивал проигрышные сделки или причинял себе иной вред. В таких эмоциональных условиях я не мог формировать в себе положительную модель трейдера.

Если бы кто-то попросил меня изобрести идеального трейдера, я мог бы, прежде всего, подумать о каком-нибудь известном биржевом маклере, ворочающем в каждой сделке миллионами долларов, типа Уор­рена Баффетта или Питера Линча. Однако я знаю, что это не тот идеал, который лучше всего соответствуют моему когнитивному и эмоциональ­ному облику. Я наиболее эффективен, когда концентрируюсь только на одном рынке и четко определяю параметры своих гипотез и управ-

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ИСКУССТВО ПИНБОЛА 267 268 ПСИХОЛОГИЯ ТРЕЙДИНГА

ления риском. Я также намного бсшее эффективен, когда воспринимаю каждый день как новое событие, торгуя большими позициями на ожи­даемых внутридневных колебаниях и стратегически управляя теми, ко­торые остаются на следующий день. Это означает, что на крупные вы­игрыши я могу рассчитывать лишь изредка.

Говоря языком бейсбола, я менее вероятно стану Роджером Мари- сом, Хэнком Эроном, Марком МакГвайером или Барри Бондсом, чем Тони Гуинном, Рики Хендерсоном или Лу Броком. Моя цель состоит в том, чтобы изредка выбивать в аут и как можно чаще добегать до базы (и, возможно, захватить одну). Это менее эффектно, чем длинный бро­сок, и требует значительных усилий. Определяя свои идеалы, я должен, прежде всего, понять, кто я такой и что делаю лучше всего. Я достигаю достаточно хороших результатов в роли ускоренного психотерапевта и краткосрочного трейдера. Скорость — часть моей игры. Поместите меня в заведение, где занимаются долгосрочным лечением, или сделайте меня управляющим ориентированного на стоимость взаимного фонда, и я смогу использовать далеко не весь свой потенциал.

Лучшие модели всегда вырастают изнутри.

ПИНБОЛ НА РЫНКЕ

Полезный с точки зрения торговой психологии опыт я приобрел, когда, будучи студентом колледжа, проводил время за игрой в пинбол на авто­матах. В целом я был весьма посредственным игроком. Несколько ша­ров мог удерживать в игре довольно долго, а остальные терял в течение считаных секунд. Хотя с опытом научился лучше управляться с толкате­лем, но так и не стал достаточно точным, что поражать цели по желанию. И я так и не научился контролировать тело подобно истинным мастерам пинбола, чтобы подтолкнуть шар в нужное место.

Однако я не сдавался и вот, через некоторое время, научился видеть аномалии в автоматах, на которых играл: определенный маневр, кото­рый мог зарабатывать очки. Я стал раз за разом использовать эти анома­лии и достиг приличного результата. Например, у одного автомата были скаты по обеим сторонам и несколько целей в центре. Естественно, хо­телось поймать шар толкателями и попытаться поразить одну из целей в центре, когда они были освещены. Когда мне удавалось хорошо прице­литься, это приносило сразу много очков, но был также высокий риск по­терять шар, который мог скатиться вниз по центру между толкателями.

Однажды я играл на этом автомате и шар покатился по правому скату клевому толкателю. Моя рука соскользнула с ручки, и, вместо того чтобы поймать шар толкателем или ударить им по шару, я не задействовал тол­катель вообще. Тогда шар отскочил от левого толкателя к правому. Мне это показалось странным; я скорее готов был думать, что, если не исполь­зовать толкатель, шар просто скатится по центру вниз. Однако после мно­гочисленных испытаний я убедился в том, что если на этом конкретном автомате дать шару во время его спуска просто удариться о левый толка­тель, то скат неизменно позволит игроку поймать шар правым толкате­лем. После поимки шар можно было бросить по левому скату (заработав очки), а затем он скатывался или по левому, или по правому скату. В лю­бом случае его снова можно быть поймать правым толкателем и бросить вверх по скату. После небольшой практики я мог повторять эту модель множество раз с каждым шаром и с каждым повторением набирал очки. Количество полученных очков было меньше, чем при попадании в цен­тральные цели, но я очень редко терял шар. В результате буквально весь день мог играть на этом автомате за один-единственный жетон.

Безусловно, это не делало пинбол особо увлекательным. Частое ис­пользование высоковероятной модели устраняло большинство источ­ников неопределенности. Но устранение неопределенности и волнения было также главной причиной успеха этой стратегии. Игра стала почти полностью механической и рутинной, из нее исчезли эмоциональные по­мехи. Хотя я так и не стал великим пинболистом, но достаточно изменил свою психическую карту, чтобы усвоить факт: я могу добиться успеха на том конкретном автомате. Со временем обнаружил так много ано­малий в различных автоматах, что пересмотрел свои карты еще раз. Я приобрел уверенность в том, что при наличии достаточного времени и опыта смогу найти аномалии в большинстве автоматов.

Примечательно, что аномалии можно было обнаружить, только сле­дуя странным и, казалось бы, иррациональным стратегиям. Игра в пин­бол или видеоигру в том виде, как ее задумали разработчики, неизменно приводит к проигрышу. Например, несколько лет спустя я смог побе­дить в видеоигре в баскетбол, выполняя один и тот же бросок (в прыжке из угла). Игра выделила этому прыжку достаточно высокий процент по­падания в корзину, чтобы обеспечить победу. А вот чередование бросков или выбор того броска, который казался наиболее верным, неизбежно приводили к проигрышу.

Чтобы выигрывать на рынках, вам нужно обнаружить только одну та­кую аномалию и разыгрывать ее постоянно. Как счетчик карт, играю­щий в блек-джек, вы все равно столкнетесь с неопределенностью и убыт­ками. Однако важнее то, что вы склоните шансы в свою пользу. При до­статочном повторении вы увидите результаты, взглянув на баланс сво­его счета. А переводчик возьмет эти результаты и соответствующим об­разом пересмотрит вашу личность трейдера. Существует много различ­ных рынков — фьючерсных и фондовых — так же, как есть много авто­матов для пинбола и других игр. Секрет в том, чтобы взломать код, найти аномалии.

И как в случае с пинболом, эти аномалии вы найдете, когда будете исследовать стратегии, противоречащие здравому смыслу, — покупать, когда рынок кажется самым слабым, и наоборот. Именно в моменты эмо­циональных экстремумов рынки бывают недостаточно эффективны; вы не сможете выиграть, играя на рынке так, как задумали разработчики.

Недавно я взял карандаш с бумагой и проанализировал, что происхо­дит со сводным индексом Нью-Йоркской фондовой биржи ($NYA), после того как в определенный день 5% или более торгуемых ценных бумаг до­стигают новых 52-недельных минимумов. Мое исследование охватило период с 1978 по 2001 г. и зафиксировало результаты через 150 торговых дней (приблизительно семь месяцев) в будущем.

Было 442 дня, в которые 5% или более торгуемых ценных бумаг дости­гали новых годовых минимумов. Обычно это происходило в конце медве­жьих рынков, когда возрастал пессимизм и продажи шли беспорядочно. Интересно, что 150 дней спустя рынок приблизительно в 88% случаев оказывался выше, в среднем почти на 13%. По всей выборке (вдухе с бы­чьими трендами периода 1978-2001 гг.) 150-дневные периоды продемон­стрировали тенденцию к повышению в 73% случаев, но только на 6,5%. Те, кто покупал во время существенной распродажи, получили прибыли, вдвое превысившие норму. Они поняли, как работает автомат для игры в пинбол.

ОБРАТНАЯ ТОРГОВЛЯ: СМЕШИВАЯ КАРТЫ ТРЕЙДЕРОВ

Такие нелогичные сделки срабатывают и по когнитивным причинам. Ваш переводчик всегда пытается объяснить рынки, даже если при этом непре­рывно изменяет ваше восприятие самого себя. Большая часть литературы о техническом анализе, заслуживающая и не столь заслуживающая вни­мания, содержит эвристические правила, которые помогают вашему пе­реводчику справиться с непрерывным потоком рыночных данных.

Поскольку изображение стоит тысячи слов и каждый график рынка включает большое количество информации, то чтение графиков и гра­фическое отображение индикаторов являются у большинства трейдеров основой их арсеналов. Редко можно встретить пакет программ для трей­динга, который не включал бы в себя эти элементы.

Вообще-то нет ничего, по существу, дурного в том, чтобы изучать мо­дели графиков или интерпретировать данные осцилляторов. Просто они отражают те же мотивы, по которым разработчики автомата для игры в пинбол хотят, чтобы вы играли по их правилам. Маловероятно, что вы найдете неожиданные аномалии, торгуя на пробое скользящих средних, экстремумов RSI или используя какую-то другую тактику из числа встро­енных в каждую популярную программу для построения графиков.

Даже простая торговля против этих шибболетов, следующая той же, казалось бы, иррациональной логике, которую я выбрал, когда решил не использовать толкатель, может оказаться более выгодной стратегией. Особенно перспективна торговля против популярных моделей графиков. Все знакомы с ситуациями, когда значимые модели графиков обнаружи­ваются в случайном числовом ряду. В любом ряду достаточной длины трейдеры склонны видеть формации, похожие на двойные вершины или основания, флаги и вымпелы и т.д.

Если вы считаете модели графиков коммуникациями рынка, то дол­жны осознавать, что для правильного понимания этих коммуникаций следует принимать во внимание контекст — метакоммуникации. К со­жалению, в большинстве случаев чтение графиков этого не подразу­мевает.

Текст коммуникации — это то, что произносится. Контекст коммуни­кации — это набор обстоятельств, окружающих коммуникацию. Вы ин­терпретируете большую часть того, что слышите, ситуационно, т.е. при­влекаете контекст коммуникаций, чтобы понять их значение. Простое «Какдела?» означает совершенно разные вещи, когда произносится одним и тем же врачом во время приема у себя в кабинете и на коктейль-пати.

Студенты, которые приходят ко мне за психотерапией, часто рассказы­вают, как чудесно прошло у них первое свидание, потому что они часами обсуждали с подружкой свою интимную жизнь. Из таких знакомств ни­когда ничего не получается. Почему? Разглашение подробностей жизни человека в контексте первого свидания неуместно. Обычно такую ин­формацию раскрывают только самым доверенным лицам. Если человек, не сдерживаясь, без разбора рассказывает о своей жизни, это верный признак того, что ему нужно поскорее приткнуться к кому-нибудь и из­бавиться от одиночества. Пройдет совсем немного времени, и несосто- явшаяся любовная пара увидит, что они не понимают друг друга, и сда­дут уязвимые позиции, на которые сами себя загнали.

Трейдеры могут подобным образом не учитывать контекст. Успеш­ные трейдеры подходят к новой позиции на рынке так же, как рацио­нальный человек подходит к первому свиданию. Они будут ждать, пока рынок проявит себя, прежде чем сделать большую ставку. Рискуя вна-

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ИСКУССТВО ПИНБОЛА 271 272 ПСИХОЛОГИЯ ТРЕЙДИНГА

чале ограниченной суммой капитала, они не позволят себе преждевре­менно предаться эмоциям. Если ожидаемое движение окажется насто­ящим, им хватит времени, чтобы успеть на борт. Если же оно окажется ложным, то убытки не будут разрушительными. Я называю свои скром­ные первоначальные позиции на рынке «первопроходцами». Они пред­назначены для того, чтобы разведать местность, и, случается (чаще, чем мне хотелось бы), получают стрелы в спину. Прыжок на рынок, равно как в страстные отношения, говорит больше о потребностях действующих лиц, чем об их объективных обстоятельствах.

Многие технические сигналы рынка, такие как модели графиков и значения осцилляторов, интерпретируются механически. Они воспри­нимаются как обладающие неизменным значением независимо от кон­текста, в котором происходят. Я мог бы обратить внимание на двойную вершину или «голову и плечи», если они образуются в контексте рынка, который очень сильно вырос, а теперь теряет волатильность и развива­ется на фоне повышения процентных ставок. Точно такая же формация, возникшая после длительного крутого волатильного снижения в обста­новке падения процентных ставок, может иметь совсем другое значение.

Несмотря на свои недостатки, анализ графиков используется с XIX в. и, вероятно, сохранит свою популярность и в значительной части XXI в. Напомню, что анализ графиков удовлетворяет потребность людей в по­нимании смысла событий, что, как известно, отличает человека от боль­шинства других видов. Способность человека видеть смысл в закономер­ностях природы лежит в основе каждого научного достижения. К сожа­лению, это также делает людей восприимчивыми к предрассудкам и за­блуждениям.

Возьмем в качестве примера паническое расстройство — состояние изнурительного страха. Многие люди, больные паническим расстрой­ством, страдают также агорафобией (боязнью открытых пространств). Паническое расстройство — страшная болезнь, во время которой чело­века могут охватывать — без видимой причины — внезапные сильные приступы страха и беспокойства. Многие люди, испытывающие такой приступ паники впервые, всерьез думают, что к ним пришла смерть.

Особенно невыносимой панику делает то, что нередко она набрасы­вается внезапно, а не во время периодов сильного напряжения и опасно­сти. Человек может мирно сидеть в своем автомобиле, остановившись на светофоре, и внезапно погрузиться в подавляющий страх. Это сильно противоречит потребности познавать мир. В картотеке нашего ума нет готового фолдера для беспричинного страха.

В результате эти страдальцы придумывают хитроумные — и совер­шенно неверные — объяснения своей болезни. Не имея очевидной при­чины для логического объяснения приступа, переводчик страдальца идет вразнос, пытаясь найти смысл в бессмысленном. Если первый приступ произошел в автомобиле, пациент заключает, что причина в автомобиле. Если это случилось в торговом центре или в толпе, человек начинает из­бегать торговых центров и скоплений людей. У одной моей клиентки первый приступ паники произошел на съезде с автострады. После этого она избегала всех дорог с пандусами, включая такие, казалось бы, не свя­занные с ними объекты, как въезды на автостоянки. По мере повторения приступов расширяется и список сопутствующих им обстоятельств, по­степенно превращая человека в больного агорафобией, не способного даже выйти из дома.

Рыночные трейдеры, особенно в лихорадке экономических потрясе­ний, также склонны видеть скрытый смысл даже в случайных событиях. Фигуры графиков, легкодоступные любому человеку, пожелавшему вос­пользоваться компьютером, газетой или услугами консультанта, явля­ются главным источником для такого необузданного творчества. По­добно людям, склонным ходить к гадалкам, когда в их жизни возникает большая неопределенность, трейдеры с готовностью обращаются к гра­фикам и осцилляторам, когда их позиции выглядят особенно сомни­тельно. Потребность понимать — чувствовать, что все под контролем, — настолько сильна, что нередко они предпочитают сомнительные ответы отсутствию ответов вообще.

С этой точки зрения модели графиков являются психологическим ин­струментом в не меньшей степени, чем аналитическим. Они — готовый источник объяснений для смущенных переводчиков трейдеров. Это, од­нако, придает моделям определенную ценность. Зная, что возбужденные трейдеры склонны цепляться за модели графиков, чтобы оправдать свои позиции, вы можете попробовать заработать на тех аномальных случаях, когда модели графиков не работают.

Большинство моделей графиков использует консолидации — пери­оды, когда рынок остается в пределах довольно узкого диапазона отно­сительно предыдущего тренда. Это верно для флагов, вымпелов, двойных вершин/оснований, формаций «голова-и-плечи», моделей «чашка с руч­кой» и т. п. Любая консолидация по определению влечет за собой умень­шение ценовой волатильности: в период консолидации цены за единицу времени перемещаются на меньшее чистое расстояние. Когда рынок воз­вращается к более нормальной повышенной волатильности, это очень часто выглядит как трендовое движение из диапазона консолидации.

Здесь-то и появляется на сцене ложная модель графика. Предполо­жим, что некая акция упала и теперь, как кажется, находится в формации «чашка с ручкой», которая обычно считается предвестником дна рынка.

Эмоционально неустойчивые инвесторы, пострадавшие от предшеству­ющего снижения, склонны хвататься за эту модель как за обоснование для открытия новых длинных позиций или сохранения существующих. Они ставят на надежду, что эта модель забросит их к новым максиму­мам, которые значительно превысят вершину этой формации графика.

Однако если модель не оправдает связанных с ней ожиданий, то це­лая группа эмоциональных трейдеров и инвесторов сразу же выплеснет свое разочарование. Их капитуляция добавит энергии толчку из области консолидации, создавая хорошую возможность для игры против рынка. Кроме того, как известно из эвристического исследования Дэниела Кане- манна и Эймоса Тверски, люди относительно медленно пересматривают свои психические карты, после того как замкнулись на какой-то конкрет­ной модели графика. Поэтому идентификация самых ранних стадий про­вала модели графика как точки входа на начале обратного движения мо­жет стать многообещающей «пинбольной» сделкой. Например, предпо­ложим, что рынок заметно повысился, но акция не вырвалась из «ручки», чтобы возобновить восходящий тренд. На первом пробое основания «ручки» следует открыть короткую позицию, пользуясь тем, что ошелом­ленные и парализованные трейдеры начнут выскакивать из своих пози­ций, испытав боль от сильного падения цен. Играя в игру вопреки при­думанным для нее правилам, вы можете найти уникальные ниши воз­можностей.

Если вы сможете идентифицировать контексты, которые не поддер­живают обоснованность популярных моделей графиков и индикаторов, тогда у вас в руках может оказаться начало успешной обратной сделки. Съезд с дороги не имеет никакого отношения к умственному здоровью, а графики не двигают рынки. Но для охваченных паникой людей, однако, и съездов, и графиков может оказаться вполне достаточно, чтобы объяс­нить необъяснимое. Чем более заметна акция, чем более популярна мо­дель и чем больше эта модель обсуждается торговыми гуру, тем более ве­роятно, что вы сможете делать деньги, играя в игру неортодоксальным способом — поступая вопреки торговым картам большинства.

Я провел значительные исследования, анализируя одноминутные рыночные данные, включая цену, изменение цены, объемы путов/кол- лов, статистику TICK, объемы, внутридневные повышения/пониже­ния, внутридневные новые максимумы/минимумы и взаимодействие секторных индексов, чтобы произвести обратное проектирование торговых стратегий среднего трейдера. Решил разобраться, «как раз­работчики хотят заставить нас играть», чтобы я мог выработать свои собственные аномальные стратегии. Короче говоря, на рынках я преследую свою стратегию игры в пинбол времен колледжа.

В результате всего этого обратного проектирования я могу с разум­ной степенью уверенности сообщить, что средний трейдер смотрит на цену, и на одну только цену, в двух различных (но перекрывающихся) контекстах:

1. Средний трейдер чувствителен к прорывам в сторону новых мак­симумов и минимумов и старается сорвать куш на этих прорывах.

2. Средний трейдер чувствителен к видимым на графиках уровням поддержки и сопротивления, и, когда цена их касается, а особенно когда пробивает, он активирует торговые стратегии.

В настоящее время эта динамика делает торговлю на ложных проры­вах многообещающей стратегией. После своих проницательных публи­каций на сайте MSN Money Виктор Нидерхоффер и Лорел Кеннер подвер­глись острой критике за то, что усомнились в избитой фразе «тренд — твой друг». Мои исследования, однако, подтверждают их правоту. Мар­керы, используемые средними трейдерами для измерения трендов, слиш­ком затасканы и уязвимы для резких разворотов, совершаемых трейде­рами, когда они осознают свои ошибки. Выигрышная стратегия, по край­ней мере сейчас, заключается в том, чтобы идентифицировать признаки ложных прорывов и использовать их как маркеры для обратных сделок.

ВНУТРЕННИЕ КАРТЫ И КЛЯКСЫ

Чернильный тест Роршаха является одним из наиболее уважаемых ин­струментов в психологическом тестировании. Это набор из 10 карто­чек, на которые нанесены сложные чернильные пятна. Некоторые кар­точки цветные; другие — черно-белые. Единственное задание для участ­ника теста: он должен рассказывать о том, что видит на карточках. Ино­гда лишь часть карточки похожа на что-то, в другой раз вся карточка на­поминает какой-то предмет, человека или животное. Это немного похо­дит на разглядывание облаков. Правильных или неправильных ответов нет; цель состоит в том, чтобы просто позволить людям использовать свое воображение.

Данный тест считается проекционным, потому что люди склонны про­ецировать себя в свои ощущения. То, что люди видят, особенно в неодно­значных ситуациях, отражает содержание и структуру их мыслей. Кляксы Роршаха преднамеренно делаются неопределенными, чтобы заставить людей больше проецировать себя в ответы. Тест эффективен, потому что немногие знают, что именно ищет психолог. В чернильном тесте трудно скрыть свои истинные чувства и индивидуальность.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ИСКУССТВО ПИНБОЛА 275 274 ПСИХОЛОГИЯ ТРЕЙДИНГА

Искушенный экзаменатор может извлечь из этих ответов немало ин­формации. Во-первых, психолог обратит внимание на содержание отве­тов: что видит человек? Преобладают ли люди в воспринимаемых им об­разах или люди в ответах отсутствуют? Это может немало сказать о соци­альных склонностях тестируемого. Какие эмоциональные темы вложены в ответы? Может быть, там много образов насилия и конфликтов или, на­оборот, ответы отражают гармонию? И сколько вообще ответов? Очень беспокойные люди часто выдают море ответов, сосредоточиваясь на мел­ких подробностях. Угнетенные люди, неспособные реагировать на внеш­ний мир, могут увидеть в пятнах очень немногое.

Тягостно слушать ответы, которые дает человек, в детстве подверг­шийся эмоциональному, сексуальному или физическому насилию. Тема­тическое содержание ответов почти всегда включает повреждения: сло­манные предметы, изувеченные тела и т.д. Ответы также отражают силь­ный гнев, выплескивающийся в таких образах, как извергающиеся вул­каны, окровавленные ножи и расчлененные тела. Человек видит то, что является отражением его травмирующего жизненного опыта.

Во-вторых, психолог многое узнает о людях по тому, как они вос­принимают карточки. Сушь увиденного становится менее важной, чем форма восприятия. Люди с серьезными психическими заболеваниями, способные терять контакт с действительностью из-за галлюцинаций или бреда, обычно дают крайне идиосинкразические и не слишком связан­ные с самим пятном ответы на тест Роршаха. Психологи используют для этого термин уровень формы. Низкий уровень формы говорит о том, что ответ нельзя объяснить контурами самого пятна. Примером может слу­жить продолговатая тонкая красная область пятна, которая, по словам испытуемого, напоминает заходящее солнце, потому что она красная. В данном случае человек оказывается настолько чувствителен к крас­ному цвету, что игнорирует различие в форме.

Цвет в тесте Роршаха показывает эмоции. Если в ряде ответов широко ис­пользуются цвета, это говорит об активной эмоциональной жизни. Отсут­ствие цвета в ряде ответов может означать, что человек скрывает свой эмо­циональный опыт. Когда тест Роршаха проводится опытным клиницистом, такие индикаторы, как цвет, могут объединяться с другими элементами теста, такими как уровень формы, с целью получить более полное пред­ставление о человеке. Например, человек, который воспринимал тонкую красную область пятна как заходящее солнце, может быть очень отзывчи­вым на цвет (эмоционально реактивным). Это происходит, однако, за счет уровня формы (точности восприятия). Такой человек склонен к неправиль­ному восприятию ситуаций в реальной жизни, когда находится в состоянии эмоционального возбуждения—состоянии, которое известно и трейдерам!

Более того, я подозреваю, что многие трейдеры могли бы узнать не­мало полезного о своих внутренних картах и их построении, пройдя чер­нильный тест. Обратите внимание на закономерности, которые я наблю­дал у людей, проходивших тест Роршаха.

• Человек точно воспринимает одну часть пятна, но затем пытается подогнать под этот образ все пятно, внося при этом значительные иска­жения. Например, часть пятна может быть похожей на ухо. Тогда чело­век, указывая на область, похожую на ухо, говорит, что все пятно — это голова. Но хотя «ухо» и демонстрирует хороший уровень формы, пятно целиком может на голову совсем не походить. Подобное встречается и у трейдеров, когда они сосредоточиваются на одном или двух элемен­тах данных и на этой основе придумывают прогноз всего рынка.

• Некоторые отвечают на тест очень вдумчиво, тщательно исследуя каждую деталь, прежде чем дать ответ. Нередко, уже ответив, заново из­учают пятно, меняя ответ каждый раз. Может пройти немало минут, пре­жде чем они смогут достичь того единственного ответа, которого будут придерживаться. Такие люди, часто очень беспокойные, сталкиваются с подобными трудностями и при принятии торговых решений.

• Другие очень импульсивны в своих ответах. Как только им пока­зывают карточку, дают определение увиденному, часто думая только о цвете пятна и демонстрируя посредственный уровень формы. Есте­ственно ожидать, что такая импульсивность может также приводить к посредственным, основанным на эмоциях торговым решениям.

• Люди могут давать точные ответы, наполненные позитивным со­держанием, когда область пятна воспринимается как предмет. Однако когда пятно воспринимается как человек, точность уменьшается и появ­ляется множество более неприятных тем. Подобные ситуации могут на­блюдаться у трейдеров, которые преуспевают на рынках и очень плохо умеют общаться с людьми. Среди прошедших тест Роршаха — и трейде­ров — встречаются и такие, кто демонстрирует противоположную пове­денческую модель.

• Люди активные склонны видеть предметы, животных и людей в движении, поэтому в их ответах много места занимает описание дви­жения. В ответах более интеллектуальных людей движения меньше, а больше сложного взаимодействия деталей. Подобные различия встре­чаются и между стилями торговли; некоторые трейдеры больше полага­ются на чтение новостей и опыт работы в зале биржи, а другие — на по­строение и тестирование сложных систем.

Конечно, ничего волшебного в кляксах Роршаха нет. В тесте с та­ким же успехом можно было бы использовать облака в небе или фото­графии из журналов. Собственно говоря, есть даже тест, получивший на­

звание тематической апперцепции (ТАТ), который также действует как проекционный инструмент. Он состоит из ряда фотографий людей в не­однозначных ситуациях. Испытуемого просят рассказать историю, свя­занную с ситуацией, изображенной на карточке. На одной карточке по­казан мальчик, серьезно смотрящий на скрипку. Когда я впервые прохо­дил ТАТ, то рассказал о мальчике, мечтавшем стать всемирно известным скрипачом. Другие люди сочиняли другие истории, в которых, например, мальчик был угнетен, потому что у него сломалась скрипка, или был рас­строен, потому что не умел играть на скрипке. Темы достижений, потерь и неудач лишь отражают жизненный опыт, который люди склонны про­ецировать на такие картины.

Трудно вообразить стимул более неоднозначный, чем рынки. Вся­кий график рынка является тестом Роршаха, побуждающим наблюдате­лей проецировать их надежды и страхи и находить в восходящих и нис­ходящих движениях тренды, модели и смыслы. Рынки особенно инте­ресны для психолога, потому что представляют собой групповое проведе­ние проекционного теста: вы можете видеть, как разные люди восприни­мают модели в одной и той же ситуации. Как и в случае с Роршахом или ТАТ, то, что видят люди и как они это видят, является отражением самого наблюдателя в не меньшей степени, чем рынка. Взгляд на финансовые СМИ с такой точки зрения приводит к интересному выводу. То, на чем со­средоточиваются комментаторы и трейдеры, является функцией их пси­хических карт, способной лишь иногда отразить консенсус рынка.

Конечно, полезно знать, на какого именно мудреца обращать внима­ние при изучении психической карты торговой публики. Я обычно ищу рыночных комментаторов, которые пиарят себя не меньше, чем дают ин­формации о состоянии рынка. Всякий раз, когда вижу информационный бюллетень или колонку, полную слов «я» да «мы», понимаю, что автор ин­вестировал в свои прогнозы немало самомнения.

Как правило, такие прогнозы сильно искажаются личными потребно­стями и эмоциональным обликом автора. К слову сказать, Лорел Кеннер и Виктор Нидерхоффер провели исследование фирм, проявлявших вы­сокомерие в своих корпоративных коммуникациях, и нашли, что их ре­зультаты были ниже среднерыночных. (Особенно ярким примером явля­ется драматическое банкротство Enron в 2002 г.) На языке теста Роршаха такие авторы и компании склонны к неправильному восприятию своих рынков, принимая действительность в слишком «цветном» виде, кото­рому не хватает хорошего уровня формы. Их высокомерие является важ­ным обратным индикатором, и консенсус среди множества таких авто­ров или фирм (вспомните безрассудный бум вокруг доткомов) очень ча­сто многое означает.

Дата добавления: 2014-11-16