Проблема человека в философии 2 страница

Эти знания метафизического, или метатеоретического, уровня составля­ют первую принципиальную особенность социальной философии как учения об обществе. Именно метафизическое осмысление позволяет раскрыть сущ­ность общества как реальности особого типа, объективно-субъективной по своему характеру: с одной стороны, в обществе действуют люди и функцио­нируют социальные институты, реализующие осознанные интересы и цели, с другой — между ними складываются определенные отношения, приобрет­шие объективированный, а потому нормативный характер, влияющие на де­ятельность людей.

Социальная философия обращается к метафизическому осмыслению обще­ства не как к самоцели (история выявила: редукция философии к метафизике и придание последней самодовлеющего характера оказали негативное влияние и на саму философию, и на конкретно-научное знание), а как к средству более глубокого и конкретного понимания общественной жизни. Последнее предпо­лагает принципиальное единство и взаимосвязь философии и обществоведения и на теоретико-содержательном, и на методологическом уровнях. Поэтому вто­рая фундаментальная особенность социальной философии заключается в гар­монизации отношений между «метафизическим» и «физическим» знанием об обществе, представленным в фактическом материале, эмпирических обобще­ниях и дисциплинарных (историографических, политико-экономических и др.) социально-гуманитарных концепциях — т.н. теориях среднего уровня, через ко­торые социально-метафизические проекты обретают конкретное содержание, коррелируя с реалиями общественно-исторической практики. От характера указанных отношений, таким образом, зависит предметность и эвристичность социально-философских конструкций, а также метатеоретическая осмыслен­ность концептуальных построений конкретных социально-гуманитарных наук.

Эта особенность социальной философии отчетливо проявляется в интер­претации общества как системы и выработке (совместно с конкретными соци­ально-гуманитарными науками) теоретических моделей социума.

В литературе существуют разнообразные определения общества. В част­ности, общество определяется как

выделившаяся из природы и взаимодействующая с ней реальность, харак­теризующаяся системной организацией и спецификой объективных законов развития;

система («мир») человеческой деятельности, а также ее объективное ус­ловие и результат;

система взаимодействий между людьми, обеспеченная их коллективным образом жизни и способствующая координации усилий в достижении постав­ленных целей;

система социальных коммуникаций между людьми, реализующими свои интересы на основе существующих общих ценностей культуры;

система отношений между социальными группами с характерными для них корпоративными интересами;

система отношений между большими (макросоциальными) группами — классами, этносоциальными общностями — и выражающими их коренные интересы учреждениями;

система функционирующих социальных институтов, обеспечивающих ста­бильное развитие социума;

система взаимосвязанных и взаимодополнительных сфер (экономической, политической, социальной и духовной), в каждой из которых реализуются со­ответствующие потребности и интересы общества.

Каждое из определений репрезентативно и характеризует общество с определенных концептуальных позиций, задавая конкретную его интерпрета­цию. Многообразие этих интерпретаций обусловливается сложным характе­ром системной организации общества, в которой в качестве образующих ее элементов могут быть выделены различные феномены (индивиды, социальные группы, институты и учреждения) с характерными для них социальными дей­ствиями, функциональными особенностями, типами коммуникативного взаи­модействия, специфическими отношениями и т.д. В различных интерпретаци­ях акценты расставляются по-разному в зависимости от того, что претендует на роль ведущего феномена — социальное действие (индивидуально-деятель-ностное начало общества, связанное с субъективной стороной социальной реальности) или структурно-функциональные институты и общности — уни­версальные начала социума, в которых проявляются надличностные законо­мерности, выражающие объективную сторону социальной реальности.

При наличии многообразия определений общества как системы можно выделить две основные методологические стратегии его исследования — тео­ретико-методологический индивидуализм («социальный атомизм», «социо­логический номинализм», «сингуляризм») и теоретико-методологический универсализм («коммунализм», «социологический реализм», «тотализм»). В зависимости от принятой стратегии и от того, что принимается в качестве системообразующего элемента общества, можно указать на несколько фунда­ментальных концепций социума.

Концепция социальной стратификации, соответствующая стратегии методологического универсализма, исходит из признания конституирующей роли социокультурных общностей и их мобильности. В философии эта кон­цепция понимается в двух смыслах. В узком смысле она рассматривается в качестве оппонента марксистско-ленинской концепции классов, призванной преодолеть «жесткость» деления общества на классы по отношению к соб­ственности на средства производства. В широком — концепция социальной стратификации, включающая в качестве версий марксистскую и неомарксист­скую теории классов, акцентирует внимание на структуре общества как форме связи между социальными группами, обеспечивающей целостность и стабиль­ность развития общества.

Последнее обстоятельство рельефно проявляется в функционалистской версии концепции социальной стратификации К.Дэвиса и Д. Мура, обосно­вывающих ее позитивное влияние на социодинамику. Согласно этим авто­рам, поскольку общество неоднородно, то всегда существует дефицит людей, которые могут быть привлечены к исполнению важных для общества функциональных (должностных) обязанностей. Для привлечения надо их стиму­лировать. Поэтому выгоды и их распределение соответственно престижу и уважению с необходимостью порождают институционализацию неравенства в обществе, требуя, однако, устанавливать и соблюдать меру стратификации: слабая ведет к снижению творческого потенциала общества, а избыточная — к появлению явных аутсайдеров и социальной конфронтации.

В дескриптивных и императивных версиях концепции (М. Вебер, П.А. Со­рокин, Т. Парсонс) интересы нормального функционирования общества также предполагают его стратификацию, связывая воедино карьерный успех челове­ка и соответствующее выполнение им своих функций со стабильным сущест­вованием общества.

Т. Парсонс, впрочем, вышел далеко за рамки стратификационного подхода, став одним из основателей школы структурного функционализма и предложив собственную оригинальную модель социума.

В ранних работах он исходит из того, что именно единичное социальное действие, структура которого включает актора (действующее лицо), цели деятельности, а также социальную ситуацию, представленную средствами и условиями, нормами и ценностями, посредством которых выбираются цели и средства, является системообразующим элементом общества. Поэтому обще­ство можно понять как систему социальных действий субъектов — каждый из них выполняет определенные социальные роли, положенные ему в соответс­твии с тем статусом, который он имеет в обществе. Здесь значение субъектив­ной стороны социальной реальности очевидно, ибо, как подчеркивает Т. Пар­сонс, «если что-либо и является существенным для концепции социального действия, так это его нормативная ориентация».

В дальнейшем Т. Парсонс начинает использовать в интерпретации об­щества парадигму социологического универсализма, ориентированную не столько на изучение мотивов и смыслов индивидуальных социальных дей­ствий, сколько на функционирование обезличенных структурных компонентов общества — его подсистем. Используя системные представления биологии, он сформулировал четыре функциональных требования, предъявляемых к со­циальным системам:

адаптация (к физическому окружению);

целедостижение (получение удовлетворения);

интеграция (поддержание бесконфликтности и гармонии внутри систе­мы);

воспроизводство структуры и снятие напряжений, латентность системы (поддержание образцов, сохранение нормативных предписаний и обеспечение следования им).

В обществе эти четыре функции социальной системы, известные под аббре­виатурой АОЛЬ (адаптация — целедостижение — интеграция — латентность), обеспечиваются соответствующими подсистемами (экономика—политика— право—социализация), каждая из которых имеет специализированный ха­рактер. Вместе с тем, они дополняют друг друга как части единого социально­го организма, позволяя, во избежание возможных противоречий, соизмерять социальные действия акторов. Это достигается с помощью символических посредников — «средств обмена», в качестве которых выступают деньги (А), власть (С), влияние (I) и ценностные приверженности, обеспечивающие об­щественное признание и доставляющие удовлетворение от занятия любимым делом (Ь). В итоге получается равновесие социальной системы и стабильное, бесконфликтное существование общества в целом.

Универсалистская стратегия проступает и в марксистской концепции общества как реляционной системы. Исходным для ее понимания является сформулированное К. Марксом материалистическое понимание истории: «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Иными словами, материальная жизнь общества (прежде всего, способ производства и те экономические отношения, которые складываются между людьми в процессе производства, распределения, обме­на и потребления материальных благ) в принципе определяет его духовную жизнь — всю совокупность общественных взглядов, желаний и настроений людей. Прекрасно понимая роль субъективной стороны социальной реальнос­ти, о чем свидетельствует его замечание «история — не что иное, как деятель­ность преследующего свои цели человека», К. Маркс фокусирует внимание на том, что является главным (с его точки зрения) в обществе, — системе общественных отношений, ибо общество прежде всего «выражает сумму тех связей и отношений, в которых индивиды находятся друг к другу».

Основу общества составляют производственно-экономические отношения, которые К- Маркс называет также материальными и базисными. Материаль­ными они являются, поскольку складываются между людьми с объективной необходимостью, наличествуя вне и независимо от их воли и желания — чтобы существовать, люди, ведя коллективный образ жизни, должны вступать в от­ношения производственной кооперации, хотя могут и не осознавать их харак­тер. Базисными они выступают, поскольку определяют экономический строй общества, а также порождают и существенным образом влияют на соответ­ствующую ему надстройку. К ней относятся возникающие на данном базисе и обусловленные им политические, правовые, нравственные, художественные, религиозные, философские и другие отношения, а также соответствующие им учреждения (государство, политические партии, церкви и т.д.) и идеи. Эти «надстроечные» отношения К. Маркс называет также идеологическими, ибо складываются они на основе обязательного осознания их характера людьми.

Такова системная организация общества в интерпретации К- Маркса. Над­стройка не пассивна по отношению к базису, но, тем не менее, принципиально определяется им. Не случайно в одной из работ Маркс отмечает: «Производ­ственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют обще­ственными отношениями, обществом...».

Стратегия методологического индивидуализма легла в основу концепции социума как продукта общественной рационализации известного немецко­го социолога и социального философа М. Вебера, который также исходит из интерпретации общества как субъективно-объективной реальности. Однако в этом процессе для него определяющим в понимании того, что собой пред­ставляет современное общество, выступает характер социальных действий индивидов. Понять его — значит, объяснить происходящее в обществе. Сис­темообразующим элементом в теоретической модели общества М. Вебера, таким образом, становится социальное действие. Оно, в отличие от обычных действий человека, обладает двумя обязательными признаками — «субъек­тивным смыслом», который придает человек своему поведению и который мотивирует поступки человека, и «ориентацией на других», предполагающей возможную ответную реакцию на предпринятое социальное действие.

М. Вебер выделяет четыре основных типа социальных действий индивидов, встречающиеся в современном обществе:

аффективное — основано на актуальных аффектах и чувствах и опреде­ляется эмоционально-волевыми факторами;

традиционное — побуждается традициями, обычаями, привычками, не является достаточно осмысленным, имеет характер социального автоматиз­ма;

ценностно-рациональное — характеризуется сознательным следовани­ем системе ценностей, принятой в обществе (или социальной группе), незави­симо от реальных своих последствий;

целерациональное — определяется сознательной постановкой прак­тически значимой цели и расчетливым подбором необходимых и достаточных для ее достижения средств. Критерием подбора является успех совершенного действия.

В традиционных (доиндустриальных) обществах господствовали первые три типа. Целерациональное социальное действие становится специфическим для западной цивилизации с XVII—XVIII веков. Приобретая универсальный характер, оно ведет к радикальной рационализации всей общественной жиз­ни и «расколдовыванию мира», т.е. устранению ориентации на следование традиционным ценностям как предрассудкам. Формально-рациональным на­чалом конституируется и определяется существование всех сфер общества и деятельности людей, в том числе хозяйственно-экономической (строгая каль­куляция как условие достижения результата), политико-правовых отношений (бюрократия как принцип отлаженного социального управления), образа мышления (жизненный успех как мировоззренческая ориентация).

Стремление преодолеть оппозицию теоретико-методологических индиви-луализма и универсализма характерно для интерпретации общества в кон­цепции коммуникативного действия немецкого философа Ю. Хабермаса, на которого оказали заметное влияние концепции социального действия, выдви­нутые М. Вебером и Т. Парсонсом. Ю. Хабермас выделяет тоже 4 типа соци­ального действия, рассматривая, подобно М. Веберу, общество как результат их рационализации и объективации. Однако в отличие от М. Вебера Ю. Ха­бермас характеризует современное западное общество — общество модер­на — как диалектически противоречивое целое, в котором его компонентам соответствуют разные типы социального действия и их рационализация.

В частности, общество модерна состоит из системы и «жизненного мира». А они, в свою очередь, тоже гетерогенны. Система включает в себя подсис­темы хозяйственной и государственно-управленческой деятельности, между которыми существует постоянная борьба за влияние. «Жизненный мир» (ко­торый можно уподобить гражданскому обществу) также пронизан борьбой между индивидуальной и коллективной формами общежития (стремящимися ангажировать индивидов политическими ассоциациями, негосударственными СМИ, религиозными объединениями и др.). Постоянное социальное напряже­ние сопутствует и отношениям между системой и «жизненным миром»: систе­ма путем монетаризации и бюрократизации пытается влиять на гражданское общество, которое, естественно, не остается пассивным и предпринимает от­ветные действия. Следовательно, современное либерально-демократическое общество Запада (а именно его имеет в виду Ю. Хабермас) внутренне проти­воречиво, сохраняя свою целостность за счет существования гибкой системы «сдержек и противовесов».

Ю. Хабермас подчеркивает важную роль как системы, обеспечивающей устойчивость и стабильное развитие общества, так и «жизненного мира», инициирующего его модернизацию. Эта разновекторность тенденций разви­тия общества опирается на различные типы социального действия. Система востребует телеологическое действие (аналог целерационального — 4-го в терминологии М. Вебера). А весьма неоднородный и склонный к социальным инновациям «жизненный мир» предлагает опору на коммуникативное дейс­твие, нацеленное на достижение взаимопонимания и согласия относительно ситуации, в которой приходится действовать.

Итог: в теоретической модели Ю. Хабермаса общество эпохи модерна предстает как самоорганизующееся гетерогенное целое, в котором составля­ющие его части — система и «жизненный мир» — оказываются необходи­мыми компонентами, обеспечивающими устойчивое развитие социума. В этой модели видится один из возможных механизмов разрешения противоречий, естественных для современного демократического общества, она демонстри­рует принципиальную комплементарность (дополнительность) государства, составляющего «ядро системы» и гражданского общества.

Рассмотренные теоретические модели общества соответствуют разным стратегиям исследования социальной реальности, обладают разным уровнем концептуализации и в качестве системообразующих элементов берут разные основания (представляющиеся значимыми авторам концепций). В результате мы получаем плюралистическую картину общества, в которой каждая из мо­делей являет взгляд на общество с определенных концептуальных позиций; это позволяет глубже и всесторонне постигать его сущность, — а она прояв­ляется именно в многообразии аспектов его существования.

2.1.6. Основные проблемы социальной динамики

Основные теоретические модели общества призваны способствовать от­вету на вопрос: «Что есть общество по своей сущности?» Такая постановка вопроса предполагает обращение к анализу субстанциальных оснований со­циального бытия, к тому, что Э. Дюркгейм называл социальной анатомией, а О. Конт — социальной статикой. Действительно, когда предпринимается попытка осуществить системный анализ сложного объекта (а именно та­ким является общество), исследователь вынужден абстрагироваться от его рассмотрения в развитии. Это вынужденная мера. Решив же поставленную задачу, он рано или поздно должен обратиться к следующему вопросу: «Как развивается общество и что собой представляет развитие общества как си­стемы?» Ответ на этот фундаментальный вопрос составляет прерогативу фи­лософии истории.

Философия истории представляет собой самостоятельный раздел философ­ского знания. Здесь изучаются природа исторического процесса, фундамен­тальные принципы и начала исторического бытия, механизмы и закономер­ности исторического развития социума, а также осуществляется рефлексия над самим историческим познанием.

Процесс становления и развития философско-исторического знания сла­гается из нескольких этапов.

Предфилософия истории включает в себя античные и средневековые воз­зрения на историю. В этот период были разработаны идеи «колеса истории», истории как «вечного возвращения», «статичной истории» и, наконец, идея «стрелы истории» (истории как осмысленной связи прошлого, настоящего и будущего), заложившая основания классической философии истории.

Классическая философия истории оформляется в XVIII веке. В тот пери­од происходит становление философии истории как самостоятельного раздела гуманитарного знания, формируется категориальный аппарат и определяются проблемные поля философско-исторического знания, развитие которого про­текает далее в двух основных направлениях — философии истории Просве­щения и «критической философии истории».

Возникновение следующего этапа — неклассической философии исто­рии — приходится на вторую половину XIX века и связано с ситуацией «ант­ропологического поворота» в философии. Вначале специальным предметом исследования становится специфика исторического познания, но после серь­езных потрясений общественного сознания, вызванных мировыми войнами, установлением тоталитарных политических режимов, «омассовлением» че­ловека, снова актуальными становятся проблемы исторического бытия об­щества.

Современная философия истории включаете себя две предметные облас­ти: субстанциальную (онтологическую) и рефлексивную (эпистемологичес­кую) философию истории.

Проблемное поле субстанциальной философии истории предполагает осмысление таких вопросов, как становление общества и специфика законов его развития; источник и факторы исторического процесса; направленность и периодизация исторической динамики; субъекты и движущие силы обще­ственного развития; единство и многообразие исторического процесса; смысл истории и др.

Проблемное поле рефлексивной философии истории включает следую­щие проблемы: природа и специфика исторического познания; объективность исторического знания; статус понимания и объяснения в историческом иссле­довании; особенности исторического описания; соотношение рационального и иррационального в историческом познании; социально-культурная детерми­нация исследовательской деятельности историка; специфика методологичес­ких программ исторического познания и др.

Содержательная характеристика социальной динамики предполагает вы­явление ее источников, субъектов движущих сил, факторов, экспликацию основных механизмов трансформации социума и направленности историче­ского процесса.

Почему возможна историческая динамика общества? Что в обществе является объективным и имманентным ему движителем, порождающим ис­торические события и определяющим качественную смену его состояний? В поисках ответов на эти вопросы заключается смысл проблемы источника исторического развития общества. Философия истории выдвигает три ос­новных решения данной проблемы, представленные в теоретических концеп­циях социодинамики.

Первое абсолютизирует роль социальных противоречий, придавая им гло­бальный и решающий характер в развитии общества — «единство противо­положностей (понимаемое как равновесие, гармония субъектов историческо­го процесса) относительно, а борьба абсолютна». Этот подход основывается на том предположении, что ведущая роль в обществе принадлежит антагони­стическим отношениям между субъектами истории, коренные интересы и цели которых в принципе несовместимы, и, значит, развитие социальных противо­речий может идти только «по возрастающей» и разрешаться в острой, кон­фликтной форме (ортодоксальный марксизм, троцкизм, маоизм, религиозный фундаментализм).

Второе решение является, по сути, антитезой первому и связывает ис­точник развития общества не с борьбой противоположностей, а с их консо­лидацией и гармонизацией — вышеприведенная формула уступает место другой: «единство противоположностей абсолютно, а борьба относительна». Такой подход типичен для ряда социально-философских, социологических и политологических концепций, объединенных парадигмой «солидаризма». Для них характерна исходная установка на достижение консенсуса всех участников социального взаимодействия на основе общего ориентира (прежде всего ста­бильного развития и материального благополучия общества), которая и явля­ется источником развития.

Третье решение основано на стремлении избежать присущих первым двум вариантам крайностей в интерпретации статуса социальных противоречий и порождаемых ими конфликтов в обществе. Под крайностями разумеются «тотальность конфликтов» и «полная бесконфликтность» как естественные состояния динамики социума (концепции социального конфликта Р Парка, Л. Козера, Р. Дарендорфа). Признается неизбежность конфликтов в обще­стве, но задача социального управления состоит в том, чтобы регулировать процесс их развития, не дав возможному конфликту по частным, второстепен­ным вопросам превратиться в глобальный, угрожающий стабильности обще­ства в целом.

Рассмотрение «проблемы источника» и различных ее решений позволя­ет уточнить некоторые аспекты еще одной проблемы общественно-истори­ческой динамики, имеющей социально-философский смысл, — вопроса о соотношении эволюции и революции в развитии общества. В литературе довольно часто их противопоставляют, связывая эволюцию с постепенными, в своей основе количественными изменениями, которые не ведут к качест­венному изменению всей системы, а революцию — с глубинными и корен­ными изменениями качества системы в целом. Применительно к социально-историческому развитию эта контроверза выразилась в противопоставлении как взаимоисключающих двух путей изменения общества — эволюционного (оцениваемого его противниками как «плоский», реформаторский эволюцио­низм, чуждый социальному прогрессу) и революционного (рассматриваемого его оппонентами как социальный радикализм, основанный на насилии и де­стабилизации общества).

В реальном историческом процессе эволюционные и революционные (глу­бинные и масштабные) изменения взаимосвязаны, дополняя друг друга. В ко­нечном счете приоритет в обществе отдается установке на подчинение груп­повых интересов интересам всего социума, пониманию того, что социальные потрясения дестабилизируют социум, а конструктивные реформы позволяют справляться с назревающими проблемами и являются нормой для современ­ного демократического государства и гражданского общества.

Существует и проблема факторов социальной эволюции, связанная с вопросами: что внутри общества как системы и вне его влияет в той или иной мере на исторический процесс, определяя его качественные характеристики? От чего зависит динамика общества?

Среди множества факторов, воздействие которых сказывается на особен­ностях исторического развития общества в целом и отдельных социально-культурных сообществ, укажем несколько основных и охарактеризуем их.

Геоклиматический фактор. Речь идет о том, как влияют на характер и темпы развития не только человечества, но, прежде всего, региональных сооб­ществ (локальных цивилизаций, социально-культурных регионов, отдельных народов и этнических групп) размеры занимаемой ими территории, географи­ческое расположение ее, климат, рельеф местности, удаленность или близость к коммуникативным (торговым, транспортным, культурным) путям и т.п.

Демографический фактор. Его составляющие — численность населения, плотность расселения, баланс по половому и возрастному признакам (извест­но, что население планеты стареет — особенно это характерно для развитых стран, — чем обусловлены проблемы с воспроизводством его работоспособ­ной части), соотношение численности городских и сельских жителей и т.д.

Технико-технологический фактор. Его влияние на развитие общества, особенно современного, сказывается в трех аспектах: в воздействии техни­ки на содержание и темпы социодинамики; во влиянии технологий на образ жизни человечества и его деятельность; в формировании особого стиля мыш­ления, получившего широкое распространение в современном мире, — тех­нократического.

Среди других факторов обычно называют производственно-экономиче­ский, политический, национально-психологический, культурно-исторический, в котором иногда специально выделяют моральный, религиозный и т.д.;ц Сущность и проблему субъекта и движущих сил истории кратко можно сформулировать так: «Кто является творцом истории?» В этой связи философия истории использует два понятия — субъект истории и движущие силы истории. Общим у них является реально оказываемое влияние на ход развития общества, а различным — степень осознанности этого влияния. Воздействие субъекта исто­рии на исторический процесс является осмысленным и осуществляется на осно­ве осознания определенных интересов, постановки целей и задач, обоснованных чаще всего идеологически. Движущие силы истории, хотя и способны к карди­нальному изменению ситуации в обществе, движимы либо бессознательными внутренними импульсами, либо становятся объектом манипуляций и средством для достижения тех целей, которые поставлены субъектами истории.

Обратим внимание на три подхода к исследованию данной проблемы. Первый связан с постановкой вопроса о роли масс и великой личности в истории, имеющего два принципиальных решения. Одно из них рассматривает в качестве субъекта (творца) истории великую личность — на том основании, что именно ее деяния меняют поступь истории. Такое решение вопроса получи­ло широкое распространение среди мыслителей французского Просвещения XVIII века. Другое признает народные массы в качестве субъекта и решающей силы общественного развития. Именно народ творит историю — такой вывод делается, к примеру, в марксизме.

Второй подход представлен в концепции элитаризма (элитизма), офор­мившейся в конце XIX — начале XX века и получившей широкое распростра­нение в современном обществознании.

Третий подход к решению поставленной проблемы связан с анализом фе­номена толпы (массы), негативное воздействие которой на общественные со­бытия просматривается на всем протяжении всемирной истории.

В тесной связи с предыдущей проблемой находится вопрос о соотношении объективного и субъективного в историческом процессе. Полярные реше­ния этого вопроса представлены историческим фатализмом и волюнтаризмом. А между ними лежит широкое поле деятельности субъектов и движущих сил, порождающей альтернативы, придающей историческому развитию общества негарантированный, вариативный характер.

Когда мы рассматриваем развитие общества, неизбежно возникает вопрос о направленности и периодизации человеческой истории, составляющий сущность еще одной проблемы субстанциальной философии истории. Суще­ствуют две фундаментальные версии интерпретации исторического процесса: линейная и нелинейная.

Нелинейные интерпретации истории корнями уходят в глубокую древ­ность, будучи воплощенными в представлениях о «колесе истории», кругово­роте событий, «вечном возвращении», и обретают впоследствии вторую жизнь в философско-исторических концепциях Просвещения в форме цивилизаци-онно-циклической модели исторического процесса (Дж. Вико, И.-В. Гете). В дальнейшем такая модель исторического процесса закрепляется и становится опорной в ряде философско-исторических концепций, ставших классически­ми, — в концепциях культурно-исторических типов Н. Я-Данилевского, «мор­фологии культуры» О. Шпенглера, «локальных цивилизаций» А. Тойнби и др.

Дата добавления: 2014-11-18