Фаллическая карта культуры

В предыдущих главах уже говорилось о том, что миф как бы размечает мир, делает своеобразную карту местности, на которой каждому предмету оказывается поставлена в соответствие некая метка, и этой меткой оказывается имя, которое человек дает тому или иному предмету. Однако при этом был намеренно опущен некий - весьма деликатный! - момент. Дело в том, что одним из важнейших инструментов, с помощью которого первобытный че­ловек составляет свою мифологическую карту местности, оказы­вается... фаллос.

"Бог творящий" первобытного человека, подлинный провоз­вестник всех последующих богов в истории человечества - это именно фаллос. Именно фаллос в своих путешествиях по перво­бытной Ойкумене всюду оставляет свои метки; однако метки эти особые, они воистину демиургичны.

Фаллос, путешествующий по Ойкумене, не просто дает всему имя; он оказывается одновременно и создателем всего сущего, и этот факт несомненно требует анализа и размышления - особенно в свете тех особенностей антропологической природы человека, о которых шла речь выше.

Фаллос, метящий пространство культурно-исторического бы­тия человечества, - это не просто эмпирический факт первобыт­ных мифологий, но и фундаментальный символ, свидетельствую­щий о своеобразной дерзости человеческого бытия в мире, чувст­ве фундаментального превосходства над природой (какой уж там "страх дикаря в борьбе..." - нет ничего более далекого от реаль­ного положения дел, нежели эта привычная формула), чувстве снисходительно-высокомерного презрения, которое испытывает дикарь (или ребенок, но, конечно же, на совсем ином, своем, детском языке; напомню: первобытный дикарь - это тот же ребе­нок по базовым схемам миропонимания, но ребенок, прошедший период пубертата, сексуально оформившийся, и оттого ребенок, центром жизни которого стали не мама и папа, а коитус) по отно­шению к объективной логике и законам окружающего мира (ср. современное просторечное: "я... положил на тебя!" - табуированная современной культурой словесная форма выражения той же метки).

Вздыбленный фаллос первобытного человека, который метит мир не мочой, а спермой, как бы заявляет этому миру: "ты - мой, и отныне я - твой хозяин!". Не случайно так распространена у различных первобытных племен мода на непомерное увеличение размеров эрегированного фаллоса с помощью различных надстро­ек, продлевающих его величину до полутора-двух метров.

Между прочим, вздыбленный фаллос первобытного дикаря можно интерпретировать как предметное воплощение детского эгоцентризма, спроецированного во взрослую жизнь. Чтобы по­нять, как такое возможно, представим себе маленького ребенка, который знает только один способ отношения к миру - "мифо-центрический". Для него весь мир интерпретируется в терминах личной субъективности, в терминах тех произвольных имен, ко­торые он прилагает к окружающему миру.

И вот, представим далее, что этот ребенок взрослеет и вступает в период пубертата, но при том продолжает мыслить в прежних, мифоцентрических схемах. Он продолжает являть нам образцы специфически детского, дологического и акаузального мышления, но отныне в его жизни появляется принципиально новая реаль­ность: фаллос, живущий как бы своей собственной жизнью.

А это очень непростая реальность!

До сих пор процесс взросления ребенка сопровождался прин­ципиальной очевидностью того, что все члены его организма прин­ципиально подчинены его сознанию. "Я - властитель своего тела!" - может сказать любой ребенок в возрасте семи или восьми лет. Это значит, что его сознание может отдавать приказы своему телу, и тело будет этим приказам беспрекословно подчиняться. И вдруг

в жизни ребенка появляется принципиально новый телесный фактор: некоторая часть его тела начинает жить принципиально своей, не управляемой сознанием жизнью.

С этим удивительным феноменом сталкивается любой маль­чик в период пубертатного созревания, и называется этот фено­мен юношеской гиперсексуальностью. Обычно в анализе этого феномена обращают внимание на медико-биологические аспекты юношеского созревания или на общепсихологичские проблемы этого возраста; однако, при этом практически не обращается внимание на тот весьма своеобразный психологический и интел­лектуальный "диалог", который начинается в этом возрасте у любого без исключения юноши с той частью собственного тела, что странным образом выходит из-под его сознательного контро­ля и начинает жить своей собственной, не зависимой от сферы волевого контроля жизнью.

Когда в возрасте примерно двенадцати лет мальчик сталкива­ется с феноменом самопроизвольных эрекций, это вводит его в состояние шока и недоумения: часть его собственного организма, которым, казалось бы, к тому времени он уже овладел полнос­тью и бесповоротно, вдруг абсолютно перестает его слушаться. И даже не в том дело, что это стыдно, когда в любой момент време­ни, в присутствии большого количества людей край брюк начи­нает топорщиться, а в том, что совершенно непонятно и необъяс­нимо: мальчик вдруг начинает ощущать, что в нем присутствует нечто, не принадлежащее ему!

Обычно требуется не один год, прежде чем мальчик научается управлять поведением своего собственного полового органа. А прежде, чем это научение свершится, на некоторое время проис­ходит своеобразное раздвоение личности.

Вот, с одной стороны, - Я, по-прежнему уверенный в своей субъективной силе, способный всему миру дать мои собственные имена и заставить этот мир жить по законам моей субъективной логики. Я по-прежнему чувствую себя демиургом и творцом всего окружающего - ведь в этом состоял пафос всей предшествующей моей жизни в течение десяти или одиннадцати лет. Но одновре­менно с этим во мне самом появляется нечто, что не желает под­чиняться моему волевому усилию.

И вот, представим себе, что все то же самое происходит не у современного мальчика, у которого за плечами пять или шесть лет школьного образования и сформированные структуры объективноцентристского, каузального и логичного мышления, а у первобытного подростка, продолжающего строить сетку своего по­нимания мира в принципиальной логике мифа? Вполне естест­венно предположить, что остающееся принципиально мифологи­ческим сознание подростка не сможет пройти мимо факта этого удивительного фаллического своеволия, обнаруживающегося в период пубертатного созревания, и что этот новый герой обретет весьма неординарное местоположение внутри развивающегося мифологического Космоса.

Пробуждающийся фаллос глазами подростка, чье сознание не покинуло почвы тех мифологических схем миропонимания, которые характеризует в терминах современной цивилизации со­знание дошкольника, - это и есть тот феномен, который должен отныне оказаться в центре мифологического Космоса первобыт­ного человека. А поскольку в первобытном обществе институт школы и способность рационального аргумента отсутствуют как таковые; поскольку можно говорить о факте тотальности "до­школьного" сознания в первобытном обществе, центром этого мифологического Космоса оказывается пробуждающийся фаллос глазами дошкольника, ставшего взрослым.

Фаллос в первобытной Вселенной - это судьба.

Именно фаллос оказывается тем инструментом, посредством которого человек архаического мира осуществляет первичное поименование окружающего его мира, а, значит, осуществляет его структурацию и упорядочение.

Фаллически означивая пространство своей повседневной жизни, первобытный человек тем самым создает не просто осо­бую фаллическую топографию, но и вводит определенную фал­лическую размерность времени, в котором он живет.

Метки, оставляемые фаллосом, метки-имена - это есть то, что предопределяет весь ритм и содержание жизни первобытного че­ловека на долгие годы вперед. И оттого топография размеченной фаллосом местности оказывается для первобытного человека свое­образной картой судьбы, на которой в свернутом виде представ­лено одномоментно и прошлое, и настоящее, и будущее.

Метка фаллоса - метка судьбы. Мифологический фаллос ока­зывается воистину судьбоносным, и не удивительно, что именно фаллос оказывается в конце концов предметом религиозного обо­жествления, предметом экстатически-оргаистического поклонения во всех без исключения древних религиях.

Другим последствием фаллических путешествий по первобыт­ной Ойкумене оказывается чрезвычайно подробная и живая то­пография этой Ойкумены. Практически каждый предмет мест­ности оказывается для первобытного человека насыщен живым мифологическим содержанием и содержанием его собственной жизни. И такого рода личная насыщенность природной среды является своеобразной нормой для первобытного человека.

Кстати, тот факт, что фаллос отделяется от своего хозяина и путешествует сам по себе, выглядит совершенно неудивительно в свете всего того, что сказано выше о феномене подростковой ги­персексуальности. Как известно, этот сюжет становится архети-пичным для последующей культуры и достаточно обширно пред­ставлен в литературной традиции, включающей в себя и киплинговскую "кошку, которая гуляет сама по себе", и гоголевский "Нос", отделившийся от своего обладателя и свободно разгули­вающий по Невскому проспекту... Что касается последнего сю-

жета, вспоминается блестящее психоаналитическое исследование, осуществленное в 20е гг в России профессором Ермаковым. "Эман­сипировавшийся фаллический символ субстантиируется у Пушки­на в виде змея, Гавриила и голубя, у Гоголя -... в носе; нос оказы­вается отдельным существом, чиновником особого ведомства, при­чем в его облике так много черт фаллических, что надо удивлять­ся, как это не обратили внимания на все эти черты..." ^и.

Итак, то, что фаллос - это вполне самостоятельное существо, испытывающее жажду свободы, прекрасно известно всякому его обладателю. И оттого нос майора Ковалева, отправляющийся на самостоятельный поиск приключений, не удивителен. Это та тема, которая превосходно разработана в психоаналитической тради­ции XX в. "Дешифруя по возможности до конца повесть Гоголя "Нос", мы должны сказать, что в основе ее лежит страх, соответ­ствующий вытесненному желанию иметь громадный орган и воз­можность неограниченных эротических наслаждений; это желание..., ведущее человека к борьбе и к агрессивным поступ­кам, направленным против общественного блага и культурных ценностей, находясь в конфликте с реальностью, должно быть подавлено во имя возможности культурных отношений" ⁴⁵, - из­лагает профессор Ермаков ключевую мысль Фрейда.

Дата добавления: 2014-11-29