Ответственность. 1 страница

Обучение

Обязанности вспомогательного медицинского персонала

Отношения с третьими лицами

Отношения с пострадавшими

Пострадавшим оказывается помощь типа первой и неотложной медицинской помощи. В случае бедствия врач должен оказывать медицинскую помощь каждому пострадавшему без какого-либо отбора, не ожидая просьбы о помощи.

При отборе пациентов, которые могут быть спасены, врач должен руководствоваться только состоянием пациента и должен исключить любые другие соображения, основанные на немедицинских критериях.

Отношения с пострадавшими определяются оказанием первой медицинской помощи и необходимостью защиты высших интересов пациентов, по возможности, путем получения их согласия в критических условиях. Однако врач должен принимать во внимание культурные особенности населения и действовать в соответствии с требованиями ситуации. Он должен руководствоваться концепцией оптимальной помощи, которая включает как техническую помощь, так и эмоциональную поддержку, направленные на спасение максимального числа жизней и сведение к абсолютному минимуму заболеваемости.

Отношения с пострадавшими также включают аспекты, связанные с сопереживанием потери жизни, которые наряду с техническими медицинскими действиями служат признанием и поддержкой в психологических переживаниях пострадавших. Эти аспекты включают уважение достоинства и морали пострадавших и их семей, а также оказание помощи уцелевшим.

Врач должен уважать обычаи, обряды и верования пострадавших и действовать со всей беспристрастностью.

По возможности, пострадавшие должны регистрироваться для последующих медицинских мероприятий.

Врач имеет обязательство перед каждым пациентом проявлять благоразумие и обеспечивать конфиденциальность при контактах со средствами массовой информации и другими третьими лицами, проявлять осторожность и объективность, действовать с достоинством в том, что касается эмоциональной и политической атмосферы, окружающей ситуации бедствия.

Этические принципы, применимые к врачам, относятся также к персоналу, находящемуся под руководством врача.

Всемирная медицинская ассоциация рекомендует, чтобы обучение медицине бедствий было включено в учебные программы университетов и курсы медицинского постдипломного образования.

Всемирная медицинская ассоциация призывает государства-участники и страховые компании ввести процедуру уменьшенной ответственности или ответственности без неверного исполнения обязанностей, которая компенсировала бы как общественные издержки, так и любой личный ущерб, который может быть нанесен врачам, работающим в чрезвычайных ситуациях или ситуациях бедствия.

Всемирная медицинская ассоциация предлагает правительствам

а) оказывать содействие и поддержку иностранным врачам и принимать их деятельность, их приезд и материальную помощь (например, Красный Крест, Красный Полумесяц) без дискриминации по расовым, религиозным и другим признакам,

б) отдавать предпочтение предоставлению медицинской помощи, а не визитам высокопоставленных лиц.

В чрезвычайных ситуациях этичным является ограничение амбиций, безусловная коллегиальность, субординация. Очень важно взаимодействие в составе врачебно-сестринских бригад.

В условиях чрезвычайных ситуаций, применение и четкая работа врачебно-сестринских бригад (ВСБ), значительно влияет на эффективность оказания своевременной неотложной медицинской помощи массовому количеству пострадавших. Бригады формируются объектами здравоохранения в соответствии с планом-заданием комитета (управления) по здравоохранению, из числа штатных сотрудников. Главным врачам целесообразно перед подписанием приказа о создании ВСБ, подбирать персонал, руководствуясь принципами слаженности, коллективизма и совместимости создаваемого формирования.

Слаженность определяется квалификацией персонала, строгой регламентацией работы, знанием соответствующих инструкций, безусловной субординацией, четким выполнением своих должностных обязанностей, складывающимися в профессиональном и личностном плане взаимоотношениями внутри бригады.

В условиях чрезвычайных ситуаций, как никогда необходим коллектив единомышленников, хорошо знающих сильные и слабые стороны друг друга. Каждый из членов бригады должен быть готов прийти на помощь коллеге, подстраховать его в необходимых случаях. Высокая профессиональная квалификация специалистов, не подкрепленная подобным пониманием, может быть в некоторых случаях не подспорьем, а помехой в интенсивной работе. Поэтому при формировании врачебно-сестринских бригад должны учитываться личные качества и психологическая совместимость сотрудников.

Превентивное психологическое тестирование выявляет высокую степень готовности, чувство ответственности, коммуникабельность, способность принимать ответственные решения в экстремальных условиях. При ЧС принятие решений, как правило, осуществляется в условиях жесточайшего дефицита времени, поэтому тактика должна быть единообразной и определяться общими принципами на этапах медицинской эвакуации. Дискуссии по поводу избрания тактики оказания экстренной медицинской помощи пострадавшему в условиях ЧС недопустимы, даже при наличии у персонала бригады собственных научных взглядов и подходов, уместных и даже необходимых в повседневной лечебной практике.

Полемика и дискуссии дезорганизуют работу, приводят к неоправданной потере времени "золотого часа", угнетают пострадавших. Подробный разбор ошибок и клинических ситуаций возможен, когда необходимая помощь всем пораженным уже оказана. Особое внимание обращается на состояние здоровья персонала бригады. От этого фактора зависит, выносливость, устойчивость к напряженной работе в течение длительного времени, быстрота восстановления физических и психологических сил для дальнейшего проведения неотложных мероприятий. Безусловно, возрастная планка не должна быть абсолютизирована, ибо в ряде случаев недостаток физической формы может компенсироваться большим профессиональным опытом работы, однако этот фактор нужно учитывать по мере необходимости.

Опытный руководитель всегда сможет на месте определить, кто из местных сотрудников может быть использован с наибольшей отдачей и на каком конкретном участке. Из повседневной практики выявляется необходимость ограждения работников врачебно-сестринских формирований от непосредственных контактов с местным населением, чтобы избежать помех в работе, а иногда и прямой агрессии по отношению к медицинскому работнику. Оградить медицинских работников от лишних контактов, призваны силы правопорядка. Акцентируется внимание на психических нарушениях, которые в зависимости от вида и масштаба катастрофы охватывают до 80% населения, и может быть разнообразным: от невротических реакций до реактивных психозов, от истерических неврозов до явных признаков нарушения адаптивного поведения. Нельзя игнорировать также проявления национализма, религиозные и национальные местные особенности. Необходимо подчеркнуть недопустимость различий в обращении с точки зрения расы, политических взглядов, вероисповедания, философских убеждений, национальности, социального или имущественного положения или какими-либо другими соображениями.

С другой стороны, особое внимание должно быть уделено наиболее уязвимым категориям: детям, инвалидам, старикам, беременным. В случае необходимости возможно предоставление дополнительной одежды тем, кто не переносит холод. В целом выше означенный принцип должно применять, сообразуясь со здравым смыслом. Особую сторону в деятельности медицинского персонала представляет собой общение с пострадавшими, находящимися, как правило, в состоянии сильнейшего психологического стресса, что может выражаться в тяжелейшей депрессии. Затрудняется сбор анамнеза, осмотр, проведение лечебно-диагностических действий.

Группу пораженных с выраженными признаками дезадаптации необходимо отделить сразу же, но и у остальных пострадавших необходимо учитывать повышенную психическую лабильность. В условиях ЧС возможен самый широкий спектр повреждений, с которыми врачу, находящемуся в очаге поражения приходилось сталкиваться довольно редко, а возможно и никогда. Важно проявлять разумную решительность, не выказывая ни малейшей растерянности, сохранять самообладание, внешнее спокойствие. В условиях экстремальных обстоятельств необходимо уважать волю пострадавшего, который, как и в обычное время, должен дать согласие на проведение операции, лечебной или диагностической манипуляции, если конечно он находится в адекватном физическом и психическом состоянии. Однако если пострадавший находится в бессознательном состоянии, а его жизни угрожает реальная опасность, врач вправе принять самостоятельное решение, взяв на себя всю полноту ответственности.

Следует соблюдать также принципы сохранения врачебной тайны, не разглашая без необходимости посторонним лицам ту или иную информацию о пораженных. В процессе оказания экстренной помощи ведется специальная регистрационная документация, поскольку в условиях ЧС это иногда единственная возможность получить информацию о пострадавших их родственниками и узнать достоверно, живы их близкие или погибли. Это касается и установления личности умерших. В любом случае в каждом медицинском формировании, работающем на месте катастрофы, должны быть достаточно подробные сведения о прошедших через этап медицинской эвакуации пострадавших.

В экстремальных условиях, врач остается один на один с ситуацией, где нет времени на длительное обдумывание, где часто не с кем посоветоваться, и, тем не менее, приходится принимать быстрое и окончательное решение. Становится очевидным, как многократно возрастает ответственность врача за возможную ошибку, одновременно повышается психологическая нагрузка. В данном случае многое зависит от квалификации и самообладания врача. Часто для оказания необходимого объема помощи не хватает медицинского инструментария, медикаментов, перевязочных средств. В этих случаях персонал должен найти замещающие варианты, комбинации лекарственных препаратов, использование подручных средств, словом проявить находчивость и смекалку, поскольку в условиях ЧС под предлогом недостатка инструментария операцию отменить невозможно.

Важно соблюдать принцип разумной достаточности, который заключается в том, что нельзя выходить за рамки того объема медицинской помощи, который определен для данной бригады. Даже самый квалифицированный хирург должен выполнить объем первой медицинской и доврачебной помощи, а не пытаться, к примеру, провести остеосинтез или пластику сосудов, хотя и профессионально владеет этими методами в обычных условиях. Это чревато неоправданной потерей времени, снижением качества выполняемых мероприятий, поскольку для этого нет соответствующих условий и оснащения. Задерживается оказание помощи по жизненным показаниям другим пострадавшим, повышается расход медикаментов, утомление медицинского персонала. Это жестокая действительность при одновременном и массовом появлении пострадавших в условиях катастроф.

8.3 Этические аспекты работы врача с умирающим больным, с его родственниками. Дискуссии об эвтаназии.

Отношение к смерти оказывает влияние на образ жизни. Стоики говорили, что смерть является важнейшим событием в жизни. Св. Августин мыслил сходным образом: "Только перед лицом смерти рождается самость человека". Итак, смерть является фактом жизни. Трудно принять мысль, что смерть может оказывать позитивное влияние на жизнь, потому что мы обычно смотрим на нее как на абсолютное зло. Однако, если хотя бы на мгновенье отказаться от мысли о смерти, жизнь сразу утратит свою интенсивность.

Неизлечимая болезнь неотвратимо приближает реальность смерти. Она существенно изменяет человеческую жизнь, и на этом фоне, как ни парадоксально, нередко появляются признаки "роста личности" (Yalom, 1980). Что же происходит при приближении смерти? В какой-то мере ответ на вопрос мы получаем в беседах с больными раком: заново оцениваются приоритеты жизни — теряют значение всякие мелочи; возникает чувство освобождение — не делается то, чего не хочется делать, т.е. теряют силу долженствования ("обязан", "необходимо" и т.п.); усиливается сиюминутное ощущение жизни; обостряется значимость элементарных жизненных событий (смена времен года, дождь, листопад и т.п.); общение с любимыми людьми становится более глубоким; уменьшается страх быть отвергнутым, возрастает желание рисковать.

Все эти изменения свидетельствуют об увеличении чувствительности неизлечимо больного человека, что предъявляет конкретные требования к тем, кто находится рядом с ним, — к близким, врачам, психологам. У больного возникают очень важные для него вопросы, которые он задает окружающим. Один из таких вопросов — "Скоро ли я умру?". Не существует единственно правильного ответа на этот вопрос, хотя можно говорить о более или менее универсальных принципах. В настоящее время рекомендуется большая ответственность в разговоре с пациентом о смерти. Прежде всего неплохо посоветовать ему привести в порядок жизненные дела (последние желания, завещание и т.п.). Можно не говорить пациенту прямо, что, возможно, он вскоре умрет: "Каждый должен быть готов к самому худшему, особенно тяжелобольной". Некоторые люди не склонны думать о завершении своих земных дел, потому что им кажется, что решение подобных проблем открывает дверь смерти. С ними можно обсудить проблему страха перед смертью.

Вопрос об откровенности с неизлечимо больным представляется одним из самых трудных. Существуют самые разные мнения на этот счет. Одни думают, что пациенту надо сказать всю правду, другие подчеркивают необходимость бережного отношения к тяжелобольному и ничего не говорят ему о приближающейся смерти, третьи считают, что следует вести себя так, как хочет пациент. Конечно, больной имеет право знать правду о своем реальном положении, и никому не позволено узурпировать его право, однако не стоит забывать, что "право знать" отнюдь не тождественно "обязанности знать". Право знания не равносильно выбору знания. Свобода пациента будет реальной только при ориентации на его желание обладать подлинным знанием. Тяжелобольной человек может и не желать знать что-либо конкретное о приближающейся смерти, и окружающие обязаны уважать его выбор. Очень часто знание того, что скоро наступит смерть, не облегчает состояния больного, и тогда даже лучше, если он меньше знает. Когда пациент категорически требует сказать, сколько ему осталось жить, представляя самые разные, нередко достаточно рациональные аргументы, окружающие должны стараться понять, почувствовать, что скрыто за этими словами. Часто безоглядная смелость является мнимой. Требуя высказать все до конца, пациент не очень представляет свою реакцию на жестокую правду. Иногда нетрудно заметить, что его требование носит скорее формальный характер и он вовсе не желает получить точный ответ, поскольку это лишает его надежды.

Последовательность реакций неизлечимо больных людей на приближающуюся смерть описывает модель Kubler-Ross:

Отрицание. При посещении разных врачей пациенты прежде всего надеются на отрицание диагноза. Действительное положение вещей скрывается как от семьи, так и от себя. Отрицание дает возможность увидеть несуществующий шанс, делает человека слепым к любым признакам смертельной опасности.

Злоба. Она чаще всего выражается вопросами: "Почему я?", "Почему это случилось со мной?", "Почему меня не услышал Бог?" и т.п.

Компромисс. На этой стадии стремятся как бы отложить приговор судьбы, изменяя свое поведение, образ жизни, отказываясь от разных удовольствий, и т.п.

Депрессия. Поняв неизбежность своего положения, постепенно теряют интерес к окружающему миру, испытывают грусть, горечь.

Адаптация. Смирение понимается как готовность спокойно встретить смерть.

Удельный вес отдельных стадий у разных людей значительно различается. Следует отметить, что через все эти стадии проходят и члены семьи, узнав о неизлечимой болезни близкого человека.

Важнейшей стадией преодоления страха смерти Bird (1973) считает отрицание. По его мнению, отрицание действует подобно морфию — не устраняя причины заболевания, оно уменьшает боль. "Отрицание облегчает душевные страдания за счет сокрытия реальности. Действие защитного механизма происходит бессознательно, его интенсивность и характер не у всех одинаковы. Иногда бестолковый доктор пытается бороться с психологической защитой пациентов, высмеивая абсурдность их фантазий (пациенты с неизлечимой болезнью порой усматривают признаки выздоровления, начинают строить далеко идущие планы и т.п.). На самом деле проявляется совершенно естественная и обоснованная реакция умирающего на страх смерти. "Развенчание" искаженной картины болезни уместно при других заболеваниях (например, отрицание болезни при инфаркте миокарда может стоить пациенту жизни).

С помощью отрицания создается иллюзия, что все обстоит хорошо. Однако отрицание ни в коем случае не означает, что пациент действительно не знает о приближении смерти. Скорее можно думать, что он выбирает незнание или, иначе говоря, предпочитает оставаться в неведении. На бессознательном уровне пациент чувствует, какова ситуация в действительности, но склонен игнорировать ее. Следует отметить, что использование отрицания бывает успешным, т.е. выполняет свои функции только тогда, когда никто из окружающих людей не использует этот механизм защиты. Обычно же близкие умирающего, а иногда даже врачи, склонны игнорировать истинное положение дел, потому что тоже испытывают страх перед смертью и не знают, как разговаривать с человеком, которому осталось недолго жить. Тем самым они мешают пациенту воспользоваться механизмом отрицания. Когда окружающие начинают говорить о том, что все будет хорошо и пациент выздоровеет, тревожность у пациентов увеличивается, и часто такие "игры" близких становятся для него признаком полной безнадежности его состояния.

Умирающий человек способен понять свое положение и нередко хочет поговорить о своей болезни и приближении смерти, но только с теми, кто выслушивает его без поверхностных попыток утешить. Поэтому консультанту или врачу следует уметь квалифицированно разобраться в желаниях умирающего и связанных со смертью фантазиях и страхах. Это позволяет не только выслушать пациента, но и помочь ему поделиться мыслями о смерти, собственном негодовании и о том, что он потеряет вместе с жизнью. Консультант, по сути, способен побудить неизлечимо больного человека изведать жизнь до последнего мгновенья.

В заключение перечислим несколько важных принципов, которые следует учитывать консультанту в работе с умирающим человеком:

Очень часто люди умирают в одиночестве. Известное философское изречение: "Человек всегда умирает в одиночку" нередко понимают слишком буквально и оправдывают им защитное отгораживание от умирающего. Но страх смерти и боль становятся еще сильнее, если оставить человека одного. К умирающему нельзя относиться как к уже умершему. Его надо навещать и общаться с ним.

Следует внимательно выслушивать жалобы умирающего и заботливо удовлетворять его потребности.

На благо умирающему должны быть направлены усилия всех окружающих его людей. В общении с ним следует избегать поверхностного оптимизма, который вызывает подозрительность и недоверие.

Умирающие люди предпочитают больше говорить, чем выслушивать посетителей.

Речь умирающих часто бывает символичной. Для лучшего ее понимания необходимо расшифровывать смысл используемых символов. Обычно показательны жесты больного, рассказы и воспоминания, которыми он делится.

Не следует трактовать умирающего человека только как объект забот и сочувствия. Нередко окружающие с самыми лучшими намерениями пытаются решить, что лучше для умирающего. Однако чрезмерное принятие на себя ответственности уменьшает диапазон самостоятельности пациента. Вместо этого следует выслушать его, позволить ему участвовать в принятии решений о лечении, посетителях и т.п.

Самое большее, чем может воспользоваться умирающий человек, — это наша личность. Конечно, мы не представляем собой идеальное средство помощи, но все же наилучшим образом соответствующее данной ситуации. Пребывание с умирающим требует простой человеческой отзывчивости, которую мы обязаны проявить.

Психологам и врачам следует признаться в своих сомнениях, чувстве вины, ущемленном нарциссизме и мыслях о собственной смерти.

Персоналу, работающему с умирающим и его близкими, тоже необходима существенная помощь. С ними прежде всего следует говорить об осознанном смирении с чувствами вины и бессилия. Медикам важно преодолеть унижение профессионального достоинства. Такое чувство довольно часто встречается среди врачей, для которых смерть пациента в определенном смысле является профессиональной катастрофой.

В тесной связи с этическими проблемами, связанными с умиранием Вашего пациента, с необходимостью общаться с тяжело и неизлечимо больными людьми находятся размышления как врачей, так и всего общества о праве человека на смерть. Таковое право мало кем признается на земле. Врачи в большинстве своем не поддерживают разговоры пациентов о смерти, предпочитая вселять в них надежду до последнего их дня. Большинству граждан именно эта позиция импонирует, именно такая модель поведения во всем мире считается благородной. Но вот уже в течение многих десятилетий не утихает дискуссия о праве человека на безболезненный уход из жизни, если он тяжко страдает от болезни. Речь идет об эвтаназии (варианты написания: эфтаназия, эутоназия – с греческого – «легкая смерть»). Только в одной стране парламент принял закон, разрешающий эвтаназию. Это – Нидерланды.

В Нидерландах под эвтаназией понимается окончание жизни пациента при помощи врача по просьбе пациента. Нидерландские власти не закрывают глаза на факт применения эвтаназии. Вопрос о том, следует ли ограничить наказуемость эвтаназии и если да, то как, уже почти тридцать лет является предметом широкой политической и общественной дискуссии.

Вследствие включения в Уголовный Кодекс специального основания для исключения наказуемости врач, который осуществляет прекращение жизни по просьбе или оказывает помощь при самоубийстве, уже не подлежит наказанию, если им выполнены установленные законом требования должной тщательности, и он уведомил о происшедшей неестественным путем смерти региональную комиссию по эвтаназии.

Главная цель такого подхода к решению существующих проблем - обеспечить максимальную осторожность и тщательность при совершении этого акта путем гласности и единообразного контроля за действиями по окончании жизни медицинскими средствами.

Боли, потеря интереса к жизни и стремление умереть достойным образом - главные мотивы пациентов, обращающихся с просьбой об эвтаназии. Врачи как в Нидерландах, так и в других странах все чаще сталкиваются с вопросами принятия решений, связанных с окончанием жизни. Это связано, в частности, со старением населения, с прогрессом медицинской технологии продления жизни и с увеличением доли смертности от рака. Под эвтаназией не следует понимать отказ от лечения в тех случаях, когда (последующее) лечение не имеет смысла. В этом случае врач в рамках нормальной медицинской практики прекращает лечение и предоставляет природе делать свое дело. Это же относится и к предписанию больному принимать болеутоляющие средства, побочным результатом чего является более быстрое наступление смерти. В Нидерландах проблемы, связанные с оплатой лечения, не являются поводом для обращения с просьбами об эвтаназии. Благодаря системе социального страхования каждому жителю Нидерландов обеспечено медицинское обслуживание.

Но, эвтаназия, или окончание жизни по просьбе или помощь при самоубийстве по-прежнему наказуемы, если врач не уведомил о том, что он осуществил эвтаназию или оказал помощь при самоубийстве, или если он не выполнил при этих действиях все требования должной тщательности, сформулированные в законе. Для этого в Уголовный Кодекс включено специальное основание для исключения наказуемости. Действия врача по окончанию жизни пациента проверяются контрольной комиссией (назначаемой Министром юстиции и Министром народного здравоохранения, благосостояния и спорта). При проверке главное внимание уделяется медицинскому аспекту действий врача и тому, каким образом принималось решение о применении эвтаназии. Если врач уведомил о своих действиях по окончанию жизни пациента и контрольная комиссия, изучив досье, пришла к заключению, что действия врача были выполнены с соблюдением должной тщательности, то врач не подлежит преследованию. В этом случае информация в Государственную прокуратуру не поступает. Если же обнаруживается, что действия врача не были достаточно тщательными ввиду того, что он не выполнил существующие требования в отношении надлежащей тщательности, то дело передается в Государственную прокуратуру и в Инспекцию по Здравоохранению. Обе инстанции рассматривают вопрос об привлечении врача к уголовной ответственности (см. В 7).

Цель снятия наказуемости заключается в том, чтобы врачи, которые соблюдают все предписанные правила надлежащей тщательности, не чувствовали себя преступниками при принятии решений и при осуществлении самого акта, а открыто и честно отвечали за свои действия. Предварительные консультация и методика проверки являются важными гарантиями защиты прав пациента, переносящего неизлечимые и невыносимые страдания и обращающегося по собственной воле с просьбой об окончании жизни.

Требования, которые предписаны законом Нидерлдандов, должны с особой тщательностью выполняться. Когда к врачу обращаются с просьбой об эвтаназии, он должен принимать во внимание критерии надлежащей тщательности. Врач должен:

а. быть убежденным в том, что речь идет о сделанной по собственной воле и тщательно взвешенной просьбе пациента;

б. быть убежденным в том, что пациент терпит неизлечимые и невыносимые страдания;

в. информировать пациента о ситуации, в которой он находится, и ожидаемом ее развитии;

г. придти вместе с пациентом к заключению, что в ситуации, в которой он находится, не существует никакого другого разумного решения;

д. провести консультацию по меньшей мере с одним независимым врачом, который должен обследовать пациента и вынести письменное заключение относительно выполнения требований надлежащей тщательности, указанных в первых четырех пунктах;

е. выполнить действия по окончанию жизни пациента или по оказанию помощи при самоубийстве с тщательным соблюдением медицинских норм.

С 1 ноября 1998 года региональные комиссии осуществляют проверку действий врачей в отношении выполнения названых требований. Эти требования включены в статью 2 “Закона о проверке выполнения требований к порядку осуществления окончания жизни по просьбе пациента или оказания помощи при самоубийстве” (см. приложение 1).

Другим важным фундаментальным принципом для правосудия является наличие доверительных отношений между врачом и пациентом. Врач, принимающий решение об эвтаназии, должен быть лечащим врачом пациента. Он должен достаточно хорошо знать пациента, чтобы быть в состоянии сделать заключение о том, действительно ли просьба об эвтаназии представляет собой свободное волеизъявление и глубоко продумана, и действительно ли речь идет о неизлечимых и невыносимых страданиях.

Удовлетворяются ли в Нидерландах все просьбы о применении эвтаназии? Нет, из числа всех просьб об эвтаназии, с которыми обращаются к (участковым) врачам, две трети не удовлетворяются. Часто выход все же находится в лечении, а в некоторых случаях пациент умирает до принятия решения по его просьбе. Кроме того, врачам дали право не откликаться на такие просьбы. То есть, врачи не обязаны удовлетворять просьбу об эвтаназии.. Они могут отказывать в сотрудничестве при осуществлении эвтаназии. Младший и средний медицинский персонал также могут отказываться принимать участие в подготовке эвтаназии. Ни врачи, ни младший и средний медицинский персонал ни при каких условиях не могут привлекаться к ответственности за отказ в удовлетворении просьбы об эвтаназии. Возможность отказать в удовлетворении просьбы об эвтаназии гарантирует врачу то. что он не обязан действовать вопреки собственной системе норм и ценностей. Закон исходит из того, что не существует права пациента на эвтаназию и что врач не обязан применять эвтаназию.Практика показывает, впрочем, что многие пациенты находят успокоение в том, что врач, возможно, готов осуществить эвтаназию, и, в конечном итоге, умирают, не обращаясь к врачу с соответствующей просьбой.

Мы видим, что даже в либеральной Голландии (Нидерландах) право больного на смерть не признается как абсолютное.

Существенным возражением против такого права является, например, возможность обеспечения больному эффективного обезболивания, хорошей системы ухода за больными в терминальной стадии.

Принявшие Закон отвечают на это, что, к сожалению, самое хорошее симптоматическое лечение не всегда позволяет исключить ситуацию, при которой отдельные пациенты в терминальной фазе воспринимают свои страдания как невыносимые и обращаются с настоятельной просьбой к врачу об окончании жизни. В такой ситуации окончание жизни пациента посредством эвтаназии может представлять для пациента достойное завершение симптоматического лечения.

Поскольку, единого мнения у общественности, объединенных наций нет, к опыту Нидерландов относятся с повышенным вниманием. Особенно к собюлюдению всех прав всех сторон этого процесса. Процедура регистрации случаев применения эвтаназии расписана до мельчайших подробностей. Врач обязан ставить в известность муниципального патолога-анатома о каждом случае неестественной смерти. В случае применения эвтаназии или оказания помощи при самоубийстве врач составляет отчет в соответствии образцом формы отчета. Патолог-анатом составляет собственный отчет, в котором им устанавливается факт неестественной смерти пациента. Он направляет свой отчет прокурору, который должен давать разрешение на погребение. В региональную контрольную комиссию поступают как отчет врача, так и отчет патолога-анатома. Контрольная комиссия получает также заключение консультанта и письменное волеизъявление умершего пациента, если таковое имеется. Комиссия проверяет действия врача по критериям должной тщательности. Если комиссия приходит к заключению, что врач действовал с должной тщательностью, то врач преследованию не подлежит.

Дата добавления: 2014-12-16