Секрет притягательности элитного 3 страница

Рассматривая общие корни комедии и трагедии, М. А. Рюмина пишет о том, что «принцип создания види­мости, иллюзии и ее разрушения восходите своей глуби­не к ритму-схеме жизни как умирания и воскрешения», а роль сюжетной опоры в трагедии и комедии выполняет знание, его потеря, отсутствие и обретение, движение к нему» (Рюмина, 1993. С. 173). По сути, обретение и поте­ря знания является своеобразным «психологическим ме­ханизмом» преподнесения трагедии публике, а также и восприятия (узнавания) трагедии со стороны публики.

О том, что идея трагедийности занимает важное мес­то в человеческой жизни, хорошо сказано в работах Э. Берна, который даже выделяет «трагические сцена­рии», которыми некоторые люди руководствуются в те­чение своей жизни. Например, один из наиболее рас­пространенных таких сценариев — «Золушка» (см. Берн, 1988. С. 305—313). Как известно, сам Э. Берн призывал «понимать» природу сценариев и стремиться «вырыва­ться из-под их власти» (там же. С. 316).

Но далеко не все люди хотят расставаться со своими сценариями и сказками о собственной жизни, особенно расставаться с трагичными сказками и сценариями. Именно в трагичном сценарии «слишком велико значе­ние неотвратимой судьбы, воли богов, необходимости, т.е. всего того, над чем человек не властен» (Рюмина, 1993. С. 172). Быть может, именно ощущение зависимо­сти от неких «высших» и «могущественных» сил (зависи­мость от «воли богов») придает многим людям смысл их существования (раз сами боги как-то влияют на их судь­бу) и делает трагичность жизни особенно значимой. Но причиной нежелания расставаться с трагичным жизнен­ным сценарием может быть и обычный страх взять на се­бя ответственность за противодействие судьбе.

Для людей творческих трагичность является обязате­льным компонентом планирования своей жизни. «Сим­волисты, по описанию Ходасевича, осознанно разруша­ли свою жизнь, искали несчастий, но не потому, что их вел «магический» скрипт, а потому, что при построении своей судьбы они руководствовались художественными, эстетическими критериями, которые требовали конф­ликтов, трагедийности, кульминации, требовали вовре­мя окончить драму, поставить точку» (см. Розин, 1998. С. 172). Ноу большинства людей жизнь проходит доста­точно буднично («бесконфликтно» и «бессюжетно»). Как отмечает М. Розин, обычные люди нередко осозна­ют никчемность такого существования и стремятся хотя бы в рассказах о своей жизни как-то приукрасить ее. Но «врать нехорошо», и тогда «выход находится в передаче абсурдности происходящего», когда бывает «достаточно чуть-чуть заинтриговать вначале и тут же оборвать рас­сказ — ведь и в реальности произошло событие, которое ровным счетом ни к чему не привело...» (там же. С. 179).

Получается, что, не сумев (или не осмелившись) вы­страивать свою жизнь по творческому (в чем-то траге­дийному) образцу, обыватели вновь обращаются к теме выделения «абсурдности происходящего», то есть опять обращаются к смеху над окружающим миром. Здесь да­же можно перефразировать известное высказывание и сказать: «От трагичного (неудавшегося) до комичного — один шаг»...

Смех и трагедийность являются основными вариан­тами создания эмоционально-эстетического «фона» элитарно-ориентированных групп и «тусовок». Но су-

ществует большое множество промежуточных и просто иных вариантов, позволяющих таким группам демонст­рировать свою особую ценность. Например, это может быть подчеркнуто грубовато-примитивный стиль обще­ния, характерный для армейских, спортивных, кримина­льных и т.п. «элит», а также для многочисленных групп их последователей.

Это может быть подчеркнуто безличностно-делмой стиль общения, характерный для некоторых социаль­но-профессиональных групп, умеющих «делать деньги» (или «выполнять план», или «выдавать продукцию»-..), когда само человеческое общение превращается в ритуа­лизированное «общение масок».

Это могут быть и подчеркнуто «гуманные отноше­ния», основанные на демонстративной «эмпатии» и «сюсюканье», характерном для членов некоторых «тусо­вок», начитавшихся «гуманистической литературы» и считающих, что чисто внешней демонстрации своей «доброты» достаточно для того, чтобы оправдать свое равнодушие к действительно болезненным проблемам общества, часто и порождающим настоящее зло.

Так или иначе, но эмоционально-эстетическое оформление значимости своей «тусовки» во многом'а-висит от общекультурного уровня большинства членов этих групп, а главное - от понимания ими самого смыс­ла своего существования.

18.5. Психологическая «плата» за вхождение в пре­стижные тусовки и за выход из них

Сопричастность элитарно-ориентированным груп­пам, а также умение «психологически грамотно» вклю­чаться в такие группы часто играют важную роль в по­строении человеческого счастья. Попробуем показагь на типичных примерах, на какие внутренние компро­миссы приходится идти многим людям в ходе включе­ния в различные престижные «тусовки» при построении своей профессиональной карьеры и как эти компромис­сы могут обосновываться на эмоционально-эстетиче­ском уровне.

На этапе обучения в школе молодой человек может вдруг обнаружить, что его не столько приобщают к миру

науки и культуры, сколько всего лишь «натаскивают» для поступления в вуз (нередко процент поступивших в вузы рассматривается как один из важных показателей эффективности школы). К этому можно добавить и си­туации, когда молодой человек вдруг осознает, что все его собственные старания в школе ничего не значат по сравнению с репетитором, который часто и обеспечива­ет поступление в престижное учебное заведение. И если молодой человек, действительно, собирается получить солидное профессиональное образование, то он вынуж­ден смириться с такой ситуацией и внутренне преодоле­вать себя.

Можно, конечно, «стать в позу» и заявить, что «я в этих играх участвовать не собираюсь», но тогда вообще можно остаться без образования. Но можно поступить и иначе: заставить себя дополнительно заниматься по соб­ственной программе, обращаться за помощью не к репе­титорам, а к своим любимым учителям и т.п. И если мо­лодой человек успешно сдаст потом вступительные эк­замены, то это станет отличной основой для его подлин­ного самоуважения. Но все ли молодые люди готовы к этому?.. Очень многое при этом будет зависеть от той среды («тусовки»), которая, прежде всего, именно эмо­ционально влияет на формирование его профессиональ­ных и жизненных перспектив. Определенную роль так­же играет эмоционально-эстетическая «атмосфера», создаваемая вокруг такого подростка его учителями и родителями.

На этапе подготовки поступления в желанный вуз абитуриент может вдруг обнаружить, что некоторые «профилирующие» вступительные экзамены не имеют прямого отношения к той науке, которую он собрался изучать. Например, известно, что на факультете психо­логии МГУ им. М. В. Ломоносова таким экзаменом явля­ется математика, после которой отсеийаются около 40—50% поступающих... Или сочинение, при написании которого желательно не демонстрировать свою эруди­цию и творческий подход, а надо лишь поменьше делать орфографических ошибок и поближе придерживаться официального учебника... И вновь молодой человек вы­нужден преодолевать себя. т.е. делать то, что ему чуждо (но ради высокой цели такой компромисс вполне оправ­дан...). И опять в немалой степени успех такой подготов-

ки будет зависеть от морального одобрения и поддержки его ближайшего окружения.

На этапе обучения в вузе студенты часто обнаружива­ют, что их представления о вузе были слишком далеки от реальности. Вот как описывает подобные ситуации из­вестный ученый Г. Селье: «Некоторые студенты отказы­ваются мириться с тем, что вызывает их презрение. Из вузов часто уходят весьма талантливые и оригинальные мыслители, не желающие или не умеющие приспособи­ться к устоявшейся рутине учебного заведения. Даже в лучших вузах толковый студент не может не заметить, что некоторые курсы разработаны из рук вон плохо, ряд лабораторных работ просто не нужен, а экзаменацион­ные вопросы глупы..', но в любом случае, если студент достаточно сильная личность, он может приспособиться к своим преподавателям в той мере, в какой это необхо­димо, и не тратить время на роптания по поводу неиз­бежного... типичный «кандидат на отсев» не ленив, он просто не гибок, чужд чувства коллективизма или избе­гает принимать на себя полную ответственность за сложную работу» (Селье, 1987. С. 53—54). Получается, что и здесь неизбежны определенные компромиссы и даже не все «талантливые» и «оригинальные мыслители» способны на эти компромиссы.

Для обоснования и подготовки к таким компромис­сам нужен прежде всего эмоциональный настрой: «не принимать все близко к сердцу», «быть спокойнее» и т.п. Проблема в том, что такой настрой может показаться молодому человеку достаточно «выгодной» позицией, которую он постарается перенести и на всю свою жизнь, хотя речь идет лишь о временном «терпении», об ожида­нии «своего часа» (или «шанса»), когда можно быть и ме­нее «успокоенным», и менее «равнодушным», а еще луч­ше — совсем не равнодушным...

На этапе адаптации к новому месту работы молодой специалист может вдруг осознать, что более важны не его профессиональные знания и умения, а способность ладить с коллегами и начальством. Часто важную роль в успехе на этапе адаптации играет умение включиться в местную престижную социально-профессиональную группу — «тусовку», которая во многом подстраховывает своих постоянных членов и даже оберегает их от гнева начальства. Известно, что такие «тусовки» во многом формируют общественное мнение и с ними вынуждены

считаться даже самые строгие руководители. «Работник в тусовке» имеет гораздо больше шансов на успех в дан­ной организации.

Но, чтобы быть принятым в такую «тусовку», челове­ку также приходится идти на определенные внутренние (и не только внутренние) компромиссы, ведь в каждой «тусовке» строго расписаны ролевые позиции, и если молодой работник отказывается принять на себя ка­кую-то роль, то в «тусовку» он скорее всего не впишет­ся... Но принятие роли, т.е. соответствие ожиданиям окружающих, уже само по себе во многом ограничивает творческое самовыражение личности. И далеко не все готовы на такую жертву.

Часто социально-профессиональные группы и кол­лективы, особенно в необычной, «экзотической» среде, стремятся к жесткой социальной регуляции поведения своих членов, что часто и обеспечивает стабилизацию группы и предохранение ее от девиантных проявлений. Но, с другой стороны, как отмечают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская, любые инновационные явления созда­ют угрозу такой стабильности и сама группа нередко осуществляет «блокирование творческих и эффектив­ных решений», а также «подавление критического нача­ла» (Кричевский, Дубовская, 1991. С. 125). Но если даже человек, принятый в социально-профессиональную «тусовку», в дальнейшем захочет занять более творче­скую позицию, то это также потребует от него опреде­ленной платы (как известно, войти в «тусовку» стоит до­рого, но самовольно выйти из нее - еще дороже), т.к. «тусовка» обычно не прощает самостоятельности и неза­висимости...

Огромную роль при «вхождении» в престижную «ту­совку» играют не столько реальные деловые и мораль­ные достоинства человека, а его готовность быть адек­ватным стилю отношений в данной «тусовке». Именно эмоционально-стилевая, эстетическая (или псевдоэсте­тическая) совместимость с большинством членов такой престижной группы часто и обеспечивает человеку успех в нахождении своего места в данном коллективе. Аналогично и при «выходе» из «тусовки». Если человеку удается эмоционально-эстетически «обыграть» свое пе­ремещение в другие группы или на другие уровни слу­жебной иерархии, то «тусовка» легче прощает такое «предательство». Но если человек «уходит молча», не по-

прощавшись «как положено», то ему приходится за это расплачиваться...

Входе самой работы человек неизбежно сталкивает­ся с проявлениями склоки, травли, лени, непорядочно­сти и т.п. И если на все это реагировать должным обра­зом, то самой работы просто не получится: человек сам быстро втянется в подобные отношения, и это станет основным смыслом его деятельности (а может, и всей жизнедеятельности). Вот как В. Берг с некоторой иро­нией рассуждает о том, что означает сделать успешную карьеру: «это не счастливая случайность. Постарайтесь не попадаться на «зуб» сумевшим сделать блестящую ка­рьеру «волкам» экономики и политики, а научитесь выть и охотиться вместе с ними. Почему бы вам самому не на­чать травить окружающих вас коллег? Станьте убийцей, пока не стали жертвой. Но при этом всегда следует по­мнить, что это вам слегка подпортит совесть» (Берг, 1998. С. 8).

Получается, что, с одной стороны, лучше не позво­лять себя втягивать в подобные отношения, но, с другой стороны, оставаться в стороне от этой мерзости — это то­же уступка совести... Но есть еще и третья сторона — са­мому начать травить коллег, а потом, опираясь на свой гибкий интеллект, быстро и весело оправдать любые свои неблаговидные поступки. И опять мы вынуждены признать, что за самим человеком сохраняется право вы­бора, иначе, если бы все было предопределено, т.е. не было бы соблазна «мерзости» и «подлости», то не было бы и возможности личностного роста.

В ходе самой профессиональной деятельности чело­век также должен эмоционально-эстетически «подтвер­ждать» свою роль в группе, например, смеяться, когда «положено» смеяться, развлекать своих коллег именно так, как это принято делать в данной организации и с данными людьми, и т.п. Отклонение от этих прежде все­го эмоционально-эстетических стереотипов поведения также создает для человека определенные трудности: не­понимание, обвинение в «некомпанейскости», в «неин­тересное™», в «занудстве» и т.п.

На этапе выхода на пенсию человек вновь сталкивает­ся с необходимостью жестокого внутреннего компро­мисса. Вся общественная система буквально вынуждает пожилого человека смириться с тем, что от него уже нет «никакой пользы» и что он «никому не нужен», даже не-

смотря на богатейший жизненный и профессиональный опыт и еще сохранившееся здоровье, что характерно для многих пожилых людей. К сожалению, нынешняя мо­раль гласит, что «старики должны уступать место моло­дым», даже если эти старики еще полны сил и замыс­лов... Хотя в более разумном обществе надо было бы для всех найти возможность для приложения их сил и талан­тов. В этой ситуации далеко не все старики способны противостоять такой морали и вынуждены идти, быть может, на самый страшный внутренний компромисс — хоронить себя заживо...

Для стариков также важно бывает соответствовать принятому в обществе образу «правильного старика», т.е. фактически как заправскому артисту играть такую роль, особенно заботясь об эмоционально-эстетической стороне своей игры. Любое отклонение от эмоциональ­но-эстетического стереотипа создает для старика допол­нительные проблемы. Например, если старик (или ста­рушка) постараются увлечься тем, что характерно «толь­ко для молодых», то многие окружающие скорее всего подумают о таких стариках, что у них не все в порядке с головой...

Во всех описанных случаях отказ от наиболее при­влекательных способов (и стилей) построения своей жизни часто может рассматриваться как определенная «плата» за свое спокойствие и профессиональный успех. Другим вариантом «платы» является непременное по­строение своей жизни в соответствии с эмоциональ­но-эстетическими стереотипами, принятыми в данной организации или возрастной группе (манеры говорить, шутить, развлекаться и даже бездельничать...). Но, с дру­гой стороны, следование этим эмоционально-эстетиче­ским стереотипам само по себе уже является самой боль­шой «платой», когда человек, поддавшись ритму (стилю) жизни и даже добившись определенного «успеха», так и не смог стать самим собой...

18.6. Эстетические деформации как извращения смыс­ла

В предыдущих разделах много говорилось о том, что эмоционально-эстетическое оформление взаимоотно-

шений в элитарно-ориентированных «тусовках» часто порождает иллюзорный мир, позволяющий членам и лидерам таких групп чувствовать себя более спокойно и комфортно, чей в реальном мире. Говорилось и о том, что одним из наиболее эффективных средств создания новой реальности являются различные варианты «сме-ховой культуры», когда потенциальный или реальный противник («зло») просто высмеивается и таким обра­зом утверждается свое моральное (а часто и не только моральное) превосходство.

Таким образом, неизбежной становится деформация реальности, а если сказать мягче — создание многомер­ной реальности. Такая многомерность как раз и позво­ляет членам престижно-ориентированных групп посто­янно «подстраховывать» себя в случае неудачного утвер­ждения чувства собственного достоинства даже в «про­странстве» выдуманного ими мира. Здесь срабатывает принцип: «Не получилось стать самыми значимыми в одном мире (измерении), быстро опошляем и высмеива­ем этот мир, оказавшийся для нас таким не приветли­вым, и ищем, а точнее — создаем, другой мир (другое из­мерение)»...

Конечно, в психологическом плане любой выдуман­ный мир — это реальность (психологическая реаль­ность), но человек все-таки живет еще и в реальном (объективном) мире. И тогда возникает интересный во­прос, насколько реальность соотносится с выдуманны­ми мирами? Если опять обратиться к «смеховой культу­ре» как наиболее эффективному средству «раздвоения мира». На примере анализа комедийной культуры М.А. Рюмина обозначает парадокс развития комедии вообще: «Чем комедия действительно ближе к жизни, тем она по форме далека от жизни, она как бы притворяется, что ничего общего с жизнью не имеет. И чем комедия более тяготеет к идеализации жизни, чем она более по сути «сказочна», тем более она претендует на «подражание жизни» (Рюмина, 1993. С. 165).

Можно предположить, что такая «парадоксальность» характерна и для престижно-ориентированных групп, члены которых часто используют смех для построения иного мира, более удобного и комфортного для себя: чем группа меньше «оторвалась» от реальности, тем больше воображения (а иногда и агрессии) в высмеивании реально­го мира, и, наоборот, чем подобная группа действительно 372

самобытнее и оригинальнее, тем в меньшей степени она ожесточается против реального мира (с помощью вы­смеивания, сарказма, ёрничанья и т.п.).

Получается, что псевдоэлитарная группа («тусовка») лишь во внешнем плане демонстрирует свою неповтори­мость (через вычурные манеры и одежды, сами по себе часто вызывающие смех), но в плане внутреннем они ничем не отличаются от массы, против ценностей кото­рой якобы выступают. В этом случае как раз и можно го­ворить об извращении смысла, когда благородное, в об­щем-то, стремление — преодолеть стереотипы и предрас­судки массы и обрести подлинную самобытность, — на са­мом деле оказывается лишь эстетически «замаскирован­ными» проявлениями тех же «массовых» страстей. Как отмечал М.М. Бахтин, «этическая свобода (так называе­мая свобода воли) есть не только свобода от познавате­льной необходимости (каузальной), но и необходимости эстетической», а сама «жизнь, которую я признаю моею, в которой я активно нахожу себя, не выразима в ритме, стыдится его...» (Бахтин, 1995. С. 79—80).

Другим вариантом эстетической деформации явля-ется разрушение целостности развивающегося мира, когда множественность миров не только создает в сознании членов «тусовки» путаницу, но и мешает полноценно со­риентироваться в окружающей действительности при решении своих реальных жизненных проблем. В этом случае не только рядовой член престижно-ориентиро­ванной группы, но и ее лидеры оказываются уязвимыми для различного рода манипуляций, осуществляемых как со стороны более привилегированных групп, заинтере­сованных в такой манипуляции, так и со стороны суще­ствующих на уровне общественного сознания традиций, предрассудков и эстетически оформленных ритуалов поведения. В результате человек перестает быть подлин­ным «творцом» своей судьбы и уж тем более перестает претендовать на подлинную элитарность, все более пре­вращается в человека массы (или человека публики).

Еще более страшным вариантом эстетической де­формации смысла оказывается ситуация, когда человек, следуя нормам поведения и чувствования своей рефе­рентной группы («тусовки»), теряет сам себя в раздвоен­ном, разрушенном его же «тусовкой» мире. Новый, ил­люзорный мир, предлагаемый «тусовкой», лишь для ко­го-то может оказаться убежищем, да и то на время... В

итоге человек утрачивает не только связь с реальностью, но и самим собой, т.е. теряет нравственные и смысловые ориентиры. Больше всего в такой ситуации страдают действительно творческие люди, претендующие на то, чтобы самим быть творцами и лидерами. Хотя для ко­го-то (для людей массы-публики) это может оказаться вполне «нормальным состоянием».

Дата добавления: 2014-11-29