Понятие культуры. Человек и культура: введение в философию культуры

Человек и культура: введение в философию культуры

«Если процесс реализации всеобщих социальных ценностей в течение исторического развития мы назовем культурой, то тогда мы сможем сказать, что главным предметом истории является изображение культурной жизни человека, и что всякий с исторической точки зрения важный материал должен стоять в какой-нибудь связи с культурной жизнью человека»[284]. Культура, понимаемая как первофеномен истории, составляет «человеческое» начало истории; это и выражается формулой «исторический человек = человек культуры». Еще раз процитируем О. Шпенглера: «Исторический человек, как понимаю это слово я и как всегда понимали его все великие историки, - это человек пребывающий на пути к своему осуществлению культуры <…> …Для каждого человека, поскольку он принадлежит к классу, времени, нации и культуре, существует типическая картина истории, как в свою очередь и для этих времени, класса, культуры в целом она существует такой, какой применительно к ним должна быть. Совокупное бытие всякой культуры обладает в качестве высшей возможности символическим для этой культуры первообразом своего мира как истории»[285].

Этимологически латинское cultura означает возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание, что отражает лишь некоторые (хотя и важные) стороны столь сложной системы, как культура. О ее сложности свидетельствует и почти необозримое (по-видимому, более трехсот) количество определений культуры в литературе.

Культуру противопоставляют природе: природа - это то, что возникло само собой и предоставлено собственному росту, тогда как к культуре относят то, что создано человеком, либо то, что взлелеяно им ради определенной ценности. Таким образом, для всех явлений культуры характерна связь с ценностями: «…во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой эти явления или созданы, или, если они уже существовали раньше, взлелеяны человеком; и наоборот, все, что возникло и выросло само по себе, может быть рассматриваемо вне всякого отношения к ценностям... В объектах культуры, следовательно, заложены ценности»[286]. Говоря о ценностях, важно подчеркнуть их общезначимость (то есть признание в рамках определенного культурного сообщества), в отличие от минутной прихоти, каприза и т. п.

Таким образом, рассматривая культуру, с самого начала связывают ее с человеком, с его деятельностью. Соответственно единство и многообразие культуры «вырастают» из единства и многообразия человеческой деятельности.

Идея единства культуры высказывалась по-разному многими авторами. Так, И. Кант, систему которого В. Виндельбанд характеризует как «всеобъемлющую философию культуры», вскрыл «те разумные основания, на которых строятся великие области культуры - наука, мораль и искусство»[287], выведя их из способностей человеческой души (разум, воля, чувство) и основных типов духовной деятельности (открытие, регламентация, изобретение). При этом основа науки (познания), морали и искусства едина – это априорные принципы разума.

П. Сорокин, рассматривая человеческую историю как смену трех суперсистем культуры - чувственной, идеациональной и идеалистической, явно подчеркивает целостность культуры: «Всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность». Каждую из систем культуры он выводит из единого принципа: идеациональная система культуры основана «на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога, как единственной реальности и ценности», чувственная - на принципе «объективная реальность и ее смысл чувственны», а идеалистическая - «объективная реальность частично сверхчувственна, частично чувственна»[288].

«Таким образом, основной принцип средневековой культуры делал ее преимущественно потусторонней и религиозной, ориентированной на сверхчувственность Бога и пронизанной этой идеей. Основной принцип идеалистической культуры был частично сверхсенсорный и религиозный, а частично светский и посюсторонний. Наконец, основной принцип нашей современной чувственной культуры - светский и утилитарный - «соответствует этому миру». Все эти типы: идеациональный, идеалистический и чувственный - обнаруживаются в истории египетской, вавилонской, греко-римской, индуистской, китайской и других культур»[289].

Н. Я. Данилевский также исходит из идеи единства культуры, выводя все ее компоненты из единой основы. Рассматривая человеческую историю с точки зрения культурно-исторических типов, он выделяет четыре основных вида культурообразующей деятельности (как те общие категории, «которые обнимали бы собою все разнообразные обнаружения исторической жизни, обозначаемые словами культура и цивилизация»[290]): религиозная, культурная в узком смысле (научная, художественная, техническо-промышленная), политическая и экономическая. Культура, по Данилевскому, может иметь в своем основании один, два или даже все четыре вида деятельности. Всепроницающим началом еврейской культуры он называет религию. «Подобно тому как еврейская культура была исключительно религиозна, тип эллинский был типом культурным, и притом преимущественно художественно-культурным» - это примеры так называемых одноосновных культур, куда также относится и римская культура, развивавшая преимущественно политическую деятельность. Двухосновным культурно-историческим типом является германо-романский «с преимущественно научным и промышленным характерами культуры». Наконец, Н. Я. Данилевский надеется, что «славянский тип будет первым полным четырехосновным культурно-историческим типом»[291].

А. Швейцер связывает культуру с «господством разума» как единым ее основанием, говоря о двоякой сущности культуры: «Культура слагается из господства разума над силами природы и из господства разума над человеческими убеждениями и помыслами»[292]. Рассматривая культуру как единство материального и духовного прогресса, он обнаруживает роковое для современной культуры нарушение внутреннего равновесия за счет преобладания ее материальной стороны. Условием процветания культуры, согласно А. Швейцеру, служит ее гармоничное единство.

Единство культуры - это единство многообразного. Многообразие феноменов культуры основано на многообразии человеческой деятельности. Не ставя цели привести все возможные классификации явлений культуры, выделим лишь некоторые, исходя из классификации деятельности.

Так, уже отмечалось, что в соответствии с тремя основными видами духовной деятельности - открытием, регламентацией и изобретением - различаются три основные сферы духовной культуры: наука, мораль и искусство.

Вместе с тем религиозные философы, рассматривая культурообразующую деятельность, отдают приоритет культу, или литургической деятельности. Противопоставляя религиозную и светскую культуру, они отказывают светской культуре в подлинной ценности, считая ее проявлением кризиса, указывая на ее преходящий характер, ибо разрешение современных проблем надо искать в религиозном ренессансе культуры, «в возврате к древнему, потерянному раю органического единства культуры внутри храмовой ограды». «Известно, что религиозный культ вообще есть колыбель культуры, вернее, ее духовная родина. Целые исторические эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что основные элементы «культуры» были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер… Связь культуры с культом есть вообще грандиозного значения факт в истории человечества»[293]. Культура в таком понимании – «как бы прорастание культа, побеги его, боковые стебли его. Святыни – это первичное творчество человека; культурные ценности – это производные культа, как бы отслояющаяся шелуха культа, подобно сухой кожице луковичного растения»[294]. О том же неоднократно пишет и Н. А. Бердяев: «Культура связана с культом, она из религиозного культа развивается, она есть результат дифференциации культа, разворачивания его содержания в разные стороны»; «культ – религиозный исток культуры и сообщал ей свой символизм. И все великое в культуре было символически-культовым»[295].

Можно характеризовать культуру по историческому признаку, рассматривая исторические формы той или иной культуры (некоторые авторы в этой связи выделяют различные «возрасты» культурного организма - например Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер).

Культура может быть классифицирована в зависимости от ее субъекта. Так, если в качестве субъекта рассматривать нацию, то получится многообразие национальных культур; можно говорить о культурном своеобразии тех или иных социальных слоев, выделяя, например дворянскую культуру, массовую культуру, молодежную культуру; имеет смысл говорить о культуре личности и культуре общества.

Выделяя по разным признакам сферы деятельности - например, общение, производство, мышление, речь, художественное исполнение и т. д., можно говорить о соответствующей культуре - например, культуре поведения, культуре речи, политической культуре, культуре труда и т.д.

Наконец, если рассмотреть деятельность как единство процесса и результата, то выявится еще одна важная грань культуры - ее нормативный характер. Если определять культуру как все то, что создано или взлелеяно людьми, то смысловой акцент делается на результатах человеческой деятельности, хотя, конечно, неявно подразумевается и ведущий к этому результату процесс. Целесообразно, однако, специально обратить внимание на деятельность как процесс и культуру деятельности. Дело заключается в том, что, говоря о культуре той или иной деятельности, мы обычно подразумеваем следование определенным правилам этой деятельности. Так, культура речи подразумевает следование правилам риторики, грамматики, культура музыкального исполнения предполагает владение техникой исполнения, культура мышления - соответствующими методами мышления (например, говорят о культуре математического мышления, культуре философского мышления, культуре исторического мышления и т. д.). Эти правила, нормы - принадлежность социального опыта (а потому, конечно, являются результатом деятельности поколений людей) и закреплены в традициях определенного культурного сообщества. Иногда их обозначают как «технику» - техника рисунка, техника танца, техника исполнения. Понимание техники в широком смысле включает в нее даже «духовную технику» (например, йогу). Все это выражает нормативный характер культуры. Важность этой характеристики подчеркивает Х. Ортега-и-Гассет: «Бессмысленно говорить об идеях и взглядах, не признавая системы, в которой они выверяются, свода правил, к которым можно апеллировать в споре. Эти правила - основа культуры. Не важно, какие именно, важно, что культуры нет, если нет устоев, на которые можно опереться. Культуры нет, если нет основ законности, к которым можно прибегнуть. Культуры нет, если к любым, даже крайним взглядам нет уважения, на которое можно рассчитывать в полемике. Культуры нет, если экономические связи не руководствуются торговым правом, способным их защитить. Культуры нет, если эстетические споры не ставят целью оправдать искусство. Если всего этого нет, то нет и культуры. А есть в самом прямом и точном смысле варварство»[296].

Говоря о культуре как системе норм, мы одновременно определяем путь освоения культуры человеком как овладение этими нормами, то есть приобретение культурных навыков. Здесь, однако, обнаруживается противоречие: с одной стороны, мы говорим о необходимости культурных норм; с другой стороны, если взглянуть на нормы как на технику деятельности (технику исполнения), то нетрудно усмотреть все условия для возникновения отчуждения, когда существование человека становится, говоря словами экзистенциалистов, неаутентичным, то есть человек оказывается порабощен правилами. Например, он может следовать нравственным нормам общества, но не иметь при этом свободы морального выбора; он может достичь больших высот в технике исполнения, но оно останется «бездушным»; в самом крайнем выражении это будет «бездушный автомат», как часто характеризуют сегодня человека «массовой культуры». «Техника повсюду учит достигать наибольшего результата при наименьшей трате сил. И такова в особенности техника нашего технического, экономического века. Но в нем достижения количества заменяют достижения качества, свойственные технику-мастеру старых культур»[297]. Кроме того, легко поддаться иллюзии всесилия техники, поставив себя в зависимость от техники, придав ей самодовлеющий характер. Таким образом, обладание культурными навыками - это овладение нормами, отношение которых к становлению личности пока еще остается проблематичным.

Дата добавления: 2014-12-27