Проблема ценности знания

Утверждение человека в мире путем его познавательного освоения происходит в различных планах. Живя в природном мире, человек, в отличие от животных, стремится к управлению им; будучи существом духовным, он нуждается в Абсолютах, связывая с ними смысл своего существования; наконец, он не может оставаться покинутым и бесприютным и хочет чувствовать себя в мире «дома», где все знакомо, понятно и надежно. Поэтому познание человека обращено к различным сферам и отношениям реальности. Этому соответствуют выделенные М. Шелером три вида знания. «Человек способен к трем видам знания: к знанию ради господства или ради достижений, к сущностному, или образовательному знанию и к метафизическому знанию, или знанию ради спасения. Каждый вид знания служит преобразованию сущего - либо вещей, либо образовательной формы самого человека, либо абсолютного <…>...знание ради достижений и господства служит нашей возможной технической власти над природой, обществом и историей. Это - знание специальных позитивных наук, на которых держится вся наша западная цивилизация»[307].

Высшей целью знания ради господства служит поиск законов пространственно-временной связи явлений. Поиск законов важен потому, что для господства над миром требуется делать предсказания, но предсказано может быть лишь то, что закономерно повторяется (овладеть можно лишь тем, что может быть предсказано). Таким образом, в мировых процессах регистрируется лишь однообразное, повторяющееся по правилу «сходные причины - сходные следствия». Это относится как к неживой, так и живой природе.

Сущностное знание - это знание способов бытия и сущностной структуры всего существующего. Случайные, конкретные явления здесь игнорируются, и интерес направлен не на факты, но на смыслы, за ними стоящие. «Здесь задают другой вопрос: «Что есть мир, что есть, например, любое так называемое «тело», что есть любое «живое существо», что составляет сущность растения, животного, человека и т.д.... что есть «мышление», что такое «любовь», что означает «чувствовать красоту»?»[308].

Здесь игнорируется возможная сопротивляемость вещей нашим чувствам и действиям, здесь нет связи с нашими влечениями и соответствующим прагматическим подходом к вещам. «Выражаясь позитивно: вместо установки на господство... появляется любящее, нацеленное на поиск первофеноменов и идей мира поведение». Причем «мы в принципе можем осуществлять сущностное познание также и на примере вымышленных вещей» (например, с помощью художественных произведений). К тому же для сущностного познания вовсе не требуется набирать огромную статистику опытов: бывает достаточно основываться на одном показательном случае, который впоследствии будет служить как «априорное» знание для многообразия возможных соответствующих ситуаций. «Hо как раз поэтому... познание сущностей и познание сущностных взаимосвязей имеет значение, выходящее далеко за пределы той очень маленькой области реального мира, который доступен нам через посредство чувственного опыта и его инструментального подкрепления <…> Оно имеет «трансцендентное» распространение...»[309]

Это разумное познание, существенно отличающееся от рассудочного. Поставить рассудок на службу разуму, а не комбинации чувственных впечатлений, постижению ценностей (мудрости и нравственному идеалу) значит сделать его специфически человеческим.

Сущностное знание может быть применимо в каждой области конкретных исследований, где оно охватывает высшие предпосылки, «сущностную аксиоматику» их. Другая сфера его применения касается «высшей цели формирования всякого метафизического мировоззрения» (философского мировоззрения): мыслить и созерцать абсолютно сущее в соответствии с сущностной структурой мира и его реальным наличным бытием.

Сущностное знание служит своего рода трамплином для священного знания. Точнее говоря, такой платформой скорее является синтез «положительного» знания и сущностного, причем соединенный с аксиологией (по-видимому, единственно возможным связующим «узлом» служит антропология). «И только исходя из сущностного строения человека, которое исследует «философская антропология», можно сделать вывод - исходя из его духовных актов, изначально проистекающих из центра человека - относительно истинных атрибутов высшей основы всех вещей <…> Мы можем также сказать: поскольку человек - это микрокосмос, т.е. «мир в малом»... постольку на человеке можно изучать и высшую основу «большого мира», «макрокосмоса». И поэтому бытие человека как микротеоса есть также первый доступ к Богу» [310]. Причем единственный доступ к Богу - не теоретическое размышление, а личное участие человека в Боге, возможное лишь при отсутствии предметной установки к миру и осуществляющееся в движении любви к Богу.

Итак, какие же формы знания служат образованию (образованию духа, личности)?

«Образовательное» знание - это знание, которое, как уже отмечалось, не остается в нас «непереваренным», это знание, происхождение и источник которого уже невозможно установить, поскольку оно превратилось в органическую часть человеческого духа, стало «второй натурой». Образовательное знание, в том числе историческое, не должно остаться чуждым человеку. Поэтому, чтобы избежать отношения к истории как к модному увлечению, не затрагивающему глубин человеческого духа, прислушаемся к предостережению Ф. Ницше. «Попытаемся теперь составить себе представление о том духовном процессе, который возникает при этом в душе современного человека. Словно из неиссякаемого источника, изливаются на человека все новые и новые потоки исторического знания, чуждое и лишенное связи надвигается на него, память широко отворяет все двери, все же не будучи в состоянии вместить всего, природа прилагает все усилия, чтобы достойным образом принять, разместить и почтить чужестранных гостей, но эти последние враждуют между собой, и, по-видимому, она должна одолеть и подчинить себе всех их, чтобы не погибнуть самой в их столкновении <…> Современный человек вынужден под конец всюду таскать с собой невероятное количество неудобоваримых камней знаний, которые впоследствии при случае могут, как говорится в сказке, «изрядно стучать в желудке». Знание, поглощаемое в избытке не ради утоления голода и даже сверх потребности, перестает действовать в качестве мотива...»[311]

М. Шелер предлагает определение: «Образовательное знание - это приобретенное на одном или немногих хороших, точных образцах и включенное в систему знания сущностное знание, которое стало формой и правилом схватывания, «категорией» всех случайных фактов будущего опыта, имеющих ту же сущность». Именно здесь начинаются философские вопросы. Философия имеет дело с вопросами о сущности. В отличие от позитивных наук, которые начинают свой вопрос "почему" с потребности, философия «начинается с сознательного отключения всех возможных связанных с вожделением и практическими действиями установок духа» [312].

Какое же знание – знание ради господства, образовательное знание или знание ради спасения – наиболее важно? Этот вопрос об иерархии ценности решается по-своему в рамках каждого культурного сообщества. «Из этих трех идеалов знания новейшая история Запада и его самостоятельно развивающихся культурных придатков (Америка и т. п.), все более впадая в односторонность, систематически культивировала почти одно только знание ради достижений, направленное на возможное практическое изменение мира в форме практикующих разделение труда специальных позитивных наук. Образовательное знание и спасительное знание в поздней истории Запада все больше и больше отходили на задний план. Hо и из этого знания ради господства и знания, ориентированного на труд, в этот период культивировалась только одна возможная половина: та часть, что предназначена служить овладению и управлению внешней природой (в первую очередь - неорганической). Однако внутренняя техника жизни и души, т.е. задача максимального распространения власти и господства воли и посредством нее - духа на психофизические процессы организма (поскольку он как ритмизированное временное единство регулируется по витальным законам) отступила далеко назад перед целью овладения внешней и мертвой природой в самом организме <…> Азиатские культуры, напротив, именно в разработке образовательного и спасительного знания, а также знания, направленного на витальный мир и ориентированного технологически, имеют такое же огромное превосходство, каким Европа располагает в области знания, служащего овладению внешней природой»[313].

Очевидно, что все три вида знания - знание ради господства, образовательное знание и знание ради спасения - необходимы человеку, и ни один из них не сможет компенсировать отсутствие другого. В плане же личностного бытия ведущими являются образовательное и спасительное знание.

Дата добавления: 2014-12-27