Гуманисты заальпийских европейских стран

На переломе XV и XVI столетий гуманистическое мышление Ренессанса не ограничивалось лишь италь­янской почвой, но захватило и заальпийские страны — от Англии и Нидерландов до Германии и Швейцарии, от стран Пиренейского полуострова до Польши и Венг­рии. Итальянский и Северный (заальпийский) Ре­нессанс, хотя они имеют общие черты и содержание, отличает ряд признаков. Итальянский тип более моно­литный, главным его предметом была философия при­роды, исходной позицией — платонизм, возрожденный гуманистами. Большую роль в гуманизме заальпий­ских стран играли логика, методология, философия государства и права (хотя итальянцы также имели своего методолога — Баллу — и философа государ­ства— Макиавелли). Итальянский гуманизм имел скорее литературный,. метафизический характер, «северный» тип гуманизма отличался более строгими позициями.

На возникновение и развитие «заальпийского» гу­манизма оказывал влияние не только итальянский гу­манизм, но прежде всего исторические условия кри­зиса феодализма и образования первых зародышей капитализма в отдельных европейских странах. Зна­менательным является резкое столкновение гуманистов с господствующей идеологией и философией католи­цизма. В некоторых случаях гуманисты вступают в полемику и конфликты с реформаторским движе­нием и его идеологами. Отклонение от Реформации было обусловлено также тем, что процесс Реформа­ции выливался иногда в новую исключительность, нетолерантность (детерминированные религиозной борьбой), и это все, вместе взятое, вызывало к жизни представления о свободе человека, свободе совести и веры, о критике и терпимости.

К главным представителям «заальпийского» гума­низма принадлежит Дезидерий Эразм Роттердамский (1469—1536), голландский мыслитель, вдохновенный писатель и ученый, филолог, философ и богослов. Он был внебрачным сыном духовника, учился в школе в Девентере (как и Н. Кузанский), после был руко-

положен в священники. Получив епископальную стипендию, он учился в Сорбонне, где познакомился с философией и теологией позднего средневековья. Тогдашние споры томистов и скотистов его отпугивали своей бесплодностью. Позже он высмеял их псевдо­научность в «Похвале Глупости». Наиболее плодотвор­ными для его творчества были контакты и дискуссии с выдающимися гуманистами того времени, в частно­сти с английскими; он поддерживал дружеские от­ношения с Томасом Мором, которому позже приписал авторство «Похвалы Глупости». Он много путешество­вал, изучал древние рукописи. Познакомился с антич­ными источниками, в частности греческими, пере­водил их на латынь.

Ряд его трактатов имеет сатирическую направлен­ность. «Сборник поговорочных оборотов» (Париж, 1500) прославил его во всем образованном мире. Од­нако наибольшую известнрсть принесла ему «Похва­ла Глупости», в которой он обобщил весь свой жиз­ненный опыт, выразил отвращение к средневековью, к фальшивой морали католической иерархии.

Эразм требовал возврата к подлинной, истинной христианской морали. Христианство должно избавить­ся от догматизма, от схоластической псевдонаучно­сти, оно должно стать этикой, руководствующейся истинным учением Христа. Аскетизм, отказ от земной жизни и ее даров, является аморальным, смысл жизни состоит в использовании жизненных благ. В этом христианство должно учиться у классической древности. Философия должна сойти «с неба на зем­лю», заниматься основными вопросами естественной жизни человека.

Критика паразитической жизни духовенства и цер­ковных бесчинств сближала Эразма с Реформацией, однако сам он не перешел на сторону лютеранства '. Он опасался социально-политических последствий Ре­формации, поэтому начал искать компромиссов и при­мирения. Он верил, что очищение церкви от догма­тизма возможно без разрыва с католической тради­цией. Эразм полагал, что гуманизация общества и из­менение в церковных отношениях могут быть достиг­нуты при помощи образования под руководством про­свещенного правителя. Эти утопические воззрения приблизили его к воззрениям Томаса Мора.

Из французских гуманистов можно назвать вид-

ного мыслителя Пьера де ла Раме (1515—1572), заме­чательного реформатора науки, математика и логика, критика схоластического аристотелизма. Уже в начале своего научного пути он провозгласил, что все, о чем говорил Аристотель, является искусственным, ненаучным. Прежде всего он подверг критике мето­дологические и логические предпосылки его учения. Доказывал необоснованность общих основ логики Аристотеля. Подчеркивал необходимость создания но­вой научной методологии и, в частности, указывал на роль математики. Мышление необходимо освобо­дить от традиций древности и авторитета Аристотеля, новый метод должен основываться на принципах «естественной мудрости».

Попытка Раме, касающаяся позитивной форму­лировки логики, имела слабый уровень и была мало­оригинальной. Он соединяет логику с цицероновской риторикой. Однако его идеи, несмотря на вышеска­занное, имели влияние на дальнейшее развитие логики.

Для всей философии Ренессанса характерно отри­цание авторитетов. Однако при образовании новых философских традиций нередко бывало, что и сто­ронники идеалов Ренессанса начинали воспевать свои, новые авторитеты. Радикальный оптимизм вновь нарождающейся культуры приносил и ряд упроще­ний, поверхностных восприятий. Некоторые мыслители Ренессанса обратили внимание на этот момент и вы­ступили с критикой. Эта критика часто называется скепсисом. К представителям этого своеобразного «ренессансного скептицизма» относятся французы Монтень и Шаррон, которые с отвержением старой и новой «учености» обратились к методу естественного объяснения человека. Поэтому их гуманизм иногда определяется как «натуралистический».

Великий французский гуманист Ренессанса Ми­шель де Монтень (1533—1592) был одним из совре­менников гугенотских войн, приведших многих людей к отчаянию и безнадежности. Происходил он из купе­ческой семьи, но был введен в дворянское сословие. Он получил прекрасное гуманитарное образование, хорошо знал культуру древности и восторгался ею. Как член городского магистрата, сам воочию убедил­ся в несправедливостях, которым подвергались невин­ные жертвы религиозного фанатизма, был свидетелем

фальши и лицемерия, лживости «доказательств» при судебных процессах. Все это нашло отражение в его литературном творчестве, в котором он рассуждал о человеке и его достоинстве. Критические взгляды на жизнь человека, общество и культуру своего времени, свои чувства и настроения он излагал в форме эссе, заметок, дневников ².

Монтень, как решительный противник схоластики, отвергал бессодержательную академичность универси­тетской философии, которая подчинилась авторитетам (Аристотеля, Платона и др.). Он делал упор на само­стоятельность суждений, образцом для которых могло быть свободомыслие античной философии. Характер­ной чертой мышления Монтеня является скептицизм, однако это особый скептицизм, вытекающий из крити­ки жизни, но не в духе пессимизма, а в духе любви к жизни. При помощи скептицизма он хотел избежать фанатических страстей. Подобно Декарту, скептицизм был для него лишь методом достижения истины при опоре на собственный разум, без слепого подчинения авторитетам. Осознание своего ограниченного, не­совершенного познания является предпосылкой сле­дующей ступени познания, которое Монтень пони­мает как процесс. В равной степени он отвергал как самоуспокоенность, самодовольство и догматизм, так и пессимистический агностицизм.

Этическое учение Монтеня является натуралисти­ческим. Против схоластической модели «добродетель­ной» жизни, против ее суетности, сумрачности он выдвигает гуманистический идеал яркой, любвеобиль­ной, умеренной добродетели, но при этом достаточно мужественной, непримиримой к злобе, страху и уни­жениям. Такая добродетель соответствует природе, исходит из познания естественных условий жизни человека³. Этика Монтеня является полностью зем­ной; аскеза, согласно его взглядам, бессмысленна. Он свободен от предрассудков. Человека нельзя вырвать из естественного порядка, из процесса воз­никновения, изменения и гибели.

Монтень отстаивает идею независимости и само­стоятельности человеческой личности. Его индивидуа­лизм направлен против лицемерного конформизма, против того положения, когда под лозунгом «жить для других» часто скрываются эгоистические, корысто­любивые интересы, в которых другой человек высту-

пает лишь как средство. Он осуждает безразличие, подлость и подобострастие, которые душат самостоя­тельное, свободное мышление человека.

К богу он относится скептически: бог непознаваем, поэтому он не имеет никакого отношения к делам человеческим и поведению людей; он считает бога неким неличным принципом. Его воззрения на рели­гиозную терпимость были весьма прогрессивны: ни одна религия не имеет преимуществ перед истиной.

Гуманизм Монтеня также имеет натуралистиче­ский характер: человек является частью природы, в своей жизни он должен руководствоваться тем, чему его учит природа-мать. Философия должна выступать в роли наставницы, вести к правильной, естественной, доброй жизни, а не быть совокупностью мертвых догм, принципов, авторитарных проповедей.

Идеи Монтеня оказали влияние на последующее развитие европейской философии, в частности на Бэкона, Декарта, Гассенди, французских просветите­лей Вольтера, Ламетри.

Последователь Монтеня Пьер Шаррон (1541 — 1603) в работе «О мудрости» систематизировал его взгляды. Он изложил их со схоластической педан­тичностью, однако это привело к утрате оригиналь­ной остроты и живости учения Монтеня. Шаррон стремился также к примирению скептической филосо­фии и христианства.

Дата добавления: 2014-12-29