Анализ Будапештского меморандума в свете Крымского кризиса

«В отношении этого государства мы никаких

обязывающих документов не подписывали»

В.В. Путин

Источникам международного права посвящено обширное количество юридической литературы. Однако по проблемам, связанным с источниками международного права возникают острые дискуссии, в частности в последнее время в свете напряжения международной обстановки, связанных с событиями на Украине.

Присоединение Крыма к Российской Федерации получило различные оценки в ряде стран и международном сообществе. К сожалению, в выступлениях официальных лиц зачастую присутствует популизм, отсутствует юридический анализ произошедших событий. В первую очередь следует обратиться к Будапештскому меморандуму (1994г.), на который зачастую ссылаются сторонники позиции обвинения Российской Федерации в нарушении территориальной целостности Украины.

Источниками международного права являются «установленные государствами в процессе правотворчества формы воплощения согласованных решений, формы существования международно-правовых норм»[452]. Международный договор, согласно ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров, является «международным соглашением, заключенным между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом вне зависимости от конкретного наименования». Для конкретизации данного понятия необходимо выделить существенные признаки международного договора, а именно: 1) создаются уполномоченными представителями государств; 2) содержат нормы международного права; 3) заключены в письменной форме.

Об обязательной ратификации международного договора как основополагающем принципе международного договора в Конвенции не говорится, что естественно, поскольку вступление договора в силу возможно и без ратификации (с момента непосредственного подписания).

Так как нормы международного права – это обязательные правила поведения деятельности и взаимоотношений государств и иных субъектов международного права, то при анализе текста Будапештского меморандума очевидно, что в нем содержатся нормы международного права. Также примечательно, что в заглавии прямо указано, что меморандум является международным договором. Следовательно, исходя из определения и существенных признаков, делаем вывод о том, что Будапештский меморандум является международным договором.

Второй принципиальный вопрос заключается в том, какие правовые последствия для Российской Федерации повлекло за собой подписание данного меморандума.

Существуют два способа вступления международного договора в силу: с момента подписания либо с момента ратификации. Сторонники позиции, заключающейся в том, что меморандум не повлек за собой правовых обязанностей для России, основываются на том, меморандум не был ратифицирован, ссылаясь на статью 15 ФЗ-N 101 "О международных договорах Российской Федерации", в которой в перечне международных договоров, подлежащих ратификации содержатся затрагивающие обороноспособность Российской Федерации, по вопросам разоружения или международного контроля над вооружениями, по вопросам обеспечения международного мира и безопасности, а также мирные договоры и договоры о коллективной безопасности. Однако, такое обоснование сомнительно, поскольку закон был принят в 1995 году, уже после подписания договора. Следовательно, необходимо обратиться к законодательству, действующему на момент подписания.

Статья 12 Закона СССР от 6.07.1978 «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР» гласит, что «Ратификации подлежат международные договоры СССР о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, договоры о взаимном отказе от применения силы или угрозы силой, мирные договоры, договоры о территориальном разграничении СССР с другими государствами, договоры, устанавливающие иные правила, чем те, которые содержатся в законодательных актах СССР». Данный закон действовал в СССР и в РФ до принятия в 1995 году нового закона о международных договорах. Следовательно, на момент подписания Будапештского меморандума он действовал и, исходя из содержания, меморандум подлежал ратификации в Государственной Думе в форме закона.

На наш взгляд, данную проблему следует рассмотреть с еще одной стороны. Международные договор может заключаться в виде совокупности нескольких взаимосвязанных документов либо в виде основного договора и приложений к нему, которые рассматриваются как его составные части.

Меморандум принят в связи с присоединением Украины к договору «О нераспространении ядерного оружия», развивая и конкретизируя его положения по отношению к Украине. Однако, даже если рассматривать Меморандум как своеобразное «приложение» к Договору о нераспространении ядерного оружия, то выявляется очередное противоречие – основной договор, согласно пункту 2 статьи IX «Договор подлежит ратификации государствами, подписавшими его». В таком случае, приложения и дополнительные протоколы также подлежат обязательной ратификации. Следовательно, и с подобной позиции очевидно, что Меморандум подлежал обязательной ратификации. Этого сделано не было, ввиду чего формально-юридически для Российской Федерации Будапештский меморандум не имеет юридической силы.

Однако, на наш взгляд, анализ исключительно процедуры вступления в силу международного договора является однобоким, поскольку необходимо исследовать и содержание меморандума.

Текст договора содержит перечень обязанностей, возлагающихся на стороны соглашения, в частности пункт 1 содержит обязанность для участников договора уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины, пункт 2 содержит подтверждения обязательства сторон воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной целостности или политической независимости Украины.

Если же Украина подвергнется агрессии извне, то стороны соглашения обязывались оказывать помощь лишь в случае агрессии с применением ядерного оружия, следовательно, мнение некоторых украинских политиков о том, что меморандум прямо предусматривает обязанность США и Великобритании оказывать ей военную помощь является безосновательным.

Документ по своему содержанию является гарантией территориальной и политической независимости Украины, что согласуется с Уставом ООН и другими международными актами, которые в частности РФ признаются и выполняются.

Следовательно, подводя итог, мы делаем вывод, что Будапештский меморандум является скорее соглашением о намерениях и юридически не является для Российской Федерации международным договором, что согласуется с нормами права, действовавшими в 1994 году и действующими на данный момент.

А.Д. Курочкин*

Некоторые проблемы института признания в международном праве.

Проблема признания в международном праве связана с возникновением нового государства, правительства, утвердившегося неконституционным путем, наличием национально-освободительного движения или воюющей стороны.

Как известно, международно-правовое признание по отношению к государству в современной международной практике не влияет на обладание международной правосубъектностью, хотя и имеет вполне определенные правовые последствия не только в двусторонних отношениях между признаваемым и признающим государством. но и в смысле участия в международных межгосударственных организациях, конференциях и т.д.

Хотелось бы отметить такой вопрос: обладает ли непризнанное государство международной правосубъектностью? Если одно государство не признает другое, то это еще не означает, что у него нет прав и обязанностей. Е.Г. Ляхов отмечает, что международно-дееспособным государство становится сразу после создания, а вот правоспособным оно не становится, потому что не участвует в соответствующих международных соглашениях и в международном сотрудничестве. И если какое-то государство не признано, то оно по сути дела не контролируются с позиции международного права и не может принимать участия в международных договорах[453].

Одной из основных проблем в рассматриваемом институте является отсутствие его кодификации в международном праве. Представляется, что такая кодификация способствовала бы решению некоторых проблем, например: правовой статус «самопровозглашенных» государств; в каких случаях государство может претендовать на статус субъекта международного права.

Отсутствие кодификации норм, во многом порождает проблемы реализации актов признания на практике. В каждом случае возникает необходимость анализировать сложившуюся ситуацию с нуля, руководствуясь собственными соображениями. Так, например, сегодня, за исключением Межамериканской конвенции 1933 года нигде не предусмотрено, каким критериям должно соответствовать то или иное государство или правительство, чтобы претендовать на признание, или каковы условия непризнания и в каких случаях признание невозможно.

В части наличия проблемы кодификации института признания в международном праве, А.Б. Мезяев выделил три главных отрицательных момента отсутствия кодификации: 1) это наличие пробела в фундаментальном вопросе международного права; 2) это вынужденное использование весьма неопределенных формулировок Конвенции Монтевидео и только их; 3) это заполнение данного пробела различными субъектами, которые еще более усугубляют сложность проблемы, и в конечном итоге, могут привести к фрагментации международного права в этом вопросе.

В Конвенции Монтевидео 1933 года в ст. 1 закреплены четыре признака государства, как субъекта международного права:

· постоянное население;

· определённая территория;

· собственное правительство;

· способность к вступлению в отношения с другими государствами.

Эта конвенция не разъясняет своих положений. Так, например, не разъяснено положение "собственное правительство". Исходя из этого, признаны могут быть любые правительства, вне зависимости от того, каким путем они пришли к власти.

Не понятен и четвертый признак: способность к вступлению в отношения с другими государствами. Означает ли этот признак простое наличие органов государственной власти, наделенных полномочиями по международному сотрудничеству, или же он означает нечто большее?

Представляется, что помимо уже существующих критериев при признании государств, необходимо выделить также дополнительные. В качестве таковых нужно рассматривать легальность и легитимность. Считаю, что это было бы серьезным шагов в решении проблем международного признания. Кроме того, при проведении кодификации эти признаки необходимо закрепить в новом договоре и разъяснить смысл каждого из них.

С другой стороны, установление неких единых, общих международно-правовых норм, регламентирующих вопросы признания может и навредить этим отношениям, поскольку в каждом случае необходимо проводить тщательный анализ с учетом всех факторов. Поэтому необходимо разработать документ о признании так, чтобы он, с одной стороны, способствовал решению проблемы признания, но, с другой стороны, давал определенную свободы оценки тех или иных признаков государства и условий его возникновения.

Как заявляет С.В. Черниченко, одного факта появления государства недостаточно для того, чтобы рассматривать его в качестве субъекта международного права. Появление данного государства не должно противоречить основным принципам международного права, договорам, которые практически выражают мнение международного сообщества в целом, а также резолюциям Совета Безопасности ООН.

В науке существуют и альтернативные пути решения данного вопроса.

Так, проф. О.Н. Хлестов считает прием нового члена в ООН одновременно и признанием в качестве субъекта международного права.

Однако признание и членство в ООН не имеют ничего общего на сегодняшний день.

В самом деле, нельзя ставить знак равенства между признанием и членством в ООН, поскольку признание нового государства или правительства – это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. ООН – не государство и не правительство, поэтому она не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство. Являясь организацией независимых государств, она может принимать в свои члены новые государства или принимать полномочия представителей нового правительства.

Устав ООН не регулирует непосредственно вопросы признания, а официальное признание не является необходимым условием для сотрудничества государств в рамках ООН.

В заключении хотелось бы подвести некоторые выводы.

Во-первых, существует необходимость кодификации института признания международного права. Этим вопросом может заниматься комиссия международного права ООН.

Во-вторых, этот институт почти не урегулирован нормами международного права. Каждый случай признания решается индивидуально

В-третьих, проблемным является вопрос о признании правительств, пришедших к власти незаконным, вооруженным путем.

В-четвертых, несмотря на высказанную позицию по поводу признания государств ООН, возможен и такой механизм признания государств, когда, например, признание государства презюмируется и необходимо заявление другого государства о непризнании.

Д.А. Накаряков^*

Дата добавления: 2014-12-24