Андреева Галина Михайловна 4 страница

Такие же принципиальные решения были найдены и для других раз­делов социальной психологии, связанных с изучением личности, микросреды ее формирования (того, что впоследствии стало именоваться проблемой малой группы), способов общения, механизмов социально-психологичеекого воздействия. И в этих случаях речь, разумеется, шла не о конструировании специальных социально-психологических тео­рий или разработке конкретных методов исследования, а лишь о фор­мулировании философских оснований социально-психологического зна­ния, которые могли быть использованы в качестве общей методологии социально-психологического исследования.

Естественно, что освоение конкретной наукой способов анализа, заданных философской программой, — дело добровольного выбора каж­дого исследователя, так же как усвоение профессиональными соци­альными психологами определенного философского мировоззрения. В этом смысле право на выбор марксистской философской ориентации в социальной психологии не может быть оспорено. Хорошо известно, что и в западной традиции многие исследователи апеллируют к ряду по­ложений Маркса при анализе социально-психологических явлений. Другое дело — принудительный диктат науке следовать одной и только одной идеологической доктрине, что произошло с социальной психо­логией в нашей стране (как, впрочем, и с другими науками). Еще болез­неннее проблема прямого вплетения в ткань отдельного научного ис­следования положений, непосредственно разработанных в социально-политической системе марксизма. В каждом конкретном случае необходимо разграничение права социального психолога обращаться к любой, в том числе марксистской, философской ориентации при раз­работке собственного исследовательского подхода и навязывания ему идеологических (или политических) нормативов. При соблюдении этого условия нет необходимости отрицать возможность марксистской ори­ентации в социальной психологии.

Экспериментальный период развития социальной психологии

В целом же в конце XIX — начале XX в. экспериментальная практика складыва­лась в рамках традиционной социальной психологии. Начало XX в. и особенно время, наступившее после Первой миро­вой войны, считается началом превращения социальной психологии в экспериментальную науку. Официальной вехой послужила программа, предложенная в Европе В. Мёде и в США Ф. Олпортом, в которой были сформулированы -требования превращения социальной психологии в экспериментальную дисциплину. Основное развитие в этом ее вариан­те социальная психология получает в США, где бурное становление ка­питалистических форм в экономике стимулировало практику приклад­ных исследований и заставило социальных психологов повернуться ли­цом к актуальной социально-политической тематике. Особое значение такая практика приобретала в условиях развернувшегося экономического кризиса. Беспомощность старой социальной психологии перед ли­цом новых задач стала очевидной: в 1930-х годах было создано Обще­ство психологических исследований социальных проблем; ряд важных практически ориентированных исследований был выполнен в 1940-х годах в связи с начавшейся Второй мировой войной.

В теоретическом плане преодоление старой традиции приняло фор­му критики концепции Макдугалла, которая в наибольшей степени от­ражала слабости социальной психологии предшествующего периода. Особый упор был сделан на бихевиористский подход, что соответство­вало идеалу построения строго экспериментальной дисциплины и со­ответствовало общей установке американской культуры на индивидуа­лизм. С точки зрения объектов исследования главное внимание начи­нает уделяться малой группе. В определенной степени этому способствует увлечение экспериментальными методиками: применение их прежде все­го возможно лишь при исследовании процессов, протекающих в малых группах. Сам по себе акцент на развитие экспериментального метода означал несомненный прогресс в развитии социально-психологичес­кого знания. Однако в тех конкретных условиях, в которых эта тенден­ция развивалась в США, такое увлечение привело к одностороннему развитию социальной психологии: она не только утратила всякий ин­терес к теории, но вообще сама идея теоретической социальной психо­логии оказалась скомпрометированной.

По свидетельству ряда американских авторов, вкус отдельных уче­ных к теоретическим работам грозил утратой веры в их научную ком­петентность, вызывал сожаление, а порой и презрение. Подобно тому как это почти одновременно происходило и в американской социоло­гии, очень сильно стало звучать противопоставление исследования как оптимальной формы организации научного процесса спекуляции как простому рассуждению по поводу предмета. Само по себе рациональ­ное требование — рассматривать исследование в качестве основной формы организации научного знания — обернулось отлучением от ран­га исследований теоретических работ, они стали отождествляться со «спекуляцией». Поэтому экспериментальный период в развитии соци­альной психологии, в частности в ее американском варианте (а именно этот вариант стал на долгое время доминирующим на Западе), очень быстро стал обрастать целым рядом достаточно острых противоречий.

С одной стороны, именно в рамках этого периода социальная пси­хология набрала силу как научная дисциплина, были проведены много­численные исследования в области малых групп, разработаны методи­ки, которые позднее вошли во все учебники в качестве классических, был накоплен большой опыт в проведении прикладных исследований и т.д. С другой стороны, чрезмерное увлечение малыми группами пре­вратило их в своеобразный «флюс» социальной психологии, так что проблематика, связанная с особенностями массовых процессов, их пси­хологической стороны, оказалась практически исключенной из анали­за. Вместе с критикой примитивной формы анализа этих явлений в пер­вых социально-психологических концепциях были сняты и сами про­блемы. Социальная психология дорого заплатила за эти противоречия. Весь пафос экспериментальной ориентации заключался в том, чтобы дать достоверное знание о реальных проблемах общества, а вместе с тем конкретное воплощение этой ориентации окончательно выхолостило какое бы то ни было социальное содержание из весьма искусно прово­димых лабораторных исследований.

Все это привело к тому, что начиная с 1950-х годов XX в. резко стали возрастать критические тенденции в социальной психологии. Одним из выражений кризисного состояния дисциплины (а констатации имен­но такого ее состояния в литературе появилось более чем достаточно) явилось оживление интереса к теоретическому знанию. Нельзя сказать, что в период 30-х годов, т.е. во время наибольшего бума эксперимен­тальных исследований, теоретические исследования вообще исчезли. Они были непопулярны, малочисленны, но продолжали существовать. Позже интерес к ним явно возрастает. В литературе 60-х годов названы четыре основные теоретические ориентации, в рамках которых группи­руются исследования: бихевиоризм, психоанализ, так называемые когнитивистские теории и интеракционизм [Андреева, Богомолова, Петров­ская, 2001; Шихирев, 2000]. Из четырех названных направлений три представляют собой социально-психологические варианты основных те­чений психологической мысли, а четвертое направление — интеракцио­низм — представляет социологический источник.

Бихевиоризм в социальной психологии использует преимущественно те варианты этого общепсихологического течения, которые связаны с нео­бихевиоризмом. Как известно, в нем выделяются два направления, отож­дествляемые с именами К. Халла (введение идеи промежуточных пере­менных) и Б. Скиннера (сохранение наиболее ортодоксальных форм клас­сического бихевиоризма). В рамках подхода Халла в социальной психологии разработан ряд теорий, прежде всего теория фрустрации — агрессии Н. Миллера и Д. Долларда, предложены многочисленные моде­ли диадического взаимодействия (например, в работах Дж. Тибо и Г. Келли, использовавших, в частности, аппарат математической теории игр). Особняком стоят в социально-психологическом необихевиоризме идеи так называемого социального обмена, развиваемые в работах Дж. Хоманса. Во всех названных теориях присутствует весь арсенал бихевиористских идей, причем центральной идеей является идея подкрепления (в вариантах классического или оперантного обусловливания).

Необихевиоризм в социальной психологии (так же как и в психоло­гии вообще) претендует на создание стандарта подлинно научного исследования, с хорошо развитым лабораторным экспериментом, техни­кой измерения. Основной методологический упрек, который обычно делается бихевиоризму и состоит в том, что большинство работ выпол­нено на животных, социальные психологи этого направления пытают­ся преодолеть (А. Бандура, например, выполнил большинство исследо­ваний, в которых испытуемыми были люди). Однако сама стратегия исследования несет на себе черты принципиальной позиции бихевио­ризма (в частности, почти исключается анализ групповых процессов, а сами группы в лучшем случае рассматриваются как диады). Поэтому именно в рамках этого течения меньше всего улавливается «социальный контекст» и социальная психология имеет наименее «социальный» вид.

Психоанализ не получил столь широкого распространения в социаль­ной психологии, как бихевиоризм. Однако и здесь есть ряд попыток пост­роения социально-психологических теорий. Обычно в этих случаях на­зывают неофрейдизм и, в частности, работы Э. Фромма и Дж. Салливана. Вместе с тем существует и другой ряд теорий, более непосредственно вклю­чающих в орбиту социальной психологии идеи классического фрейдиз­ма. Примерами таких теорий являются все теории групповых процессов: динамическая теория функционирования группы В. Байона, теория раз­вития группы В. Бенниса и Г. Шеппарда, трехмерная теория интерперсо­нального поведения В. Шутца. В отличие от бихевиоризма здесь пред­принимается попытка уйти от только диадического взаимодействия и рассмотреть ряд процессов в более многочисленной группе. Именно в рамках этого течения зародилась практика создания так называемых Т-групп (т.е. групп тренинга), где используются социально-психологи­ческие механизмы воздействия людей друг на друга.

В целом же названные теории нельзя считать системно реализующи­ми основные идеи психоанализа: скорее всего они представляют собой так называемый «рассеянный психоанализ», т.е. содержат вкрапление его отдельных положений в исследовательскую практику. Ярким примером этого является работа под руководством Т. Адорно «Авторитарная лич­ность», где идея фрейдизма о фатальной предопределенности личности взрослого опытом детства использована для выявления психологических предпосылок появления фашизма. Психоанализ дал толчок и сравнительно новому психологическому течению гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс), которая в значительной степени опирается на теорию и практику групп тренинга и строит на этой основе свою, достаточно раз­ветвленную проблематику. В настоящее время гуманистическая психоло­гия претендует на одно из ведущих мест по своей популярности.

Когнитивизм ведет свое начало от гештальтпсихологии и теории поля К. Левина. Исходным принципом здесь является рассмотрение соци­ального поведения с точки зрения познавательных (когнитивных) про­цессов индивида. Бурное развитие когнитивистской ориентации в социальной психологии связано с общим ростом когнитивных идей в пси­хологии, в частности со становлением особой отрасли психологическо­го знания, «когнитивной психологии». Особое место в когнитивистской социальной психологии имеют так называемые теории когнитивного соответствия, исходящие из положения о том, что главным мотивиру­ющим фактором поведения индивида является потребность в установ­лении соответствия, сбалансированности его когнитивной структуры. К этим теориям относятся: теория сбалансированных структур Ф. Хайдера, теория коммуникативных актов Т. Ньюкома, теория когнитивного дис­сонанса Л. Фестингера и теория конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума. Кроме того, в общем ключе когнитивизма работают такие извест­ные американские исследователи, как Д. Креч, Р. Крачфилд и С. Аш. Специфика основной объяснительной модели — положение о том, что все поступки и действия совершаются ради построения связанной, непротиворечивой картины мира в сознании человека, — делает эту мо­дель уязвимой: абстрактное «соответствие», достичь которого стремит­ся индивид, практически не связано с противоречиями реального мира; поэтому подлинно человеческие проблемы как проблемы обществен­ного, активно действующего человека здесь не поставлены.

Вместе с тем когнитивистская ориентация в настоящее время получа­ет все более широкое распространение. Это объясняется тем, что в отли­чие от бихевиористски ориентированной социальной психологии она под­черкивает с особой силой роль и значение «менталистских» образований в объяснении социального поведения человека. Это внимание к рацио­нальному поведению человека, к роли знания для объяснения окружаю­щего мира делают когнитивистскую ориентацию чрезвычайно популяр­ной и богатой на исследования фундаментальных проблем социальной психологии. Когнитивистское направление дало жизнь новой области со­временной социальной психологии — «психологии социального позна­ния», в рамках которой специально исследуются проблемы познания со­циальных явлений рядовым человеком [Андреева, 2000].

Интеракционизм как единственная социологическая по происхож­дению теоретическая ориентация имеет своим источником теорию сим­волического интеракционизма Г. Мида. Однако сегодня интеракцио­низм включает не только развитие идей Мида (что осуществляется в двух школах: чикагской — Г. Блумером и айовской — М. Куном), но и ряд дру­гих теорий, объединенных под этим же именем, а именно теорию ролей (Т. Сарбин) и теорию референтных групп (Г. Хаймен, Р. Мертон). В рус­ле интеракционизма развиваются идеи социальной драматургии И. Гоффмана и этнометодологии Г. Гарфинкеля, концепции, пограничные для социальной психологии и социологии.

В интеракционизме в большей мере, чем в других теоретических ориентациях, сделана попытка установить именно социальные детерминанты человеческого поведения. Для этого вводится в качестве клю­чевого понятие «взаимодействие» (откуда и название ориентации), в ходе которого и осуществляется формирование личности. Однако констата­цией «взаимодействия» и ограничивается анализ социальных детерми­нант поведения. Широкий спектр подлинно социальных причин ока­зывается исключенным из анализа: индивид и здесь по существу не включен в систему общественных отношений, в социальную структуру общества. Поэтому «социологичность» интеракционистской ориента­ции оказывается в значительной степени внешней, коренные методо­логические проблемы включения «социального контекста» в исследо­вания остаются решенными не до конца.

Хотя выделенные здесь четыре основные теоретические ориентации и имеют различные источники, границы между ними не являются слиш­ком жесткими. Сегодня весьма характерным для американской соци­альной психологии является теоретический эклектизм, который осо­бенно очевиден в практике экспериментальных исследований, когда зачастую в одном и том же исследовании переплетаются различные те­оретические ориентации. И это обстоятельство, а также тот факт, что многие экспериментальные работы по-прежнему полностью игнори­руют теорию, свидетельствуют лишний раз о явлениях глубокого кри­зиса, который переживает социальная психология.

Важной чертой социальной психологии на Западе во второй поло­вине XX в. стало развитие критических тенденций по отношению к тому «образу» дисциплины, который сложился на американской почве со свойственной американской общественной мысли ориентацией на фи­лософию позитивизма. Эти критические тенденции возникли как сре­ди ряда американских исследователей, так и особенно среди их коллег в странах Западной Европы [Шихирев, 1999]. Особое значение при этом приобретают усилия европейских социальных психологов, объединен­ных в Европейскую ассоциацию экспериментальной социальной пси­хологии (ЕАЭСП). Именно для этого научного сообщества характерна идея необходимости большей ориентации социальной психологии на реальные социальные проблемы и тем самым обеспечение «социально­го контекста» исследований [Андреева, Богомолова, Петровская, 2001]. Ключевые идеи разработаны в трудах таких видных европейских соци­альных психологов, как А. Тэшфел (Великобритания), С. Московией (Франция) и др. Тэшфел видит выход из кризиса для социальной пси­хологии на путях введения в еепроблематику психологии межгруппо­вых отношений. Ее основой является разработанная Тэшфелом теория социальной идентичности, в рамках которой и рассматривается вопрос о социальной обусловленности осознания человеком себя и своего пове­дения в социальном мире, в частности в условиях его изменения. Мос­ковиси является главой французской школы социальной психологии, автором теории «социальных представлений» [Донцов, Емельянова, 1987; Емельянова, 2001]. Как общий анализ состояния социальной пси­хологии (в частности, американской), предпринятый Московией, так и разработка теории «социальных представлений» служат все той же, на­стойчиво проводимой идее: социальная психология может достичь ус­пеха только на путях ее большей «социологизации», т.е. отступления от канонов индивидуальной психологии и усиления меры и степени ее «со­циальности» — вплетения в ткань реальных проблем общества.

Еще более поздняя версия построения новой социальной психологии XXI в. предложена в современном социальном конструщионизме К. Герге-на. Исходная посылка Гергена связана с популярной сегодня в обществен­ных науках идеей постмодернизма, в частности, с требованиями создать новую стратегию социальной психологии, обусловленную глобальными изменениями, произошедшими в мире в конце XX столетия [см. подроб­нее: Якимова, 1999; Андреева, 2000]. Так, необходимо выйти за пределы традиции, сложившейся в узком контексте западной культуры, учитывая факт глобализации мира и выхода на авансцену истории и других культур. Это требование сопрягается с другим принципиальным тезисом, выдви­гаемым Гергеном, — необходимостью осмысления такого явления, как социальный конструкционизм. Этим термином обозначается стратегия по­знания социального мира рядовым человеком, когда он не просто «фотографирует» наблюдаемые явления, но конструирует их, раскрывает их смысл, строит для себя их образы. Понятно, что эти образы реального мира будут различаться в разных культурах, что и должно быть исследовано в социальной психологии. Сам статус дисциплины в этой связи претерпит серьезные изменения — она должна не просто предлагать рядовому чело­веку некоторую систему знаний о мире, но помогать ему разрабатывать новые образцы поведения в изменяющемся сложном мире.

Литература

Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000.

Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX столетия. М., 2001.

Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М., 1982.

Донцов А. И., Емельянова Т. П. Концепция социальных представлений в со­временной французской психологии. М., 1987.

Емельянова Т. П. Социальное представление — понятие и концепция: Ито­ги последнего десятилетия // Психологический журнал. 2001. Т. 22. № 6.

Парыгин Б. Д. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

Смелзер Н. Социология / Пер. с англ. М., 1994.

Современная зарубежная социальная психология: Тексты. М., 1984,

Тард Г. Законы подражания. СПб., 1892.

Хьюстон М., Штребе В., Стефенсон Дж. Перспективы социальной психо­логии / Пер. с англ. М., 2001 (Гл. 1).

Шибутани Т. Социальная психология /Пер. с англ. Ростов-на-Дону, 1999.

ШихиревЛ. Н. Современная социальная психология. М., 1999.

Якимова Е. В. Социальное конструирование реальности: Социально-пси­хологические подходы. М., 1999.

Ярошевский М. Г. Психология в XX столетии. М., 1974.

Глава 3.

Методологические проблемы исследования

Методологические проблемы в современной науке

Проблемы методологии исследования являются актуальными для любой науки, особенно в эпоху научно-технической революции, когда крайне усложняются задачи, которые приходится решать на­уке, и резко возрастает значение тех средств, которыми она пользуется. Кроме того, в обществе возникают новые формы организации науки, создаются большие исследовательские коллективы, внутри которых уче­ным необходимо разработать единую стратегию исследований, единую систему принимаемых методов. В связи с развитием информационных технологий усиливается значение методов, применяемых в качестве «сквозных» в различных дисциплинах. Все это требует от исследовате­лей все в большей степени контролировать свои познавательные дей­ствия, анализировать сами средства, которые используются в исследо­вательской практике. Интерес современной науки к проблемам мето­дологии обусловил факт возникновения так называемой внутринаучной методологической рефлексии, т.е. особого вида деятельности ученых — пристального анализа своих собственных методов и приемов исследо­вания, не передоверяя эту работу лишь специальной философской дис­циплине — логике и методологии научного исследования.

Все сказанное относится и к социальной психологии [Методология и методы социальной психологии, 1979], причем здесь вступают в дей­ствие еще и свои особые причины, первой из которых является относи­тельная молодость социальной психологии как науки, сложность ее происхождения и статуса, порождающие необходимость руководство­ваться в исследовательской практике одновременно методологически­ми принципами двух различных научных дисциплин: психологии и со­циологии. Это рождает специфическую задачу для социальной психологии — своеобразного соотнесения, «наложения» друг на друга двух рядов закономерностей: общественного развития и развития психики человека. Положение усугубляется еще и отсутствием своего собствен­ного понятийного аппарата, что порождает необходимость использо­вания и двух различных терминологических словарей.

Прежде чем более конкретно говорить о методологических пробле­мах в социальной психологии, необходимо уточнить, что же вообще по­нимается под методологией. В современном научном знании термином «методология» обозначаются три различных уровня научного подхода.

1. Общая методология — некоторый общий философский подход, общий способ познания, принимаемый исследователем. Общая мето­дология формулирует наиболее общие принципы, которые — осознан­но или неосознанно — применяются в исследованиях. Так, для соци­альной психологии необходимо определенное понимание вопроса о соотношении общества и личности, природы человека. В качестве об­щей методологии различные исследователи принимают различные фи­лософские системы. Естественно, философские принципы не могут быть применены в исследованиях каждой науки непосредственно: они преломляются через принципы специальной методологии.

2. Частная (или специальная) методология — совокупность методо­логических принципов, применяемых в данной области знания. Част­ная методология есть реализация философских принципов примени­тельно к специфическому объекту исследования. Это тоже определен­ный способ познания, но адаптированный для более узкой сферы знания. В социальной психологии в связи с ее двойственным проис­хождением специальная методология формируется при условии адап­тации методологических принципов как психологии, так и социологии.

В качестве примера можно рассмотреть принцип деятельности, как он применяется в отечественной социальной психологии. В самом ши­роком смысле слова философский принцип деятельности означает при­знание деятельности сущностью способа бытия человека. В социологии деятельность интерпретируется как способ существования человечес­кого общества, как реализация социальных законов, которые и прояв­ляются не иначе как через деятельность людей. Деятельность и произ­водит, и изменяет конкретные условия существования индивидов, а так­же общества в целом, именно через деятельность личность включается в систему общественных отношений. В психологии деятельность рассмат­ривается как специфический вид человеческой активности, как неко­торое субъектно-объектное отношение, в котором человек — субъект — определенным образом относится к объекту, овладевает им. Категория деятельности, таким образом, «открывается теперь в своей действитель­ной полноте в качестве объемлющей оба полюса — и полюс объекта, и полюс субъекта» [Леонтьев, 1975. С. 159]. В процессе деятельности человек реализует свой интерес, преобразуя предметный мир, удовлетво­ряет свои потребности. В этом же процессе рождаются новые потреб­ности, и, таким образом, деятельность предстает как процесс, в ходе которого развивается сама человеческая личность.

Социальная психология, принимая принцип деятельности как один из принципов своей специальной методологии, адаптирует его к основ­ному предмету своего исследования — группе. Поэтому в социальной психологии важнейшее содержание принципа деятельности раскрыва­ется в следующих положениях: а) понимание деятельности как совмес­тной социальной деятельности людей, в ходе которой возникают со­вершенно особые связи (например, коммуникативные); б) понимание в качестве субъекта деятельности не только индивида, но и группы, т.е. введение идеи коллективного субъекта деятельности; это позволяет ис­следовать реальные социальные группы как определенные системы де­ятельности; в) этим открывается возможность изучить все соответству­ющие атрибуты коллективного субъекта деятельности — потребности, мотивы, цели группы и т.д.; г) в качестве итога следует недопустимость сведения любого исследования к простой констатации актов индиви­дуальной деятельности вне определенного «социального контекста» — данной системы общественных отношений. Принцип деятельности пре­вращается, таким образом, в своего рода норматив социально-психо­логического исследования, определяет исследовательскую стратегию. А это и есть функция специальной методологии.

3. Методология — как совокупность конкретных приемов исследова­ния, что, в свою очередь, иногда подразделяется на метод (стратегия исследования) и методику (способы фиксации эмпирических данных, иногда также называемые техникой или техниками) [Корнилова, 2002. С. 39]. Впрочем, термин метод употребляют в русском языке и для обо­значения двух более высоких уровней методологии, в то время как в ряде других языков, например в английском, отсутствует термин «методи­ка», поэтому иногда весь обозначенный блок приемов обозначается так­же термином «методология».

Естественно, такой разнобой в использовании терминов, что, впро­чем, характерно не только для социальной психологии [Там же. С. 5—6], не может удовлетворять, но тем не менее предложенная «иерархия» раз­личных методологических уровней весьма полезна: ее суть заключается именно в том, чтобы не допускать сведения всех методологических про­блем только к третьему значению этого понятия. Какие бы эмпиричес­кие или экспериментальные методики ни применялись, они не могут рассматриваться изолированно от общей и специальной методологии. Это значит, что любой методический прием — анкета, тест, социомет­рия — всегда применяется в определенном «методологическом ключе», т.е. при условии решения ряда более принципиальных вопросов исследования. Вместе с тем эта «зависимость» не является абсолютной: кон­кретные методические приемы могут применяться практически в оди­наковой форме в рамках различных методологических ориентации, хотя общий набор методик, генеральная стратегия их применения, конечно, несут методологическую нагрузку.

Теперь необходимо уточнить, что же понимается в современном нау­коведении под выражением «научное исследование». Следует помнить при этом, что социальная психология XX в. особенно настаивала на том, что ее отличие от традиции XIX в. состоит именно в опоре на «исследования», а не на «спекуляции». Противопоставление исследования спекуляции за­конно, но при условии, что оно соблюдается точно, а не подменяется про­тивопоставлением «исследование — теория». Поэтому, выявляя черты со­временного научного исследования, важно корректно ставить эти вопро­сы. Обычно называют следующие черты научного исследования:

оно имеет дело с конкретными объектами, иными словами, с обозримым объемом эмпирических данных, которые можно со­брать средствами, имеющимися в распоряжении науки;

в нем дифференцированно решаются эмпирические (выделение фактов, разработка методов измерения), логические (выведение одних положений из других, установление связи между ними) и теоретические (поиск причин, выявление принципов, форму­лирование гипотез или законов) познавательные задачи;

для него характерно четкое разграничение между установлен­ными фактами и гипотетическими предположениями, поскольку отработаны процедуры проверки гипотез;

его цель — не только объяснение фактов и процессов, но и пред­сказание, их. Если кратко суммировать эти отличительные чер­ты, их можно свести к трем: получение тщательно собранных данных, объединение их в принципы, проверка и использова­ние этих принципов в предсказаниях.

Специфика научного исследования в социальной психологии

Каждая из названных здесь черт научного исследования имеет специфику в социальной психологии. Модель научного исследования, предлагаемая в логике и методологии науки, обычно строится на примерах точных наук и прежде всего физики. Вследствие этого многие существенные для других научных дисциплин черты оказываются утра­ченными. В частности, для социальной психологии необходимо огово­рить ряд специфических проблем, касающихся каждой из названных черт. Первая проблема, которая встает здесь, — это проблема эмпирических данных. Данными в социальной психологии могут быть либо данные об открытом поведении индивидов в группах, либо данные, характеризующие какие-то характеристики сознания этих индивидов, либо психологи­ческие характеристики самой группы. По вопросу о том, «допускать» ли в исследование данные этих двух видов, в социальной психологии идет дав­няя дискуссия: в различных теоретических ориентациях этот вопрос ре­шается по-разному. Так, в бихевиористской социальной психологии задан­ные принимаются лишь факты открытого поведения; когнитивизм, на­против, делает акцент на данные, характеризующие лишь когнитивный мир индивида: образы, ценности, установки и др. В других традициях дан­ные социально-психологического исследования могут быть представле­ны обоими их видами. Но это сразу выдвигает определенные требования и к методам их сбора. Источником любых данных в социальной психоло­гии является человек, но один ряд методов пригоден для регистрации ак­тов его поведения, другой — для фиксации его когнитивных образований. Признание в качестве полноправных данных и того, и другого родов тре­бует признания и многообразия методов.

Дата добавления: 2014-12-24