Закон автономии

Один из важнейших признаков духовного существа является его автономия. Автономия духовного существа предлагает самостоятельное решение таких мировоззренческих вопросов, как: добро и зло, право и обязанность и др. Автономная личность, следуя собственному убеждению, принимает ответственность за содеянное.

Быть гражданином по И.А. Ильину, значит, прежде всего, иметь самостоятельные убеждения в том, что есть добро и зло, в чем состоит сущность человека и его назначение, что такое право и государство и какова их высшая цель. Ильин также формулирует, что государство и национальная духовная культура соотносятся также как естественное и позитивное право.[148] Гражданину необходимо иметь самостоятельные убеждения по вопросам политики: он должен понимать сущность государства и власти, понимать духовную природу и назначение политики, а главное иметь сознательную и зрелую волю к объективной цели права и государства. Вне этих рамок гражданин не способен ни к личному, ни к политическому самоуправлению. Звание дееспособного гражданина предполагает в человеке интеллектуальную и волевую, а вместе - духовную зрелость. В противном случае личность не способна к устройству ни своей, ни чужой жизни.

Истинным творцом своей жизни является гражданин, ведущий автономную духовную жизнь. Важнейшим условием для реализации данного правила является оптимальное сочетание внутренней автономии и ее неестественного внешнего проявления. Гражданин должен иметь возможность вовне определять себя так же, как он определяет себя внутренне: ему необходимо правовое признание и внутренняя гарантированность личной свободы. Неправильна в этой связи позиция тех общественных деятелей, которые подобно стоикам и аскетам пытались построить жизнь вне прав личной свободы: отказ от внешнего проявления духовной автономии пагубно сказывается на продуктивности внутреннего мира человека. Данный акт вносит раскол в цельность человеческого существования.

Глубоко ошибаются также те мыслители, которые пытаются внедрить правопорядок и государственность, игнорируя право личности. Право и государство теряют всякий смысл без развитой системы правосознания, а правосознание соответственно бессильно и бесплодно вне сферы своего приложения: публичного и частного права. Связь между гражданством и личной свободой есть связь взаимной обусловленности: человек лишенный права на внешнее самоопределение никогда не станет гражданином. Обратный процесс не менее опасен: вчерашнему рабу свободу предоставить теоретически можно, но это высшее духовное благо для одних может сказаться опаснейшим ядом, губительным для индивидуума и народа. Результатом этого будет являться не вывод ненужности свободы, а о необходимости систематической внутренней подготовки к ней. «Свобода совести священна, но она мертва и безразлична для того, кто живет без веры и убеждений. Свобода слова есть драгоценное средство для оформления духа, но как предоставить ее человеку, способному произносить лишь хулу и оскорбления? Свобода печати не есть право распространения лжи и клеветы; свобода собраний не есть право злоупотребления своей собственностью».[149]

Правопорядок невозможен без правосознания, а правосознание требует духовной автономии. И обратно: только духовная автономия обусловливает здоровое правосознание, и только такое правосознание способно вынести бремя внешней свободы.

Освободить человека не значит разнуздать его, в данном случае необходимо научить свободному признанию своих прав и обязанностей. Свободу нельзя получить из третьих рук, ее можно приобрести только самому в самостоятельном, напряженном борении за свою духовную автономию.

Вторая основа правосознания, это способность человека к внутреннему самоуправлению, духовной и волевой самодисциплине.

Сущность взаимного духовного признания состоит в следующем. Правоотношение состоит из четырех элементов: субъектов, объекта, взаимных прав и обязанностей, юридических фактов. Нас в данном случае интересуют субъекты и взаимные права и обязанности. Субъекты права могут быть таковыми лишь при наличии такого качества как дееспособность, понимаемого как способность осуществлять своими действиями предоставленные законом права и обязанности. Однако правовые отношения невозможны и без признания каждым субъектом прав и обязанностей своего контрагента. Иначе говоря, юридическая гарантированность прав и свобод превращается в фикцию без доверия людей друг к другу.

По этой причине следует рассматривать правопорядок как систему взаимного духовного признания. Следует отметить, что такое признание осуществляется не только правом; оно лежит в основании любого духовного общения людей.

В основе акта духовного признания человека лежит признание за ним духовного достоинства и права на автономию. В результате этого возникают взаимное уважение и взаимное доверие. Взаимное уважение лежит в основе как частного, так и публичного правоотношения.

В частном правоотношении, где ни одна сторона не властвует над другой, но обе подчиняются правовому авторитету: царит идея свободного и равного соглашения о взаимных правах и обязанностях. Договор о правах не имеет смысла без взаимного уважения: согласиться на заключение договора значит, в первую очередь признавать духовную автономию и духовное достоинство человека, т.е. уважать его. Контрагент, не уважающий своего контрагента, творит нелепое дело: заключая договор, он сам не верит, что он его не заключает; он не придает ему значения, не ценит его и не считает себя обеспеченным.

В публичном правоотношении, где одна из сторон имеет полномочие на власть, другая – обязанность подчинения, взаимное уважение еще более необходимо. Гражданин должен уважать свою власть как творческий источник права, так как тот, кто духовно признает право и чтит его достоинство, не может не узнавать волю, уполномоченную создавать закон и применять его. Достоинство права переносится на того, кто его императивно устанавливает; власть воспринимается как компетентный судья в вопросе о «лучшем» и «худшем», правосознание власть предержащего является живым критерием юридического «добра» и «зла». В нормальном публичном правоотношении личность узнает в распоряжениях власти свой собственный голос и волю; благодаря этому гражданин сохраняет в лояльности свою автономию и уважает свою власть так, как он уважает себя. Гражданину естественно не отрывать себя от своей власти и не противопоставлять себя ей: он должен чувствовать себя в ней и ее в себе, передавая это в слове «мы», «наше». И тогда он переносит в нее чувство собственного достоинства и испытывает ее достоинство, ее честь, ее славу как свою собственную.

С другой стороны и власть должна видеть в своих гражданах достойных и желанных сотрудников в деле государственного строительства; она доверяет их воле и их признанию; она рассчитывает на их поддержку и не боится их свободной инициативы: доверием граждан она утверждает свое доверие к себе. Таким образом, сущность третьей аксиомы правосознания: взаимное доверие субъектов права друг к другу.

И.А. Ильин связывает решение проблемы правового нигилизма, прежде всего с возрождением на качественно новом уровне правосознания, которое способно поднять правовую культуру до небывалых высот.

Духовно верное правосознание дано в зачатке каждому человеку за исключением душевнобольных. Развиваясь, оно превращается в один из важнейших факторов исторического процесса.

Жизненность и прочность любого государства зависит от духовного здоровья и силы народного правосознания.

Правосознание способствует приобретению значения правовой нормы, а, следовательно, и ее жизненной эффективности. Через правосознание правовая сила получает свою санкцию, свое освещение и теряет свой одиозный характер. Иначе говоря, правосознание есть тот благородный источник, в котором перерождаются и бесправная сила и бессильное право: право становится благородной силой, а сила становится силой правоты.

Правосознание жизненно необходимо праву. Если право устанавливает внешний порядок деятельности людей, то правосознание помогает внутреннему признанию его. Иначе говоря, для того, чтобы получать все выгоды современной демократии, необходимо иметь адекватное ей правовое сознание.

Право как система социальных норм регулирующих поведение людей носит абстрактно - отвлеченный характер, не может предусмотреть все многообразие жизненных ситуаций. В этом случае общественные отношения регулируют правосознание, с привлечением 3-х его основополагающих аксиом.

Правосознание важно и как средство обновления права. Первая глава нашего исследования была посвящена дуализму положительного и естественного права, в основе которого лежит борьба за справедливое право. Оптимально разрешить эту проблему может только развитое правосознание. Ильин говорил, что «… новый мир должен создать новое правосознание, покоящееся на любви к духу и на воле к безусловному благу».[150]

Из вышесказанного следует, что только развитое правосознание способно определить границы подлинной духовной автономии индивида, которая одновременно и не посягала бы на прерогативы государственной власти, а была важной составляющей процесса поиска оптимальной правовой системы.

Дата добавления: 2014-12-27