Советский государственный аппарат и номенклатура. Феномен советской бюрократии 2 страница

Конституция 1936 г. внесла существенные изменения в систе­му высших органов власти. Прекратила существование прежняя система съездов Советов. Высшим органом государственной вла­сти стал Верховный Совет СССР, первые выборы в который были проведены в декабре 1937 г. В круг его полномочий входи­ли: принятие и внесение изменений в Конституцию СССР, ут­верждение государственного бюджета и государственных планов экономического и социального развития, принятие в состав СССР новых союзных республик, образование новых автоном­ных республик и автономных областей.

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 357

По аналогии с прежним Союзным ЦИКом Верховный Совет СССР состоял из двух палат — Совета Союза и Совета Нацио­нальностей, в равной мере наделенных правом законодательной инициативы. Члены Совета Союза избирались от всего населе­ния страны по избирательным округам, члены Совета Нацио­нальностей — по устанавливаемой норме: 32 депутата от каждой ССР, 11 депутатов — от автономной республики, пять — от авто­номной области, один — от автономного округа. Основной фор­мой работы Верховного Совета СССР являлись сессии, созывае­мые согласно Конституции два раза в год. Верховный Совет СССР на совместном заседании обеих палат избирал Президиум Верховного Совета СССР в составе 37 человек (председате­ля, 11 заместителей в соответствии с числом союзных республик, секретаря и 24 членов Президиума). В его функции входили: со­зыв сессий Верховного Совета, толкование законов, издание ука­зов, роспуск палат и назначение новых выборов. В новой Кон­ституции предусматривались процедуры, обеспечивающие согла­сованное взаимодействие палат Верховного Совета СССР. При возникавших разногласиях между палатами создавалась согласи­тельная комиссия на паритетной основе. В случае если палаты и после этого не приходили к единому мнению, Президиум Вер­ховного Совета СССР мог распустить Верховный Совет и назна­чить новые выборы (однако таких прецедентов ни разу не было). В отличие от Верховного Совета СССР Верховные советы союз­ных республик не были двухпалатными, поэтому национальные меньшинства этих республик могли отстаивать свои интересы только через Совет Национальностей Верховного Совета СССР. Высшим исполнительным и распорядительным органом госу­дарственной власти и управления оставался Совет Народных Ко­миссаров СССР, осуществлявший управление отраслями народно­го хозяйства через наркоматы, комитеты и комиссии. К полно­мочиям правительства относились: контроль за выполнением народнохозяйственных планов и государственным бюджетом, обеспечение общественного порядка и др. СНК образовывался Верховным Советом СССР и в своей деятельности был подотче­тен Верховному Совету и его Президиуму.В соответствии с Конституцией 1936 г. была изменена также система местных Советов. Прежние Советы рабочих, крестьян­ских и красноармейских депутатов были преобразованы в Советы депутатов трудящихся. Упразднялись съезды Советов. Распоряди­тельными органами на местах, как и прежде, являлись исполко­мы Советов, в руках которых находилась реальная власть.Конституция 1936 г. по сравнению с первой союзной консти­туцией существенно расширила полномочия общесоюзных орга­нов. У союзных республик было изъято право на издание своих кодексов законов, равно как и право решения вопросов трудово-

358 Раздел V. Особенности советской государственности

го законодательства, законодательства о суде и административ­но-территориального устройства. Верховный Совет СССР благо­даря наделению его правом назначать следственные и ревизион­ные комиссии получал возможность контроля над всем государственным аппаратом. Однако главным отличием новой Конституции было законо­дательное закрепление в ней положения о руководящей роли в по­литической системе советского общества Коммунистической пар­тии (ст. 126 Конституции), обладавшей теперь государственной властью не только де-факто, но и де-юре. Хотя властные полно­мочия партии не были прямо зафиксированы в статьях Консти­туции, были умело замаскированы изобретенным сталинским ру­ководством тезисом о ее «руководящей роли», осуществляемой через коммунистов и партийные комитеты общественных и госу­дарственных организаций и учреждений, это не могло скрыть происходящих в действительности процессов. Государственная власть в стране к середине 30-х гг. находилась полностью в руках узкого круга партийной элиты. Показательно, что даже правом выдвижения кандидатов на выборах в Советы различных уровней Конституция наделяла исключительно партийные и руководимые ими общественные организации. Все принимаемые высшими органами государственной власти нормативные правовые акты, будь то решения Верховного Сове­та СССР, указы его Президиума или постановления Совнаркома СССР, подлежали предварительному рассмотрению и санкциони­ровались Политбюро ЦК партии. Этой же цели закрепления мо­нопольного положения коммунистической партии в системе вла­сти и управления должно было служить придание нового статуса идеологии марксизма-ленинизма, которая объявлялась в новой Конституции не только партийной, но и одновременно офици­альной, государственной идеологией. В 30-е гг. завершается процесс сращивания партийного и го­сударственного аппарата. Это выражалось не только в оконча­тельно утвердившемся в это время номенклатурном принципе подбора и расстановки кадров на руководящие посты в государ­стве, который обеспечивал личную зависимость назначаемых от тех, кто находился наверху управленческой пирамиды. Партий­ным инстанциям исподволь передавались многие чисто государ­ственные функции. Так, вопросы планирования и организации производства решались не в наркоматах или Госплане, а в отрас­левых отделах ЦК и Политбюро партии. С другой стороны, по­лучила дальнейшей развитие практика совмещения партийных и государственных должностей. Подавляющее большинство пар­тийной элиты и практически все члены Политбюро находились во главе различных государственных структур, занимали руково­дящие должности в правительстве. Активно использовалась также

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 359

такая форма партийного влияния на управление государством, как создание совместных партийно-государственных органов (та­ких как ЦКК—РКИ, политотделы в МТС, на предприятиях, в совхозах и т. д.). Специфику советского строя составляло при­нятие совместных партийно-государственных нормативных ак­тов — постановлений ЦК ВКП(б) и Правительства СССР, имев­ших силу закона. Наконец, приметой времени стало превраще­ние партийной символики — красного флага и партийного гимна «Интернационал» — в официальные государственные символы. Усиление роли партии не ограничивалось ее стремлением под­чинить своему влиянию государственный аппарат («овладеть гос­аппаратом», как в то время говорили). С самого начала партия стремилась поставить под свою опеку массовые общественные ор­ганизации, с помощью которых, как мы уже говорили, обеспечи­вался всеобъемлющий контроль над обществом. Прежде всего это касалось таких массовых организаций, как профсоюзы и комсо­мол, постепенно утративших добровольный характер и попавших в прямое подчинение партии. Так, уже в начале 30-х гг. ВЦСПС были переданы государственные функции упраздненного наркома­та труда, следствием чего стало фактическое подчинение профсо­юзных организаций соответствующим наркоматам и ведомствам по профилю их деятельности. С начала 30-х гг. вплоть до 1949 г. ни разу не проводились съезды профсоюзов и всесоюзные проф­союзные конференции. Что касается комсомола, являвшегося крупнейшей в СССР молодежной организацией, то его идей­но-воспитательная работа была полностью подчинена в 30-е гг. идеологическому обоснованию проводившегося в стране политиче­ского курса и возвеличиванию Сталина. В то же время 30-е гг. были отмечены рядом новых явлений в системе управления обществом, на которые часто не обращают внимания. Объявленный партией курс на ускоренную индустриа­лизацию и осуществленная в начале 30-х гг. коллективизация сельского хозяйства, которая привела к окончательной ликвида­ции рыночных отношений и замене их внерыночными механиз­мами изъятия хлеба у крестьян (колхозы), сопровождались стре­мительным ростом административно-управленческого аппарата. По данным переписи населения 1939 г. за 10 лет он вырос в шесть раз. В связи с тем, что деятельность государства все больше приобретала принудительный характер, была сведена к органам насилия, особенно быстро разрастался исполнитель­ный аппарат, непосредственно связанный с административными мерами принуждения. Это создало условия для эмансипации бю­рократического аппарата, обособления его, в том числе от пар­тии, при сохранении видимости ее «руководящей роли». Раньше других это понял Сталин, что во многом объясняет причины его победы над своими политическими оппонентами,

360 Раздел V. Особенности советской государственности.

продолжавшими верить в партию и ее идеалы. Нет ничего слу­чайного в том, что Сталин, долгое время не занимавший госу­дарственных должностей, «изменяет» своей привычке и в мае 1941 г. занимает пост председателя СНК СССР (заменив на этом посту В. М. Молотова) как более важный с точки зрения обладания реальной властью. Известно высказывание Сталина о том, что «властвуют не те, кто выбирают и голосуют, а те, кто правит», «те, которые овладели на деле исполнительным аппара­том государства, которые руководят этим аппаратом». Впервые на эти особенности развития административно-ко­мандной системы управления в 30-е гг. указала известный иссле­дователь советского государственного аппарата Т. П. Коржихина. Прежде всего, автор обратила внимание на не очень заметное, на первый взгляд, дополнение, которое было внесено Конститу­цией 1936 г. в определение места правительства в государствен­ном механизме. В Конституции СНК СССР определялся как выс­ший исполнительный и распорядительный орган государственной власти. По мнению ученого, это определение было предложено Сталиным в процессе разработки Конституции с целью прини­зить значение Верховного Совета СССР как органа государствен­ной власти и упрочить автономность правительства по отноше­нию к высшему представительному органу. Дальнейшее усиление роли СНК СССР подтверждает это предположение. То же самое можно сказать и об изменении роли Президиума Верховного Совета СССР в системе государственной власти и управления. Формально он не являлся законодательным орга­ном, так как вся полнота законодательной власти согласно Кон­ституции 1936 г. должна была принадлежать Верховному Совету СССР. Однако на практике указы Президиума Верховного Совета СССР имели силу закона. В дальнейшем среди законов, прини­мавшихся Верховным Советом СССР, как правило, преобладали законы об утверждении указов Президиума Верховного Совета. В 1938 г. Президиум Верховного Совета СССР был наделен пра­вом объявления военного положения, принимать в гражданство СССР и разрешать выход из него. Позже, в 1948 г., согласно внесенному в Конституцию дополнению Президиум получил право денонсировать международные договоры, учреждать ордена и медали, почетные и воинские звания. В условиях складывания административно-командной систе­мы управления изменения происходили и в самой партии. К концу 30-х гг. она окончательно утратила остатки демократиз­ма и постепенно превращалась в полувоенную по своему устрой­ству и принципам организацию (в «орден меченосцев», по опре­делению Сталина), в которой все дела вершились узким кругом партийной элиты, а рядовые члены партии полностью были от­решены от выработки партийной политики. Под воздействием

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 361

происходивших трансформационных процессов в советском госу­дарственном строе менялся и политический облик партии ком­мунистов. Из политической организации она постепенно превра­щалась в личную гвардию Сталина, в источник формирования нового служилого класса, заинтересованного в сохранении суще­ствующего строя не столько идейно, сколько лично. Коммуни­стические идеалы вытеснялись сугубо прикладными целями праг­матического интереса, связанного с карьерой, приобщением к власти ради власти. Тяжелым испытанием для партии стали организованные ста­линским руководством в 1936—1938 гг. политические процессы над лидерами внутрипартийной оппозиции, закончившиеся фи­зическим уничтожением крупных партийных и государственных деятелей, многие из которых были ближайшими соратниками Ленина. С началом репрессий исчезают дискуссии в партии, за­тухает политическая жизнь и устанавливается под видом партий­ного «единства» единомыслие партийных рядов. В ходе «великих чисток» 30-х гг. была уничтожена и большая часть партийных руководителей всех уровней в национальных республиках. Эта карательная мера понадобилась центру для того, чтобы лишить республики национальной элиты и открыть дорогу новому поколению руководителей, более уступчивых по отношению к центральному руководству. Государственное управление в 30-е гг. функционировало на осно­ве пятилетних планов, имевших силу закона. Система государствен­ного управления строилась в это время, так же как и позднее, на сочетании функционального (Госплан, Рабкрин, Комиссия ГОЭРЛО, ГПУ и др.) и отраслевого (отраслевые наркоматы) принципов руко­водства с преобладанием одного из них. Для 30-х гг. характерно было усиление отраслевого принципа управления. Формально отказ от преобладавшего до этого функционального принципа построения партийного и государственного аппарата был объявлен на XVII съез­де ВКП(б) (январь — февраль 1934 г.). Тогда же (в марте 1934 г.), ис­ходя из указаний съезда, было принято специальное постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому органы государственного управления должны были быть перестроены на основе производст­венно-отраслевого и территориального принципов. Установка на пе­реход к производственно-отраслевому принципу обосновывалась не­эффективностью функциональной системы управления (раздутый управленческий аппарат, волокита, обезличенность и отсутствие пря­мой ответственности) в условиях расширения масштабов строитель­ства, увеличения числа промышленных предприятий и их размеров. В то же время потребности планового управления не позволяли полностью отказаться от функциональных подразделений государст­венного аппарата. Планирование народного хозяйства, равно как

362 Раздел V. Особенности советской государственности

и финансирование отраслей промышленности и сельского хозяйства, продолжали осуществляться из одного центра. Переход к производственно-отраслевому и территориальному принципам управления сопровождался дроблением, разукрупне­нием практически всех наркоматов. Как полагают исследователи, помимо решения основной задачи усиления эффективности управленческого труда целью разукрупнения наркоматов было превращение крупных отраслевых центров в под отраслевые, уз­коспециализированные ведомства, деятельность которых легче контролировать. Одновременно открывались широкие возможно­сти для «перетряхивания» аппарата, проведения чисток органов управления, являвшихся неотъемлемой чертой административ­но-командной системы. постановлением ЦИК СССР о перестройке управления промышленностью. На основании этого постановления был уп­разднен единый промышленный наркомат — ВСНХ. Вместо него созданы три отраслевых наркомата: Наркомат тяжелой промыш­ленности СССР (Наркомтяж), Наркомат легкой промышленности СССР (Наркомлегпром) и Наркомат лесной промышленности СССР (Наркомлеспром). В 1934 г. к ним добавился четвер­тый — Наркомат пищевой промышленности, в 1939 г. их было уже 21 (из НКТП в 1936 г. выделились Наркомат оборонной промышленности, Наркомат машиностроения). Увеличивалось число главков в самих наркоматах. Наиболее наглядно этот процесс можно проиллюстрировать на примере са­мого крупного в то время наркомата, ведавшего всем, оборонным комплексом — Наркомата тяжелой промышленности, возглавляе­мого Г К. Орджоникидзе (ранее он руководил ВСНХ). Если при его создании в 1932 г. он состоял из 10 главков и секторов, непо­средственно руководивших заводами (главк — завод), то к 1937 г. их число достигло 33. Разукрупнение наркоматов и их дробление способствовало возникновению и развитию ведомственности, со временем составившей специфику советской хозяйственной систе­мы. В рамках данной системы управления отраслевые наркоматы превращались в замкнутые административно-хозяйственные еди­ницы (ведомства), выступавшие одновременно в роли централь­ных органов государственного управления и органов хозяйствова­ния. С целью установления контроля над вновь создаваемыми наркоматами и координации их деятельности власть вынуждена была создавать новые бюрократические надстройки. Так, в нояб­ре 1937 г. для оперативного руководства народным хозяйством при СНК СССР на правах постоянной комиссии был образован Экономический совет (ЭКОСО). СТО прекратил свою деятель­ность. Основной функцией ЭКОСО СССР, разделившегося веко-

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 363

ре на многочисленные отделы и подотделы, являлась проверка выполнений решений правительства по хозяйственным вопросам. Особенностью проводимой в 30-е гг. перестройки органов управления являлось то, что большинство из вновь создаваемых наркоматов были общесоюзными. Это свидетельствовало о даль­нейшем процессе централизации государственного управления, и не только в областях народного хозяйства. Та же тенденция на­блюдалась и в социально-культурной сфере. Если в начале 20-х гг. в союзно-республиканском подчинении находился только один Наркомат труда, а тремя другими (просвещения, здравоохранения, социального обеспечения) республики управляли самостоятельно, то к концу 30-х гг. картина кардинально меняется. В 1933 г. союз­но-республиканский Наркомат труда был упразднен и его функ­ции переданы ВЦСПС. Создаются общесоюзные органы управле­ния научными учреждениями (1932 г.), высшей школой (1932 г.), здравоохранением (1936 г.), лишь вопросы просвещения и соци­ального обеспечения остаются в ведении республик. Концентрация власти в руках общесоюзных государственных и партийных органов вела к еще большему росту управленческо­го аппарата, сопровождалась бюрократизацией государственной жизни. В неменьшей мере этому способствовала также нехватка образованных, квалифицированных специалистов-управленцев, обусловливавшая низкий уровень качества и эффективности управления, который правящая элита пыталась компенсировать приданием государственному управлению жестко бюрократиче­ского, командно-административного характера. В этих условиях значительно возрастала роль контрольных и карательных органов в системе власти и управления. Помимо созданного в 1934 г. На­родного комиссариата внутренних дел СССР (НКВД СССР), осуществлявшего всеобщий административный надзор (к НКВД перешли от ОГПУ функции политической полиции), действовали различные узковедомственные органы контроля (финансового, планового и т. д.). Все они были строго централизованы и дейст­вовали в масштабах СССР, независимо от Советов. В конце 30-х гг. с целью снижения отрицательного эффекта растущей бюрократизации и в связи с усилившейся внешней опасностью и угрозой военного нападения на СССР получает развитие практика создания чрезвычайных органов, не преду­смотренных Конституцией и наделяемых особыми полномочия­ми. Как правило, эти органы формировались самой партией пре­имущественно из коммунистов. К числу таких органов относи­лись, в частности, политические отделы и институт парторгов ЦК, получившие широкое распространение после принятия в 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б) нового Устава партии. Устав предоставлял первичным партийным организациям производст­венных предприятий право контроля работы администрации,

364 Раздел V. Особенности советской государственности

а ЦК согласно Уставу получал право создавать политотделы и выделять специальных уполномоченных партийных организато­ров ЦК ВКП(б) на тех участках, которые признавались наиболее важными для народного хозяйства. Парторги ЦК назначались непосредственно Центральным Комитетом партии, были ответст­венны только перед ним, что давало им большие полномочия на местах. Как правило, они назначались на оборонные предпри­ятия либо направлялись на наиболее трудные участки народного хозяйства. По некоторым данным перед войной насчитывалось более тысячи парторгов ЦК. Одновременно с этим ряд новых явлений наблюдался в работе Советов. С 1940 г. возникает новая форма практической работы депутатов Советов — постоянные ко­миссии Советов (бюджетные, местной промышленности, просве­щения, обороны, коммунального хозяйства, здравоохранения, сельского хозяйства, торговли), задачей которых являлся кон­троль за выполнением решений партии и правительства. Серьезные изменения накануне войны произошли в организа­ции управления и комплектовании армии. Была расширена сеть военных учебных заведений, принимались меры по оснащению войск новой военной техникой, в первую очередь танками и авиацией. Укреплялись единоначалие и дисциплина в армии. В мае 1940 г. произошла смена руководства Наркомата обороны. В связи с неудачами советско-финляндской войны за очевидные «промахи» в работе был снят с поста многие годы возглавляв­ший НКО СССР К. Е. Ворошилов. Новым наркомом обороны стал маршал С. К. Тимошенко. В июле того же года был утвер­жден новый состав Главного военного совета под председательст­вом С. К. Тимошенко. В январе 1941 г. начальником Генерально­го штаба и заместителем наркома обороны был назна­чен Г. К. Жуков. Потребность в укреплении единоначалия в армии особенно остро обозначилась с началом Великой Отече­ственной войны, что неизбежно ставило под вопрос необходи­мость сохранения института военных комиссаров в армии и на флоте. Он был упразднен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 г. Функции идеологического и полити­ческого воспитания личного состава армии были возложены на введенный тогда же институт заместителей командиров по поли­тической части (замполитов). Характер власти и управленческих структур в годы Великой Отечественной войны Вопреки господствовавшим долгое время в советской историо­графии упрощенно-поверхностным объяснениям особенностей го­сударственного управления в период с конца 30-х гг. до нача-

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 365

ла 50-х гг. на характер власти и управления в годы Великой Оте­чественной войны и послевоенный период оказали влияние многие причины и факторы. К числу таких факторов, нуждаю­щихся в осмыслении, прежде всего следует отнести происходив­шие в предвоенный период существенные изменения в характере советского политического режима. Эти изменения были связаны с предпринятой в этот период сталинским руководством попыт­кой пересмотреть прежние приоритеты в государственном строи­тельстве и сделать ставку на традиционные ценности и институты, которые ассоциировались в сознании сталинской партократии с государственной мощью и имперским величием старой России. Первые симптомы смены приоритетов во внутренней политике советского режима дали о себе знать уже в середине 30-х гг. сразу после расправы Сталина над старыми большевиками и заверше­ния продолжавшегося с 1929 г. периода «наступления социализма по всему фронту». Основной смысл начавшегося по аналогии с нэпом нового «великого отступления» заключался в постепен­ном установлении компромисса между ортодоксальной коммуни­стической доктриной и элементами традиционной русской куль­туры и исторического прошлого. Оказавшись в международной изоляции в условиях, когда европейский пролетариат «не спешил» с осуществлением социалистических революций, советский режим должен был приспосабливаться к меняющейся обстановке. Необ­ходимы были новые идеологические установки, способные успо­коить расколотое классовой борьбой советское общество и обес­печить поддержку правящей коммунистической олигархии. Отка­завшись от идеи мировой революции, верить в которую после 20-летнего нахождения у власти большевиков могли только неисправимые идеалисты, сталинский режим в силу обстоятельств вынужден был рядиться в русские национальные одежды. Так или иначе, жизнь оказалась сильнее деклараций и призы­вов, провозглашенных большевиками в начале своего правления. Во всяком случае, на протяжении всего последующего периода со­ветский коммунизм значительно отличался от того, чем он был до середины 30-х гг. Уже для того чтобы поднять молодое поколение на гигантское индустриальное строительство, пришлось апеллиро­вать к его национальной гордости. Чтобы иметь морально боеспо­собную армию, пришлось возвеличивать славу старой России, мощь ее государственности. Была развернута широкая кампания по реабилитации русской истории, призванная поднять патриотические чувства советских граждан. Знамением времени становится про­славление в кино и официальной пропаганде национальных героев, государственных деятелей прошлого, способствовавших развитию и укреплению страны — Александра Невского, Дмитрия Донского, Петра Великого, А. Суворова, М. Кутузова. В 1937 г. была торжест­венно отпразднована 125-я годовщина Бородинского сражения.

366 Раздел V. Особенности советской государственности

Наметившийся с середины 30-х гг. поворот в идеологии и практике советского режима свидетельствовал о сохранявшей­ся, несмотря на усиление авторитарных тенденций в обществе, потенциальной возможности внутренней демократизации совет­ского строя. Когда страна оказалась в конце 30-х — начале 40-х гг. перед реальной угрозой быть втянутой в войну, он полу­чил дополнительный импульс. Напряженная международная об­становка и начавшаяся осенью 1939 г. Вторая мировая война внесли ряд корректив во внутреннюю политику сталинского ру­ководства, оказав влияние на характер власти и методы управле­ния обществом в новых условиях. Это влияние было двояким. С одной стороны, осознавая опасность военного нападения извне и пытаясь найти новые возможности для укрепления социального консенсуса в общест­ве, правящая элита вынуждена была пойти на известное смягче­ние режима, отодвигая на второй план установки идеологическо­го характера. Смертельная опасность, нависшая над страной в связи с нападением 22 июня 1941 г. гитлеровской Германии на Советский Союз, заставила руководителей СССР искать опору в национальных и патриотических ценностях русского народа, призывать к национальному единению. В выступлениях руково­дителей государства (в обращении Сталина к народу, переданном по радио 3 июля 1941 г.), средствах массовой информации проч­ное место занимают ссылки на героические страницы русской истории, вдохновляющие на подвиги мужественные образы на­ших великих предков. В интересах сплочения многонациональ­ного советского общества активно пропагандировалась идея ра­венства всех наций и народностей, объединившихся в рамках Советского государства в «добровольную» федерацию. Параллель­но с этим предпринимались шаги по демократизации отношений союзного центра с республиками, что нашло выражение в про­движении в советские и партийные органы республик нацио­нальных кадров. Показателем идеологической эволюции режима стала объяв­ленная властью с началом войны новая политика по отношению к православной церкви как к институту, неразрывно связанному с национальными ценностями и традицией. В сентябре 1941 г. по указанию Сталина были закрыты антирелигиозные периоди­ческие издания, распущен радикальный «Союз воинствующих безбожников». В 1942 г. митрополиты Алексий и Николай были включены в Комиссию по расследованию фашистских преступле­ний. В свою очередь, Церковь оказывала моральную и матери­альную помощь в деле борьбы советского народа с фашистской агрессией. В сентябре 1943 г. в Кремле состоялась встреча Ста­лина с тремя высшими иерархами Русской православной церкви, во время которой лидер Советского государства дал согласие на

Глава 15. Эволюция системы управления в СССР (1929 - начало 1950-х гг.) 367

восстановление института патриаршества в структуре управле­ния Церковью. Состоявшийся 7 сентября Поместный собор из­брал патриархом митрополита Сергия, занимавшего пост место­блюстителя пустовавшего с 1924 г. патриаршего престола и фак­тически являвшегося в течение последних 17 лет главой Церкви. Тогда же был создан Совет по делам Русской православной церкви под председательством Г. Карпова. В августе 1945 г., уже при патриархе Алексии, Церковь получила право приобретать здания и культовые предметы для отправления богослужения. Исследователи обращают внимание и на другие примеры на­блюдавшейся в годы войны эволюции в идеологической и поли­тической сфере, связанной со стремлением власти пересмотреть некоторые аспекты проводимой прежде политики по отношению к различным слоям населения и обеспечить национальное согла­сие в обществе. В области сельского хозяйства это выразилось в предоставлении большей свободы реализации крестьянами про­дукции их подсобных хозяйств, приведшей к активизации колхоз­ного рынка, что не только являлось крупной уступкой крестьянст­ву, но и свидетельствовало о слабости колхозного строя, не спо­собного удовлетворить растущие в условиях войны потребности страны в продуктах сельского хозяйства. Из тех же соображений экономической эффективности исходило правительство, идя на смягчение политического и идеологического контроля на про­мышленных предприятиях. На большинстве из них было прекра­щено практиковавшееся до этого времени проведение в рабочее время различного рода «политических собраний», определяющую роль в решении организационных и кадровых вопросов стали иг­рать технические руководители. Аналогичные процессы происхо­дили и в действующей армии после упразднения института поли­тических комиссаров. Некоторое ослабление идеологического кон­троля наблюдалось и в отношениях партии к творческой интеллигенции — писателям, поэтам, композиторам, чей талант был также поставлен на службу патриотической и национальной пропаганде. Говоря об этом, не следует в то же время преувеличивать зна­чение новых явлений, которые наметились в годы войны в идео­логической и политической сфере развития советского общества. Некоторое ослабление политического и идеологического контро­ля, породившее большие надежды в различных слоях общества на возможность эволюции советской политической системы, со­всем не означало, что советский режим способен был отказаться от своих доктринальных установок. Сделать это он не мог уже из соображений личной безопасности, так как отказ от комму­низма ставил бы под вопрос само существование коммунистиче­ской власти. Как показали дальнейшие события, «национализа­ция большевизма», предпринятая сталинским руководством

Дата добавления: 2015-04-29